я не с тем пришла, чтоб дочерь видеть мертву, —
Иль принесете вы двойную грекам жертву?
Безжалостный отец, свирепейший супруг!
Ты должен вырвать дочь из сих кровавых рук.
Адриан (в восхищении). Ах! вот опять…
Дюмениль. Ну да, вот опять на три франка с половиной.
Адриан (пораженный, падает в кресла). Ах!
Дюмениль (в сторону). Бедный молодой человек, какая жалость!.. (Громко, ударив его по плечу.) А вы, мой друг, что делаете?.. какого вы звания? каковы ваши доходцы? надобно ж, чтоб молодой человек чем-нибудь занимался.
Адриан (печально). Я приехал в Париж… чтоб… сделаться адвокатом.
Дюмениль. То есть приказным… тоже род актеров… только прескучные роли… бог с ними… Да, вы тоже обязаны заучить свою роль. «Придите сюда, осиротелые дети! Почтенные слушатели! взгляните на их горькие слезы!» И адвокат плачет от всей души за своих клиентов.
Адриан (в сторону, вставал). Ах, она смеется надо мной,
Дюмениль. Адвокат! постойте-ка, постойте, хорошо, что вспомнила: ведь у меня есть тяжба, я вам объясню ее.
Адриан. Мне?… извините, сударыня…
Дюмениль (взяв его за руку). Судьи не поняли ее. Но всё равно… я скорей позволю отрубить себе руку по локоть, чем уступлю хоть на волос, не будь я французская актриса Дюмениль… ах, ох! уж у меня такой нрав!
Адриан (в сторону). Уж не сплю ли я?
Дюмениль (дерзка его за руку). Вот в чем дело: раз у меня как-то вышли все румяна, а давали «Андромаху», и мне нужно было подкрасить щеки Гермионы; мне рекомендовали торговку, которая делает разные румяна, прекрасные, блестящие, яркие — загляденье. Вы ведь видели, каков у меня цвет лица на театре: это ее работы.
Адриан (желая освободить руку). Извините, сударыня… но…
Дюмениль. Слушайте же. Я письменно условилась с этою торговкою покупать у нее румяна по самой дорогой цене, правда, с условием, чтобы этих румян она не продавала больше никому во всем Париже… понимаете? Вы согласитесь, что приятно сохранить такой секрет для одной себя. Как вдруг в один вечер на сцене я вижу мамзель Дюбуа; она прегадкая, а тут показалась мне почти красавицей; я сейчас же сказала себе: это, верно, от моих румян? Что ж вы думаете? так и вышло… зато как я рассердилась: я подала просьбу на мою торговку-злодейку.
Адриан. Вы затеяли дело?
Дюмениль. Я подала просьбу о взыскании моих денег… и пошла она из инстанции в инстанцию, выше и выше, и главный судья объявил, что румяна…
Адриан. Извините меня, я вас покорнейше прошу… я…
Дюмениль. Я подала на апелляцию…
Адриан. Честь имею вам кланяться…
Дюмениль. Как, вы хотите меня оставить?.. ах!.. молодой человек! У нас в Париже молодые люди гораздо учтивее. Останьтесь же, вы еще ничего не сказали мне; ведь вы искали случая меня видеть, вы так настойчиво преследовали меня, вы, может быть, имели какие-нибудь виды (жеманясь и играя веером). Ну что ж, я слушаю, что вы хотели мне сказать?
Адриан. Но я не знаю… да, кстати… ах, я было и забыл… я пришел узнать об моей трагедии.
Дюмениль. Трагедия? провинциальная?
Адриан. Об трагедии, которую я написал во время учения, тайно от моего отца.
Дюмениль. А как она называется?
Адриан. «Тиридат».
Дюмениль. «Тиридат»!
Адриан. Это герой, который освобождает свою любовницу, или, лучше сказать, это царица, которая была в плену у римлян…
Дюмениль. Как, вы автор этой трагедии? вы?
Адриан. Могу ли я узнать?
Дюмениль (в сторону.) Эта прекрасная роль, которую я учила с таким восхищением, — создана им! (Громко.) Ах, сударь!
Адриан. Как вы ее находите?
Дюмениль (в сторону). Ах, боже мой! мое обещание его отцу. (Громко.) Плохо, мой друг, очень плохо! Римляне, вечно римляне! надоели, до смерти надоели. Мне жаль, но я должна вам сказать правду: в вашей трагедии лет поэзии, нет огня!.. Займитесь вашими тяжбами, вашими приказными делами, только, ради бога, не пишите стихов никогда!
Адриан. Ах, это последний удар!
Что я увидел, что услышал?
Ужель предмет всех дум святых
Ко мне в чепце и в кофте вышел?
Он о процессах говорит,
Он закупает одобренье…
Я уничтожен, я убит,
А к ней — я чувствую презренье!..
(Уходит.)
Явление 10
Дюмениль (одна, снимает с себя прическу и капот и падает в кресла).
Дюмениль. Теперь он совсем разочарован, бежит. Кто ж после этого не сознается, что я умею играть комедии; ни одна роль моя не имела такого успеха… я сдержала слово… но, я не знаю отчего, я не довольна собою… я думала пошутить над ветреником — а это истинный поэт… и у меня достало духа растерзать его сердце? Бедный молодой человек! как он был жалок! как простодушен в своем восхищении, в своей любви!.. Я поступила дурно!.. очень дурно! я зашла далее, чем думала, во сто раз далее, нежели было нужно… я показалась ему бесчувственною, скупою, злою… это ужасно, ужасно!
Явление 11
Дюмениль и Луиза.
Луиза. Ах, боже мой, боже мой! маменька, что вы сделали этому молодому человеку, он в совершенном отчаянии…
Дюмениль. В самом деле? что с ним сделалось?
Луиза. Он мне сказал «ах, сударыня» и ушел в ужасном расстройстве… он так мил, так скромен, он не заслужил дурного приема.
Дюмениль. О нет!
Луиза. Так почему же?
Дюмениль. Оставь меня! боже мой! оставь меня! разве ты не видишь, что мне некогда; скоро уж два часа…
Луиза. Да что с вами?
Дюмениль. А мой костюм… всё ли готово?.. Придворные дамы так взыскательны!.. Я совсем об этом не заботилась… забыла…
Луиза. И я тоже… мне не до того было…
Дюмениль. А что же тебя занимало?
Луиза. Маркиза де Верьер, которая вчера сломала ваш экипаж, прислала сегодня человека.
Дюмениль. Чтоб извиниться передо мною?
Луиза. Напротив, требует, чтоб вы извинились перед ней.
Дюмениль. Ах!
Луиза. Молодой человек, который помог нам в этом случае, рассердясь, прибил кучера маркизы за неосторожность… Маркиза хочет знать, кто этот молодой человек; она говорит, что вы его знаете…
Дюмениль. Я?
Луиза. Потому что во время суматохи он обронил маленький бумажник, где ваше имя подписано под портретом каждой вашей роли, посмотрите.
Дюмениль (открыв портфель). Ах!
Луиза. Что такое?
Дюмениль (вставая). Опять он!
Луиза. Кто?
Дюмениль. Он, я говорю тебе — Адриан!
Луиза. Господин Адриан!
Дюмениль. Это он спас меня. И я не знала, не поблагодарила его… он так скромен, что даже ничего мне не сказал… а я… как я с ним поступила! где он теперь?
Луиза. Ах, боже мой! я не знаю.
Дюмениль. Я непременно хочу его видеть, хочу с ним говорить.
Луиза (идет в глубину сцены). Кто-то пришел, маменька.
Дюмениль. Я не принимаю.
Луиза. Ах, это старик, который был сегодня.
Дюмениль. Его отец! пусть войдет, пусть войдет! поди, Луиза…
Луиза. Но… маменька…
Дюмениль. Оставь нас!
Явление 12
Дюмениль и Дюрваль.
Дюрваль. Ах, сударыня! что вы наделали!
Дюмениль. Что такое?
Дюрваль. Ах несчастный! теперь еще хуже!
Дюмениль. Что сделалось?
Дюрваль. То, сударыня, что он с ума сошел… он хочет застрелиться!
Дюмениль. Застрелиться?
Дюрваль. Да, да… застрелиться! он способен на это… у него такая натура… рука не дрогнет, и вы будете всему виноваты.
Дюмениль. Он всё еще меня любит?
Дюрваль. Э! нет! он вас теперь ненавидит… Он впал в другую крайность: он презирает вас! он взбешен, уничтожен, все идеи его опрокинуты, говорит он, все мечты разрушены!
Дюмениль. Боже мой!
Дюрваль. Он находит, что у вас нет ни ума, ни сердца, ни души… кричит, что всё ложь, всё обман!.. Я хотел его урезонить… говорю, что найдем дело… куда! Он мне отвечал глупостями, угрозами и проклятиями…
Дюмениль. Ах, боже мой! на что ж вы решились?
Дюрваль. На самую благоразумную меру: запер его как сумасшедшего… и пришел к вам, просить вашего совета.
Дюмениль. Ах! вы видите, что я не способна…
Дюрваль. О, напротив, вы уж чересчур способны! Лекарство было слишком сильно, даже вредно… право лучше бы было, если бы он еще любил вас. Несчастный! он глупец, ветреник, но у меня нет другого… ах, умоляю вас, отдайте мне, отдайте моего сына! спасите…
Дюмениль. Полноте, полноте… я готова на всё… но что делать? приведите его сюда!..
Дюрваль. Он скорей пойдет на край света.
Дюмениль. Но, боже мой! какое же средство? Ах! постойте, постойте, мне пришла мысль…
Дюрваль. В самом деле?
Дюмениль. Да, да, его трагедия! напомните ему о «Тиридате».
Дюрваль. О ком?
Дюмениль. О «Тиридате».
Дюрваль. Что это такое, человек, что ли, или…
Дюмениль. Это его трагедия.
Дюрваль. Его трагедия?
Дюмениль. Да, он сочинил ее тайно от вас. (Идет к столу.) Погодите!.. вот я напишу несколько слов; отдайте ему.
Дюрваль. Вот еще новость, например: вместо того чтоб заниматься делами, он сочиняет «Тиридата»! (Хочет идти.) Уж проучу же я его!
Дюмениль. Куда вы?
Дюрваль. Он попал в сочинители!.. я взбешен! уж это последнее дело!.. я отступаюсь от моего сына, я предоставляю его собственной судьбе…
Дюмениль. Нет, нет, вы этого не сделаете… подумайте о его отчаянии; ведь вы его любите, спасите же, спасите его!
Дюрваль. Ах, милая госпожа Дюмениль! точно, точно — надо спасти!
Дюмениль. Подите поскорее… успокойте его, приведите сюда… тогда, тогда я поверю, что вы его любите…
Дюрваль. Конечно, его глупость велика, но правда и то, что ума в нем чертовски много! Ну! ну! так и быть, черт возьми этого Тиридата… только бы сын мой излечился… (Уходит налево.)
Явление 13
Дюмениль, потом Луиза.
Дюмениль. Странно! я еще никогда не была так растрогана. Но чего же бояться мне? кажется, это средство хорошо, он, верно, придет!..
Луиза (входя). Он придет? вы думаете?
Дюмениль. Да, да.
Луиза. Ах, как вы добры! и он женится на мне?
Дюмениль. Что такое? ты с ума сошла! что за вздор ты говоришь мне; чего ты от меня хочешь?
Луиза. Извините, маменька крестная… я… скороход господина Мальво здесь уже целый час: он ожидает ответа…
Дюмениль. Что? какой ответ? кому?
Луиза. Этому старому советнику, который хочет быть вашим мужем.
Дюмениль. Ему быть моим мужем? человек холодный, без чувства, без души, без сердца… ах, пусть он оставит меня в покое… завтра… послезавтра…
Луиза (в сторону.) Что с нею делается? еще в первый раз!..
Дюмениль (взволнованная). Какая любовь, какая страсть! как, оттого, что я не похожа на идеал, созданный его воображением, он хочет лишить себя жизни?
Луиза. Как, да что ж это значит?
Дюмениль. Ах, боже мой! а театр!.. пора ехать, надобно примерить костюм… они идут… останься здесь… прими их… пет… я и позабыла… я сама поговорю с ним, пойдем, Луиза… пойдем… ты мне нужна теперь. (Уходит.)
Луиза. Как! неужели это она? нет… но я, может быть, сама неправа… он дурно изъяснился, вот и он… Я не смею с ним говорить, но уж не оставлю крестной маменьки… когда она с ним будет… (Уходит туда же за нею.)
Явление 14
Дюрваль и Адриан.
Дюрваль. Да войди, братец… говорят тебе, войди… дело идет о твоей трагедии… я ведь знаю всё и не сержусь… Ну, полно конфузиться, господин Тиридат!
Адриан (садится). Ах, я не хотел сюда идти, меня здесь всё ужасает… расстраивает… здесь видел я ее… женщину, еще недавно
