потом Альфред.

Гортензия (подходит к двери направо и отворяет ее). Подите сюда!.. (Слушает; маркиз смотрит.) Я была в этом уверена… Это одна ошибка… (Маркиз хочет выйти на сцену, Гортензия останавливает его рукою и делает знак, чтоб он ушел.) Тише!.. я слышу шаги!.. (Она опять слушает. Альфред показывается.) Он! (Она невольно отступает.)

Альфред (тихим голосом, осматривается вокруг себя). Одна… наконец вы удалили его!

Гортензия (удивленная). Удалила?.. я!..

Альфред. Я ушел в его комнаты, но дрожал за вас; сколько упреков посыпалось бы на вас, если б он узнал, что я там!

Гортензия. Уверяю вас, что я была очень спокойна.

Альфред. Счастье ваше, что, когда я входил сюда, вы загасили свечу.

Гортензия (в сторону). Я загасила свечу?

Альфред. Иначе проклятый огонь сгубил бы нас.

Гортензия (в сторону). Что он говорит? неужели всё это было!.. (Громко.) Но, сударь…

Альфред. О, успокойтесь, я сейчас уйду… я счастлив, что наконец сказал вам тайну моего сердца… я чувствовал, как ваша рука дрожала в моей…

Гортензия. Замолчите, сударь… вы хорошо знаете, что этого ничего не было! боже мой! вам это приснилось! Альфред, скажите, ведь это шутка?

Движение удивленного Альфреда.

Ради бога, не шутите так ужасно!..

Альфред. О! божественная кузина!.. вы хотите отнять у меня даже воспоминание об этой сладкой минуте!.. Но пусть будет по-вашему… я замолчу… и сейчас уйду… но, по крайней мере, унесу с собой этот драгоценный залог…

Гортензия. Что вы хотите сказать еще?..

Альфред. Это кольцо, которое вы подарили мне… оно будет услаждать разлуку с вами.

Маркиз (выходя). Нет! черт возьми! это уж слишком.

Альфред. Маркиз!

Маркиз.

Трепещу я от волненья!

Честь моя посрамлена!

Не снесу я оскорбленья,

Кровь омыть его должна!

Альфред.

Успокойтесь от волненья,

Литься кровь здесь не должна!

Ваша честь — без оскорбленья,

Ваше имя — без пятна.

Гортензия.

Сердце бьется от волненья,

Грудь тоскою стеснена,

Из пустого подозренья

Кровь пролиться здесь должна!

Явление 22

Те же, Руже, потом Мариетта.

Руже (вошел во время пения и, стоя у двери, потирает руки, — в сторону). Гром разразился!.. славно… славно…

Маркиз (Альфреду, с гневом). Вы понимаете, милостивый государь, что не можете долго носить кольцо маркизы… отдайте мне его… сейчас… сию минуту…

Альфред (скидая кольцо и показывая ему). Вот оно!..

Гортензия (показывая свое). Вы ошибаетесь, сударь, вот оно!

Маркиз и Альфред. Что это значит?

Руже (в сторону). Как, у обеих одинаковые кольца?

Альфред. Но от кого ж я получил?

Мариетта (выходя из своей комнаты с маскою и домино маркизы). От меня, господии виконт! Все оборачиваются.

Руже (в сторону). Вот тебе раз, — что за история!

Мариетта. Когда барыня не думала с вами ехать на бал, я шутя примеряла на себя ее наряд…

Альфред (в сторону). Какой я болван!

Руже (в сторону, смеясь). Ба! она опять надуть его хочет! Что за плутовка моя невеста!

Маркиз (нерешительно). Не знаю, что и думать!.. чему верить?..

Мариетта. Если господин маркиз потрудится рассмотреть мое кольцо, то сейчас увидит, что я говорю правду.

Руже (пораженный). Как?.. что?..

Мариетта (показывая кольцо). Видите — вычеканено: Руже, Мариетта.

Маркиз (взявши кольцо). И два пылающие сердца!

Руже. Ай! ай! ай! это мое кольцо! я узнал его!

Маркиз (смеясь). Ха! Ха!.. так это была Мариетта!.. бедный Руже!

Гортензия (смотря на Альфреда). Моя горничная!

Альфред (в сторону). О! как я смешон!

Руже (падая на кресло). Опять смеется! О, я готов с ума сойти.

Маркиз (тихо Альфреду). А всё-таки ведь вы не для Мариетты пришли сюда… ха! ха! ха!

Альфред. Но, мой кузен… я…

Маркиз. О! я буду великодушен… вы и так довольно наказаны.

Альфред (в сторону). Гм!.. если б я знал, что это Мариетта!..

Руже (встает и подходит к Мариетте). Недостойная!.. обманщица! фи! мамзель, фи!

Мариетта. Ты знаешь всю правду, Руже!

Руже (опуская голову). Всю правду!.. легко сказать — приятная правда! Это платье… кольцо… право, господин маркиз, уж не правду ли вы говорили, что мне не надо жениться?.. Что, если… ей-богу, не знаю, на что решиться…

Гортензия. Если б я была на твоем месте…

Руже. Что бы вы сделали, госпожа маркиза… что бы вы сделали?

Гортензия. Спроси у маркиза… он тебе скажет…

Маркиз (взявши руку Гортензии). Я бы махнул рукой и с уверенностью закрыл глаза; для счастья это необходимо!..

Руже (закрывая глаза). Ну и я закрою глаза. (Берет за руку Мариетту.)

Маркиз. И прекрасно! Руже, посвети господину виконту!

Руже (взявши подсвечник). С удовольствием, господин маркиз, с большим удовольствием… (Тихо маркизу.) И если прикажете, так, пожалуй, сломлю ему и шею.

Маркиз. Тише!

Виконт кланяется и уходит к средней двери, бросает последний взгляд на Мариетту и грозит пальцем Руже.

Хор.

Конец сомненьям и бедам,

Исчезли наши все печали.

Маркиза (к публике).

Но веселей бы было нам,

Когда б вдобавок вы сказали,

Что, нашим критикам назло,

«Кольцо» на сцене обжилося:

У нас изрядно с рук сошло

И всем вам на руку пришлося!

Коллективное

Похождения Петра Степанова сына Столбикова*

Комедия в четырех картинах, с куплетами

Картина первая

Примерные отчеты

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Макар Тимофеевич Жиломотов, опекун Столбикова (40 лет).

Петя Столбиков, сирота и богатый наследник (16-ти лет).

Поверенный опекуна.

Михайло Федорович Петигорошкин, член из опеки (45 лет).

Игнатьич, поверенный, преданный Петру Столбикову.

Фомич, дядька Петра Столбикова.

Кузьминишна, няня Петра Столбикова.

Кирило, слуга Жиломотова.

Несколько дворовых людей.

Действие в имении Петра Столбикова в XVIII веке.

Театр представляет довольно большую гостиную, с старинною мебелью, покрытою чехлами. Большой диван, стол и стулья, в середине и по сторонам несколько дверей. Окно.

Явление 1

Кузьминишна (стоит у окна и печально посматривает). Фомич (входит).

Кузьминишна. Вот бегает себе, бедняжечка, с дворовыми мальчишками и не чувствует своей горькой, сиротской участи… (Увидя Фомича.) Что ты, Фомич? Дм стал ли Петрушеньке хоть чего-нибудь покушать?

Фомич. Нет, Кузьминишна; Кирюшка говорит, что Макар-де Тимофеич велел всё запереть, ничего барину не давать, пока сам его благородие не приедет из опеки. Ваш, говорит, глупый барчонок совсем разоряет опекуна! Каково?

Кузьминишна. Мати божия! разоряет! вот мм нынче до чего дожили! да кто ж обобрал сироту кругом! как не Макар Тимофеич? Ведь шутка, все три имения он теперь забрал в свои руки! помнишь ли, как они налетели сюда после смерти барыни? Мы сперва думали, что это всё родственники, а как рассмотрели, так это весь суд нагрянул! Сирота испугался и прибежал ко мне; я дала ему покушать, а сама начала плакать да приговаривать: бедный Петя! что с тобою будет? теперь-то начнут опекать тебя!.. и точно, такое тогда пошло бражничанье, что я конца не было! Пили, ели, пошли гурьбою в кладовые, погреба, конюшни и по всем барским заведениям, а наг бедного сироту и не обращали внимания; целых две недели ходили, ездили и переписывали всё по заводам. А как уж стали убираться по домам, так Макар Тимофеич на прощанье за каждым гостем отправлял целыми возами, то с хлебом, то с домашними птицами, — за иным повели барских лошадей, за другим — коров, за третьим — погнали телят, баранов, гусей… и, господи! страшно вспомнить, чего тогда не было.

Фомич. Да, да, Кузьминишна… и кабы не вступилась за бедного Петра Степаныча сестрица покойной барыни, так он и самого наследника выгнал бы из имения.

Кузьминишна. Да, спасибо, добрая барыня! нарочно приезжала из Рязанской губернии навестить разоренного племянника; пожалела, поплакала об его участи, потом разбранила опекуна, поехала жаловаться предводителю и подала уж, говорят, в суд несколько жалоб.

Фомич. Ох! дай-то бог, чтоб ее послушались да сменили поскорей Макара Тимофеича. Вряд ли: он теперь сам в городе, хлопочет затушить все доносы.

За дверьми слышен голос Петра Столбикова.

Столбиков. Няня! няня! где ты? Кузьминишна!..

Явление 2

Те же и Петр Столбиков.

Кузьминишна (ласково). Я здесь, голубчик мой…

Столбиков (вбегает в рубашке и в желтых китайчатых брюках, одно колено разорвано, волоса длинные, в беспорядке). Няня! посмотри… я начал бороться с нашими мальчишками, а они все схватили меня, повалили на дворе, Афонька и оцарапал мне нос… (Громко плачет.)

Кузьминишна. Покажи-ка, покажи, мой батюшка… в самом деле! ах они разбойники!..

Столбиков. А что? кровь нейдет?

Кузьминишна. Нет, кажется…

Столбиков (спокойно). Ну так ничего, пройдет! да я уж отплачу Афоньке! Знаешь, Фомич, я пойду помирюсь с ним, начну нарочно играть, да после и скажу: Афонька, давай играть в лошадки! потом, как запрягу троих мальчишек в мою тележку, а Афоньку-то на пристяжку, они меня повезут, а я его сзади кнутом и отваляю! ха! ха! ха!

Кузьминишна. Нет, барин, лучше с ними не связывайся, а учись грамоте.

Столбиков. Как же! пойдет мне ученье на ум, когда я голоднехонек… (Фомичу.) Ты ведь обещал накормить меня чем-нибудь, что ж ты?

Фомич. Ох, барин! я просил, да Кирюшка всё запер и говорит, что Макар Тимофеич не велел без себя ни кусочка давать вам.

Столбиков. Да как же, коли мне есть хочется? (Плачет.) Я уж и сам бегал просить у Кирюшки. Что ж ты, говорю я, Кирило, меня не накормишь? а он, развалившись на кровати, как крикнет на меня: «А ты что за цаца? молчи, говорит, и пошел отсюда!..» Вот я взял замолчал да пошел опять бегать по двору.

Кузьминишна (целуя его в голову). Бедный Петя! Что с тобою будет? Это тебе, батюшка, еще цветочки; после будут и ягодки.

Столбиков. Да мне бы хоть хлебца дали кусочек!..

Кузьминишна. Погоди, батюшка… вот авось опять приедет твоя тетушка Настасья Николаевна, так она опекуна, и всех за тебя в дугу согнет.

Столбиков. Ах, кабы она опять приехала! Я помню, как она меня ласкала, целовала и вспоминала о маменьке, она так на нее похожа.

Фомич. Нет, голубчик барин, она ничего тебе не сделает! за твоего опекуна, говорят, все крепко тянут.

Столбиков (протяжно). Ах, как есть хочется!.. (Влезает с ногами на диван.)

Явление 3

Те же и Игнатьич (поверенный тетки Столбякова).

Кузьминишна (увидя его). А! Игнатьич из города! что доброго привез?

Игнатьич (кланяясь весело). Здравствуйте, здравствуйте… славные вести! спешил скорей опередить нашего; злодея, чтоб обрадовать и барина, и вас…

Кузьминишна и Фомич. Что же такое, родимый?

Игнатьич. А то, что наконец мы доехали Макара Тимофеича! Новая жалоба барыни Настасьи Николавны, кажись-таки, подействовала! где было прописано, что она приезжала сюда, видела и ужаснулась, что наследник такого большого имения содержится в самом ужасном виде, что хоть недавно и разбирали отчеты опекуна, но не в точности, и по сие время он не обращает никакого внимания, а что закон и бог запрещают обижать всякого, а кольми паче сироту и прочее. Она уехала в деревню и оставила меня ожидать решения, теперь и назначили нового члена рассмотреть отчеты, ревизовать опекуна, да какого члена!: самого строгого! Жиломотов начал было его умасливать,] куда! ни с той, ни с другой стороны и приступу нет.

Фомич. А кто такой этот ревизор-то?

Игнатьич. Его благородие Михайло Федорыч Петигорошкин.

Кузьминишна. Ну дай-то бог! слышите, Петр Степаныч?

Столбиков. Да дайте мне поесть чего-нибудь!

Игнатьич. А он голоден? ах бедный барин! Я и забыл нынче привезти вам гостинцев-то… у самого только вот кусок сайки осталось.

Столбиков (вскочив). Голубчик! дай мне хоть кусочек!..

Игнатьич. Бедняжка! Кушайте на здоровье