Иван, хитро улыбаясь, уходит.
Как он смеет так смеяться над Сонюшкой!
Явление 3
Видовский и Феденька.
Видовский. Что ты здесь делаешь, Феденька? Отчего ты не в зале?
Феденька. Я сейчас пойду туда.
Видовский. Но зачем ты ушел? Говори правду и не увертывайся, ты мне это обещал.
Феденька. Право, оттого, что мне скучно.
Видовский. А отчего тебе скучно?
Феденька. Оттого, что я танцевал только один раз.
Видовский. Кто же тебе помешал?
Феденька. Я не мог, — она всегда ангажирована.
Видовский. Она… верно, Сонюшка? Но танцевать весь вечер с одной невежливо и неумно.
Феденька. Но ведь я без дурного намеренья.
Видовский. Тем лучше, я того и хочу. Но тебе пора танцевать. Сонюшка скоро должна танцевать.
Феденька. Я уже ее ангажировал.
Явление 4
Видовский (один).
Видовский. Он не предвидит горя, которое его ожидает, она уже танцевала с Володей. Как он рассердится. Бедный Феденька, мне его жаль!
Явление 5
Видовский и Дальвиль.
Видовский. Ну, что делает Феденька?
Дальвиль. Он зол ужасно. Сонюшка подошла к нему и сказала, что она долго ждала его, но наконец, по приказанию маменьки, танцевала с Володей. Феденька покраснел и не мог ничего сказать, слезы навернулись на его глаза. Я стоял за колонной и наблюдал за ним. Он подошел к Володе и сказал вполголоса очень сурьезно: «Милостивый государь! Я хочу с вами поговорить в той комнате», — и указал на дверь, ведущую сюда.
Видовский. Что это значит?
Дальвиль. Выслушайте до конца. Когда Володя спросил: для чего? — он повторил в другой раз, что хочет с ним поговорить наедине. Наконец они условились сойтись в этой комнате. Я приказал Ивану известить нас, когда они выйдут из зала.
Видовский. Посмотрим, что будет дальше.
Дальвиль. Что вы хотите делать?
Видовский. Спрячемся в кабинет, оттуда мы услышим и увидим всё, что они будут говорить и делать здесь.
Явление 6
Те же, Иван.
Иван. Кадриль кончилась, они сейчас придут сюда.
Видовский (Ивану). Когда они придут, оставь их одних. Спрячемтесь, Дальвиль.
Дальвиль. Но вы, кажется, боитесь?
Видовский. Да, признаюсь. Вы знаете, как мне дорого это дитя.
Иван. Они идут.
Видовский. Пойдемте скорей. (Ивану.) Когда они спросят, где мы, скажи, что с гостями.
Видовский и Дальвиль уходят в кабинет.
Явление 7
Феденька, Володя и Иван.
Феденька. Иван, оставь нас; нам нужно быть одним. Если папенька или monsieur Дальвиль спросят, где мы, скажи, что повторяем здесь contre-dance, который мы сейчас будем танцевать. Мы здесь ненадолго запремся, смотри, чтоб нам никто не мешал. А где папенька?
Иван. С гостями в зале. Как же вы будете танцевать без скрипки?
Володя. Скрипач придет, ухода только поскорей.
Иван. Слушаю-с. (Уходит.)
Явление 8
Володя и Феденька.
Феденька. Теперь запрем дверь. (Запирает дверь, ведущую в залу.)
Володя. Этот бедный Феденька сегодня с ума сошел.
Феденька берет с софы две шпаги.
Феденька, чего ты там ищешь?
Феденька. Выбираю две шпаги, одну для себя, другую для тебя.
Володя. Ты хочешь драться, что ли?
Феденька (держа в руке две шпаги). Вот возьми себе эту.
Володя. Понимаю. Если так, то скажи, по крайней мере, за что мы будем драться. Я совсем не знаю.
Феденька. Давеча я был на тебя очень сердит, ты сам должен догадаться за что, и просил тебя сюда. Но теперь гнев мой несколько остыл, мне не хочется огорчать папеньку, и потому, если ты попросишь у меня прощения, то мы не будем драться.
Володя. Прощения! А в чем я у тебя буду просить прощения?
Феденька. Я знаю только то, что ты или должен просить у меня прощения, или со мной драться. Если не хочешь извиниться, то давай драться.
Володя. Но я имею гораздо больше права требовать, чтоб ты просил у меня извинения. Ведь ты всё начал.
Феденька. Оттого, что ты виноват.
Володя. В чем я виноват?
Феденька. Мне сказали, что ты про меня говорил то, что мне совсем не нравится.
Володя. Неправда. Я про тебя ничего худого не говорил. Впрочем, назови мне того, кто тебе это сказал: я с ним должен драться, а не с тобой.
Феденька. Никогда я тебе не скажу его имени; я дал честное слово.
Володя. Ну так ты это сам выдумал для того, чтоб придраться ко мне.
Феденька. Что?.. Ты говоришь, что я выдумал? Бери скорей шпагу — и начнем.
Володя. Погоди, погоди. Ведь я знаю настоящую причину твоей на меня злобы, она произошла оттого, что я гораздо чаще танцую с Сонюшкой, а тебе не удается.
Феденька. Ты плохой отгадчик. Чтоб тебя в этом уверить, я сознаюсь, что совсем не расположен к Сонюшке, а люблю другую.
Володя. Давно ли?
Феденька. Еще прежде, чем узнал Сонюшку. Впрочем, оставим этот разговор и приступим к делу.
Володя. Но послушай, я не хочу и не должен драться с тобой: я старше и сильнее тебя, ты предо мной ребенок.
Феденька (в гневе).
Я ребенок! нет, не числю
Я себя в кругу детей,
Я уж чувствую и мыслю,
Понимаю цель вещей!
Я ребенок! нет, не плачу
Я над сломанным коньком,
Разных лакомств я не прячу,
Я ребенок! нет, сознаньем
Уж забилась грудь моя,
Уж волнуюсь то мечтаньем,
То безвестным чем-то я.
Я ребенок! нет, игрушки
Уж не радуют меня,
Не боюсь я грома пушки,
Не бегу я от огня.
Я ребенок! нет, я знаю,
И обиду понимаю
Точно так, как ласки речь.
Я ни другу, ни злодею
Той обиды не прощу;
А что смыть ее умею,
Становись! — я отомщу.
(Махает шпагой.)
Володя. Ха-ха-ха! Право, ты забавен. Но моя шпага лучше и длиннее твоей, как же я стану драться? На моей стороне двойной перевес.
Феденька. Послушай, я подумаю, что ты трусишь, если будешь еще отговариваться.
Володя. Трушу! о, теперь я так же хочу драться, как и ты. Но не хочу, чтоб бой был неравный, поменяемся шпагами — и я готов.
Феденька. Если ты думаешь, что моя хуже, то я нарочно оставлю ее у себя.
Володя. Не забудь, что, кроме того, я сильнее тебя.
Феденька. А я ловче тебя и лучше фехтую. Ну, становись.
Володя. Погоди немного.
Быстро приближается к Феденьке, вырывает у него шпагу и бросает ему свою.
Феденька. Ах, боже мой! что ты делаешь!
Володя. Теперь мы можем драться.
Феденька. Отдай мне мою шпагу.
Володя. Я тебе говорю, возьми мою и кончим скорей; ну, защищайся!
Феденька. Я иначе не буду драться, как ровными шпагами. На софе много шпаг, пойдем и выберем ровные.
Володя. Хорошо.
Феденька. Поторопимся.
Идут к софе, выбирают ровные шпаги.
Вот теперь прекрасно; ну, не теряем времени.
Володя. С радостью.
Становятся в позицию; в ту минуту Видовский и Дальвиль входят.
Явление 9
Те же, Видовский и Дальвиль.
Феденька (в испуге). Боже!.. мой папенька!..
Видовский. Феденька и ты, милый Володя, хотите ли взять меня своим посредником?
Володя. Очень хорошо!
Дальвиль. А что скажет monsieur Theodore?
Феденька. Папенька, я ожидаю ваших приказаний.
Видовский. Итак, если вы меня делаете своим судьею, то я начинаю: Феденька виноват кругом, но я надеюсь, что он постарается исправить свои ошибки.
Феденька. Да, папенька, я чувствую, что виноват. Умоляю вас, научите меня, как просить прощения у Володи.
Видовский. Нет, я тебе ничего не скажу; помни только, что ты оскорбил того, кого прежде любил.
Феденька. Если он мне позволит, то я с радостью готов обнять его.
Володя (идет к нему). Поди сюда, милый Феденька.
Феденька.
Тебя я много оскорбил!
Володя.
За то ты и наказан много,
Поди ко мне, я всё простил.
Феденька.
Мы прежде очень дружно жили,
И был с тобою счастлив я.
Володя.
Мы дружбу ту возобновили,
И будем вечные друзья!
Феденька.
Да, да; ничто уж, друг сердечный,
Нас с этих пор не разлучит.
Феденька и Володя (вместе).
Бог наш союз благословит!
(Обнимаются и целуются.)
Дальвиль. Вот славные дети!
Видовский. Теперь, Феденька, проси у меня прощенья. (Протягивает ему руку, Феденька целует ее.) Ты сегодня очень оскорбил меня и обещал исправиться. Прощаю тебе, всё забыто. Надеюсь, что этот случай заставит тебя быть скромнее и что с этого дня ты будешь стараться хорошо учиться и вести себя.
Феденька. Да, папенька, будьте уверены, что с сегодня я не сделаю ничего для вас неприятного. (Целует его руку.)
Я буду хорошо учиться
Лишь стану с умными дружиться,
А шалунам скажу прости.
Сперва обдумывать я стану
То, что я сделать захочу,
И уж ни Климу, ни Ивану
Своих я тайн не сообщу;
А побегу, папа, к вам прямо,
Всё откровенно расскажу
И без надменности упрямой,
Как поступить, у вас спрошу.
И поступлю, как вы велите,
И благородней, как могу,
Вы обещание примите,
Папа, поверьте, я не лгу.
(Ласкается к Видовскому.)
Видовский. Ну хорошо, я на тебя надеюсь… Теперь, друзья, идите в залу, танцуйте, веселитесь хорошенько.
Феденька. Пойдем, Володя.
Володя. Пойдем, милый Феденька; и прошу сдержать слово, больше не ссориться.
Уходят.
Явление 10 и последнее
Видовский и Дальвиль.
Видовский. Я горю нетерпением увидеть отца Володи и рассказать ему эту забавную историю.
Дальвиль. Но прежде заставьте Феденьку танцевать с Сонюшкой.
Видовский. Да, непременно! Пойдемте.
Утро в редакции*
Водевильные сцены из журнальной жизни
Кабинет, опрятно и довольно роскошно убранный; по стенам развешано множество портретов писателей и артистов: на книжных шкафах бюсты Вольтера, Руссо, Пушкина, Крылова, Шиллера и Гете. У стены письменный стол, уставленный разными красивыми безделками, в систематическом порядке, и покрытый бумагами и книгами. Семячко, журналист, сидит у стола.
Семячко. Пропасть дела. Мало того что пиши, да пиши еще наскоро, на заказ, пиши под мерку наборщика: именно столько, сколько надо в нумер. А тут, глядишь, придется что-нибудь выбросить, и опять добавляй; и всё в меру и в строку. Чуть свет бесчеловечные наборщики пришлют тебе несколько форм корректуры… сиди, читай да думай о том, что написать к завтрашнему нумеру. А тут принесут газеты; смотришь, какой-нибудь благоприятель уж и позаботится поздравить тебя с добрым утром. Сердиться на него не стоит, а всё досадно. Чуть успокоишься, сядешь за перо, — звонят в колокольчик… И ворвется какой-нибудь посетитель; друг он, не друг, а так, посетитель. Потом другой, третий… толкуй с ними… Очень приятно!..
Чуть проснешься, нет отбоя
От задорливых писак,
Не дают тебе покоя,
Предлагают вам услуги,
Повестцу вам принесут
И, как будто на досуге,
С жаром вам ее прочтут.
Тот пучок стихотворений
Вам изволит предлагать;
Сам не знает ударений,
А ударился писать.
Тот свою дрянную сказку
Подает в десятый раз:
«Я поправил тут завязку,
Стал короче мой рассказ».
Тот с безграмотной статьею
«Извините — беспокою,
Но последний раз теперь».
Тот придет с пиесой дикой:
«Прочитать я вас прошу,
Человек-де вы великой,
Вашим мненьем дорожу»,
И начнется искушенье…
И пойдет тут кутерьма.
Просто сущее мученье,
Ходишь точно без ума.
Тут клянешь литературу,
Проклинаешь сам себя;
В лапах держишь корректуру,
А тут, смотришь, — вдруг газеты
Новый нумер принесут,
В нем тебя сживают с света,
По карману больно бьют…
А тут, смотришь, — гневный фактор
Впопыхах к тебе бежит:
Типография стоит!»
Как-нибудь гостей проводишь,
Над статьей начнешь корпеть,
Что попало производишь,
Только б к сроку подоспеть!
Вдруг… о, страх! толпою гости,
Как враги, нахлынут вновь;
От досады ноют кости,
Приливает к сердцу кровь.
На другой день — будь уверен —
То же самое пойдет!
Что делать?.. Отказать совестно… назовут гордецом. Им очень хорошо известно, что журналист всегда дома… Притом думаешь,
