нужно предпринять срочные меры, чтобы предотвратить катастрофу режима. Так было решено пожертвовать самим Муссолини. Дуче обвинили в том, что его «диктатура подорвала фашизм». Ведение войны под его руководством было названо «глупым». 25 июля Муссолини арестовали. Следы его на какое-то время затерялись.
Однако Гитлер продолжал верить во всесилие властных личностей. Начались лихорадочные поиски исчезнувшего дуче. В этих поисках использовали все, что сулило хоть какую-то надежду. Вспомнили и о Вульфе. 28 июля, выходя из дома, он увидел двух гестаповцев, посланных за ним по поручению высокопоставленных чинов Рейха. Вульф, по его собственным словам, сумел определить, что похищенный диктатор находится (как оно поначалу и было) не далее чем в 75 милях от Рима. Затем Вульф встречался с Шеллен-бергом, с которым обсуждал гороскопы Гитлера и Сталина и «астрологические перспективы Великобритании и США». Судя по воспоминаниям астролога, которые сегодня трудно проверить, он поделился с Шелленбергом своими размышлениями над печальным будущим фюрера, которое ждет его по гороскопу: «Он, вероятно, падет от руки убийцы… и что загадочно, при обстоятельствах, в которых женщина сыграет ведущую роль. Мир, видимо, никогда не узнает точно подробности обстоятельств его смерти…» Касаясь же Сталина, Вульф заметил: «Если дата рождения Сталина точна, то мы можем ожидать большого числа очень благоприятных планетных указаний в 1945— 1946 г. г. Они не указывают на разгром Советского Союза».
Как бы то ни было, после предварительных встреч Вульф попал в альпийский замок самого Гиммлера, человека, который всю свою жизнь стремился компенсировать собственную заурядность с помощью мистики, атрибуты которой он использовал, чтобы подчеркнуть свое величие. Как только его ни именовали! И «кайзером Генрихом», и «Черным герцогом», и даже королем Артуром. Духом мистики веяло от многих ритуалов, принятых в «ордене избранных» — СС. Романтически окрашенный мистицизм и садистская жестокость сочетались в Гиммлере с сентиментальностью, которую сам он был не прочь продемонстрировать при удобном случае. За столом «Черный герцог» любил порассуждать о том, что не выносит охоты — зрелища страданий животных. И в то же самое время он мог сладострастно наслаждаться человеческими страданиями и унижениями.
Вот с этим-то человеком и довелось сблизиться Вульфу. Началом их первой встречи был обед в присутствии офицеров СС, восхищенно внимавших речам астролога. Не без рисовки Вульф пишет, что они на него смотрели, как дети на Санта Клауса. После обеда разговор был продолжен в кабинете рейхсфюрера…
Просторная комната, лишенная громоздкой и роскошной мебели. Круглый стол с легкими креслами — в углу. Маленький одноцветный ковер на полу и бросающаяся в глаза одинокая картина: корабль викингов, рискуя налететь на утесы, сражался со штормящим морем. По замечанию Вульфа, картина выглядела символически:- корабль гиммлеровской судьбы плыл между опасных рифов в штормящих морях нацистской политики.
В завязавшемся разговоре Гиммлер поделился собственными опытами в области оккультизма и наблюдениями фаз Луны, высказав знание астрологической терминологии. Но гораздо интереснее иное — откровения Гиммлера о политике.
Так о чем же вещал Вульфу этот «всемогущий» человек с блеклыми глазами, спрятанными за стеклами очков, и бескровной ниточкой губ под тщательно подстриженными усиками?
«Для нас, — рассуждал Гиммлер, поворачиваясь в кресле, — политика означает управление людьми в полнейшем смысле этого слова. Это означает устранение всех сил, исключая те, что служат одной конструктивной идее». Управление людьми, господство над ними, целям которого должно быть подчинено все, — вот она главная пружина гиммлеровского мистицизма.
«Сожалею, — продолжал он, обращаясь к Вульфу, — что мне пришлось подвергнуть Вас заключению, но я просто должен был прекратить публичные занятия астрологией. Больше они не могут быть терпимы в общественной жизни. Все, связанное с астрологией, должно быть запрещено… Фридрих Великий тоже запретил астрологию во время Семилетней войны. Он издал предупреждения всем предсказателям судьбы, астрологам, хиромантам и пастырям, угрожая им заключением, если они хоть что-нибудь скажут против его политики. Он рекомендовал странствующим хиромантам предсказывать победы и долгую жизнь его солдатам для того, чтобы те храбро сражались и не дезертировали. Астрологи были также предупреждены Фридрихом Великим и запугивались тюрьмой, если только их предсказания станут противоречить воле государства и государственным соображениям…»
Итак, Германия превыше всего! И пусть в дни Фридриха еще не было «Великой Германии», его опыт нельзя сбрасывать со счета. Но, мистифицируя других, даже те из руководителей «Третьего рейха», которые не испытывали гиммлеровской личной тяги к мистицизму, готовы были потянуться к нему в тяжелую минуту. Во всяком случае известно, что в апреле 1945 г. Гитлер и Геббельс стали искать успокоения в гороскопах, за которые схватились как за последнюю соломинку в водовороте проигранной войны. Их толкование оказалось более утешительным, чем тайные прогнозы Вульфа. Щедрый гороскоп, подобно старой доброй сказке, предвещал самый радужный для рейха исход войны. По его посулам Германия должна была в этом самом апреле оказаться «в состоянии перебросить на Восточный фронт все свои ударные силы, и по истечении пятнадцати месяцев Россия будет окончательно завоевана Германией… Россия распадется на маленькие государства». Хотя светила и обнадеживали, но союзники не хотели считаться с волею звезд и неудержимо крушили нацистскую оборону. Война, как известно, завершилась крахом рейха.
(Ю. Я. БОНДАРЕНКО. «Пророки терпят фиаско», — журнал «Знание», № 9, 1991)
ЭДГАР КЕЙСИ
Наиболее известным предсказателем начала нашего века, несомненно, был американец Эдгар Кейси (1877—1945) из Кентукки. Из всех случаев ясновидения феномен Кейси, пожалуй, самый яркий, наглядный и необыкновенный.
Маленький Эдгар был очень болен. Сельский врач склонился к его изголовью. Невозможно было вывести его из бессознательного состояния. Неожиданно раздался ясный и спокойный голос мальчика, хотя он, безусловно, спал. «Я вам скажу, что со мной. Меня ударили бейсбольным мячом по позвоночнику. Нужно сделать специальную примочку и приложить ее к основанию шеи». Тем же голосом мальчик продиктовал список растений, которые нужно было смешать и приготовить. «Торопитесь, иначе мозг рискует подвергнуться поражению».
Ошеломленные родители и врач на всякий случай его послушались. К вечеру лихорадка спала. На следующий день Эдгар встал здоровым. Он ничего не помнил и не знал большей части растений, названных им. Так началась одна из самых удивительных историй в медицине. Кейси, сельский парень из Кентукки, слабо образованный, не всегда склонный использовать свой дар, бесконечно огорчавшийся, что он — «не как все», тем не менее лечил и вылечил, находясь в состоянии гипнотического сна, более пятнадцати тысяч больных, что должным образом засвидетельствовано.
Сельский рабочий на ферме одного из своих дядей, затем рассыльный в книжной лавке Хопкинсвилля и, наконец, владелец маленького фотомагазина, где он намерен мирно окончить свои дни — этот человек против своей воли стал тауматургом. Друг его детства Ал Лейн и невеста Гертруда употребили все свое влияние, чтобы убедить его и вовсе не из честолюбия, а потому, что они понимали: он не имеет права зарывать свой талант, отказывая в помощи страждущим. Ал Лейн был хилым, вечно хворым. Он едва ходил. Кейси согласился дать себя усыпить и описал основные его болезни, а потом, проснувшись, кричал: «Но это невозможно! Я же не знаю даже половины тех слов, которые ты записал! Не принимай этих лекарств — это опасно! Я в этом ничего не смыслю, все это какая-то магия!» Он отказался вновь видеться с Алом, заперся в своем фотомагазине.
Через восемь дней Ал взломал дверь — никогда еще он не чувствовал себя так хорошо, как сейчас. Городок охватила лихорадка, каждый требовал консультации. «Я не стану лечить людей только потому, что разговариваю во сне». В конце концов он согласился. При условии, что он не будет видеть пациентов, чтобы не подвергаться их влиянию, что на сеансах будут присутствовать врачи и что он не получит ни гроша и да*-же самого жалкого подарка.
Диагнозы и рецепты диктовались Кейси присутствующим на сеансе в состоянии гипноза. В такое состояние Кейси научился приводить себя сам. По описанию самого Кейси вот как это происходило и что он при этом чувствовал:
«Улегшись удобно, прикладываю обе ладони к голове — к тому месту, где, как говорят, «третий глаз», молюсь. Лежу и жду «сигнала» несколько минут. «Сигнал» — вспышка белого света, иногда с золотистым отливом — означает, что вступил в контакт. Увидев свет, я перемещаю ладони на солнечное сплетение. Глаза мои все время открыты. Дыхание становится ровным и глубоким — от диафрагмы. Через несколько минут глаза закрываются. После этого, как мне говорят, я отвечаю на вопросы».
Диагнозы и рецепты Кейси оказывались столь точными и действенными, что врачи были убеждены: это весьма образованный их собрат, который маскируется под знахаря. Он ограничивался двумя сеансами в день. И не потому, что боялся переутомиться — он просыпался вполне отдохнувшим. Просто он хотел оставаться фотографом. И нисколько не старался приобрести медицинские знания. Он ничего не читал, оста-ваясь простым парнем с аттестатом сельской школы. Кейси не знал ни одного языка, кроме своего родного, английского. Как-то на его имя пришло письмо из Палермо, написанное на итальянском языке. Оно было переведено ему. Чтобы ответить на письмо, Кейси привел себя в состояние транса, как делал обычно в таких случаях, и «заговорил» в этом состоянии на итальянском. На итальянском же он продиктовал и ответ, который был тут же записан. В другой раз, отвечая немецкому корреспонденту, Эдгар Кейси в состоянии транса «заговорил» на безукоризненном немецком. Это не единственные факты подобного рода, связанные с именем Кейси. Причем каждый из таких случаев официально фиксировался и скреплялся подписями присутствовавших при этом свидетелей-экспертов.
Несмотря ни на что, Кейси продолжал возмущаться своей странной способностью. Однако в тот момент, когда решил отказаться от своих сеансов, он оглох.
Американский железнодорожный магнат Джеймс К. Эндрюс приехал к нему на консультацию. Кейси прописал ему серию лекарств, в том числе и некую мускатно-шалфейную воду. Это лекарство невозможно было найти. Эндрюс безрезультатно публиковал объявления в медицинских журналах. Во время следующего сеанса Кейси продиктовал ее состав, исключительно сложный. Наконец, Эндрюс получил ответ из Парижа от молодой женщины-врача. Отец француженки, тоже врач, создавший мускатно-шалфейную воду, перестал ею пользоваться за пятьдесят лет до описываемых событий. Состав оказался полностью идентичным тому, который узнал «во сне» Кейси.
Местный секретарь профсоюза врачей Джон Ьлекоерн увлекся деятельностью Кейси. Он сформировал комитет из трех членов, которые присутствовали на всех сеансах.
Американская Генеральная Ассоциация врачей признала способности Кейси и официально разрешила ему давать «психические консультации».
Кейси женился. Как-то раз его восьмилетний сын, Хьюг Линн, играя со спичками, взорвал запас магнезии. Специалисты прочили ему в скором времени полную слепоту и предложили удалить один глаз. В ужасе Кейси начал новый сеанс. Во сне он отказался от операции и предписал двухнедельный
