— Авель ответил:
«Когда он был в пустыни Валаамской, во едино время был ему из воздуха глас, яко боговидцу Моисею пророку и якобы изречено ему тако: иди и скажи северной царице Екатерине Алексеевне всю правду, еже аз тебе заповедаю…» Это произошло, по его словам, в марте 1778 г.
По утверждению Авеля, он «был вознесен на небо», где увидел некие две книги, содержание которых впоследствии лишь пересказывал в своих писаниях. И, кроме того, начиная с марта 1787 г. он стал слышать некий директивный, указующий «глас», который повелевал ему сделать или сказать тому-то то-то или поступить так-то. Несмотря на множество личных трудностей, Авель послушно и тщательно выполнял все указания «гласа» на протяжении многих десятилетий.
При этом Авель получал как образную (визуальную), так и голосовую (словесную) информацию. Как известно, оба эти способа известны с библейских времен. Это видно и из высказываний самого Авеля, который ссылался на библейских персонажей, подобно которым он был «вознесен», слышал или видел будущее.
Таким образом, монах сформировался как провидец, в силу обстоятельств получил поразительные способности предсказателя, и начал пробовать свои силы на этом поприще, побуждаемый к этому извне…
В следующие девять лет Авель обошел «многия страны и грады» с проповедью Слова Божия. Придя на Волгу, он вселился в монастырь Николая Чудотворца — Ба-байки, что в Костромской епархии. Здесь им была написана «книга мудрая и премудрая», первая из написанных Авелем книг «зело престрашных», пророческих книг. В этой книге сообщалось, в каком году, в каком месяце, в какой день и час и какой смертью умрет царица. Все это было написано им по крайней мере за год до реализации предсказания.
Об этом же периоде жизни монаха Авеля мы узнаем из воспоминаний генерала Алексея Петровича Ермолова (1777—1861), случайного свидетеля его провидческой карьеры. Генерал Ермолов находился в то время в Костроме. В своих воспоминаниях он пишет следующее:
«В то время проживал в Костроме некто Авель, который был одарен способностью верно предсказывать будущее. Находясь однажды за столом у Губернатора Думпа, Авель предсказал день и час кончины императрицы Екатерины с необычной верностью».
Авель показал написанную им книгу монаху того же монастыря по имени Аркадий, а тот — настоятелю. После этого Авеля незамедлительно отправили, от греха подальше, в духовную консисторию. Из консистории материалы проведенного расследования были отправлены к Костромскому архиерею — епископу Павлу. Павел встретился с Авелем, предварительно ознакомившись с его книгой. После этой встречи книгу и ее автора отправили в губернское правление, после чего Авель попал «на отдых» в костромской острог. Но дело на этом не закончилось. Вскоре его препроводили в Санкт-Петербург, в Сенат. Здесь он впервые ощутил силу власти. Глава Сената, генерал Самойлов, увидел в книге недопустимую крамолу — запись о том, что императрица Екатерина II в скором времени лишится жизни. Он троекратно ударил Авеля по лицу, с криком спрашивая: «Кто научил тебя такие секреты писать и зачем ты стал такую книгу составлять?» Авель ответил Самойлову, что «меня научил писать сию книгу Тот, Кто сотворил Небо и Землю, и вся иже в них. Тот же повелел мне и все секреты оставлять! »
Самойлов воспринял поведение Авеля как юродство, посадил его в тайную экспедицию, а о происшедшем донес императрице. Та поинтересовалась, «кто же такой Авель есть и откуда?», после чего велела отправить его в Шлиссельбургскую крепость на пожизненное заключение. 9 марта Авеля привезли в крепость, где разместили в комнате № 22, в строжайшей изоляции.
Эти события произошли в феврале—марте 1796 г… А 5 ноября того же года императрицу нашли без чувств на полу покоя. Ее поразил удар, и она скончалась на следующий день — 6 ноября 1796 г., в полном соответствии, как утверждают, с записью в книге монаха Авеля. Эта запись была сделана за год до смерти Екатерины II.
В тот же день на трон Российской империи взошел сын Екатерины — император Павел I. Он сместил главу Сената генерала Самойлова, и место это занял князь Александр Борисович Куракин. Князь Куракин лично показал новому императору «зело престрашную книгу» монаха Авеля, которая находилась в секретных делах.
Павел повелел отыскать автора. Авеля нашли в Шлис-сельбургской крепости, после чего доставили к лицу самого императора. Павел принял монаха в своем покое со страхом и радостью и даже попросил его благословения. Потом поинтересовался планами Авеля, спросил, чего бы тот хотел в жизни, на что тот ответил: «Ваше величество, всемилостивейший мой благодетель, от юности мое желание быть монахом, еще и служить Богу». В конце разговора Павел не вытерпел и спросил, как бы по секрету, что ему предстоит в будущем? Что ответил на этот вопрос Авель — достоверно неизвестно. Однако после того разговора Павел повелел Куракину отвести Авеля в Невский монастырь, дать ему келью и все потребное для нормальной монастырской жизни. Это повеление Государя было исполнено. Однако Авель прожил в Невском монастыре только год, а затем перешел вновь в Валаамский монастырь. Здесь он написал новую «зело престрашную» книгу. На этот раз он показал ее не одному лишь монаху, а отдал отцу Назарию, который, посовещавшись предварительно с другими монахами, отправил ее в Петербург к митрополиту. Митрополит отправил книгу в секретную палату, и далее, по инстанциям, книга дошла до императора. Тот повелел забрать Авеля с Валаама и заключить его в Петропавловскую крепость…
Надо сказать, что император Павел I с детских лет имел исключительное воображение, верил в сны и предсказания. На всех этапах своей сознательной жизни он обращал пристальное внимание на пророков и пророчества разного вида и на мистику вообще. Вследствие всего этого он окружал предсказания и жизнь Авеля мистическим ореолом.
Есть и еще одно любопытное свидетельство о предсказании Авеля императору Павлу. Так, в журнале П. И. Бартенева «Русский архив», который издавался в Москве, в № 1—4 за 1872 г. помещены «Воспоминания Федора Петровича Лубяновского», действительного статского советника, в 1802 г. — секретаря министра иностранных дел. Он, в частности, пишет:
«Приходит мне на память… еще молва об арестанте Авеле, который содержался в Шлиссельбурге за какие-то пророчества. Захотели (император Павел) говорить с ним; спрашивали его о многом, из любопытства и о себе. При рассказе об этом разговоре Анне Петровне Лопухиной (фаворитке императора), с трепетом она зарыдала, испуганная и расстроенная». Эти рыдания косвенно указывают на то, что это скорее всего был страх за любимого ею человека.
Вероятно, в ходе той беседы Авель открыл императору ужасные подробности его кончины. Как видно, Павел придал предсказанию Авеля большое значение, памятуя о том, что предыдущее его предсказание (о кончине Екатерины II) сбылось с поразительной точностью.
Итак, 26 мая 1800 г. Авель, как следует из донесения генерала Макарова, был «привезен исправно и посажен в каземат в равелине. Он, кажется, только колобродит, и враки его ничего более не значат; а между тем думает мнимыми пророчествами и сновидениями выманить что-нибудь; нрава неспокойного». С Авеля в это время буквально не спускают глаз, все его действия и слова фиксируются — император пристально наблюдает за ним.
А время, отмеренное императору Павлу, между тем истекало… Закончился 1800 г., начался новый, 1801-й. В ночь с 11 на 12 марта он был убит своими приближенными. На трон вступил его старший сын Александр Павлович (Александр I). Авель продолжал находиться в заточении в Петропавловской крепости. Здесь он провел 10 месяцев и 10 дней: столько же, сколько и в Шлиссельбургской крепости.
Новый император приказал выпустить монаха Авеля из крепости и отправить его в Соловецкий монастырь «под присмотр». Вскоре после этого Авель получил свободу.
За то время, что он побывал на свободе (один год и два месяца) Авель успел написать свою третью «зело престрашную» книгу. В этой книге, написанной на рубеже 1803 г., он предрек события, произошедшие в реальной жизни через 10 лет, а именно: «как будет Москва взята и в который год».
И снова история повторилась: книга дошла до императора Александра. Его решение последовало незамедлительно: «Монаха Авеля абие fтотчас) заключить в Соловецкую тюрьму, и быть ему там дотоле, когда сбудутся его пророчества самою вещию».
За те 10 лет, что он провел в Соловецком монастыре, Авелю довелось много претерпеть. Он «десять раз был под смертию, сто раз приходил в отчаяние, 1000 раз находился в непрестанных подвигах и прочих искусов было о. Авелю число многочисленное и число бесчисленное…» — повествует Житие об этом периоде жизни монаха.
Император вспомнил о пророчестве Авеле лишь в то время, когда войсками Наполеона была взята Москва. Он приказал князю Голицыну написать от своего лица письмо в Соловецкий монастырь с требованием «выключить» его из числа колодников и «включить» в число монахов на полную свободу. К письму была сделана приписка: «Ежели он жив и здоров, то ехал бы к нам в Петербург, мы желаем его видеть и с ним нечто поговорить». Начальник Соловецкого монастыря архимандрит Илларион, испугался этого, так как боялся, что при встрече с Императором Авель может рассказать о творимых там беспорядках: воровстве, издевательствах и избиениях заключенных, а также о том, что сам архимандрит собирался уморить Авеля. Он написал письмо князю Голицыну, в котором писал: «Ныне отец Авель болен и не может он к вам быть, а разве что на будущий год весною…» Получив такой ответ, Александр I издал именной указ Святейшему
Синоду, в котором говорилось, что следует «непременно Авеля выпустить из Соловецкого монастыря, и дать ему паспорт, во все российские города и монастыри; при том же, чтобы он всем был доволен, платьем и деньгами». Названный приказ архимандриту пришлось исполнить.
1 июля 1813 г. монах Авель был выпущен из Соловецкого монастыря. По прибытии в Петербург он явился к князю Голицыну, а затем пришел в Невский монастырь, где получил благословение у архимандрита Амвросия, после чего, как явствует из Жития, «видя у , себя паспорт и свободу во все края и области, и потечет из Петербурга к югу и востоку, и в прочие страны и области. И обошел многия и множество. Был и в Царь-Граде и во Иерусалиме, и в Афонских горах; оттуда же паки возвратился в Российскую землю: и нашел конец и начало, и всему начало и конец; там же и жизнь свою скончал; пожил на земли довольно, до старости лет своих… Жизнь свою скончал месяца генва-ря, а погребен в феврале. Тако и решился отец наш Авель, Новый страдалец… Жил всего время — 83 года и 4 месяца».
«Жизнь его прошла в скорбях и теснотах, гонениях и бедах, в напастях
