A, вовсе не желает, чтобы дру-
гие поступали таким же образом; но этого ответа нельзя дать, не оскорбив
чувство равенства. Представим себе, к примеру, поведение вора. Мы же-
лаем убедить его в том, что воровство противоречит его индивидуальному
интересу; поэтому укажем ему, что вред, приносимый обществу из-за на-
личия краж, отчасти выпадает и на его долю. Это расходы на содержание
полиции, судов, тюрем и т. д., убытки, связанные с обеспечением надеж-
ной охраны. Безусловно, если бы никто не воровал, то общество имело
бы от этого пользу, которая передалась бы каждой из его частей. Но вор
может ответить, во-первых, что его непосредственная польза от воровст-
ва превышает опосредованный вред для него как части общества, осо-
бенно если учесть то обстоятельство, что его воздержание от воровства
не приведет к тому, что и другие станут также от него воздерживаться.
Во-вторых, что действительно, если бы все или многие воровали, то с вы-
сокой вероятностью опосредованный вред во многих случаях превы-
сил бы непосредственную пользу, но он вовсе не желает, чтобы воровали
все; напротив, он хотел бы, чтобы все были честными, он был единствен-
ным вором.

С этой деривацией имеет сходство еще одна, которой некоторое время
назад пользовалась для защиты солидарности. Говорили, что все люди
взаимозависимы; более того, для придания большей силы аргументации
отмечалась взаимосвязь всех живых существ: животные зависят от расте-
ний, растения — от минералов. Отсюда делался вывод, что каждый чело-
век, поскольку он зависим от других людей, не сможет достичь собствен-
ного блага, если не станет поступать на благо других людей. Перечисле-
ние неполное. Кроме зависимости такого рода, когда A достигает
собственного блага, обеспечивая благо B, C…, имеется также зависи-
мость, когда A добивается собственного блага, действуя во вред B, C…,
как, например, волк, поедающий овец, или рабовладелец, использую-
щий труд рабов. Рассмотренное рассуждение настолько наивно, что
не может приниматься никем, кроме тех, кто уже убежден в этом.

IIIg. Коллективный интерес. Если такой интерес реален и индивид логи-
чески четко совершает действия по его реализации, то деривации нет
и перед нами просто логические действия, направленные на достижение
цели. Некоторые остатки (класс IV) побуждают его совершать их. Но час-
то объективная цель отличается от субъективной цели (см. § 63), и тогда
перед нами нелогические действия, для оправдания которых прибегают
Глава седьмая. ДЕРИВАЦИИ 211 к деривациям. Такая практика очень широко используется теми, кто же-
лает добиться чего-нибудь, притворяясь, что требует этого не для себя,
а для коллектива. Некоторые политиканы хотят добиться для себя того,
чего они требует ради партии, ради страны, ради отечества; некоторые
рабочие стремятся улучшить свое положение, но требуют этого ради
«пролетариев» и «рабочего класса». Некоторые промышленники стре-
мятся получить льготы от правительства для своего предприятия, но до-
биваются их ради развития промышленности вообще, ради тех, кто занят
в сфере производства. Немногим более полувека назад «спекулянты»
(см. § 953) оказались настолько предусмотрительными, что стали доби-
ваться от государственной власти все более значительных преиму-
ществ, требуя их во имя интереса трудящихся, а также «общественного
интереса».

Этот род дериваций настолько известен, что к нему обычно сводят все
другие. Полагают, явным или неявным образом, что тот, кто высказывает
неверные суждения, скорее всего неискренен и что, если бы он был ис-
кренним, то придерживался бы верных суждений. Это не соответствует
реальности, как можно хорошо увидеть на примере многих важных дери-
ваций, представленных в этой главе.

IIId. Юридические сущности. Живущий в цивилизованном обществе
человек приобретает опыт в установлении некоторых моральных и юри-
дических отношений, которые непрестанно дают образцы его жизни, за-
крепляются в его сознании и в итоге становятся частью его интеллектуаль-
ного бытия. Затем, за счет сохранения агрегатов, склонности к абсолюти-
зации всего относительного, он обобщает <эти сущности>, вынося
за границы, в которых они применимы. Руководствуясь знанием некото-
рых случаев и обстоятельств, к которым они подходили, он прилагает их
к любому случаю и обстоятельству, и отсюда рождаются концепции абсо-
лютной морали и абсолютного права. Таким образом, предполагают, что
такие отношения, появлявшиеся и изменявшиеся вместе с данным об-
ществом, существовали до возникновения общества как такового и, бо-
лее того, дали ему начало. Так создаются теории «общественного догово-
ра», «социального контракта», «солидарности», с добавлением теорий
«общественного долга», «мира благодаря праву» и иных. Не довольству-
ясь этим, он порой распространяет юридические и моральные отноше-
ния, существующие среди людей, на животных, на живых существ вооб-
ще и даже на неодушевленные объекты; считает, что воздействие, кото-
рое иногда оказывает на людей живое слово, распространяется также
на вещи. Отсюда рождается представление о волшебных кармах, и слово
становится мощным средством воздействия на вещи, оказывается спо-
собным даже перемещать или останавливать звезды. В этих случаях
212 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ участвуют остатки Ib1, посредством которых некоторые аналогии, дейст-
вительные или мнимые, побуждают нас распространять свойства одного
объекта на другой. Сущность <такой операции> задается сохранением
агрегатов; форма определяется деривациями, с помощью которых стара-
ются придать таким нелогическим действиям облик логических. Обычно
в конкретных феноменах имеется смесь разного рода нелогических дей-
ствий, дериваций и логических действий, которые нацелены на извлече-
ние определенной пользы из совершаемых нелогических действий. Пе-
ред нами инстинкт (остаток) сохранения агрегатов, в силу которого люди
распространяют юридические отношения на случаи, когда они совер-
шенно неуместны, и находятся желающие использовать это для достиже-
ния собственных целей; но очевидно, что это было бы невозможно, если
бы указанного инстинкта не существовало. Хитрецы пользуются средст-
вами, которые им попадают под руку: в Средние века это были процессы
в отношении мертвых и животных, сегодня это декламации о «солидар-
ности», завтра не будет недостатка в других приемах.

IIIe. Метафизические сущности. В этих деривациях ведется поиск со-
гласования с некоторыми сущностями, посторонними по отношению
к экспериментальной области. По существу, здесь действует согласова-
ние чувств, комбинация остатков; но за формой дериваций всегда со-
крыты метафизические сущности, находящиеся вне опыта, но не являю-
щиеся сверхъестественными. Для создания дериваций <такого вида> ис-
пользуются главным образом остатки IId, IIe, IIq, к которым в частных
случаях обычно добавляются другие остатки. В логико-эксперименталь-
ном аспекте эти деривации мало отличаются или вовсе не отличаются
от тех, которые оперируют персонифицированными божествами.

Метафизические деривации особо подходят и используются образован-
ными людьми; простонародье, по крайней мере в наших странах, склон-
но возвращаться от этих абстракций к персонификациям. Разумеется,
было бы абсурдным полагать, что кто-нибудь из наших современников
представляет себе Солидарность в облике прекрасной женщины, как
афиняне когда-то воспринимали богиню Афину; и все же для нашего
простонародья Солидарность, Прогресс, Человечество, Демократия
не относятся к классу простых абстракций, подобных геометрической
плоскости, химическому сродству, светящемуся эфиру; они располага-
ются в значительно более высоких сферах, оказываясь всесильными
сущностями, которые приносят благо человеческому роду.

Эта деривация присутствует во всех рассуждениях, когда апеллируют
к Разуму, Истинному разуму, Природе, Цели человеческого бытия и дру-
гим аналогичным Целям, к Благу, Высшему Благу, Справедливости,
Глава седьмая. ДЕРИВАЦИИ 213 Истине, Добру, а сегодня особенно — к Науке, Демократии, Солидарно-
сти, Человечеству и т. д. Все эти наименования указывают только на не-
ясные, смутные чувства.

Метафизические сущности могут быть едва заметными; они проявляют-
ся в ослабленной форме при определенных согласованиях чувств исклю-
чительно для придания им интеллектуальной окраски. Это часто имеет
место в объяснениях нравов и обычаев. Например, приветствуют солнце,
боготворят его, восхищаются им, поскольку оно — первоисточник жизни
на земле. Когда-то полагали, что можно продлить жизнь, принеся в жерт-
ву детей, как будто жизнь является флюидом, передаваемым от одного
живого существа другому. Исходя из такой же идеи, мужчина преклонно-
го возраста в надежде восстановить силы ложится спать с молодой жен-
щиной. Сходства, часто мнимые, воображаемые, трансформируются
в метафизические сущности и используются для объяснения фактов,
но чаще — для придания видимости логики остаткам инстинкта комби-
наций (класс I).

Метафизическое понятие используется как нечто само собой разумею-
щееся; и в этом случае перед нами деривации, очень близкие тем, что ос-
нованы на согласии чувств (см. § 568), причем настолько, что их можно
легко спутать друг с другом. Примечательный пример: метафизики опро-
вергают логико-экспериментальную науку с помощью принципов, кото-
рые она отвергает как ошибочные, и любой ценой стремятся отыскать абсо-
лют в ее рассуждениях, которые неоднократно объявлялись ею относитель-
ными. Они называют «недалекими» тех, кому полученное образование
не позволяет следовать в область их фантасмагорий. Действительно,
их «знание» не содержит пробелов, между тем как вся эксперименталь-
ная наука представляет собой пробелы. Они привели «неопровержимый»
аргумент, состоящий в том, что для получения необходимых следствий
надо исходить из принципа, возвышающегося над опытом. Кажется не-
вероятным, но еще встречаются такие недалекие люди, которые не могут
понять, что экспериментальная наука не содержит, не ищет и не стре-
мится получать необходимые следствия (см. § 386), что она отвергает лю-
бой абсолют, выражающий подобное понимание необходимого, что она
ищет следствия, справедливые только в заданных временны´х и простран-
ственных границах. Теперь эти ученые мужи сделали еще одну важную
находку, о которой изо всех сил шумит разрастающаяся крикливая стая
их сторонников-пропагандистов. В отношении экспериментальных де-
дукций, сделанных на основе некоторого весьма ограниченного числа
фактов, они выдвигают возражение — мол, не были проверены все фак-
ты — и заключают более или менее явным образом, что такие дедук-
ции не носят необходимого характера, т. е. не являются всеобщими,
214 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ универсальными. Они ломятся в открытую дверь, потому что именно это
и утверждают последователи экспериментальной науки. Она находится
в непрерывном становлении именно потому, что каждый раз обнаружи-
ваются новые факты и, следовательно, в любой день может произойти то,
что потребует кардинально изменить или совершенно отбросить выводы,
сделанные на основе ранее известных фактов. Таким был до сих пор про-
цесс развития всех опытных наук, и ничто не указывает на то, что теперь
он начинает меняться.

Более того, сегодня нельзя получить универсальные выводы, так как нам
неизвестно о фактах Q, R, которые будут обнаружены завтра; и может
оказаться, что не будет даже ставиться задача получить общие выводы
из тех фактов A, B, C…, P, которые нам известны, но будут предприняты
попытки распределить их по различным категориям, на основе одних ча-
стных выводов — для категории A, B, C и других частных выводов — для
категории D, E, F, и т. д. Такая общая процедура представляет собой на-
чало проведения любой научной классификации.
Если бы, после того как мы выбрали и объединили факты A, B, C, по-
скольку они имеют общее свойство X, мы высказали суждение, что эти
факты отличаются данным свойством, то стали бы рассуждать по кругу.
Но такие утверждения, как следующее: «Существует некоторое количе-
ство фактов, в которых проявляется свойство X; где имеется свойство X,
там присутствует также свойство Y», являются, собственно, теоремами.
Например, мы отбираем животных, которые вскармливают потомство
молоком, и называем их млекопитающими. Мы стали бы рассуждать
по кругу, если бы говорили: «Млекопитающие вскармливают потомство
молоком». Но утверждение: «Существует достаточно большое количест-
во животных, которые вскармливают молоком свое потомство; живот-
ные, вскармливающие потомство молоком, являются теплокровны-
ми», — это уже теорема. Все это предельно ясно и элементарно, но забы-
вается, не учитывается, игнорируется только из уважения к деривации,
в которой присутствует, пусть и неявно, принцип абсолюта, и под давле-
нием соответствующих этой деривации чувств. Метафизик, привыкший
рассуждать по определенному шаблону, не способен понять рассуждения
совершенно иного рода; он переводит их на собственный язык,