Компендиум по общей социологии
уже расположенк тому, чтобы его ввели в заблуждение. Или, лучше сказать, здесь нет за-
ведомого обмана: и автор рассуждения, и воспринимающий его индивид
находятся в обоюдном согласии благодаря взаимному соответствию
чувств; деривация нередко принимает внешний облик логического
софизма.
зуемыми при осуществлении деривации, являются остатки IIz, которые
220 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ
придают реальное содержание абстракции, имеющей имя, и наоборот, допускают, что имени непременно должна соответствовать некая вещь. Далее, действуют другие остатки класса II; часто также и остатки Ig, кото- рые таинственным образом соединяют имена с вещами; наконец, вклю- чаются еще и другие остатки в отдельных случаях. Остатки указывают на желание достичь цели, а стремление к ней реализуется при помо- щи различных приемов и ухищрений, которые язык с готовностью пре- доставляет в распоряжение.не соответствуют четко определяемым вещам; следовательно, любое рас-
суждение с применением этих терминов подвержено опасности стать
вербальной деривацией. Такая вероятность минимальна для научных
рассуждений, поскольку в них всегда даны вещи, а используемые по от-
ношению к ним термины представляют собой простые их обозначения,
подобные этикеткам; она возрастает при деривациях, в которых термины
лишаются упомянутого свойства, и становится еще выше в метафизиче-
ских построениях, которые почти всегда обладают свойствами вербаль-
ных дериваций.
привести к тому, что этот силлогизм будет иметь более трех терминов и,
следовательно, станет ложным. Очень часто неопределенность среднего
термина приводит к ошибочности всего силлогизма. От простой игры
слов, не принимаемой всерьез, переходят в другую крайность — к рассуж-
дениям, которые кажутся глубокими именно благодаря их неясности
и неопределенности. Допустим, что имеется такое умозаключение:
«A есть X; X есть B; следовательно, A есть B». Если X имеет два значения,
то их нельзя путать друг с другом, например, riccio di capelli и riccio
animale* (в данном примере это будет просто шутка). Если X обозначает
достаточно большой и неопределенный агрегат чувств, то в суждении
«A есть X» могут превалировать одни чувства, а в суждении «X есть B» —
другие. Следовательно, X в действительности раздваивается, но люди
об этом не догадываются и восхищаются рассуждением (см. § 616). На-
пример, если X — это Природа, Истинный разум, Добро или другая по-
добная сущность, то можно быть почти уверенными, если не сказать —
совсем уверенными в том, что перед нами рассуждение именно такого
рода. Пример: «Хорошо жить в согласии с Природой; Природа не пред-
полагает наличия собственности; Следовательно, хорошо жить без
- Локон волос и ёж (итал.). В русском языке в качестве аналога можно привести
косу — как способ убранства длинных волос и косу — как сельскохозяйственное
орудие для кошения травы.
Глава седьмая. ДЕРИВАЦИИ 221 собственности». В первом суждении из этого смешанного агрегата
чувств, выраженных термином Природа, порождаются чувства, благода-
ря которым то, что соответствует нашей склонности (отвечает природе),
отделяется от всего, что мы вынуждены делать (что нам чуждо и враждеб-
но), и чувство согласуется с суждением: «Хорошо живут в согласии
с Природой». Во втором суждении проявляются чувства, которые отделя-
ют то, что создает человек (т. е. искусственное), от того, что существует
независимо от действий человека (т. е. естественное); при этом тот, кто
руководствуется чувством, соглашается, что собственность — это не про-
дукт Природы, что Природа ее не приемлет. Из этих двух суждений затем
логически следует, что хорошо жить без собственности; и если такое суж-
дение к тому же было принято человеком, не любящим думать, только на
основе чувств, то он считает это суждение замечательным и совершен-
ным во всех отношениях. Оно действительно оказывается таким в том
смысле, что отвечает всем желаниям того, кто его принимает, включая
и стремление видеть логическое обрамление для какой-либо деривации
(см. § 383, 615).
по родам, используются совместно и часто добавляются к другим дерива-
циям. Не следует забывать, что конкретные деривации можно разбивать
на простые деривации только в абстракции.
в первом случае идут от вещи к термину; во втором — от термина к вещи,
действительной или воображаемой. Реально эти две формы часто пере-
плетаются, и после перехода от вещи к термину может совершаться воз-
врат от термина к другой вещи. Такова суть очень многих рассуждений.
Как мы отметили в § 44, можно выйти за пределы логико-эксперимен-
тальной области как при использовании терминов, которые соответству-
ют сущностям вне нее, так и с применением терминов нестрогих, неоп-
ределенных, которые плохо соответствуют экспериментальным вещам,
и поэтому в деривациях используются и те, и другие. В главе 5 нам уже
встречались многие вербальные деривации; в § 282 рассматривалось, как
переходят от вещи к имени и от имени к вещи, а в последующих парагра-
фах показаны возникающие из-за этого ошибки, т. е. расхождения между
деривациями и реальностью. Теории, согласно которым можно на осно-
ве этимологии вывести свойства вещи из ее имени (см. § 290), как раз
и являются теми вербальными деривациями, в которых идут от имени
к вещи. К этой прямой этимологической операции добавляется другая,
обратная операция, при которой вещам приписывают некоторые свойст-
ва только на основании их имен. Все рассуждения, сделанные по этому
поводу в главе 5, здесь непременно будут учитываться и дополняться.
222 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ
ленная вещь, соответствующая термину. Данный род настолько широко
распространен, что редко отмечается его отсутствие в конкретных дери-
вациях. Поэтому о нем уже много говорилось, придется часто обращаться
к нему и в дальнейшем. Здесь ограничимся рассмотрением одного типич-
ного случая.
ставил ломать голову многих исследователей в области логики. У тебя
есть одно хлебное зерно; добавь к нему еще одно, затем еще одно, у тебя
не будет кучи зерен. Добавь к ним еще одно зерно, кучи не получишь.
Продолжая бесконечно долго прибавлять по зерну, ты придешь к выводу,
что любое, сколько угодно большое количество зерен не является кучей.
Софизм часто выражают в обратной форме, т. е. из кучи каждый раз бе-
рут по одному зерну и доказывают этим, что последнее оставшееся зерно
будет представлять собой кучу. К тому же роду относится софизм о чело-
веке, у которого выдергивают из головы один за другим все волосы, и при
этом его нельзя назвать лысым до тех пор, пока на его голове остается хо-
тя бы один волос. Цицерон хорошо объяснил, что этот софизм может
быть обобщен: «Не только в отношении кучи зерна, от которой происхо-
дит наименование <софизма сорит>, но и в отношении любой иной ве-
щи, будь то богатство и бедность, свет и тьма, великое и малое, длинное
и короткое, широкое и узкое, если мы поставим вопрос о незаметных
увеличениях или уменьшениях, то у нас не будет ответа»55.
ла их приверженность метафизическому рассуждению. Они не могли
признать ее, не признав одновременно, что все их рассуждения были
ошибочными. В самом деле, ошибка сорита заключается в использовании
терминов, порождающих неясные, неопределенные чувства, которым
не соответствует ничего определенного, объективного, т. е. таких терми-
нов, как много и мало, большое и малое, тяжелое и легкое и т. д. Если
бы метафизик случайно это признал, то он ощутил бы, что это противоре-
чит его самым лучшим рассуждениям, что к тому же классу, в который во-
шли приведенные выше термины, относятся и другие: хороший и плохой,
прекрасный и ужасный, честный и нечестный, справедливый и неспра-
ведливый, моральный и аморальный и т. д. (см. § 384). Ответ, который
следовало бы дать в отношении парадокса «сорит» таков: «Определите
- Софизм — цепь силлогизмов, в которой опущены некоторые посредствующие
посылки; софизм «сорит» в древнегреческой философии — доказательство не-
возможности установить, сколько зерен образуют кучу.
55 Cicerone. Academicae quaestiones. II. 29. 92.
Глава седьмая. ДЕРИВАЦИИ 223 нам, что вы понимаете под термином “куча” (или “груда”, и т. п.), и я Вам
отвечу. Если, например, Вы скажете, что кучу образует тысяча зерен,
то в тот момент, когда мы дойдем до 999 и Вы добавите к ним еще одно зер-
но, я скажу: “Вот теперь куча!” Но если Вы не желаете четко определять
термины, которые стремитесь использовать в своих рассуждениях,
то я не желаю отвечать. Тому, кто хочет получить ответ, надлежит ясно
сформулировать вопрос». Такой же ответ следует дать и тем экономистам,
которые еще и сегодня продолжают поиск причины стоимости: «Скажите
нам, милостивые господа, что конкретно и точно обозначает эта самая
стоимость, сообщите нам, как и почему должна быть одна причина ее,
и тогда мы вам ответим». Конечно, в обычном разговорном языке термин
«стоимость» имеет вполне очевидный смысл, так же как и термин «куча».
К сожалению, эти смыслы одинаково неопределенные и, следовательно,
не подходят для научных рассуждений. Оттого наш обыденный язык со-
глашается без каких-либо уточнений, что может быть только одна-единст-
венная причина стоимости. Пользуясь таким языком, можно отметить,
что стоимость имеет не одну «причину», а множество. Еще лучше было
бы сказать так: стоимость зависит от бесконечного множества факторов.
ва; или побочные чувства, которые приводят к выбору термина. Этот род
дериваций играет большую роль в судебном красноречии и в политике.
Он очень эффективен для убеждения, тем более что чувства, подсказан-
ные здесь самими терминами, проникают к тем, кто их слушают, неза-
метно них самих. Например, сохранение приверженности своей вере на-
зывают стойкостью, если эта вера ортодоксальная, и упрямством или
упорством, если она еретическая. В 1908 г. друзья русского правительства
называли исполнением приговора акт предания смерти революционера
и убийством акт предания смерти высокопоставленного чиновника ре-
волюционерами. Враги правительства меняли термины местами: первый
акт становился убийством, а второй — исполнением приговора. Аналогич-
ная замена совершается также с терминами «экспроприация» и «ограбле-
ние». В период Итальянско-турецкой войны 1912 г. в Италии называли
информаторами тех арабов, которые сообщали итальянцам сведения о по-
ложении турецкой стороны; тех же, которые передавали подобные сведе-
ния с итальянской стороны в турецкий лагерь, напротив, именовали
шпионами. Сегодня тот, кто хочет оказать содействие чему-нибудь, дол-
жен называть это нечто современным, демократичным, гуманным; будет
еще лучше, если он назовет его в высшей степени гуманным и прогрессив-
ным. Под таким артиллерийским огнем мало кто устоит.
он зачастую означает нечто прямо противоположное тому, что означал
224 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ пятьдесят лет назад; но чувства, которые он порождает, остаются теми
же, т. е. они указывают на состояние вещей, благоприятное для того, кто
их использует и принимает. Если Пьер докучает Полю, то последний на-
зывает свободой избавление себя от его пут; но если потом он сам, в свою
очередь, станет докучать Пьеру, то назовет свободой стягивание пут;
в обоих случаях слово «свобода» порождает в Поле чувства, приятные для
него.
Во Франции и в Италии прежние «либералы» настойчиво добивались
того, чтобы индивиду было разрешено трудиться по собственному усмот-
рению, и с сарказмом обличали «деспотизм королей и духовенства», при-
нуждавших его не работать в выходные и в праздничные дни. Теперь
Парето Вильфредо
(1848—1923гг.) 
