для нашего пользования. Не следует придавать
им смысл чего-то существующего вне зависимости от фактов, т. е. не сле-
дует видеть в них метафизические сущности. Часто они являются только
первой ступенью интерполяции.

В первом приближении мы можем удовлетвориться сведением о том, что
частично элиминированы менее существенные эффекты. При этом
не только можно, но и целесообразно сделать некоторое уточнение
по поводу терминов «менее» и «более» и определиться, что элиминирует-
ся, а что нет. Однако будет лучше, если можно установить границы расхо-
ждений, которые существуют между реальным феноменом (факты) и той
моделью, которую мы получим с помощью средних величин и усредняю-
щих теорий. Но это не отменяет того, что сам первый шаг, когда
Глава первая. ВВОДНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ 23 отделяются менее существенные эффекты от более существенных, очень
ответствен, и часто бывает довольно трудно его сделать. Он открывает до-
рогу к дальнейшим шагам, и только педанты, совсем не сведущие в науке,
откажутся признать его пользу.

Конкретное явление нельзя познать полностью во всех его частностях,
и фактически всегда имеется некоторый остаток. Теория никогда не мо-
жет охватить явления во всех деталях; следовательно, расхождения неиз-
бежны и остается только сводить их к минимуму. Значит, и с этой сторо-
ны мы вновь приходим к рассмотрению последовательных приближений
(аппроксимаций). Наука — это постоянное становление, т. е. непрерыв-
ное движение от одной теории к другой, более приближенной к реаль-
ным фактам.

Поскольку ни одна теория не берется в качестве обязательной основы,
то из числа тех, среди которых можно делать выбор, мы предпочтем тео-
рию, которая меньше всего расходится с фактами прошлого, позволяет
лучше предвидеть факты будущего и дает возможность распространить
ее на наибольшее число фактов.

Доказательства наших положений мы ищем только в опыте и в наблюде-
ниях, что относится к тем логическим выводам, к которым они приводят,
и исключает всякое доказательство, построенное на соответствии с чув-
ствами, на самоочевидности или велениях совести.

Некто предлагает положение только потому, что оно отвечает его чувст-
вам. Именно поэтому оно ему кажется самым очевидным. В плане соци-
альной полезности это во многих случаях может быть и хорошо,
но в экспериментальной науке такая согласованность теоретического
положения с определенными чувствами почти, а то и вовсе, не имеет
значения.
Именно потому, что мы стремимся оставаться в области экспери-
ментальной науки, мы ни при каких обстоятельствах не будем апелли-
ровать к чувствам читателя. Мы будем представлять только факты и вы-
воды из этих фактов, будем вести речь только о предметах, а не о чувст-
вах, которые они в нас вызывают. Их мы будем изучать как внешние
факты.

Мы не намерены, однако, как это делается в материалистической мета-
физике, ставить логику и опыт на службу догмам, принимаемым под
влиянием чувств: мы стремимся отделять, а не сравнивать и тем более
не оценивать. Мы, в общем, утверждаем только то, что опыт остается
единственным из всего, что может использовать тот, кто не намерен
24 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ выходить из экспериментальной области. Эти слова показались бы не- нужной тавтологией, если бы не было тех, кто все время смешивают опыт и веру, умозаключение и чувства.

42. В экспериментальной науке нет догм, даже такой, в которой утвержда-
    лось бы, что экспериментальные факты можно объяснять только из опы-
    та. Если бы все же такая догма наличествовала, то экспериментальная
    наука приняла бы ее точно так же в качестве простого наблюдения. Дей-
    ствительно, она принимает положение о том, что для изобретений и от-
    крытий порой оказываются полезными и неэкспериментальные прин-
    ципы — постольку, поскольку они подтверждаются опытным путем. Од-
    нако до сих пор история человеческого познания свидетельствовала, что
    в процессе доказательства потерпели крах все попытки объяснить при-
    родные факты с помощью положений, основанных на религиозных или
    метафизических принципах.
43. Мы никоим образом не занимаемся внутренними истинами какой
    бы ни было религии, веры, метафизического или нравственного суеве-
    рия, поскольку все это лежит за пределами, в которых мы предпочитаем
    оставаться. Но подобно тому, как сами не вторгаемся в сферы, где заняты
    другие, мы, со своей стороны, не допустим, чтобы вторгались в нашу. Ес-
    ли мы считаем нелепым и пустым занятием противопоставление опыта
    тем принципам, которые лежат за пределами опыта, то мы лишь отказы-
    ваемся признать господство таких принципов над опытом.
44. Понятиям обыденного языка недостает точности, она обеспечивается
    только наукой.
    Любому высказыванию, которое, подобно метафизическим суждени-
    ям, основано на чувствах, недостает точности, так как в чувствах ее нет,
    а название вещи не может представить ее точнее, чем она сама. Кроме то-
    го, подобное суждение порой как раз и рассчитано на недостаточную точ-
    ность обыденного языка, так как она позволяет скрывать логические
    ошибки и убеждать.
    Напротив, при экспериментальных рассуждениях, основанных на
    объективном наблюдении, пользуются терминами, лишенными всякой
    двусмысленности, и стремятся делать их как можно более точными. Сле-
    довательно, надо пользоваться особым техническим языком, т. е. слова-
    ми, которым придаются вполне четкие и определенные смысловые зна-
    чения, что позволяет избежать неточностей обыденного разговорного
    языка.
    Итак, стремясь употреблять только логико-экспериментальные рас-
    суждения, мы приложим максимум усилий к тому, чтобы слова были
    вполне определенными и соответствовали вещам с минимумом ошибок,
    Глава первая. ВВОДНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ 25 т. е. с таким отклонением от экспериментальной области, которым мож-
    но было бы пренебречь.
    Здесь следует отметить, что слово выражает определенное представле-
    ние, которое может отчасти соответствовать вещи и отчасти не соответст-
    вовать ей, но оно никогда не соответствует ей полностью. Не имеют ре-
    альных воплощений не только геометрические формы, такие, как прямая
    линия, круг и т. д., нет также ни абсолютно чистых химических веществ,
    ни идеально чистых видов в зоологии и в ботанике; нет ни одного физи-
    ческого тела, полностью обозначенного понятием, потому что тогда по-
    требовалось бы указать и момент, когда оно рассматривается: кусок же-
    леза не остается идентичным, если меняются его температура, электри-
    ческие свойства и т. д. Итак, следует пояснять соответствующим образом
    те высказывания, которые в обыденном языке предстают как имеющие
    безотносительный характер, и, как правило, заменять количественными
    все те характеристики, относительно которых на обыденном языке сооб-
    щается как о качественных отличиях.

Люди предпочитают получать свои научные знания при помощи обыден-
ного языка по двум причинам. Во-первых, потому, что они полагают, что
слову непременно должна соответствовать определенная вещь, отчего
имя — это все, и часто оно наделяется таинственными свойствами.
Во-вторых, потому, что так оказывается проще выстраивать «науку»,
черпая знание из себя всякий раз, когда это понадобится, не нуждаясь
в проведении долгих, кропотливых и утомительных исследований.

Экспериментальная наука, напротив, такова, что направлена исключи-
тельно на вещи и не может извлекать для себя какую-либо пользу из слов,
что, впрочем, могло бы повредить ей. Этот вред будет нанесен как тем,
что слова вызовут чувства, приводящие к вере в реальное существование
на самом деле мнимой сущности, так и тем, что рассуждениям о словах
недостает точности.

Имеется одно простое средство, позволяющее выяснить, обращено
ли некоторое высказывание к чувствам или к более или менее определен-
ным представлениям, аккумулированным в обычном разговорном язы-
ке, или же оно относится к экспериментальной науке. Достаточно заме-
нить наименования вещей простыми буквами a, c, d…: если высказыва-
ние утратит всякую силу, то оно относится к первому роду; если оно
ее сохранит — то ко второму.

Чтобы избежать опасности, всегда присутствующей в социальных нау-
ках, что кто-то пожелает искать значения слов не из объективных опреде-
лений, которые им были даны, а из их разговорного употребления или
26 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ их этимологии, мы охотно заменили бы слова-ярлыки на порядковые номера или буквы алфавита, что мы порой действительно будем де- лать. Но чтобы рассуждения не казались слишком муторными и непо- нятными, мы будем также прибегать к использованию понятий из обыденного языка, точно указывая те вещи, которые они должны представлять.

49. В этой работе я воспользуюсь некоторыми терминами из механики,
    о точном значении которых сообщу здесь читателю.
50. Пусть некоторые вещи A, B, C… способны воздействовать на экономи-
    ко-социальное явление; для краткости можно говорить о силах A, B, C…
    Силы A, B, C… могут быть рассмотрены как в тот момент, когда их дей-
    ствие еще не закончилось, так и после полного завершения их действия.
    В первом случае равновесие еще не достигнуто, во втором оно уже имеет-
    ся. Пусть, к примеру, A — желание некоторого человека выпить вина, B —
    его опасения, что это может ему повредить. Этот человек вначале выпи-
    вает один бокал вина, затем еще один и, наконец, прекращает пить, по-
    скольку его опасения эффективно противодействуют желанию. После
    первого бокала развитие феномена еще не закончилось, так как ни жела-
    ние, ни страх не завершили свое действие. Очевидно, что когда мы рас-
    сматриваем феномен, следует указать момент: когда A и B еще действуют
    или же когда их действие завершилось.
    Аналогичный, но не идентичный феномен проявляется в механике;
    поэтому по аналогии с механикой можно воспользоваться термином
    «равновесие». Более детальные объяснения будут даны позднее (см. § 820
    и далее).
51. Мы можем изучать феномен, задавая некоторые условия. Например,
    можно исследовать формы общества, введя условие существования част-
    ной собственности.
    В механике при аналогичных феноменах такие условия называют
    «связями».
    Рассмотрим систему материальных точек, которые и находятся в оп-
    ределенных связях; пусть на эти точки действуют некоторые силы A, B,
    C… Последующие положения таких точек будут определяться этими си-
    лами и связями.
    Рассмотрим общность, образованную некоторыми индивидами.
    Имеются определенные условия, такие, как частная собственность, на-
    личие свободы или рабства, технические и научные знания, богатства,
    религия и т. д. Кроме того, на нее влияют определенные силы: стремле-
    ния, интересы, предрассудки людей и т. д. Можно предположить, что по-
    следующие состояния общности окажутся детерминированными
    Глава первая. ВВОДНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ 27 этими факторами, которые воздействуют на нее наряду с упомянутыми
    условиями. Для краткости эту общность можно называть социальной
    системой и утверждать, что на нее воздействуют некоторые силы, како-
    вые вместе со связями определяют положение точек системы.

В механике переход от одного состояния к другому называется «движе-
нием». Пусть так будет и в социологии.
Когда заданы условия и силы, то последующие стадии детерминиро-
ваны. Такие движения называются «реальными». Если в исследователь-
ских целях предположить, что одно из условий устранено, то стадии дви-
жения могут отличаться от реального движения. Такие движения будут
именоваться «виртуальными».

Связи и силы социальной системы можно рассматривать в совокупности
и называть весь этот комплекс просто «условиями». Теория детерминиз-
ма будет выражена словами о том, что состояние системы полностью оп-
ределяется условиями и меняется только с их изменением.
Не принимая эту теоретическую установку априорно, мы использу-
ем ее только в четко заданных пространственных и временных грани-
цах. Опыт показывает, что, как правило, именно так и происходит,
но это не исключает, что в других случаях теория детерминизма
не срабатывает.

Часто спорят, что возможно и что невозможно в истории и в социологии.
Согласно детерминизму все, что происходит — возможное, а все, что
не происходит — невозможное. Но на самом деле мы выделяем, в проти-
воположность реальным движениям, два рода виртуальных движений.
При виртуальном движении первого рода предполагается элиминация
некоторой связи, имевшейся при соответствующем реальном движении,
но которая при иных обстоятельствах могла бы отсутствовать. В таких
случаях встречаются реальные движения, аналогичные рассматриваемо-
му здесь виртуальному движению, о котором в обыденном языке говорят
как о «возможном движении». В случае виртуального движения второго
рода предполагается гипотетическое снятие той связи, отсутствие кото-
рой никогда не встречалось,