Компендиум по общей социологии
экспериментальномотношении.
виде обозначенным в § 727. Наиболее многочисленные и сильные в об-
ществе остатки не могут полностью противодействовать его сохранению,
поскольку тогда общество распалось бы и перестало существовать; необ-
ходимо, чтобы они хотя бы отчасти способствовали сохранению общест-
ва, что как раз и подтверждается наблюдением. Следовательно, для об-
щества полезно, чтобы ни эти остатки, ни предписания (деривации),
в которых они находят свое выражение, не наносили ему вреда и не ос-
лабляли его. Этого добиться оказывается легче, если индивид убежден,
верит и воображает себе, что, соблюдая такие предписания, принимая та-
кие деривации, он при этом проявляет заботу о собственном благе. Если
рассуждать обобщенно, значительно упрощая реальное положение дел
и не учитывая многочисленных исключений, то можно сказать, что об-
ществу полезно, когда у большинства не входящих в правящий класс гра-
ждан третья проблема находит решение, при котором факты предстают
не такими, каковы они в действительности, а такими, какими они выгля-
дят при ориентации человека на идеальные цели. Если перейти от общего
случая к настоящему более частному случаю, то окажется, что для общест-
ва полезно, если упомянутые индивиды спонтанно принимают, соблюда-
ют и ценят предписания того общества, в котором они живут. Среди них
почетное место занимают предписания, которые неопределенным обра-
зом называются «моралью» и «религией», или, точнее, «религиями», если
этим именем кроме инстинкта сохранения агрегатов обозначить многие
другие аналогичные инстинкты. Отсюда берет начало величайшая дейст-
венность и мощь двух сил — моральных и религиозных, которые служат
во благо общества; без них не может существовать ни одно общество,
а их ослабление обычно совпадает с упадком общества. Следовательно,
не ошибались люди, с древнейших времен придававшие очень большое
значение «морали» и «религии», под которыми обычно понимались их
вполне определенные существовавшие тогда формы. Между тем только
единицы прозорливых людей распространяли это признание значимо-
сти конкретных форм морали и религии на «мораль» и «религию» вооб-
ще и приблизили к реальности настолько, что эти явления предстали
Глава восьмая. СВОЙСТВА ОСТАТКОВ И ДЕРИВАЦИЙ 283 перед ними (имплицитно или эксплицитно) как проявления <поведе- ния на основе> сохранения определенных агрегатов и некоторых нело-
гических действий. Но поскольку эти люди более или менее далеко от-
стояли от реальности, не следует утверждать, что в своих рассуждениях
о «моралях» и «религиях», а тем более о частных вопросах морали или ре-
лигии, они порой не обманывались и не наносили обществу вред при же-
лании сделать добро. Они заблуждались почти всегда, когда желали обос-
новать принятое ими решение четвертой проблемы, прибегая к ошибоч-
ным, чаще всего воображаемым, фантастическим мотивам. Но в конце
концов здесь речь идет о простой теоретической ошибке, которая мало-
существенна, поскольку, какими бы ни были мотивы, результат остается.
Напротив, был крайне велик и продолжает оставаться таковым вред
от ранее отмеченной ошибки, которая состояла в отождествлении мора-
ли и религии вообще с отдельной (единичной) моралью и религией, ко-
гда деривациям придавалось особое значение, которое следовало бы при-
давать только остаткам. Это совершалось, когда приверженцы таких тео-
рий находили поле для применения своих сил, затрачивали немало
энергии и достигали ничтожных результатов, часто причиняя при этом
людям огромные и напрасные страдания. Когда затем приверженцы упо-
мянутых теорий встречали сопротивление, среди их противников рожда-
лась ошибочная идея, что на любое сохранение агрегатов, на любого рода
нелогические действия можно распространять возражения, которые
справедливо высказывались в адрес тех, кто пытался навязать другим оп-
ределенную деривацию, берущую начало от сохранения определенных
агрегатов. Если определенное постоянство агрегатов Q полезно обществу
и если оно проявляется с деривациями A, B, C, D, то обычно этому обще-
ству идет во вред попытка навязывать ему только одну определенную де-
ривацию A, исключая другие — деривации — B, C. Между тем для общест-
ва полезно, если люди примут наиболее приемлемые для них деривации,
показывая тем самым, что они предпочитают остаток Q — единственную,
или почти единственную, важную для них вещь.
пессимизма, как выражение настроений униженных людей, потерпев-
ших поражения в жизненных баталиях; они с трудом становятся обще-
принятыми. Научные решения, которые не выражают чувств, но рожда-
ются из наблюдений фактов, негативными бывают очень редко; когда
они появляются, мало оказывается тех, кто понимает их правильно; как
раз это и произошло с научной частью рассуждений нашего Макиавелли
(см. § 748). Оптимистические и пессимистические решения могут сосу-
ществовать, поскольку, как мы не раз видели, противоречивые остатки
могут сосуществовать или последовательно сменять друг друга во
284 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ времени у одного и того же индивида. Люди из простонародья не обраща-
ют внимания на эти противоречия, люди образованные стараются устра-
нить их, и отсюда возникают наши различия в решениях.
ждал ли когда-нибудь кто-либо прямо и явно о полном согласии со все-
ми следствиями, всеми выводами, которые можно получить из такого
решения. Имплицитно оно присутствует в утилитаристской морали;
в других доктринах оно выражается обобщенно, словно это абстрактная
теория, без последующего особо скрупулезного изучения его необходи-
мых следствий. Очень часто такие доктрины являются лишь выражения-
ми бурных чувств, когда желаемое выдается за действительное при наме-
рении сделать что-либо во благо индивида или общества; или же это де-
лается исходя из твердой веры в некоторые сущности и принципы,
полностью находящиеся вне экспериментальной области. Часто и даже
почти всегда форма этих доктрин лишена определенности, хотя они, ес-
ли их принимать буквально, выглядят как утверждающие о чем-то впол-
не определенном. Двусмысленность и неоднозначность используемых
понятий, многочисленность исключений, разные интерпретации — все
это нацелено на то, чтобы показать: это предписание самое лучшее и спо-
собствует благу того, кто его соблюдает.
С давних времен и до наших дней существуют теории, в которых ут-
верждается, что нарушения норм морали и религии влекут за собой зем-
ное несчастье, а их соблюдение приводит к счастью, также земному.
Один примечательный их вид, который был назван утилитаристской эти-
кой, отличается тем, что согласно такой теории мораль — это всего лишь
выражение справедливого расчета на полезность, в то время как нечест-
ный поступок — это результат ошибочного суждения о полезности. Та-
кую совершенную гармонию между моральностью и полезностью не уда-
лось бы получить никакими иными способами, кроме такого строго ло-
гического согласования выводов с исходными посылками силлогизма.
Эти теории, с виду кажущиеся научными, построены на деривациях,
о которых мы уже говорили (см. § 577 и далее). Они находят поддержку
и становятся популярными, когда в обществе проявляется стремление
сделать человеческую жизнь полностью рациональной и, следовательно,
люди обращаются к теологиям Разума, Науки, Прогресса.
ную часть, имеются теории, отличные от предыдущих. В них не элимини-
руются метафизические и теологические признаки, а напротив, на них
делается преимущественный акцент. В целом, если обратить внимание
только на основные общие для таких теорий линии, то они отличаются
следующими особенностями.
Глава восьмая. СВОЙСТВА ОСТАТКОВ И ДЕРИВАЦИЙ 285
Во-первых. Наказание нарушителя часто занимает в них главное ме- сто, а воздаяние тому, кто соблюдает нормы, отходит на второй план. Ве-роятно, это связано с тем, что в человеческой жизни более многочислен-
ны и более ощутимы проявления зла, нежели добра.
Во-вторых. Обычно смешиваются воедино два рода проблем, обо-
значенных в § 729. Можно было бы строго утверждать следующее: кто по-
ступает в соответствии с нормами морали и религии и при этом добивает-
ся собственного счастья, тот не сможет нанести вред людям, занятым
своими заботами, как бы они ни были связаны с его делами. Но такие ут-
верждения встречаются редко, чаще всего это подразумевают, обычно
неявно и в расплывчатой форме. Очень часто о наказаниях и поощрениях
говорится без разъяснения, относятся ли они только к совершившему
плохой или хороший поступок индивиду, или же распространяются
и на других людей. В отношении самого этого индивида они не забывают
воспользоваться уловкой и отодвинуть на неопределенное время наступ-
ление последствий от его действий. Здесь не раскрывается, есть ли у них
намерение прибегнуть к исключениям группы B2.
В-третьих. Следует отметить, что, строго говоря, расплывчатость
имеет место и при определении совершаемого этим индивидом действия
и характера наказания или поощрения по прошествии некоторого пе-
риода времени. Так, неявным образом предполагается, что индивид в по-
следующее время остается тем же. В материальном отношении это не так,
но если признается наличие некоторой метафизической основы, которая
именуется душой или как угодно еще и которая сохраняется, в то время
как тело претерпевает изменения, то можно допустить единство и тожде-
ственность индивида. В противном случае, чтобы рассуждать логически,
следовало бы сказать, в каком смысле понимается это единство.
В-четвертых. Тем теориям, которые здесь обсуждаются, свойственно
наличие ряда существенных противоречий, о которых говорилось
в § 740. В них сначала выдвигаются одни положения, затем явно или не-
явно утверждается нечто прямо противоположное. Вначале утверждает-
ся, что каждый человек претерпевает страдания или получает удовольст-
вие только благодаря собственным действиям, а затем спустя некоторое
время считается, что он может страдать и наслаждаться из-за действий
других людей. Часто противоречие, хотя оно явное, никого не беспокоит.
Действительно, так же как индивид мыслится остающимся одним и тем
же в разные моменты времени, часто и семья, и некая общность, нация,
человечество в целом трактуются ими как единичное и единое образова-
ние; благодаря остаткам сохранения агрегатов они сводят все к единому
объекту. В давние времена многие люди не могли спрашивать о том, до-
пустимо ли рассматривать семью как единое образование в плане поощ-
рений и наказаний. Но и сегодня у большинства людей даже не возни-
кает вопроса, допустимо ли с той же целью рассматривать как единый
286 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ и неизменный во времени тот материальный агрегат, который называет-
ся индивидом (см. § 752).
ются, и в утверждениях, что каждый страдает и благоденствует в соответ-
ствии со своими действиями, остается неопределенным значение слова
«каждый». Затем, когда предпринимается попытка зафиксировать это
значение, появляются теории, которые мы рассмотрим в группе B2
и в последующих группах. В них необычайно велик дефицит четкости
и логики, что, как уже не раз отмечалось, легко объясняется противоре-
чиями между остатками, существующими в одном и том же индивиде,
и его желанием устранять такие противоречия, по крайней мере для
вида.
экспериментальной формой содержат в себе две другие концепции, часто
сливающиеся в одну, — метафизическую и религиозную. В метафизиче-
ской форме, которая сегодня чаще всего скрывается под псевдоэкспери-
ментальными облачениями, кара и поощрение непременно следуют по-
сле совершения поступка, правда, без того, чтобы было ясно, почему
и за что. В религиозной форме, напротив, все совершаются по воле боже-
ства. Но такое вмешательство открывает поле для произвола со стороны
последнего, поскольку божество не ограничивается тем, чтобы быть
лишь более или менее строгим блюстителем морали. Оно действует в том
числе и в собственных интересах, мстя за нанесенные оскорбления
и за проявленное неуважение к себе часто более сурово, чем за наруше-
ние моральных норм.
не считают предосудительными; когда оно ослабевает и, напротив, на-
растают чувства благожелательности и сострадания к ближним, люди
стараются уменьшить, порой даже аннулировать проявления мститель-
ности со
Парето Вильфредо
(1848—1923гг.) 
