стороны божества. Так, утверждают, что та или иная религия бо-
лее «прогрессивна», более «совершенна», когда ее божества в большей
мере заняты моралью и не обращают внимания на остальное; но они
не замечают, что при таком поведении божеств религия начинает утрачи-
ваться, чтобы смешаться с метафизикой.

Перейдем к обсуждению второй темы, намеченной в § 729, т. е. случая,
когда тот, кто выполняет или нарушает нормы, и тот, кто в результате та-
кого действия имеет пользу или вред, — это не один и тот же человек. По-
рой авторы доктрин совершенно обходят проблему соответствия это-
го факта счастью или несчастью индивидов, либо только намекают
Глава восьмая. СВОЙСТВА ОСТАТКОВ И ДЕРИВАЦИЙ 287 на подразумеваемое решение. В наше время это делается, в частности,
применительно к отношениям между правящими и управляемыми, при-
чем чаще всего принимается в той или иной мере один из следующих двух
тезисов: либо правящие должны следовать существующим нормам; обо
всем остальном им нечего беспокоиться, как и не следует решать пробле-
му о последствиях; либо правящие могут ради обеспечения обществен-
ного блага нарушать такие нормы; это принимается без особого обсужде-
ния, порой, однако, утверждается даже обратное. Так или иначе, избега-
ют необходимости решать, каково отношение между действиями
и последствиями. Тот, кто объективно рассматривает факты, кто не же-
лает намеренно закрывать глаза и в том случае, когда все ясно видно, дол-
жен все же признать, что правители, которые делают свои нации процве-
тающими, не являются совестливыми моралистами. Но такой теоретик
предпочитает замалчивать или оправдывать то, что явно заметно, и воз-
лагать вину на «испорченные» нравы. Тем самым он навлекает на себя
упреки в безнравственности со стороны общественности, так же как это
случилось с Макиавелли только из-за того, что он представил единообра-
зия, полностью подтверждаемые историей (см. § 1047). Его обвиняли
также в том, что он якобы компилировал из Аристотеля и других авторов;
между тем он просто совпал во взглядах с теми, кто описывали реалии.
Это показывает, насколько нелегко людям провести научный анализ.
Большинство не в состоянии отделить друг от друга два совершенно раз-
ных вида исследования. Первым из них является изучение реальных дви-
жений, т. е. фактов и отношений между ними. Реальны ли факты, о кото-
рых сообщается у Макиавелли? Реальны или нет отношения между фак-
тами, которые он отмечает? Пожалуй, это мало волнует большинство
авторов, как тех, которые на него нападают, так и тех, которые его защи-
щают. Все их внимание обращено на второй вид исследования — на изу-
чение виртуальных движений, т. е. мер, необходимых для достижения оп-
ределенной цели. Авторы, нападавшие на Макиавелли, обвиняли его
в том, что он предлагал государям становиться тиранами; авторы, оправ-
дывавшие его, отвечали, что он только показывал, каким образом может
быть достигнута такая цель, но не рекомендовал к ней идти. Обвинение
и оправдание можно рассматривать совместно, но при этом совершен-
но не затрагивается вопрос: «Как узнать, каким образом в некоторых ги-
потетических случаях стали бы развиваться события и действия?» Отме-
тим, что Макиавелли, как человек практического склада ума, стремился
рассуждать на примере конкретной ситуации, которая являлась, таким
образом, частным случаем общей проблемы. Он написал работу «Госу-
дарь», но мог бы по той же модели написать книгу «Республика». Он да-
же отчасти это сделал в «Рассуждениях о первой декаде Тита Ливия» и,
если бы он жил в наше время, то смог бы распространить свои исследова-
ния на парламентские режимы. Он изучал, какие средства будут самыми
288 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ подходящими и удобными для того, чтобы правители сохраняли власть;
он исследовал два гипотетических варианта: случай нового государя
и случай наследного государя. Таким же образом он мог бы провести ана-
логичные исследования в отношении иных политических режимов и рас-
ширить исследования для другой цели — для изучения того, какие сред-
ства наиболее подойдут для достижения экономической, военной, поли-
тической мощи и т. д. Так, от исследованного им конкретного (частного)
случая он смог бы подняться до общего случая виртуальных движений,
который теперь как раз и является предметом социологии. Этого нельзя
было сделать в его время и тем более во времена, когда жил его единст-
венный великий предшественник Аристотель, поскольку тогда еще
не родились социальные науки. Поэтому нас изумляет величие ума Ари-
стотеля, а также Макиавелли, которые при всем их несовершенстве в ча-
стных моментах, обусловленном знаниями того времени, поднялись
до таких высот. Но особенно изумляет невежество некоторых наших со-
временников, которые, оказываясь не в состоянии понять значение ис-
следованных Макиавелли проблем, в возражениях предлагают сенти-
ментальную этическую болтовню и со смешной самонадеянностью счи-
тают себя знатоками в области политических и социальных наук.

B2. Счастье и несчастье переносят в пространстве и во времени. Некото-
рый индивид совершает действие M, за которым, как утверждают, дол-
жен последовать факт P. Но P может быть и случайным результатом,
и очевидно, что чем более продолжительным будет временно´й интервал
после совершения M, до появления P, тем выше окажется вероятность
того, что это произойдет просто случайным образом. Более того, если
временной интервал очень велик, то появление P становится настолько
вероятным, что о нем можно говорить как достоверном. Если люди,
стремящиеся отгадать выигрышные номера лотерейных билетов, вме-
сто указания результата вполне конкретного розыгрыша возьмут пери-
од времени, равный веку, то они могут быть почти уверенными или,
можно даже сказать, просто уверенными, что их предсказания осущест-
вятся. Аналогично этому, если время, в течение которого должно
сбыться предсказание, будет долгим или неопределенным, то можно
не бояться разоблачения, уверяя, что если люди поступили плохо, то ра-
но или поздно их постигнет кара, а если они поступили хорошо, то будут
за это вознаграждены. История ни одного народа ни за многолетний,
ни за многовековой периоды не содержала только хорошие или только
плохие события; следовательно, если не вводить временны´е рамки, то
всегда можно отыскать требуемое наказание или вознаграждение.
Примечателен один способ отдаления во времени и в пространстве
последствий хороших или плохих событий, которые происходят с людь-
ми теперь. Так, утверждают, что если несчастье постигает хорошего
Глава восьмая. СВОЙСТВА ОСТАТКОВ И ДЕРИВАЦИЙ 289 человека, то это оборачивается ему на пользу, поскольку служит исправ-
лению какого-нибудь его порока или недостатка, или побуждает других
людей избавляться от их недостатков. Гораздо реже, когда счастливое со-
бытие совершается с нехорошим человеком, говорят, что это пойдет ему
во вред, поскольку ослепление удачей приведет его к беде или будет спо-
собствовать распространению среди остальных людей презрения к мир-
ским благам, показывая, что этим благам радуются только дурные люди.

Ограниченная продолжительность человеческой жизни делает менее ве-
роятным для человека отыскать среди тех или иных народов желаемое со-
ответствие во времени между человеческими поступками и их последст-
виями. Но все же непросто встретить человека, у которого в течение всей
жизни все обстояло бы хорошо или все плохо; следовательно, также
и в этом случае нет недостатка в возможностях для нахождения искомого
соответствия между совершенным деянием и наказанием или поощрени-
ем за него. Поэтому существует немало теорий, в которых для одного
и того же индивида искупление отодвигается во времени, и теорий, в ко-
торых утверждается, что совершающееся в отношении человека зло слу-
жит для его исправления и спустя некоторое время обернется для него
благом. Того, кто сегодня говорит: «Ожидайте будущего, чтобы уви-
деть — за проступком последует кара, а за благое дело воздастся», конеч-
но, нельзя сегодня же опровергнуть через опыт, поскольку о будущем
не ведаем ни мы, ни он. Но если выдвигаемая им теория имеет общий ха-
рактер, если она относится и к прошлому, как это обычно и происходит,
то в таком случае сегодня надо ответить на вопрос о карах и о наградах,
выпавших до кончины тем людям, о жизни которых имеются сведения;
когда мы выполним такое исследование, то не увидим, что подобная тео-
рия подтверждается опытом. Такой проверки избегают те, кто позволяет
себе руководствоваться чувствами; и этот случай аналогичен, например,
вере в то, что у потомства пьющих вино людей утрачивается способность
вскармливать детей. Если бы это отвечало истине, то в винодельческих
районах не удалось бы отыскать ни одной женщины, вскормившей ре-
бенка своим молоком.

Еще легче найти какое-либо зло или добро, относимое к определенному
действию, если мы расширим круг нашего исследования и перейдем
от отдельно взятого индивида к другим индивидам. Могучие остатки по-
буждают людей рассматривать семью как единое целое, и данное обстоя-
тельство можно использовать для того, чтобы среди потомков некоторо-
го человека обнаруживать тех, кого настигла кара или вознаградила судь-
ба за совершенные им поступки. Положительный результат при таких
поисках гарантирован: разве не найдутся, если охватить несколько веков,
290 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ среди потомков того или иного человека людей преуспевающих и неудачников?

«Ответственность» за проступки, как и «награда» за благодеяния, может
переходить не только на потомков, но и распространяться на более или
менее большие коллективы. Среди людей античности было широко
признано мнение, что вина человека ложится и на всех его сограждан.
Рим умел извлекать выгоду из плохих действий некоторых консулов,
но не создал теорию по поводу этого. Авторы тех времен не проявляли
щепетильности, когда утверждали, что детей следует карать за вину отца,
поскольку семья для них выступала как единое целое, объединенное во-
круг отца семейства. Так же точно, когда они рассуждали о городе, по-
страдавшем от плохих действий одного из его граждан, они рассматрива-
ли город как единое целое. В обоих случаях кара, постигающая целое
за вину одной из его частей, считалась «справедливой», так же как «спра-
ведливо» наказание в отношении всего тела индивида за преступное дей-
ствие, совершенное его рукой. В этом рассмотрении целого как единого
заключен основной остаток (сохранение целостности агрегатов) и только
побочно, во вторую очередь, используются деривации, с помощью кото-
рых стараются согласовать наказание или вознаграждение всего агрегата
с виной или заслугой отдельно взятого индивида. Кроме того, то, что
мы называем «виной», отчасти уподобляется пятну, нарушающему цело-
стность индивида, его семьи или общности, в которую он входит. Следо-
вательно, спонтанно рождается представление, что такую целостность
следует восстанавливать не только в отношении данного индивида,
но и его семьи, а также различных общностей (см. § 476).

Среди множества дериваций, о которых сообщалось, есть одна достойная
внимания, в которой утверждается, что город справедливо подвергается
наказанию, поскольку он смог бы избежать кары, наказав виновного.
Многие факты делают очевидной искусственность такой деривации.
Часто наказание обрушивалось на город или общность раньше, чем в нем
(в ней) становилось известно о преступлении и о виновном; следователь-
но, люди в этом случае не успевали бы покарать непосредственных ви-
новников или еще каким-то образом искупить вину.

Если народ пострадал от плохих действий своего короля, то для народа,
напротив, окажутся благом его хорошие действия. Гесиод66 описывает
счастье тех народов, которые находились под властью справедливого 66 Esiodo. Opera et dies. 260–261. [Гесиод. Работы и дни // Эллинские поэты в перево-
дах В. В. Вересаева. М.: Государственное издательство художественной литерату-
ры, 1963. С. 149.]
Глава восьмая. СВОЙСТВА ОСТАТКОВ И ДЕРИВАЦИЙ 291 правителя, и несчастье тех, кем правил несправедливый правитель. Он смешивает одну точку зрения, согласно которой действия правителя могут выступать наказанием и вознаграждением для народа, с другой — экспериментальной, согласно которой в зависимости от того, плохим или хорошим является