нет сомнений в том, что это индивиду-
альные черты характера, на которые интеллектуальные занятия влияют
мало либо вовсе не влияют.

Чтобы иметь более точную классификацию, отнесем к категории S тех
лиц, чьи доходы в основном переменчивы и зависят от способности на-
ходить источники заработка. То есть всех, кто прямым или косвенным
образом прибегают к спекуляции, стараются при помощи разного рода
хитроумных приемов увеличить доходы, используя обстоятельства. В ос-
новном это будут предприниматели, владельцы акций промышленных
и торговых компаний, владельцы домов и земельных угодий, используе-
мых в качестве объектов спекуляций. Это будут биржевые спекулянты
и банкиры, предоставляющие ссуды государству, промышленным и тор-
говым объединениям; все подчиненные им лица — адвокаты, инженеры,
политиканы, рабочие, служащие, которые имеют выгоду от упомянутых
спекуляций.
К другой категории — R — отнесем лиц, имеющих стабильные или почти
стабильные доходы, которые ни прямо, ни косвенно не прибегают к спеку-
ляциям, не повышают доходов посредством изобретения всякого рода хит-
роумных комбинаций. Это — обладатели сбережений, размещенных в сбе-
регательных кассах, банках или вложенных в личное имущество.
Глава девятая. ОБЩАЯ ФОРМА ОБЩЕСТВА 369 Это — пенсионеры, держатели облигаций государственных займов и ценных бумаг различных акционерных и иных обществ с устойчивым
процентом, владельцы домов и земель, которые не проводят с ними спе-
куляций, а также крестьяне, рабочие и служащие, которые не находятся
в зависимом положении от спекулянтов.

Чтобы избежать неудобного употребления букв, назовем лиц категории S
«спекулянтами», а лиц категории R — «рантье». Они являются сосредото-
чением экономических и социальных контрастов, аналогичных тем, ко-
торые были отмечены у предпринимателей и простых обладателей сбере-
жений (см. § 951). У первой категории преобладают остатки класса I,
у второй — остатки класса II. Легко понять, каким образом это происхо-
дит: тот, кто имеет заметные способности к совершению экономических
комбинаций, не довольствуется фиксированным доходом, а стремится
заработать больше и, если встречает благоприятные обстоятельства, пе-
ремещается в первую категорию. Эти категории людей выполняют в об-
ществе различные по своей полезности функции: S — основная причина
изменений, экономического и социального прогресса; R — элемент,
обеспечивающий стабильность и устраняющий опасности от рискован-
ных движений S. Общество, в котором абсолютным образом домини-
руют индивиды категории R, остается застывшим, как бы кристаллизу-
ется; обществу, где доминируют индивиды категории S, недостает ста-
бильности, оно находится в состоянии неустойчивого равновесия,
которое легко может быть нарушено из-за внутреннего или внешнего
случайного нарушения.

Те пропорции, в которых S и R присутствуют в правящем классе, соответ-
ствуют различным видам цивилизаций и составляют наиболее сущест-
венные характеристики, которые надо принимать во внимание при рас-
смотрении социальной неоднородности. Если вновь обратиться к рас-
смотренному выше циклу (см. § 930), можно сказать, что в современных
демократических странах промышленный протекционизм увеличивает
в правящем классе долю лиц категории S. Это, в свою очередь, приводит
к росту протекционизма, и процесс этот продолжался бы бесконечно,
если бы не появлялись противодействующие ему силы (см. § 941).

Политическое устройство. Этот социальный феномен находится в тес-
ной связи с феноменом правящего класса, а также в отношении взаимо-
зависимости с другими социальными феноменами.

Обычно существуют теории диаметрально противоположного плана:
политические теории, придающие значение форме и совершенно
370 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ игнорирующие содержание, и экономические теории, которые мало ли-
бо вовсе не принимают во внимание как форму, так и содержание.

Тому, кто придает особое значение форме, надлежит решить вопрос:
«Какова наилучшая форма политического устройства?» Но этот вопрос
лишен смысла, если не уточняется, применительно к какому обществу
эта форма определяется, и на какие виды полезности, индивидуаль-
ной и общественной, указывает расплывчатый термин «наилучшая»
(см. § 862). Хотя это иногда интуитивно улавливается, рассмотрение
форм политического устройства давало основание для появления беско-
нечных дериваций, которые венчались различными мифами. Эти мифы
и деривации сами по себе не представляют никакого значения с логи-
ко-экспериментальной точки зрения, но как проявления чувств они име-
ют очень большое значение, поскольку оказывают сильное воздействие
на поведение людей. Отмеченное отсутствие экспериментальной значи-
мости <мифов и дериваций> не влияет на возможность рассмотрения их
в аспекте полезности, поскольку такой аспект и не подразумевается
в чисто логико-экспериментальном утверждении (см. § 888). Рассмотре-
ние форм политического устройства относится к области специальной
социологии; здесь мы касаемся их только с целью выяснения основы со-
ответствующих дериваций и связей различных типов состава правящего
класса с другими социальными феноменами.

Как всегда, мы наталкиваемся на препятствие, связанное с терминологи-
ей. Каково значение термина «демократия»? Если мы ограничимся изу-
чением фактов, которые охвачены этим словом, то увидим, что, напри-
мер, у современных цивилизованных народов есть стремление к форме
правления, при которой полномочия по выработке и введению в дейст-
вие законов принадлежат некой ассамблее, избираемой большей или
меньшей частью граждан. Более того, отмечается тенденция и к расши-
рению властных полномочий таких ассамблей, и к увеличению количест-
ва избирателей, участвующих в выборах.

При наличии почти одинаковых форм правления у цивилизованных на-
родов они по-разному понимают содержание явления, обозначаемого
одним и тем же именем. Например, избираемые народом законодатель-
ные ассамблеи обладают разными властными полномочиями: от Нацио-
нального собрания во Франции, которое как высший орган власти наделе-
но наиболее широкими властными полномочиями, до Государственной
Думы в России и Выборных <префектуральных> собраний в Японии, ко-
торые имеют очень ограниченную власть.
Глава девятая. ОБЩАЯ ФОРМА ОБЩЕСТВА 371

Отбросив выдумку о «народном представительстве» и присмотревшись
к сути, мы, за исключением немногих кратковременных эпизодов, заме-
тим, что везде есть те или иные формы господства малочисленного пра-
вящего класса, который удерживается у власти отчасти с помощью силы,
отчасти благодаря достижению определенного консенсуса с намного бо-
лее многочисленным управляемым классом. Различия в основном каса-
ются: относительно содержания — пропорций между силой и консенсу-
сом, а относительно формы — способов, какими применяется сила и до-
стигается консенсус.

Если бы консенсус был единодушным, то в применении силы не было
бы необходимости (см. § 896). Этот предельный вариант никогда
не встречался; но известны конкретные случаи противоположной пре-
дельной ситуации, когда деспот удерживает свою власть с помощью воо-
руженной силы в противостоянии враждебному населению; или же когда
иностранное государство держит в подчинении сопротивляющийся на-
род. Причину того, что равновесие в первом случае гораздо менее стабиль-
но, чем во втором, следует искать в преобладании различных остатков. У
наемной охраны нет остатков, существенно отличающихся от тех, какие
есть у подвластного народа, поэтому им недостает веры, которая укрепля-
ла бы их силу и в то же время сдерживала ее применение. Следовательно,
такие наемники либо легко служат власти ради ее прихотей, как это делали
преторианцы, янычары, мамелюки, либо перестают защищать деспота
от народа. Напротив, народ-завоеватель обычно имеет нравы и обычаи,
а иногда также язык и религию иные, чем у подвластного народа; следова-
тельно, их остатки различаются. У завоевателей присутствует вера, необ-
ходимая для применения силы, но у подвластного народа нет недостатка
в такой вере, когда он сопротивляется угнетателям. Этим объясняется, по-
чему со временем такое равновесие может быть нарушено.

Именно поэтому народы-завоеватели стараются ассимилировать поко-
ренные народы; если им это удается, то тем самым они, несомненно,
наилучшим образом упрочивают свое господство; но часто они терпят
неудачу, потому что для этой цели пытаются при помощи насилия изме-
нить остатки покоренных народов, вместо того чтобы воспользоваться их
остатками.

Мы уже не раз отмечали, что деятельность правительств тем эффектив-
нее, чем лучше они умеют использовать существующие остатки
(см. § 695); она тем менее эффективна, чем более они несведущи в этом
отношении; в целом она неэффективна и напрасна тогда, когда направ-
лена на изменение остатков насильственным способом. Почти все
372 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ рассуждения о том, что благоприятствует и что не благоприятствует успе-
ху тех или иных действий правительства, исходят из этого принципа.

То обстоятельство, что ради достижения некоторой цели используются
преобладающие в обществе чувства, само по себе не является ни полезным,
ни вредным для него. Польза и вред зависят от цели: если она благоприятна
для общества, то мы имеем пользу, если же ее достижение наносит обществу
ущерб, то мы имеем вред. Не следует также утверждать, что, когда правящий
класс устремляется к выгодной для него цели, не беспокоясь, чем это обер-
нется для подчиненного класса, то это непременно приносит последнему
вред. Имелось немало случаев, когда правящий класс, преследуя только
собственную выгоду, при этом действовал также на благо управляемого
класса. Использование остатков, которые существуют в обществе, — это
только средство; важны результаты, к которым оно приводит.

Наряду с остатками к средствам управления следует отнести также инте-
ресы, которые порой являются единственно возможным способом изме-
нения остатков. Однако надо иметь в виду, что чистые интересы, не за-
вуалированные чувствами, представляют собой сильное средство воздей-
ствия на тех, в ком превалируют остатки класса I, т. е. на многих
представителей правящего класса, но малоэффективны при воздействии
на тех, в ком преобладают остатки класса II, т. е. на большинство пред-
ставителей подчиненного класса. Сильно огрубляя, в общем виде можно
отметить, что правящий класс более отчетливо осознает свои действи-
тельные интересы, поскольку сознание его представителей в меньшей
степени затуманено чувствами, тогда как управляемый класс имеет менее
отчетливое представление о собственных интересах, поскольку они со-
крыты от него плотной завесой чувств. Отсюда следует, что правящий
класс может вводить в заблуждение управляемый класс ради своих собст-
венных интересов, которые, впрочем, не обязательно противоположны
интересам управляемого класса, часто они даже смыкаются с ними, так
что в конечном счете этот обман может оказаться выгодным и управляе-
мому классу.

На протяжении всей истории, начиная с древнейших царств и кончая
нынешними демократическими режимами, консенсус и сила в различ-
ном сочетании использовались как средства управления.

Как деривации изменяются значительно сильнее проявляющихся в них
остатков, так и формы использования силы и консенсуса намного измен-
чивее тех чувств и интересов, благодаря которым эти формы возникают.
Различия в пропорциональном соотношении использования силы
и консенсуса зависят во многом от различий в пропорциональном соот-
ношении чувств и интересов. Отмеченная параллель между деривациями
Глава девятая. ОБЩАЯ ФОРМА ОБЩЕСТВА 373 и формами правления простирается дальше: те и другие менее сущест-
венно влияют на социальное равновесие, чем чувства и интересы, кото-
рые лежат в их основе, но такое влияние все-таки присутствует.

Правящий класс имеется всегда, даже при деспоте, но предстает он в раз-
личных формах. При абсолютизме высшим носителем власти выступает
только суверен; при так называемых демократических формах им оказы-
вается только парламент, но за кулисами стоят те, кто играют важную
роль в реальном управлении. Если порой они и склоняют голову перед
прихотями суверенов и парламентами, то потом они вновь возвращаются
к своей упорной нескончаемой работе, добиваясь более значительных
результатов. В некоторых случаях суверены и парламенты даже не ведают
о том, кто и что побудило их к действию. Еще меньше замечает это суве-
ренный народ, который верит, что действует по собственной воле,
но следует при этом воле тех, кто руководят ими. Иной раз это помогало
улучшить социальную жизнь и принять необходимые меры для надлежа-
щей защиты отечества; но очень часто это служило только интересам
правящих, которые заботятся о собственной выгоде и выгоде своих сто-
ронников. Среди дериваций, используемых <правящим классом> при
демонстрации полезности своих действий для нации, следует отметить
одну, согласно которой народ якобы лучше разбирается в общих вопро-
сах, чем в частных. В действительности все обстоит как раз наоборот, по-
скольку достаточно немного побеседовать с малообразованными инди-
видами, чтобы увидеть, что они лучше