рассматривать как следст-
вия этих причин. Постепенно, по мере того как господствующий класс
насыщается элементами, у которых превалируют инстинкты комбина-
ций, он все более отказывается от реального и открытого применения си-
лы, деривации подстраиваются под такие взгляды. Возникают и развива-
ются гуманизм и пацифизм; дискуссии ведутся так, словно весь мир спо-
собен руководствоваться логикой и разумом, тогда как все традиции
держатся на обветшалых предрассудках. Просмотрите литературу: это
было в Риме во времена Антонинов, в европейских странах конца
XVIII в., особенно во Франции; затем вновь, со второй половины XIX в.
эти особенности стали легко распознаваться.
Глава девятая. ОБЩАЯ ФОРМА ОБЩЕСТВА 393

Порой отмечается параллельное развитие иной литературы, которая
в основном описывает изменение пропорций в распределении прибылей
среди правящего класса и его помощников: в Риме — между патрициями
и плебеями, сенаторами и всадниками, чтобы иначе распределялись во-
енная добыча и налоговые поступления из провинций; в европейских
странах начала XX в. — между политиканами и «спекулянтами», между
промышленными магнатами и их рабочими, чтобы иначе распределя-
лись прибыли от экономического протекционизма и поступления от на-
логов, собираемых с обладателей фиксированной ренты, мелких акцио-
неров и создателей сбережений. Чем выше становятся совокупные посту-
пления от таких перераспределений, тем более бурным оказывается
сражение и тем больше разрастается та литература, в которой этот про-
цесс описывается. В ней наглядно объясняется, насколько эти меры дос-
тойны и полезны или насколько они преступны и вредны тому или иному
классу, в зависимости от спонтанных, либо щедро оплаченных предпоч-
тений автора. Некоторые вполне искренние интеллектуалы и гуманисты,
а также многие простодушные люди приходят в изумление, слушая столь
чудесные доказательства, и начинают мечтать о мире, который изобра-
жается в таких сочинениях. Между тем «спекулянты», хотя они знают
тщетность таких попыток, принимают их благосклонно, поскольку, пока
остальные люди поглощены такими идеями и пребывают иллюзиях, они
беспрепятственно совершают свои выгодные операции.

В начале XIX в. правящий класс либо потому, что имел остатки класса II
в количестве, значительно превышающем теперешнее, либо потому, что
он не имел опыта, который к нему пришел позднее, не считал такие дери-
вации безвредными и тем более полезными. Поэтому он преследовал
и подавлял их, опираясь на закон. Затем он постепенно стал замечать, что
они не являлись препятствием для приумножения его доходов; и наобо-
рот, порой и даже часто им содействовали. Раньше богатые финансисты
были почти все консерваторами; теперь они водят дружбу с интеллектуа-
лами, ставшими революционерами, социалистами и даже анархистами.
Наиболее ядовитые инвективы против «капитализма» печатаются при
финансовой поддержке «капиталистов». Справедливости ради следует
сказать, что пролетарии не имеют врагов ни в одной из партий: в книгах,
газетах, театральных постановках, в ходе парламентских дебатов все со-
стоятельные лица заявляют, что они беспокоятся исключительно о бла-
ге пролетариев. Но разве вся состоятельная и богатая буржуазия в наше
время настолько стала заботиться о благе других, что не проявляет забо-
ту о себе? Все возможно, но есть вещи, которые представляются малове-
роятными. Видимость, впрочем, отличается от реальности. Кажутся бе-
зумцами богатые люди, когда они платят деньги тем, кто проповедует,
что они должны лишиться своего состояния, но они, напротив, очень
394 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ здравомыслящие люди; в то время как другие болтают, они приумножают
свои богатства. Так, «спекулянты» выглядят лишившимися разума, про-
являя благосклонность в отношении прогрессивного налога или прини-
мая вводящий его закон. Между тем они, напротив, мыслят вполне здра-
во: в результате они смогут осуществлять операции, за счет которых ими
будут получены доходы, значительно превышающие размер выплачен-
ных налогов.

Промышленники некоторое время назад также полагали, что любое по-
вышение оплаты труда их рабочим приведет к уменьшению прибыли;
но опыт научил их теперь, что это не так, и что могут одновременно уве-
личиваться и заработки рабочих, и доходы от производства. Повышение
оплаты труда рабочих оплачивается рантье, мелкими акционерами и об-
ладателями сбережений. Такое открытие было сделано поначалу про-
мышленниками, имевшими выгоду от таможенного протекционизма.
Им было бы, безусловно, приятнее получать всю прибыль, но они при-
шли к пониманию, что лучше обеспечат свои интересы, если поделятся
с рабочими, и что если они потеряют часть своих доходов, чтобы возна-
градить политиканов — раздатчиков протекционистской манны, они все
равно останутся с неплохой прибылью. Поэтому теперь становится го-
раздо легче, чем прежде, улаживать забастовки, особенно в отраслях про-
изводства, попадающих в выгодные условия при таможенном протек-
ционизме, а также на предприятиях, которые поставляют свою продук-
цию правительству; даже те, кто исполняют правительственные заказы,
умеют воспользоваться забастовкой на пользу себе (см. § 913). Кто наход-
чив и хитер, умеет обратить к собственной выгоде и то, что, казалось,
должно быть ему в ущерб.

Находчивость и хитрость «спекулянтов» проявляется также в междуна-
родной политике. Подготовка к войне стала для них выгодной по причи-
не их участия в экономической деятельности, необходимой для поставки
вооружений и возможности в этих распрях извлечь для себя пользу из на-
ционалистических чувств. Но начало войны могло бы нанести вред
их господству, поскольку на полях сражений более ценен воин, чем «спе-
кулянт». Они бледнеют при мысли, что какой-нибудь увенчанный побе-
дами генерал сможет лишить их власти. Поэтому с помощью своих доб-
рых друзей-интеллектуалов они всеми способами стараются убедить гра-
жданское население, что отныне господство силы окончились, что
крупные войны стали невозможными благодаря появлению мощных
средств уничтожения, что расходование больших средств на вооружение
окажется достаточным и в дальнейшем не потребуется вести войны. При
осуществления таких расходов они встречают конкуренцию со стороны
других групп, поглощающих бюджетные средства, которые хотят, чтобы
Глава девятая. ОБЩАЯ ФОРМА ОБЩЕСТВА 395 они были направлены на «социальные реформы» или на иные подобные
цели; с ними приходится вступать в сделку. Могущественные финансо-
вые синдикаты со страниц своих газет то начинают проповедовать согла-
сие и мир, превозносить чудеса международного права и расхваливать
блага «мира благодаря праву», то побуждают к раздорам ради защиты
«жизненных интересов» нации, сохранения «цивилизации» своего наро-
да, отстаивания его «особых прав». Их выбор зависит от того, что более
всего содействует совершению их хитроумных комбинаций. Народы
более или менее потворствует этим маневрам, что является примеча-
тельным примером дериваций и того, как одни и те же чувства могут
служить различным целям. Но не всегда тот, кто порождает бурю, может
затем унять ее по своему желанию, и для «спекулянтов» имеется опас-
ность, что придет час, когда усиливающиеся раздоры выйдут за допус-
тимые границы и окончатся нежелательной войной. Сегодня господ-
ствует хитрость, но это не значит, что завтра не станет господствовать си-
ла, хотя бы на протяжении короткого периода времени.

Колебания дериваций в соотношении с социальными колебаниями. Этот фе-
номен имеет большое значение. Как проявление воздействия идей и док-
трин он предстает в контрастах между различными чувственными, теоло-
гическими, метафизическими деривациями и между деривациями и за-
ключениями логико-экспериментальных наук. Создание их истории
означало бы создание истории самой человеческой мысли. Как манифе-
стация действующих в обществе сил данный феномен проявляется в кон-
трасте между чувствами, соответствующими разным остаткам, прежде
всего между чувствами, которые соответствуют остаткам класса I, и теми,
которые соответствуют остаткам класса II; следовательно, он проявляет-
ся также в контрасте между логическими и нелогическими действиями.
Поэтому самым обычным будет утверждение, что вся история человече-
ских обществ проходит под воздействием то одной, то другой формы. Нет
ничего удивительного в том, что в индуктивной части проведенного ис-
следования нам часто приходилось с ним встречаться. Примечательны
два случая. Во-первых, при рассмотрении доктрин, которые выходят
за пределы опыта, перед нами возникал вопрос, почему они настолько
лично воздействуют на людей в форме чувственных, теологических, ме-
тафизических дериваций и в форме научных рассуждений (см. § 258 и да-
лее). Мы уже наметили путь к ответу на него, однако оставили проведе-
ние дальнейших исследований для данной главы. Кроме того, при изуче-
нии дериваций мы затронули вопрос, как и почему некоторые из них,
явно ложные, пустые и абсурдные в экспериментальном аспекте, веками
продолжали существовать и воспроизводиться. Из этого факта следовало
возражение против неадекватных характеристик в отношении особенно-
стей таких дериваций: возникал вопрос, почему с давних времен люди
396 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ совершенно не замечали, что они ложны, пусты и абсурдны. В той части настоящего исследования мы не могли ни полностью обойти этот во- прос, чтобы идти далее, ни полностью ответить на него, поскольку нам недоставало сведений, которые были получены только в этой части; по- этому тогда вопрос был только затронут, а теперь следует завершить его рассмотрение. Между тем в ходе наших исследований вопрос этот приоб- ретал все более обобщенный характер. Теперь он имеет форму вопроса о взаимосвязях между волнообразным движением остатков и волнооб- разным движением дериваций, а также между ними и другими социаль- ными фактами, среди которых следует особо выделить экономические. Когда рассматриваются продолжительные периоды времени, пропорция остатков класса II по отношению к остаткам класса I может заметным об- разом варьировать, особенно в интеллектуальных слоях общества. Это важно в отношении дериваций.

Обозначенная проблема даже при ее рассмотрении в этих весьма широ-
ких рамках является только частным случаем более общей темы — волно-
образной формы движения различных элементов, составляющих социаль-
ные феномены и взаимоотношения этих элементов и их волнообразных
движений. Во все времена люди ощущали ритмическое, периодическое,
колебательное, волнообразное движение социальных феноменов. Это
ощущение они переводили на тот язык, которым пользовались, т. е. на
эмпирический, теологический, метафизический, экспериментальный75.
Таким же образом во все времена люди имели определенные представле-
ния об изменениях в положении Земли и Солнца относительно друг дру-
га и переводили их на соответствующий язык. Эти переводы не являются
следствием того или иного представления, связь между ними заключает-
ся только в том, что они имеют общий источник — впечатление, произве-
денное определенными феноменами на сознание людей. Логико-экспе-
риментальная теория социальных колебаний точно так же не является
следствием эмпирических, теологических, метафизических теорий, как
и астрономическая теория Ньютона не является следствием теории Пи-
фагора или Платона. В жизни человека также присутствует чередование
различных состояний; поэтому понятно ее сравнение с жизнью обществ;
соответственно имеется немало теорий подобного рода, среди которых
наиболее существенна теория Дрейпера*. Хотя такие теории также берут
начало от тех же фактов, какие ведут к появлению логико-эксперимен-
тальных теорий, оценка и использование фактов осуществляется в них
иначе. Лудовико дель Коломбе, глупость которого приобрела большую 75 См. франц. изд. «Трактата по общей социологии», § 2330 и примечания.

• Подробнее см. франц. изд. «Трактата по общей социологии», § 2341.
  Глава девятая. ОБЩАЯ ФОРМА ОБЩЕСТВА 397 известность, бросился на борьбу с экспериментальной наукой Галилея.
  Сегодня больше не найдется его последователей в естественных науках,
  но они еще встречаются и пользуются успехом в науках социальных.

Обычно мелкие колебания не выглядят как зависимые; они оказываются
теми мимолетными манифестациями, за которыми очень трудно и даже
невозможно увидеть единообразия. В больших колебаниях гораздо про-
ще проследить зависимости; они представляют собой устойчивые, долго-
временные манифестации, по которым порой удается установить закон
(единообразие) как для обособленно рассматриваемого феномена, так
и для феноменов, которые рассматриваются во взаимозависимости.
Представление о наличии таких единообразий имелось с давних пор,
но оно, как правило, было нечетким и довольно неполным. Когда, на-
пример, отмечали наличие соответствия между богатством страны и гос-
подствующими в ней нравами, не следовало бы делать ничего другого,
кроме фиксации единообразий во взаимозависимых колебаниях; но тем
не менее люди