северной части, то в пропорции между интенсивностью остатков
класса I и класса II увидим нечто аналогичное (обращаю внимание: ана-
логичное, а не идентичное) тому, что существовало во времена альбигой-
ских войн*. Поскольку в отношениях между этими двумя частями одной
политической общности применение силы в настоящее время отсутству-
ет, следует предположить, что <отношение этих двух регионов друг к дру- гу> противоположно тому, которое сложилось во времена войн с альби-
гойцами. То есть Юг, где остатки класса I доминируют над другими ос-
татками, станет господствовать над Севером, где, напротив, превалируют
остатки класса II. Именно это и наблюдается. Много раз было отмечено,
что в нынешнем правительстве Франции наибольшая часть министров
и политиканов оказались выходцами из ее южных районов. Там, где бо-
лее действенна хитрость, остатки класса I особенно ценны, и напротив,
их ценность намного ниже там, где более действенна сила. Обратное ха-
рактерно для остатков класса II.

Китай, почти свободный в течение долгих лет от воздействия внешней
силы, смог просуществовать при очень низкой пропорции остатков

• 1209–1229 гг. — Крестовые подходы рыцарей северной Франции на южную
  Францию против ереси альбигойцев.
  Глава десятая. СОЦИАЛЬНОЕ РАВНОВЕСИЕ В ИСТОРИИ 419 класса I, и теперь он, побуждаемый примером Японии, встает на путь об-
  новления, т. е. приращения остатков класса I.

Еще более поразителен, чем пример альбигойцев, пример итальянцев
эпохи Возрождения. Уже к концу Средних веков Италия во всех областях
человеческой деятельности настолько обогнала другие страны Европы,
что остается непостижимым, почему она не создала вновь Римскую им-
перию, а напротив, должна была страдать от новых нашествий варваров.
По своим богатствам Италия превосходила любую другую страну: ее бан-
киры выдавали ссуды частным лицам и монархам, и названия «Lombard
Street» и «Boulevard des Italiens» дошли до нашего времени как ископае-
мые останки, как свидетельства былых времен. Литература, искусство,
ремесло, науки процветали в Италии, в то время как в других частях мира
они еще пребывали в стадии младенчества. Итальянцы пересекали зем-
ной шар: Марко Поло посетил неведомые регионы Азии, Колумб открыл
Америку, Америго Веспуччи дал ей имя. Венецианская дипломатия была
первой в мире; Лоренцо Медичи в практической политике, Макиавелли
в теоретической политике не имели себе равных. Король Франции Фран-
циск I и король Испании Карл V соперничали друг с другом, предла-
гая Андреа Дориа возглавить их флот; Пьеро Строцци был маршалом
Франции, а Леоне и Филиппо Строцци честно служили во французской
армии.

Так почему же при стольких благоприятных обстоятельствах Италия,
вместо того чтобы осуществлять завоевания, сама была завоевана? Сразу
приходит ответ: поскольку была раздроблена. Но почему она была раз-
дроблена? Разве не были также раздробленными Франция и Испания,
и разве затем они не сформировали единое государственное целое; поче-
му этого не произошло также и в Италии? По тем же причинам, по каким
у Италии имелось столько преимуществ по части накопленных ею бо-
гатств, интеллектуального расцвета, знания тонкостей политического
и военного искусства. Потому что в ней инстинкт комбинаций намного
превосходил по значимости инстинкт сохранения агрегатов. Другие
страны, в которых пропорция этих инстинктов меньше всего отклоня-
лась от пропорции, которая обеспечивает максимум силы, непременно
должны были победить и оккупировать Италию, если вступали с ней
в контакт; так же как это произошло в случае с Римом в отношении
Греции.

Те беды, которые постигли Италию из-за дефицита инстинкта сохране-
ния агрегатов, были, хотя бы отчасти, замечены Макиавелли, который,
как орел, вознесся над множеством историков этического склада (см.
§ 748). Действительно, он использует термин «религия», но он обозначает
420 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ у него любую веру. Этот факт наряду с рассмотрением религии независи- мо от возможной внутренней истинности ее теологического содержания, как это уже делали Полибий, Страбон и другие, ясно свидетельствует, что Макиавелли имел в виду инстинкты, которые проявляются вместе с эти- ми религиозными деривациями, т. е. остатки класса II. Как и у других ав- торов, в рассуждениях Макиавелли предполагается, что все действия лю- дей являются полностью логическими и оказываются следствиями пре- обладающих в людях остатков. Но это не нарушает сути рассуждения в данном случае, поскольку выводы останутся теми же независимо от то- го, окажутся ли они деривациями, действующими прямым образом, или же они будут просто симптомами <влияния> остатков, из которых они происходят.

Он говорит об Италии: «Так как многие придерживаются мнения, будто
благо городов Италии проистекает от римской Церкви, я хочу выдвинуть
против этого мнения ряд необходимых для меня доводов. Приведу два
из них, чрезвычайно сильных и, как мне представляется, неотразимых.
Первый: дурные примеры папской курии лишили нашу страну всякого
благочестия и всякой религии, что повлекло за собой бесконечные бес-
порядки, ибо там, где существует религия, предполагается всякое благо,
там же, где ее нет, надо ждать обратного. Так вот мы, итальянцы, обязаны
Церкви и священникам прежде всего тем, что остались без религии и по-
грязли во зле. Но мы обязаны им еще и гораздо бо´льшим, и сие — вторая
причина нашей погибели. Церковь держала и держит нашу страну раз-
дробленной» (Discorsi I. 12)*.

Здесь Макиавелли останавливается на внешней стороне вещей. Если
папство стремилось сохранять в Италии раздробленность, то почему
итальянцы это допускали? Почему они вернули к себе папство после то-
го, как оно было отправлено в Авиньон**, и не пожелали, чтобы оно оста-
лось там, или не противодействовали тому, чтобы оно возвратилось
и вновь досаждало им? Наверняка не по религиозным соображениями,
ибо особой религиозности в них не было, но потому что присутствие пап-
ства в Риме содействовало проведению некоторых комбинаций, ибо
в них остатки класса I доминировали над остатками класса II.

Реформация в Германии была реакцией той части народа, в которой пре-
валировали остатки класса II, против другой его части, в которой

• Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия // Макиавелли Н. Из-
  бранное / пер. с итал. М.: Рипол-Классик, 1998. С. 501.
  ** Папская курия находилась во Франции с 1309 по 1377 г.
  Глава десятая. СОЦИАЛЬНОЕ РАВНОВЕСИЕ В ИСТОРИИ 421 преобладали остатки класса I; то была реакция германской силы и рели-
  гиозности против итальянской гибкости ума, хитрости, рациональности.
  Поскольку тогда использовалась сила, победили первые, но если бы сила
  не применялась, могли бы победить вторые. Если бы средневековая Гер-
  манская империя просуществовала до наших дней и включала Италию,
  то, пожалуй, итальянцы нашего времени управляли бы этой Империей
  подобно тому, как южные французы управляют Францией.

РИМ. При изучении социальной эволюции Рима обычно приходится из-
влекать <сведения о ней> из-под <наслоения> всевозможных дерива-
ций: этических, демократических, гуманистических и прочих, которыми
они укрыты в исторических повествованиях. Мы не станем рассматри-
вать здесь сексуальную теологию, о которой уже подробно велась речь
и которая если и приводила к написанию множества глупостей, все же
не стала виновницей грубых ошибок в римской истории.

Обратимся к частному случаю уже отмеченных ошибок (см. § 1017 и да-
лее). Все эти деривации имеют общую причину, состоящую в том, что
из-за влияния чувств мы смотрим на факты как бы сквозь окрашенные
стекла. Некоторые авторы стремятся быть беспристрастными и достига-
ют этого в меру своих возможностей; перед их глазами слабо окрашенные
стекла. Но большинство авторов смотрит сквозь сильно окрашенные стек-
ла. Порой они используют их по своей воле и даже предпочитают добав-
лять некоторые определенные цвета, среди которых встречаются, как уже
отмечалось ранее, религиозная и патриотическая окраска. По мнению не-
которых немецких авторов и их имитаторов из других стран, патриотиче-
ская окраска никогда не должна отсутствовать. Кроме того, такие авторы
имеют обыкновение отождествлять историю с описанием развития доро-
гой для них метафизической сущности, которую они называют Государст-
вом. Она родилась и провела детство в Риме, но стала совершенной только
в современной Германской империи, что, по их словам, очевидно. Другая
окраска, которую не замечают, хотя она редко отсутствует, возникает
вследствие неявно выраженного убеждения, что любое «зло», о котором
нам известно по историческим материалам, могло бы быть устранено бла-
годаря принятию соответствующих мер (см. § 1020, 1021). Отсюда недале-
ко до мнения о том, что человеческое общество по своей природе должно
было бы стать процветающим, счастливым, совершенным, если бы этот
его нормальный, естественный ход не нарушался непредвиденными при-
чинами, которые можно было бы устранить (см. § 54). Оно схоже с мнени-
ем о том, что в первородном грехе заключена причина человеческих несча-
стий, но только менее логично; поскольку первородный грех все еще со-
храняет свое воздействие, отсюда нетрудно понять, почему вместе с ним
продолжают существовать те несчастья и беды, которые являются его
422 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ следствием. Если бы все беды и несчастья общества вызывались причина-
ми, которые можно было бы устранить (см. § 54), то непонятно, почему
среди множества известных нам из истории обществ не обнаруживается
хотя бы одно, которое сумело бы продемонстрировать непрерывное, не-
прекращающееся процветание. Точно так же можно было бы утверждать,
что если возможно появление бессмертного человека, то необычайно
странно, что все люди, о которых нам известно, до сих пор оказывались
смертными. Действительно, нормальным развитием благосостояния че-
ловеческих обществ является такое развитие, ход которого изображается
волнообразной кривой. Анормальным развитием, и настолько анормаль-
ным, что его примеров никогда не было засвидетельствовано, было бы та-
кое, при котором отображающая уровень благосостояния линия была
бы неизменной по форме, или постоянно нарастая, или постоянно убывая
(см. § 1024).

Когда, например, некоторые упомянутые ранее историки рассматривают
упадок Римской республики, они принимают как аксиому, что непременно
должна быть всего одна причина этого упадка, которую остается только най-
ти в свершениях людей того времени, и что она должна быть совершенно
иной, чем причина процветания Римской республики. Эти противополож-
ные состояния непременно должны иметь противоположные причины.
Им не приходит в голову, что эти последовательно сменяющие друг друга
состояния, хотя и были противоположными, имеют общую причину и один
и тот же источник (см. § 1024). Если некто намерен непременно использо-
вать термин «причина», то при рассмотрении индивида он может сказать,
что жизнь является причиной смерти, поскольку последняя, несомненно,
следует за первой; при рассмотрении биологического вида он может ска-
зать, что смерть является причиной жизни, поскольку до тех пор, пока су-
ществует вид, за смертью одних особей следует рождение других. Так же как
рождение может быть названо общей причиной, или общим источником
и жизни, и смерти, можно сказать, что и некоторые факты могут быть об-
щей причиной и общим источником вначале процветания, а затем упадка
некоторого человеческого общества, и наоборот. Это замечание совершен-
но не имеет целью убедить, что такое происходит во всех случаях; оно озна-
чает только, что так может оказаться в некоторых из них. Оно сделано
с единственной целью — предупредить: <во избежание ошибки> надо от-
брасывать всякое аксиоматическое решение проблемы и решать ее только
путем экспериментальных исследований (см. § 1017 и далее).

Другая ошибка, которой мы должны остерегаться, состоит в чрезмерном
упрощении сверхсложных фактов. В общей форме эта ошибка часто
скрыта за деривациями, содержащими персонификации, благодаря ко-
торым мы склонны рассматривать как одно лицо, имеющее простые
Глава десятая. СОЦИАЛЬНОЕ РАВНОВЕСИЕ В ИСТОРИИ 423 интересы и чувства, группу лиц, имеющих разнообразные и даже проти-
воположные интересы и чувства (см. § 969). Например, при обсуждении
действий Рима или Македонии мы не допустим ошибки, если такими на-
именованиями будем обозначать только