были привычны применять силу и не обладали способностями
политиканов к махинациям. К Катилине присоединились и другие сто-
ронники — обедневшие и впавшие в долги люди, которые стремились 84 Appiano. De bellis civilibus. II. 2. [Аппиан Александрийский. Римская история / пер.
с греч. С. А. Жебелева, О. О. Крюгера, Е. С. Голубцовой, Л. Л. Кофанова. М.:
АСТ, Ладомир, 2002. С. 464.]
450 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ путем насилия добиться лучшей участи. Среди них были также социаль-
ные изгои, которые поднимаются на поверхность при любой революции.
Но тот факт, что таких людей, как Цезарь, также подозревали в том, что
они заодно с заговорщиками, доказывает, что все же это были люди ино-
го качества. Потерпев поражение от спекулянтов-политиканов, они жа-
ждали открытой битвы, в которой надеялись победить главным образом
благодаря силе, а не хитрости, твердости воли, а не гибкости ума.

Насколько тверда была их воля и насколько велика была их сила, говорит
тот факт, что, несмотря на обещанную сенатом личную неприкосновен-
ность и выплату двухсот сестерциев тем, кто разоблачит заговор, никто
из них не изменил. И еще лучше об этом говорит то, как именно они пали
в битве при Пистое. Все они рвались только вперед, в бой, и большинство
их навсегда остались лежать на месте сражения.

Саллюстий отмечает (XXXIII. 1), что они подняли оружие не против оте-
чества, но для защиты себя от ростовщиков, которые многих лишили
отечества, чести и родового имения. По другую сторону стояли именно
«спекулянты», т. е. люди из сословия всадников, которые защищали Ци-
церона, охраняли сенат и с оружием в руках угрожали Цезарю, мнимому
сообщнику Катилины.

В то время в Риме, как в наше время во всей Европе, возрастание богатств
делало жизнь все более дорогой. Поэтому тот, кто желал довольствовать-
ся отцовским наследством, вскоре оказывался в стесненном положении,
впадал в долги, разорялся. Возвышались и нередко даже становились бо-
гатыми только те, кто добивались новых доходов через политику и спеку-
ляцию. Более трусливые, чем античные римляне, в наше время побеж-
денные отчасти смиряются. Более отважные и гордые, чем современные
граждане, римские побежденные, прежде чем покориться, решили по-
пытать счастья при помощи оружия, которое часто разрывает непроч-
ные, хотя и искусно выполненные сети хитрости.

Плутарх пишет: «К мятежу уже была готова вся Этрурия и многие области
Предальпийской Галлии. Впрочем, на грани переворота находился
и Рим — из-за огромного имущественного неравенства, которое там
сформировалось (это обычная ошибка, повторяемая современными ав-
торами, которые приписывают неравенству действие, обусловленное
другими причинами. — В. П.). Самые знатные и высокие семьи разоря-
лись, издержав все на театральные игры, пиры, постройки, и честолюби-
вые замыслы (они были неспособными к политической хитрости; спо-
собные к ней легко возмещали такие расходы за счет злоупотребле-
ния властью в провинциях, или обогащались, как Красс, посредством
Глава десятая. СОЦИАЛЬНОЕ РАВНОВЕСИЕ В ИСТОРИИ 451 спекуляций. — В. П.), и богатства стеклись в руки людей низкого проис- хождения и образа мыслей (к ловким политиканам, к людям, у которых сосредоточивались исключительно остатки комбинаций. — В. П.); так что любой смельчак легким толчком мог опрокинуть государство, уже разъеденное недугом изнутри»85. То есть тот, кто этой хитрости осмелил- ся бы противопоставить силу, мог надеяться на победу. Она не досталась Катилине, но ненадолго пришла к Цезарю, и стала окончательной для Августа.

Наполеон III утверждает: «Цицерон полагал, что он истребил целую пар-
тию; но он ошибался: он сделал только тщетным заговор и отделил вели-
кое дело от безумцев (для данного автора это было безумство «демокра-
тии» в борьбе с «олигархией». — В. П.), которые наносили ему бесчестье;
противозаконная смерть заговорщиков искупила их вину»86. Так перед
нами опять морализирующий роман. Ошибка Цицерона, как утверждает
Наполеон III, заключалась в том, что он не стал придерживаться закона!
Можно подумать, что его придерживались Цезарь и Август! Если нам не-
пременно надо сказать об ошибке Цицерона, то это скорее глупая ошиб-
ка верящего, что красноречие, или, если угодно, разум и справедливость
могут заменить силу.

Заговор Катилины был только одной из многих попыток бунта, которые
предшествовали заключительной катастрофе, то был один из случаев
гражданских войн, которые свидетельствовали о конце Республики
и отчасти являлись битвами между людьми, в которых преобладали ос-
татки класса I, и в которых преобладали остатки класса II. Последние
победили вместе с Августом, который, став императором, пытался,
но тщетно, возродить религию, мораль и обычаи древних времен. И при
поддержке военных в Римской империи установилась, хотя и ненадолго,
стабильность.

Победа, которая создала Империю, не была, впрочем, победой только
силы, поскольку Цезарь и Август обильно добавили к ней хитрость,
а Цезарь не испытывал недостатка в значительной поддержке со сторо-
ны плутократии. Заметим, что тогда, как и теперь, плутократия всегда
склонялась к той стороне, которая, как ей представлялось, имела 85 См.: Plutarco. Cicerone. X. [Плутарх. Демосфен и Цицерон // Плутарх. Сравни-
тельные жизнеописания. В 3 т. Т. 3. СПб.: Издательский Дом «Кристалл», 2001.
С. 227.]
86 Napoleone III. Histoire de Jules César. P.,1864. Vol. 1. P. 339. [Наполеон III. История
Юлия Цезаря / пер. с франц. М. М. Стасюлевича. В 2 т. СПб.: Издание книгопро-
давца-топографа М. О. Вольфа, 1865–1866. Т. 1. 1865. С. 377.]
452 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ наибольшие шансы добиться успеха. Во Франции она льстила Наполео-
ну III, осуществившему государственный переворот; затем, после
1870 г. избрала своим идолом Тьера; сегодня <в 1913 г.> она заискивает
перед радикальными социалистами. Имелась бы выручка; вопрос
о том, каким знаменем прикрыт товар, ее почти или вовсе не беспоко-
ит. К концу Республики спекуляции, связанные с взиманием налогов,
посредством которой эксплуатировали в провинциях, были самыми
распространенными; но имелась и другая спекуляция, вполне совре-
менного типа, которая применялась в сфере экономического произ-
водства и смыкалась с политическими махинациями. Римская импе-
рия ослабила эту связь, и, к счастью для нее, основной стала экономи-
ческая спекуляция.

Экономическая активность обеспечивала вхождение в высшие классы
тех, кто обогащался. Так в правящий класс проникали индивиды из ни-
зов, привносившие инстинкт комбинаций; но их продвижение было
медленным, и таким образом было время, чтобы этот инстинкт закре-
пился в сочетании с инстинктом сохранения агрегатов. Устройство им-
перии складывалось из различных и отделенных друг от друга социаль-
ных классов, в которых люди находились по праву наследования, а также
в ходе <межклассовой> циркуляции, поднимаясь в более высокий класс
или опускаясь в более низкий. Но, кроме исключений, в основном вы-
званных особой императорской милостью, возвышение не было быст-
рым, оно проходило постепенно, на протяжении нескольких поколений.
Пока разбогатевшие люди de facto и de jure проникали в высший класс,
пока класс, который принимал в свои ряды новых состоятельных членов,
принимал хотя бы небольшое, но реальное участие в управлении,
а не был только почетным классом, Империя экономически процветала,
несмотря на постепенный спад воинской доблести у господствующего
класса. Максимум процветания был достигнут вначале, когда граждан-
ский класс создавал богатства, а военный класс обеспечивал охрану внут-
реннего порядка и защиту от внешних врагов. Затем Империя стала кло-
ниться к упадку, поскольку на ее границах уже не было богатых народов,
которых можно было эксплуатировать благодаря военной силе, и по-
скольку внутри нее происходило застывание экономических институтов.
Процесс в организации Империи после короткого периода процветания
сменился, как это обычно бывает, экономическим упадком. Производ-
ство было тогда значительным. В силу упомянутых ранее причин
(см. § 1087) оно развивается и расширяется тогда, когда начинается
кристаллизация общества вслед за периодом, когда общество пребыва-
ло в состоянии свободы. Затраты на поддержание внутренней стабиль-
ности и на защиту границ Империи были в этот период минимальны-
ми, во всяком случае, они были гораздо ниже средств, попусту
Глава десятая. СОЦИАЛЬНОЕ РАВНОВЕСИЕ В ИСТОРИИ 453 растраченных демагогической плутократией в последние годы Респуб-
лики. При Тиберии выплаты преторианцам, которые защищали и под-
держивали правительство, — сущий пустяк по сравнению с тратами по-
литиканов конца Республики на покупку голосов народа во время выбо-
ров (см. § 1096). Но такое положение вещей в ходе естественного
развития должно было смениться в период упадка Империи (см. § 1075).
Восходящий период тесно связан с нисходящим периодом (см. § 1024):
юношеское процветание такого организма постепенно сменилось неду-
гами старческого возраста. Застывание общества, продолжая нарастать,
приводило к спаду производства (см. § 1140 и далее), в то же время увели-
чивалось разбазаривание богатства. Военная власть, обретая все большее
господство над гражданской властью и изменяя ее характер и манеру по-
ведения, делала нестабильным правление, которому она вначале прида-
вала стабильность, ставя наглость и своеволие на место изначального
подчинения <приказам> своих начальников. Так, военные власти экс-
плуатировали в своих интересах социальный порядок, порождая расто-
чительство (см. § 1141), и в конце концов ослабление и разрушение охва-
тили саму армию (см. § 1139).

Главной основой Империи была армия; но вовсе не из нее происходи-
ла бо´льшая часть правящего класса. Легионы быстро создавали импера-
торов, но не формировали в требуемом количестве администраторов-
управленцев; более того, управленцев из военных было мало и, следо-
вательно, этот источник обновления элиты был слаб. Правящий класс
становился все в большей степени классом чиновников с присущими
им достоинствами и недостатками, и в нем все более утрачивалась боевая
энергия.

В этом отношении примечателен факт, отмеченный после смерти Авре-
лиана. Легионы требовали от сената провозгласить императора, сенат
не желал его выдвигать, легионы настаивали, и, таким образом, в течение
шести месяцев Империя оставалась без императора. Наконец, сенат поч-
ти в принудительном порядке определил в императоры <одного из своих членов>. Кого? Быть может, полководца? Или по крайней мере энергич-
ного человека? Ничего подобного: семидесятипятилетнего старика*.
В этом проявился недостаток инстинкта политических комбинаций в ле-
гионах и недостаток боевой энергии в сенате. Первый дефект может вос-
полнить счастливый случай, когда выбор легионов падает на императора
с сильными инстинктами политических комбинаций; при втором дефек-
те ничем нельзя было помочь, именно он по большей части вызвал снача-
ла гибель правящего класса, а затем и всей Империи.

• Имеется в виду избрание в сентябре 275 г. сенатора Марка Клавдия Тацита.
  454 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ

История избрания Тацита показывает, что уже в те времена подобно эпи-
демии распространялась болезнь гуманизма, которая теперь вернулась
и свирепствует в наших краях.

Исходя из предвзятых этических идей, направленных против богатст-
ва, против роскоши, против «капитала», большинство авторов сосре-
доточивают внимание только на этих обстоятельствах римской исто-
рии. Между тем в вопросах социального равновесия гораздо сущест-
веннее изменения в чувствах (остатках), преобладающих в правящем
классе.

На начальном этапе существования Империи все-таки были признаки,
свидетельствующие о циркуляции элит. Если таких признаков известно
не так много, как нам хотелось бы, то причину этого следует искать в пред-
убеждениях, что такие факты мало отвечали высокому предназначению
истории; и поэтому только случайно до нас дошли свидетельства о них,
как в случае с Руфом, о котором сообщает Тацит. Впрочем, признаков
достаточно, чтобы составить представление об этом феномене. В этом
Руфе уже обнаруживаются черты скрытой трусости новой элиты, о кото-
рой свидетельствуют и другие примеры. «О происхождении Курция Ру-
фа, о котором некоторые передают, что он сын гладиатора, не стану ут-
верждать ложного и стыжусь сказать правду. Достигнув зрелого возраста,
он отправился в Африку вместе с квестором, которому досталась эта про-
винция; и вот, когда он как-то в полуденный час бродил