В аспекте приближения к экспериментальной реальности метафизиче-
ские сущности и принципы имеют значение не большее, чем теологиче-
ские принципы и, вообще, неэкспериментальные сущности и принци-
пы. Одна религия не может быть в большей или меньшей степени науч-
ной по сравнению с другой религией (см. § 101, 146, 258, 311, 590, 666).
Метафизика не является «более научной», более близкой к реальности,
чем теология (см. § 147, 590, 593).
IIi. Логико-экспериментальная наука не может принимать теоремы, в кото-
рых выявляются отношения вещей, полностью или отчасти находящихся
за пределами экспериментального мира (см. § 184). Аналогичным обра-
зом она не может, если отсутствует экспериментальная верификация,ПРИЛОЖЕНИЕ А 473
принимать теоремы, которые устанавливают отношения только между
вещами из экспериментального мира, но <эти корреляции> получены
путем элиминирования неэкспериментальных сущностей (см. § 184,
188–190, 593, 616). Наконец, она также отвергает любое заключение, ко-
торое можно было бы извлечь из известного положения, что теоремы
(проверяемы они или не проверяемы опытом) относительно существо-
вания или несуществования неких сущностей в экспериментальном ми-
ре исключаются (см. § 189, 199). Все эти положения являются следствия-
ми из пункта IIg.IIl*. Поскольку возможность провести сравнение логико-экспериментально-
го исследования с не логико-экспериментальными исследованиями от-
сутствует , нельзя сказать, какое из них «лучше» или «хуже». С некоторой
долей достоверности такое можно было бы сказать при необходимости
достичь какой-то цели.
IIm. Логико-экспериментальные науки находятся в области относительного
и контингентного; не логико-экспериментальные науки нацелены на аб-
солют. Первые не имеют «безусловных» и «необходимых» выводов
(см. § 588), их выводы не являются «абсолютными». Выводы логико-экс-
периментальных наук являются вполне вероятными, вероятными в вы-
сокой степени; они всегда излагаются с указанием ограничений: про-
странственных и временных рамок, а также границ известного нам опыта
(см. § 28). Вторые оперируют «безусловными», «необходимыми», «абсо-
лютными» выводами, которые не включают ограничительных условий
(см. § 15, 28, 175, 386, 414, 588, 589 и пункт Ip).
IIn. Логико-экспериментальные науки не имеют «безусловных» принципов.
Не логико-экспериментальные науки имеют такие принципы и называ-
ют их «естественными» или «необходимыми», а также «законами» (кото-
рые отличаются от экспериментальных единообразий), теологическими
и метафизическими аксиомами и т. д. (см. § 274, 414).
IIo. Деятели неэкспериментальных наук обычно не понимают контингент-
ного характера логико-экспериментальных наук и рассуждают так, слов-
но эти науки также нацелены на некий «абсолют», только несколько от-
личный от «абсолюта», принятого в не логико-экспериментальных на-
уках. Следовательно, они воображают, что логико-экспериментальные
науки имеют догмы; например, что «истину» можно познать только
в опыте (см. § 42); или что экспериментальная «истина» качественно вы-
ше иных «истин»; что теоремы логико-экспериментальных наук имеют
* Пункт k пропущен автором как здесь, так и в следующем Приложении.474 КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ
дело с «достоверностью», позволяющей нам знать «законы», а не просто
экспериментальные единообразия; и что «всё» может быть объяснено
«опытом» (детерминизм). Им невдомек, что сама форма этих утвержде-
ний указывает — они не могут принадлежать логико-экспериментальной
науке, поскольку ее теоремы никак не могут признать в качестве абсолю-
та то, что содержится в термине «всё» (см. § 209–213, 386, 588).IIp. Логико-экспериментальные теории находятся в постоянном становле-
нии, они продвигаются вперед благодаря последовательным приближе-
ниям <к экспериментальной реальности>. В не логико-эксперименталь-
ных науках имеют обыкновение достигать одним разом такого состоя-
ния, на котором, как кажется их приверженцам, она должна была стать
неизменной, хотя позже она фактически изменяется ее авторами и вер-
ными приверженцами (см. § 37, 38, 59, 333, 588).
IIq. Логико-экспериментальные науки отделяют анализ от синтеза (см.
пункт In). Каждая из них, по сути, является аналитической, когда делит на
различные части конкретное явление и изучает их изолированно. Синтез
осуществляют, объединяя выводы некоторых из них (см. пункт In). Реаль-
ные движения всегда рассматриваются отдельно от виртуальных движе-
ний; изучение того, что есть, отделяется от изучения того, что должно
быть (ради достижения некоторой цели). Теоретики в логико-экспери-
ментальные науках склонны объединять и смешивать анализ и синтез,
при этом они совершенно не осознают, что это разные вещи. Они не от-
личают, или плохо отличают реальные движения от виртуальных движе-
ний. Каждая из таких наук предполагает, что полностью знает опреде-
ленные феномены; и когда опыт демонстрирует тщетность и самонаде-
янность такого мнения, прибегают к уловкам, зачастую наивным,
например, к изменению смысла слов, или, хотя бы имплицитно, к при-
ятию того, чего нет, но что должно было бы быть, или же в сознательном
поиске того, что должно быть. Неэкспериментальный элемент заключен
в термине «должно», используемом в качестве абсолюта, без указания
экспериментальной цели (см. § 18–21, 130, 191, 201, 255, 296, 326, 328,
329, 384, 385, 559, 632, 782, 783, 939).
IIr. Экономическая наука не в состоянии сама по себе разработать теорию
стоимости, капитала, прибыли, протекционизма и т. д., когда под этими
терминами понимаются конкретные феномены. Необходимо дополнить
ее результатами и выводами из иных наук (см. пункт In). Аналогично это-
му знание бухгалтерского учета само по себе не позволяет овладеть тео-
рией конкретной коммерции; знание термодинамики само по себе
не обеспечивает знания теории <функционирования> конкретных паро-
вых машин, и т. д. (см. § 20, 788–790, 939).
ПРИЛОЖЕНИЕ А 475
IIs. В логико-экспериментальных науках синтез должен следовать за анали-
зом. В отношении познания конкретного феномена из этого следует, что
если одна из логико-экспериментальных наук не объясняет полностью
некий феномен, то надо ее дополнять, подкрепляя ее другими теориями,
но не отвергать ее и не пытаться скрытно завершить ее синтезом путем
изменения значений используемых терминов или выхода рассуждений
в не логико-экспериментальную область. Обычно такой путь выбирают
для себя те, кто не привыкли рассуждать в соответствии с методами логи-
ко-экспериментальных наук, или те, кто привыкли к таким методам в ес-
тественных науках, но позволяют себе уступить влиянию чувств и инте-
ресов в экономических или в социальных науках (см. § 18–21, 783–790).
IIt. Логико-экспериментальные теории нацелены на совершенствование ко-
личественного метода; не логико-экспериментальные теории имеют
обыкновение быть качественными (см. § 59, 843–856, 867, 895, 901,
1049).
IIu. Экспериментальная реальность и социальная полезность — это две абсо-
лютно разные, а порой и противоположные вещи. В теоремах логи-
ко-экспериментальных наук имеется первая и может отсутствовать вто-
рая. В теоремах не логико-экспериментальных наук обычно нет первой,
но в них может содержаться вторая. В итоге та или иная теория может
быть в соответствии с опытом и одновременно вредной обществу, или
же она может расходиться с опытом, но быть полезной обществу.
Язык
IIIa. Научный язык и обыденный язык (см. § 44–47, 96, 115, 164, 175, 327, 595,
958).
IIIb. В логико-экспериментальных науках стремятся сделать язык как можно
более точным; в них термины оказываются тем лучше, чем они опреде-
леннее. В не логико-экспериментальных науках язык стараются оставить
неопределенным, чтобы извлекать из этого пользу; здесь термины тем
лучше, чем они неопределеннее (см. § 8, 40, 44, 82, 175, 198, 247, 272,
587–607, 631).
IIIc. В логико-экспериментальном аспекте любая дискуссия будет пустой, ес-
ли используются термины, в отношении которых точно неизвестно, каким
именно вещам они реально соответствуют (см. § 44, 48, 149; пункт IIi).
IIId. В логико-экспериментальных науках никогда не спорят по поводу имен,
спорят только в отношении вещей, обозначенных именами. Логико-экс-
периментальное рассуждение сохраняет целиком свою ценность, если
используемые для обозначения вещей имена заменяются буквами алфа-
вита или цифрами. Только бы вещи обозначались ими так, чтобы это
не вызывало никаких сомнений и двусмысленностей, а то, каким симво-
лом они обозначены, мало или вовсе не имеет значения. Не логико-экс-
периментальные науки довольствуются именами; и тому, кто следует
по такому пути, это подходит, поскольку имена, если даже они не обозна-
чают совершенно невероятные и фантастические вещи, добавляют нечто
неэкспериментальное к тем вещам, которые ими хотят обозначить. Та-
кой добавкой зачастую оказываются чувства автора или других людей
(см. пункт IId ). Споры в неэкспериментальных науках склоняются, сле-
довательно, к тому, чтобы стать словопрениями; они теряют ценность
и всякий смысл, если используемые для обозначения вещей термины
окажутся замененными на буквы алфавита и цифры, поскольку эти бук-
вы и цифры уже не станут вызывать чувства, как в случае использования
имен (см. § 14, 44, 46, 48, 149, 197, 242, 274, 770).
IIIe. В логико-экспериментальных науках язык, поскольку он произвольный
<условный> (см. пункт IIIr), нисколько не влияет на вещи. В не логи-
ко-экспериментальных науках язык, обладая независимым от вещей су-
ществованием, может выглядеть более или менее влияющим на них, и он,
безусловно, влияет (воздействует) на теории, которые созданы с его ис-
пользованием. То и другое воздействие может быть очень незначитель-
ным, но затем постепенно оно доходит до предела, начиная с которого
слова кажутся обладающими оккультной властью над вещами (магия), или
ПРИЛОЖЕНИЕ А 477
когда они служат для выстраивания теорий совершенно за пределами ре-
альности (метафизика, теология) (см. § 86, 197, 282, 290, 295, 383, 603, 631).IIIf. Язык отражает внешние факты в лучшем случае как плохая фотография,
а в худшем — как очень плохая или никудышная фотография. Кто рассу-
ждает об именах, тот подобен тому, кто по таким фотографиям хотел
бы получить точное знание об изображенных на них вещах (см. § 290,
666, 670).
IIIg. Из обыденного языка кое-как можно извлечь что-то для построения тео-
рии, как из упомянутых выше фотографий кое-как можно извлечь нечто
для представления о тех вещах, которые на них плохо отражены. По-
скольку обыденный язык оказывается обычно синтетическим, при его
использовании учитывают, хотя редко и довольно плохо, взаимозависи-
мость феноменов. Это может быть полезным, если нет никакого иного,
более хорошего средства (см. § 44, 45, 666).
IIIh. Для построения теории из событий практической жизни можно извлечь
больше, чем из обыденного языка. Именно потому, что добавление
чувств (см. пункт IIId ) — это важный элемент практических детермина-
ций (см. § 327, 328).
IIIi. Последствия, вытекающие из неопределенности обыденного языка
(см. § 96, 99, 145, 599, 600, 608, 677,734, 745, 958).
IIIl. Язык как манифестация нелогических действий (см. § 69; пункт IIIh).
IIIm. Поскольку логико-экспериментальные науки используют объективный
и точный язык, никогда не следует понимать что-то, кроме того, что вы-
ражается этим языком; следует отбрасывать всякие добавки, которые
склоняли бы к проявлению чувств. Поскольку не логико-эксперимен-
тальные науки отчасти используют субъективный язык, которому недо-
стает точности, в них часто имеется в виду нечто, что выходит за границы
того, что в нем выражается, или что отличается от строгого смысла; до-
бавки или модификации, привносимые таким путем чувством, очень
часто совпадают с добавками к вещам, которые намеревался ввести автор
<неэкспериментальной теории>. Следовательно, очевидно, нестрогая
интерпретация оказывается ближе к воззрению автора, чем строгая ин-
терпретация <его теории> (см. § 23, 60, 82).
ОпределенияIIIn. В логико-экспериментальных науках, когда вещь задана, то ее имя опреде-
ляется произвольным образом
