креп,

ст. 56: И каменщиков звал за флигеля.

ст. 98,160,167 — как в «Красной нови».

— Машин. 1930 г., текст — как в автографе.

— Машин, сб. 1956; вариант

ст. 70: Свиданья назначались в пенье птиц

— Варианты 7-й главы — «Красная новь»:

ст. 6: Чем от догадок, бравшихся вприхват,

ст. 38: С пути не смог, на месте ж потому, ст. 52: Плитой с отлета о пролет перил!

— «Спекторский» 1931, «Поэмы» 1933; варианты: ст. 6 — как в «Красной нови»,

ст. 52: Подметками по плитам без перил.

— «Стихотворения в одном томе» 1935; варианты: ст. 38 — как в «Красной нови»,

ст. 52: По лестнице без бортовых перил.

— Машин. 1930 г., ст. 6 и 52 — как в «Красной нови».

Но на одном из бальцевских окон/Над пропастью сидела и молчала… — см.: «Но не зная и тогдашних замечательных ее «Верст», я инстинктивно выделил ее из присутствовавших за ее бросавшуюся в глаза простоту. В ней угадывалась родная мне готовность в любую минуту расстаться со всеми привычками и привилегиями, если бы что-нибудь высокое зажг¬ло ее и привело в восхищенье» («Охранная грамота», 1931). Точные за¬рисовки характера М. Цветаевой и некоторых обстоятельств их случай¬ных встреч позволили Пастернаку в воображаемом сюжете передать глав¬ное в их жизни: «разминовение» реальных судеб при удивительной ду¬шевной и творческой тяге друг к другу. «Кажется впервые в жизни я написал большой кусок повествовательной лирики, с началом и концом, где все претворено движением рассказа, как в прозе. Я не знаю, удачна ли эта вещь и хороша ли, но композиционная стихия в первый раз во¬шла в мое переживание как неразложимый элемент, то есть я пережил ее также безотчетно просто, как метафору, как мелодию или «строчку»», — писал Пастернак об этой главе (письмо М. А. Фроману 26 июня 1928). Пастернак читал эту главу на авторских вечерах в 1940-е гг. Отец ее, — узнал он, — был профессор… — аналогия со смертью в 1913 г. профессора И. В. Цветаева. Когда-то дом был ложею масонской. — Здесь описывает¬ся история здания Училища живописи, ваяния и зодчества на Мясниц¬кой, где жило семейство Пастернаков в течение 16 лет, и его ремонт ле¬том 1911г., когда сносили левое крыло дома, где находилась их кварти¬ра. В самый разгар строительных работ лабиринт шкафов, Ковры в тю¬ках, озера из фаянса/И горы пыльных, беспросветных книг были перевезены на новую квартиру на Волхонке. Их разделял <... > Шкапных изнанок вы¬тертый горбыль. — В 1940 г. Цветаева записала против этого места в экз. «Спекторского», принадлежавшего Е. Б. Тагеру: «Похоже на мою трущо¬бу в Борисоглебском» (РГАЛИ, ф. 2884). Шиперка — транспортная кон¬тора. Она спешила утопить их груз/В оледенелом вопле самолюбья / И яро¬стью перешибала грусть. — Точное объяснение взрывов цветаевского тем¬перамента, почерпнутое из переписки с нею. Но где же дверь? Назад из тупика!— Аллюзия на слова Пушкина из «Медного всадника», взятые для эпиграфа в издании 1931 г: «Были здесь ворота…».

Глава 8. — «Красная новь», 1929, № 12, без разделения на главы под общим назв. «Спекторский. Окончание»; варианты: ст. 1-2: Прошли года. В них сбился бы Юпитер.

Дожди событий смыли с них число, ст. 23: Огородил хрустенье сонной чащи ст. 42-44: Зимы; и тут без видимых причин

Выносят солнце на аэростате

Пустого дня безрадостный зачин, ст. 54—55: Не увлекаясь в те года никем,

Не стыло бы малиновое небо

ст. 76: И эта тень — пробел в календаре, ст. 124: Там спуском в шахты скалился Урал, ст. 128: Валютный фонд обледеневших недр, ст. 151: Покачивая в торбах колокольни, после ст. 152 (строфы 38-й):

Шли на авось, покамест шлось, покамест

Не скашивала с маху вихря злость,

Пока салазки ладили с пайками,

Шли, падали, ползли, пока ползлось.

— «Спекторский» 1931, «Поэмы» 1933; варианты: ст. 51: Неужто, жив в объятьях той картины, ст. 64-116 (строфы 17-29-я) выпущены.

— «Стихотворения в одном томе» 1935; вариант ст. 129: Там на юрах кустились перелески,

— Машин. 1930 г.; варианты:

ст. 12: Его как солнце, к чаю подадим ст. 44: Сощурясь солнце смотрит натощак, ст. 51: Неужто, быв деталью той картины, ст. 64-116 выпущены.

…в рукопашной с медным самураем… — ставить самовар было люби¬мым хозяйственным занятием Пастернака (самурай — традиционный японский воин-рыцарь). Шато д’икем — сорт столового красного вина. …киновариренскового солнца… — солнце винно-красного цвета. Ренско¬вые — винные погреба или бутылки. Вдруг крик какой-то девочки в чу¬лане. — Символ восставшего времени и олицетворение революции; ср.: «Действительность, как побочная дочь (И это дни побочного потомст¬ва), выбежала полуодетой из затвора и законной истории противопос¬тавила всю себя, с головы до ног незаконную и бесприданную» (После¬словье к «Охранной грамоте», 1931). …заря теряет стыд дочерний <...> перелетает в руки черни <...> Инебосклон уходит всем становьем… — «…из всей рукописи <...> самое достойное (поэтически и по-человечески) ме¬сто — это страницы конца, посвященные тому, как восстает время на человека и обгоняет его», — определял Пастернак содержание этих стра¬ниц в письме 28 нояб. 1929 г. П. Н. Медведеву, посылая рукопись «Спек¬торского» в Ленгиз. Но редакция отказалась от печатания романа «по неясности его общественных тенденций»; в московских изданиях 1931 и 1933 гг. эти строфы были сняты цензурой, восстановлены в «Стихотво¬рениях в одном томе», Л., 1933.

Глава 9. — «Красная новь», 1929, № 12; варианты: ст. 25-28: И раменьем, кой-где в огне осеннем

Тянулся лес к брусам оконных рам.

Разделавшись с очередным храненьем,

Переходили к новым номерам.

ст. 29-64 (строфы 7-16-я) отсутствуют,

ст. 66: В зрачках, уставших от чужих перин,

ст. 73-74: Стояла тишь, и если б веткой хрустнуть,

Дворовый воздух бросился б в галоп, ст. 76: Был небосвод холодный низколоб, ст. 77-80: А за углом, смыкая круг лиловый

И вымораживая рубежи,

Носился террор в лодке китолова

И разливал по жилам рыбий жир. ст. 82: А сумрак вторил: «Шелк! Чулки! Портвейн!» ст. 86—88: В расхожий фонд. Под опись. В фонд. В подвал».

Он думал: «Нет. О, будь я и гадальщик,

Я б ни за что к разгадке не взывал, вместо ст. 89-100 (строфы 23-25-й):

Не надо трогать этого. Не правда ль?

Как хорошо! Ты впущен на прием

К случайности; ты будущим подавлен,

И по двору гуляешь с ним вдвоем.

Неведомое! Вот оно, без спички В любых потемках видное лицо. Единственное имя в перекличке, Носимое невыбывшим жильцом.

Вызвезживало. Ночь играла в прятки С амбаром. Взгляды отливали льдом. «Там оказались ваши две тетрадки, И снимок ваш попал в чужой альбом», ст. 101—180 (строфы 26—45) отсутствуют.

— «Спекторский» 1931, «Поэмы» 1933; варианты: ст. 36: И серебра ли ковш иль аплике.

ст. 47: От срока сдачи больше отделяли между ст. 56 и 57:

Их сковывала облачная одумь,

Причину коей не к чему отнесть.

Она разит четырнадцатым годом

И не очеловечена поднесь, ст. 147: Он выгибался, точно ход развязки ст. 167: Гремел вопрос. Затем — Я дочь народовольцев? —

— Машин. 1930 г.; варианты:

ст. 42: Под крышками ругался старый хлам, ст. 47 — как в изд. 1931 г.

ст. 77: Был мертвый час, как в лодке китолова ст. 80: Весь горизонт понесся бы в опор, ст. 87: И делегат гнусаво, как гадальщик,

ст. 101:

ст. 112:

ст. 116:

ст. 134:

ст. 144:

ст. 147-

ст. 171:

Мело, мело. Метель костер лизала, Все бухло в складках с полу до стропил. Со ссылками на наш шестой этаж. На нас ложась наплывом круглых плеч. И тем быстрей, что понял только суть. : Огонь плясал, как будто ход развязки Его в нагнет, речною рябью нес. И вслед: Я по природе — патриотка. Сыромятниковские склады — товарные склады Курской железной дороги. Союз писателей — был организован в 1919 г. Завалы Ступина — транспортные склады. Децемвир — член выборной государственной кол¬легии в Древнем Риме. Раменье — лес по краям поля. Штука плиса — рулон дорогой шелковой материи. …серебро ли ковш иль апликё. — Во¬прос в том, чистого серебра ли этот ковш или только посеребренный. Прикатывали кладь по дубликату… — катили по настилу на полу склада. «Счастливей моего ли и свободней /Или порабощенней и мертвей?» — Во¬прос о судьбах людей, оказавшихся в эмиграции, о которых, — как пи¬сал Пастернак Медведеву, — «принято говорить наиболее фальшиво и лицемерно: точно ее (части общества. — Е. П.) отсутствие ничего, кро¬ме публицистического злорадства, не вызывает и не оставляет в воздухе ощутительной пустоты; точно разлука не является названьем того, что переживается в наше время большим, слишком большим множеством людей» (6 нояб. 1929). Ликурги — здесь: неподкупные судьи. Коробка «Иры» — папиросы. Он знал не хуже моего квартиру… — вероятно, это тот самый дом у Курского вокзала, куда Спекторский ходил на уроки к сыну былых хозяев Кобылкиных и где на шестом этаже у Бальца он впер¬вые увидел Марию Ильину. Его дурные предчувствия относительно жильцов этого дома полностью оправдались. …про двух каких-то бра¬тьев… — братьев Лемохов, с которыми Спекторский познакомился тогда же у Бальца. И кто-то вроде рока, вроде друга… — история гибели Якова Ильича Збарского (Красногвардеец первых тех дивизий…), погибшего по доносу своего друга. …явственней, чем полный вздох двурядки (гармош¬ки. — Е. П.), I Вздохнул у локтя кожаный рукав… — кожаная куртка — знак профессиональной принадлежности к ЧК.

ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ. 1930-1932 (С. 49)

Книге «Второе рождение» предшествовали годы, занятые овладе¬нием эпического, объективного повествования, писанием больших поэм. Метафора, давшая назв. новой книге,