вспом¬нить их и сказать, что их нет» (письмо Н. К. Чуковскому 31 марта 1930).

…в отличие от отдельных картин, увидеть самое живопись, как зо¬лотую топь… — после этих слов в «Красной нови» (1931, № 4) следует: «кипящую под ногами, как особый язык, как один из основных омутов творчества». — Тот же текст в рукописи 1931 г.

Витторе Карпаччио (Карпаччо) (ок. 1455 — ок. 1526) и Джованни Беллини (ок. 1430-1516) — венецианские живописцы Раннего Воз¬рождения, картины которых отличаются гармонией колорита и поэтич¬ностью.

С. 206. Именно благодаря этой путанице… — с этих слов и до: …пре¬ходящего величья — выпущено при публикации 1931 г.; было в рукописи и машин. 1931 г.; восстановлено в наборной машин. (РГАЛИ).

Надо видеть Веронеза и Тициана, чтобы понять, что такое искусст¬во. — Паоло Веронезе и Вечелио Тициан (1476/77 или 1489/90-1576) — венецианские живописцы Высокого Возрождения, произведения кото¬рых наполнены красотой и чувственностью.

Кругом —львиныеморды… — с этих слов и до: …Кто поверит? Тож¬дество изображенного, изобразителя и предмета изображения, или шире… — выпущено при публикации 1931 г.; было в рукописи и машин. 1931 г.; восстановлено в наборной машин. (РГАЛИ). — После этих слов в рукописи вариант: «смещение силовых осей объективности». Тот же текст в «Красной нови» (1931, № 4). Снятый цензурой в издании 1931 г. абзац — откровенная параллель с практикой политических арестов 1920-1930-х гг.

С. 207. Вот чем я тогда интересовался… — в рукописи после этих слов вычеркнуто: «переоценивая примитивов…». — Тот же текст в ма¬шин. 1931 г.

С. 208. Эпизод с папой Юлием Вторым, осматривающим сикстин¬ский плафон (плафон Сикстинской капеллы), приведен в книге «Пере¬писка Микель-Анджело Буонаротти и жизнь мастера», написанной его учеником Асканио Кондиви.

Джироламо Савонарола (1452-1498) — настоятель доминикан¬ского монастыря во Флоренции, который выступал против тирании Медичи, призывал церковь к аскетизму и осуждал гуманистическую культуру.

Неукрощенный Савонарола разрушает ее. — Далее в рукописи вы¬черкнуто: «Разумеется, если я обо всем этом и думал, то только урывка¬ми, походя и очень бегло. И не надо забывать о чуде самого города, ко¬торое превосходило наивозвышеннейшую философию, и перламутром переливалось в воде, и плескалось акварелью в небе, и воплощалось то в толпе, кормящей голубей на площади, то в кротовьей слепоте, пора-жавшей глаза при выходе из церковного мрака на паперть, закапанную каленым солнцем полдня, то, наконец, просто в персиках, косточки которых так приятно сплевывать в воду, шагая по каменному краю набережной».

Вечером накануне отъезда… — с этих слов и до: Когда концерт кон¬чился… — в рукописи под заклейкой — ранний вариант: «Накануне моего отъезда был концерт с иллюминацией на пьяцце, какие часто устраи¬ваются в Венеции. Ограничивающие площадь фасады сверху донизу покрылись горящими остриями лампочек. Она озарилась ажурным чер¬но-белым транспарантом. Оркестр под открытым небом играл увертю¬ру за увертюрой, и лица слушавших были по-банному разварены и ярки, как в закрытом расточительно освещенном месте. Вдруг с воображае¬мого потолка этого бального зала стало слегка накрапывать, как на вза¬правдашней городской площади где-нибудь на далеком севере Европы. Но едва начавшись, нездешний дождик другого города перестал, не дав слушателям разбежаться. Башня колокольни порфировой ракетой про¬жигала розовый туман, до половины заволакивавший ее верхушку. В глу-бине, кутаясь в темно-оливковые пары, священным кактусом темнел пятиголовый византийски готический собор. Прилегающий к нему край площади казался подводным царством, в высоте над которым золотом волновались четыре лошади, примчавшиеся сюда вскачь из древней Гре¬ции и со всего разбега остановившиеся у обрыва».

Среди гулявших быстро и гневно проходили женщины, скорее угрожав¬шие, чем… — в машин. 1931 г. после этих слов вариант: «искавшие обо¬льстить и уничтожить, и быстро скрывались. Они были насурмлены и насухо оштукатурены, и тот, на кого они оглядывались, видел перед собою черное лицо венецианского платка. Их графическая осанка и подчеркнутая быстрота в темпе allegro irato соответствовали ровному дрожанию иллюминации, сверху донизу алмазной». (Allegro irato — характеристика музыкального темпа: быстро и гневно.)

С. 209. В стихах я дважды пробовал выразить ощущение… — имеет¬ся в виду стих. «Венеция» (1913), переработанное в 1928 г.

С. 210. Таково было искусство. Каково же было поколенье?— В ру¬кописи после этих слов вычеркнуто: «В среде интеллигентской оно было, пожалуй, первым нереволюционным поколеньем чуть ли не [Нови-ковских] Радищевских времен. Ему казалось, что растянувшаяся на все девятнадцатое столетье задача разрешена на его глазах отцами, и оно не давало отпора индивидуализму, изливающемуся на человека всякий раз, как он отвлечен от жизни тревогами истории.

Но моих сверстников можно характеризовать еще и по-дру¬гому».

С. 211. Однако для полноты их характеристики… — с этих слов и до: Когда я возвращался из-за границы… — выпущено при публикации 1931 г.; было в рукописи и машин. 1931 г.; восстановлено в наборной машин. (РГАЛИ).

Карл Стюарт I (1600-1649)— английский король, казненный в ходе революции.

Людовик XVI (1754-1793) — французский король, осужденный Конвентом и казненный.

Столоверченье — прием для вызывания духов умерших в спирити¬ческих опытах.

Ходынка — катастрофа на Ходынском поле в Москве, произо¬шедшая 18 мая 1896 г. во время раздачи подарков в дни коронации Ни¬колая II, когда в давке погибло 1389 человек и почти столько же было изувечено.

Кишиневский погром — еврейский погром в Кишиневе 6-8 апреля 1903 г., санкционированный правительством и министром внутренних дел В. К. Плеве, во время которого было убито и изувечено несколько сот человек.

Девятое января 1905 г. («Кровавое воскресенье») — расстрел мир¬ной демонстрации, шедшей с челобитной к царю.

С. 212. Генриэтта-Мария (1605-1669)— жена Карла I, имевшая на него большое влияние.

Мария-Антуанетта (1755-1793) — французская королева, жена Людовика XVI, противница реформ, вызвавшая ненависть к королю народа и казненная по решению Конвента.

Александра Федоровна (1872-1918) — русская императрица, рас¬стрелянная с мужем и детьми.

Григорий Ефимович Распутин (1872-1916) — крестьянин То¬больской губернии; имел неограниченное влияние на царицу и ее окру¬жение.

…чертами своей слабости подает раздражающий знак к восстанью. — В рукописи после этих слов вычеркнуто: «Аполитизм моего поколенья был аполитизмом, обычно присущим всякой монархии. Кроме того, это был аполитизм сугубо типический для названного порядка, потому что это было царствованье угасавшее, усиливавшее своей обреченностью все роковые черты наследственного строя. Наконец, чтобы быть историче¬ски точным, это был аполитизм полунапускного опрощенья, в котором встретились и смешивались две волны, волна естественной демократи¬зации, пропитавшей общество в девятьсот пятом году и все больше им овладевавшей, и волна искусственного опрощенчества, демагогически шедшего сверху. Иванушка дурачок был в моде, и — не общество, сама империя, болтавшая за сэндвичами по-английски, рядилась в быту и прикидывалась неграмотной и придурковатой бабой».

…главной особенностью царствованья — равнодушием к родной исто¬рии. — В рукописи после этих слов вычеркнуто: «Если же это был инте¬рес, то он скорее походил на заинтересованность историей полка или какой-нибудь корпорацией».

Валентин Александрович Серов ( 1865-1911) — художник, близкий друг Л. О. Пастернака, в течение Шлет, с 1891 по 1901 г., написавший серию портретов царской семьи. После нескольких замечаний импера¬трицы, выразившей пренебрежительное отношение к художнику, реши¬тельно отказался от «высочайших заказов». Были известны также его карикатуры на Николая II и его мать вел. кн. Марию Федоровну.

…на рисовальных вечерах у Юсуповых… — Л. О. Пастернак вспоми¬нал о посещении вместе с Серовым и другими художниками вечеров у Голицыных, где они рисовали княгиню Юсупову. Ее портрет, написан¬ный Пастернаком, был приобретен вел. кн. Сергеем Александровичем («Записи разных лет». М., 1975).

…кутеповское изданье «Царской охоты»… — альбом «Великокняже¬ская и царская охота на Руси» в 4 т. СПб., 1896-1898, 1902, 1911, выпу¬щенный по инициативе заведующего хозяйственной частью дворцовой службы полковника Н. И. Кутепова. В издании принимали участие мно¬гие знаменитые художники, в том числе Серов и Пастернак.

С. 213. Николай Алексеевич Касаткин (1859-1930) — художник, преподаватель Училища живописи, ваяния и зодчества, друг Л. О. Пас¬тернака. Его сын Миша участвовал в боевой дружине училища Фидлера в 1905 г., был арестован и 4 месяца находился в Бутырской тюрьме.

. Пониманье любви как поединка… — имеется в виду стих. Ф. И. Тют¬чева «Предопределение» (1851): «Любовь, любовь — гласит преданье — / Союз души с душой родной — / Их съединенье, сочетанье, / И роко¬вое их слиянье, / И… поединок роковой…».

Новаторы — ничем, кроме выхолощенной ненависти… — ср. слова С. М. Третьякова об этом времени: «Футуризм никогда не был школой. Он был социально-эстетической тенденцией, устремлением группы людей, основной точкой соприкосновения которых были даже не поло¬жительные задатки, не четкое осознание своего «завтра», но ненависть к своему «вчера и сегодня», ненависть неутомимая и беспощадная» («Леф», 1923, № 1.С. 193).

Это были слова и движенья крупного разговора, подслушанные обезь¬яной… — скрытая ссылка на сюжет оперы В. Г. Эренберга «Вампука, невеста африканская…» (1909), в которой обезьяна пародирует, не по¬нимая смысла, подслушанные эпизоды жизни и поведения людей.

С. 214. «Садок судей» — 2-й выпуск футуристического альманаха (СПб., 1913, февраль). Здесь напечатаны первые стихи Маяковского: «В шатрах истертых…» и «Отплытие».

Вадим Габриэлевич Шершеневич ( 1893-1942) — поэт и переводчик. Константин Аристархович Большаков (1895-1938) — поэт и прозаик.

С. 215. Сергей Павлович Бобров (1889-1971) — поэт, переводчик и прозаик.

…они нас однажды задели… — в «Первом журнале русских футурис¬тов» (1914), где печатались Большаков, Шершеневич и Маяковский, содержались резкие выпады против группы «Центрифуга». Бобров в сб. «Руконог» ответил грубостью, что стало поводом вызова обидчиков для объяснений. Вызов был датирован 2 мая 1914 г.

…я не отрываясь наблюдал Маяковского. — Эта сцена в нескольких близких друг другу вариантах записана С. П. Бобровым у себя в дневни¬ке, там же некоторые реплики Пастернака, обращенные к Маяковскому: «—А об чем надо говорить? О поэзии? Извольте, я вполне согласен гово¬рить о поэзии, это достойная тема, и я думаю, что она для вас не чу¬жая. — Маяковский взглянул на него насмешливо и недоверчиво <...> — Ну неужели же я вам должен объяснять, что такое подлинность в искус¬стве? Не знаю, как вы ответите мне, но мне кажется, что это для вас, просто как для талантливого человека, вещь самая простая…» (РГАЛИ, ф. 2554).

С. 217. …как в «Золотом петушке». — Имеется в виду опера Н. А. Римского-Корсакова с декорациями К. А. Коровина.

Большой желтый бульвар лежал пластом… — в рукописи вычерк¬нут вариант: «Большой, как летний день, бульвар лежал ничком, голо¬вой к Пушкину, ногами к меблированным комнатам на Никитской».

С. 218—219. Что же в нем было столь непривычного?—С этих слов и до: С зарядом этой непривычности… — выпущено в «Красной нови» ( 1931, № 5-6).

С. 219. …в час, им самим предсказанный, когда этот опыт, пусть и ценой неудобств… — в рукописи вместо неудобств первоначально было: «гонений».

Его место в революции… — с