совместном возвращении из Меррекюля в Петербург в июле 1910 г.: «Наконец меня потянуло домой; но чувствовалось, что мы не можем расстаться. Я все время молчала, но во мне происходили какие-то сдвиги, и я пережива¬ла что-то необъяснимое, но значительное, Боря, по обыкновению, много говорил» (Б. Пастернак. Пожизненная привязанность. М., 2000. С. 29).

…извозчик их с шумом размыкал людные площади, как старые про¬ржавевшие замки… — в письме О. Фрейденберг 23 июля 1910 г. Пастер¬нак писал об их поездке по Петербургу: «Извозчик грустно размыкает все толпы на углах, как живые, ползучие замки…».

…неизгладимо лежала оставленная за спиной весна. — После этих слов в автографе пропущена чистая страница.

С. 439. Бульвар и < > были остановлены неожиданными похорона¬ми. — После недописанной фразы в автографе пропуск в полстраницы.

…блюдца невероятных размеров и форм вычерчены по земным бурым шерстинкам. — После этих слов вычеркнуто: «Когда я там была, за со¬седними домами бушевала военная музыка, а в другой улице, как мор¬ской житель, вверх и вниз булькала и корчилась пролетка». (Морской житель — игрушка: плавающая фигурка в бутылке с водой, затянутой резиновой пленкой. Об этой игрушке Пастернак писал О. Фрейденберг 28 июля 1910г.: «Правда ли, что мы передавали друг другу этих: кон-дуктора, извозчика и этого дорогого морского жителя…».)

С. 440. На святой истоме материнства. — Далее в автографе вы¬черкнуто: «Бледные, выздоравливающие женщины, которые расправля¬ли вокруг своих восковых ликов с каждым днем отрастающую столицу».

…я теперь думаю о материнстве… как неподражаемо просто удает¬ся им то, чего мы так ждем. — Аналогичная метафора душевной требо¬вательности и жажды облегчения от тяжести при пробуждении творче¬ского вдохновения возникает позже в «Детстве Люверс», когда Женя говорит своей подруге: «…чувствуешь ли ты, что вот сделаешь шаг — и родишь вдруг». На обратной стороне обложки тетради, где записан этот отрывок, заметка: «Требовательность. Она усилилась. Она требовала, чтобы уладить, примирить с городом. Что-то сделалось с окружающим для нее <...> Требовала совсем не от него, мимо него. Материнство».

С. 441. …небо усиками лазури вилось о натыканные колышки церквей, громоотводов. — Далее в автографе пропуск чистой страницы.

Рука трогается, раздается и вырастает. — После этих слов в авто¬графе вычеркнуто: «Он уже в царстве плеч. В нескольких минутах ходь¬бы отсюда в темноте сердце громко что-то приколачивает. Какая-то не¬зрячая привратница медленно отстегивает ворот». Ср. в стих. «Мой стол не столь широк, чтоб грудью всею…» (1919): «…Под царства плеч твоих. / (И тушат свет.) Я б утром возвратил их. / Крыльцо б коснулось сонной ветвью их».

С. 443. «Это пройдет, это как тогда на Иване Великом. — CH. Ду-рылин вспоминал, что на Пасху 1908 г. водил Пастернака на колоколь¬ню Ивана Великого смотреть звонарей. «Почему-то мы вошли вовнутрь башни, и нам стало страшно, показалось, что башня <...> вся дрожит сверху до основания. Еще приступ и она рухнет» («Москва» // Встречи с прошлым. Вып. 9. М., 2000. С. 181).

Нужно выйти на воздух». Вдруг… пустили его как волчок. Он очнул¬ся. — Обморок на вокзале после проводов О. Фрейденберг в ироничес¬ком ключе описан в письме к ней: «Я корчился на перроне, в судороге произнося твое нежное, дорогое имя. <...> Публика рыдала. Дамы сма¬чивали мои раны майским бальзамом. Кондуктор хотел меня усыновить» (1 марта 1910).

С. 445. …взял у лакея холодную мокрую салфетку и положил Релик¬вимини на лоб. — После этих слов в автографе пропущена страница, а затем начало второго варианта описания весенних сумерек за окнами вокзала, по которым улетает душа упавшего в обморок Реликвимини: «За окнами вокзала едва-едва держалась вечерняя весна…». С. 445.

«[Вероятно, я рассказываю сказку…]» — Собр. соч. Т. 4.

С. 447. Вероятно, я рассказываю сказку. — В письме О. Фрейден¬берг Пастернак вспоминал о совместных прогулках в Меррекюле: «…мне хочется, чтобы ты помнила и то, что мы свернули с этой независимо обса¬женной дороги влево и, оказалось, сказочку должен был я рассказать тебе <...> тогда я хотел рассказать тебе сказку о заставах…» (23 июля 1910).

С. 448. …пестрого ландскнехта, который… отымал флейту от свое¬го рта… и далее: …влачилось целое стадо сшитых шкурок, — это были се¬ренькие чучела, неизбежные в роли Блафара. — Яркий разноцветный кос¬тюм ландскнехта, немецкого солдата XV—XVII вв., флейта и серенькие чучела крыс, тянущихся за ним, — атрибуты роли Крысолова. В театре разыгрывается сюжет средневековой легенды, записанной братьями Гримм, об отставном солдате, который по пути из армии освободил от крыс город Гамельн. См. также отрывок «Была весенняя ночь…» (С. 467), где Реликвимини должен был выступать в роли Крысолова из Гамельна. Эта же легенда вспоминается в стихотворном наброске «Гримасничаю¬щий закат…» (1910).

«Вот какая у меня комната…» — Публикуется впервые.

С. 448. И сказка была уже начата… — см. предыдущий отрывок «Ве¬роятно, я рассказываю сказку…» и указанную в коммент. связь этого сюжета с письмом к О. Фрейденберг 23 июля 1910 г.

«Вот. Песня маляра сейчас тонет…» — Публикуется впервые.

С. 448. С Николаевского вокзала… И на заре увозят из Москвы — к петербургской заре. — Отрывок связан с перепиской с О. Фрейденберг в августе 1910 г.

«Я давно наблюдал за тем лицом…» — Публикуется впервые, пер¬вонач. вариант следующего отрывка «Мышь».

Мышь. — Собр. соч. Т. 4. Название отрывка, необъяснимое из его содержания, возможно, связывало его с сюжетом, намеченным в набро¬ске «Была весенняя ночь…» (С. 467). Тоже название предполагалось ис¬пользовать для отрывка «Заказ драмы» (С. 457).

С. 454. …женский носовой платочек, пропитанный мандарином… — эта деталь была использована в стих. «Заместительница» (1917): «Что¬бы, комкая корку рукой, мандарина, / Холодящие дольки глотать…» и стала сюжетным моментом в романе «Доктор Живаго» в главе «Елка у Свентицких». См. также: «Он дышал батистовым платком в эти мину¬ты, над платком порхал аромат мандарин» («Однажды жил один чело¬век…». С. 504). Реальной биографической основой этого сюжета была встреча нового, 1907 г.

«Вот идет Реликвимини…» — «Juvenilia».

Заказ драмы.—сб. «Памятники культуры». Первонач. назв. отрыв¬ка, вычеркнутое в рукописи, — «Мышь». Вычеркнуты также подзаголо¬вок: «Драма без диалогов и диалоги» и перечень действующих лиц: «Ше¬стикрылов. Александр Реликвимини». Чувство драматизма, вызываемое видом комнаты с мебелью, описано также в черновом наброске письма А. О. Гавронскому: «…неотступен сценарий, эта гостиная, потребовав¬шая драмы потому, что в ней было уже все повешено и нараспев рас-ставлены предметы, словом все было готово и на подмостки этого меб¬лированного мира вошли люди и темой, сплотившей их…» (осень 1910).

С. 459. …как и музыка, эти мысли — как чашка, куда можно кидать сколько хочешь чувств… — ср.: «…эти вечера, в которые можно бесслед¬но совать какие-то мысли, слова, намерения, ненаписанные письма и т. д. и которые тысячекратно ценны именно как эти колодцы, в которые падало столько творчества» (письмо родителям 26 мая 1912).

С. 461. …то не находил себе места… то, вознесенный, оглядывался… — ср. в «Докторе Живаго» ночное писание стихов в Варыкине: «Он избавлялся от упреков самому себе, недовольство собою, чувство соб¬ственного ничтожества на время оставляло его. Он оглядывался, он ози¬рался кругом».

С. 462. …к ним стучалась жизнь <...> Впоследствии они стали ху¬дожниками. Они были более внимательны… — основой художественного восприятия жизни Пастернак считает внимание к неодушевленному. См. также в отрывке «Уже темнеет. Сколько крыш и шлицей!..»: «…к нам, художникам, <...> приходит забывшаяся жизнь…». С. 427.

«…мы оплачем вас и заломим за вас руки». — В автографе после этих •слов вычеркнуто: «Красота это то, перед чем мы живем несколько лет в один миг».

С. 464. Гольбейн — имеется в виду немецкий художник Ганс Голь-бейн Младший (1497-1543).

…вначале была создана мебель, затем слову, которое ее создало… и далее: …сотворение Евы из лопнувшего во сне ребра. — Аллюзии на на¬чальные главы Библии (Быт. 1,1; 2,21-22).

С. 465. …играл на «бехштейне»… — немецкая фирма рояля.

…если б ждал ты сестры или почтальона… — можно сопоставить с тем нетерпением, с каким Пастернак ждал письма или приезда своей двоюродной сестры О. Фрейденберг в августе 1910 г.

Гилозоизм — учение о всеобщей одушевленности материи, сущест¬вующее со времен Эмпедокла (V в. до н. э.).

С. 466. …Holbein’веский Schleiermacher-занавесопромышленник… — Пастернак называет человека, подымающего занавес и которого мог бы писать Гольбейн, занавесопромышленником, переводя с немецкого имя философа и богослова Ф.-Э. Шлейермахера ( 1768-1834). Вскрывая эти¬мологию имени своего персонажа, Пастернак связывает его появление с классической формулой Гёте, которая определяет отношение искус¬ства и жизни: «Поэзии покров благоуханный / От истины, ее руками тканный». («Посвящение», перевод Пастернака). Немецкое слово das Schleier означает одновременно и занавес и покров.

Alles sei wohltemperirt. — В этом девизе отразилось название произ¬ведения И.-С. Баха «Хорошо темперированный клавир», в то же время слова: И разве то, что приходит, не получаем мы заколоченным и не закола¬чиваем, отправляя?— соответствуют определению поэтов, как «упа¬ковщиков», «укладчиков со своеобразным душевным складом», в статье «Черный бокал» (1915): «Искусство импрессионизма — искусство береж¬ливого обхождения с пространством и временем — искусство укладки».

«Пробудиться — это не всегда — потерять сновидение…» — Собр. соч. Т. 4.

С. 466—467. Когда человек… имеет вокруг себя предметы… это зна¬чит, что он окружен драмой… — см. те же мотивы в отрывке «Заказ дра¬мы». С. 457.

«Была весенняя ночь…» — Собр. соч. Т. 4.

С. 468. Через площадь к бульвару переходили проститутки. Одна из них кричала… — эпизод с городовым, который ведет по городу прости¬туток, повторяется в «Повести» (1929): «И городовые смотрят ласковей. Баб они ведут огнестрельных…» (С. 121).

…кинулся какой-то человек, прижимая что-то тяжелое к груди, у кровеносного керосинового фонаря он —в автографе обрыв текста и про¬пуск страницы.

С. 469. …о новом Джеке Потрошителе. — Джек Потрошитель — • маньяк-убийца в Лондоне конца XIX в.

Ф. Пассавант (Passavant; 1787—1861) — немецкий художник и ис¬торик искусств.

С. 470. Катык — кислое овечье молоко, айран (татар.).

…телеграфировать в Гамельн, истребителю. — Отсылка к легенде о Крысолове из Гамельна. См. коммент. к отрывку «Вероятно, я расска¬зываю сказку…» (С. 620).

«[Саша отложил книгу на подоконник…]» — Публикуется впервые. — Этот и два следующих отрывка записаны в тетради, озаглавленной: «И-ое Бездействие у Бертолетского. Утерянные потери».

С. 472. Отвергнутый вариант начала: Саша отложил книгу… пред¬варяется вычеркнутыми словами: «Вот тут несколько глав истории од¬ной небольшой жизни».

…корешок «Путешествия в Дагомею»… — название книги соотносит¬ся с воспоминаниями Пастернака в «Охранной грамоте» о приезде в Моск¬ву весной 1901 г. отряда дагомейских амазонок, что стало, по его призна¬нию, «первым ощущеньем женщины» как страдающей невольницы (С. 149).

…приходила серая цапля к лужам и цистерне с водой… и выклевывала изумленные зрачки зари… — ср. этот образ в вариантах стих. «И был ре¬бенком я. Когда закат…»: «И