была подвешена волосяная кисть. Прохор расчесывал ее и покури¬вал, пряча папиросу огнем в кулак».

С. 56. …она возьмет да и брякнет: «Кдверьми прислонь!»?— В руко¬писи после этих слов вычеркнуто: «— Ульяша, — сказала она, подавая горничной нож, — вот, на площадке подобрала. Наш, наш. Недосчиты¬вались. Говорила, треснутого нету. Вот, треснутый и есть. Чистили, вер¬но, запал».

С. 58. Oui. C’est Pierre qui vola… Etc. — В рукописи после этих слов вычеркнуто: «Одна девочка дрожала от волненья и не понимала фразу потому, что Петр, укравший яблоко, предавался далее своей страсти во всех залогах и формах, отрицательно и вопросительно с таким упорст¬вом, что под конец не становилось ни Петра, ни яблока, ни смысла и не на что было глядеть. Другая была спокойна и фразу не понимала пото-му, что вся была поглощена ею, как шулер ходом игры, и как испытан¬ный мошенник, холодно учитывала все последствия для себя от глагола voler, означавшего: летать, хотеть, красть и, кажется, — значить».

С. 59. …Жене заходить к Дефендовым пока что было запрещено. — В рукописи после этих слов вычеркнуто: «Госпожа Люверс наводила страх на девочку, и побывав раз в гостях у подруги, Лиза больше бывать не стала; и дружба ограничилась у них катаньем в коляске, Женя заез¬жала за Дефендовой и брала ее с собой».

С. 60. …что его болезнь неизлечима. — В рукописи после этих слов вычеркнуто («Ранние редакции»: «Резкое различие…». С. 515).

С. 61. Налет бездушья, потрясающий налет наглядности, сошел с кар-тины белых палаток… — в рукописи после этих слов вычеркнуто: «их краски побледнели: она что-то узнала о них, об этих ротах. Деревенев¬шие раньше в загадочности и яркие, они вышли из состоянья давящей окрашенности. Роты потускнели…»

С. 63. …передки с натертыми у шкворней кружками. — Передние части телег с круглыми следами от болтов, на которых они держатся и «ходят» при поворотах.

С. 68. Она едва замечала, от кого какие идут ответы. — В рукописи после этих слов вычеркнуто: «будто они шли от того здорового возду¬ха — (у ней проветрили перед тем) — который оправил постель, и взбил подушки и теперь молодцом похаживал по комнате, и обещал, что зав¬тра поставит ее на ноги, оденет и станет укреплять, потому что куплены новые сани, а она их не видела еще, и это дело не терпит».

С. 70. Усекновение главы Иоанна Предтечи. — Церковный праздник, отмечаемый в воспоминание о казни Иоанна Крестителя (29 августа / 11 сентября).

Введение — праздник Введения во храм Богородицы и Присноде-вы Марии отмечается 21 ноября / 4 декабря.

…между тем в глазах у дочки стояли слезы. — В рукописи после этих слов вычеркнуто («Ранние редакции»: «Диких работал над стилем уче¬ницы…». С. 516).

С. 71. «Сказки Кота Мурлыки» (1872) написаны русским зоологом и писателем Н. П. Вагнером (1829-1907).

…много перцу было просыпано на скатерть… и в жестянку с не¬доеденными «серединками». — В консервную банку из-под «серединок» артишоков.

С. 74. Ей хотелось остаться одной. — В рукописи после этих слов вычеркнуто («Ранние редакции»: «От природы расточительная и буду¬щая ветрогонка…». С. 519).

С. 76. От них, лепных и опрятных, еще белей и атласней казался снег. — В рукописи после этих слов вычеркнуто: «А как аккуратно лас¬тился он к частям татарской раскраски. Как радовал улицу и как улыбал¬ся, во весь рот, твердонебый, крепкий и душистый. Опадали ленивые кисти инея. Это, обмахиваясь еловыми лапами, с карканьем снимались вороны, раскачав суки».

С. 78. Суровый комплект «Севера»… — «Север» — литературно-художественный журнал, выходивший в Петербурге в 1888—1894 гг.

С. 79. С ним соединялось все, что теперь испытывала Женя. Будто это была вещь… — в рукописи после этих слов вычеркнуто: «которую мать принесла уезжавшей. И про нее забыли. И когда было уже поздно, и перроны, свернувшись, ринулись в пыль, она из окна увидала, что мать все еще стоит с тем выраженьем в глазах, словно простирает его оттуда и машет им, как вещью, которую следовало взять, дорожа ей, и которую забыли, ею пренебрегнув.

Беспощадная изнанка всего, чем мы дышим! Как жить в палате буйных первооснов? Как справиться! Спасаясь от них, мы бросились лгать. Принято говорить про оскорбительность полного забвенья. Между тем, наоборот, вспоминая, мы признаемся: в забывчивости, в рассеян¬ности, в душевном бессилии, и напоминая предмету, что он был и его нет, опять разбиваем его параличом былого, опять наносим ему удар, опять — кровную обиду. Тогда мы жалеем его. И не знаем, что жалеем собственную жертву. Как понять это человеку? Как было понять это де¬вочке, терзавшейся именно этим ощущеньем».

С. 80. …и детское сумасшествие в эту пору — только печать глубо¬кой исправности. — В рукописи после этих слов вычеркнуто: «А то вы¬ходило бы, что Божье творенье может безболезненно снести словесное знанье, не запрошенное всеми его фибрами, и примириться с грязным холодом слов. И потому существо, облюбованное Творцом, как ходя¬чий орган его смысла, правдиво, как правдива — рука. Надо повредить ее, чтобы заставить обманывать разум. Но и тогда не солжет она, сочи¬няя сказки про то, что ей больно. Всей ночью своих нервов служа Твор¬цу, такой человек будет странен вам. Тело будет его Кораном. И в те мо¬менты, когда Коран будет глух — какая бы трескотня ни стояла кругом среди неисправных, — такой человек будет сумасшествовать. Он пере¬станет понимать все то, что свяжет вас в тысячи из тысяч, в миллионы. Бог поразит его косноязычием и сделает дикарем в такие минуты. Для того, чтобы на нем доказать себе, что правду искалечили».

С. 82. …в первое же утро ее переезда от Дефендовых, пока мама спа¬ла… — на сохранившемся от черновой рукописи листке остался перво¬начальный вариант утренней встречи Жени с доктором, вызванным из Перми («Ранние редакции»: «Прошло две недели. Они вернулись…». С. 520).

С. 83. …а ужасу у театра — третья неделя!— В рукописи после этих слов вычеркнуто: «В окошке через дорогу горел свет, и нервно ходила туманная голубая спина. Потом из другой комнаты показалась лампа под синим абажуром и медленно пройдясь по всем окнам, стала уда¬ляться и скрылась в глубине. По спине она признала и подивилась на то, что продолжает встречать его и здесь в слободке».

С. 84. …взад-вперед ходил твердый грохот раскатки. — В рукописи после этих слов вычеркнуто: «и в размышленьях, колебля кончики гар¬дин, шагал взад и вперед по комнате репетитор».

С. 85. Всего грубее заблуждался Диких, думавши, что есть имя у впе¬чатлений такого рода. Его у них нет. — В рукописи после этих слов вы¬черкнуто: «Оттого, что они важнее получивших названье».

Воздушные пути. — «Русский современник», 1924, № 2, с незначи¬тельными вариантами. — «Рассказы», 1925. — Машин, с авт. правкой книги «Воздушные пути», 1931 г. (РГАЛИ, ф. 613).

Повесть была написана в феврале 1924 г. и передана в журнал «Рус¬ский современник», где в процессе редактирования текст был сокра¬щен на треть за счет конца, который представлялся Пастернаку самым существенным. В апреле 1924 г. полный текст был послан в Берлин в журнал «Беседа», издававшийся М. Горьким. Повесть была направлена против смертной казни, что было близко Горькому, боровшемуся за ее отмену. Против ее публикации в «Беседе» высказался В. Ходасевич. Ру¬копись повести не сохранилась, полный текст неизвестен.

Посвящена поэту М. А. Кузмину (1875—1936), который в статье «Го¬ворящие» благожелательно отозвался о прозе Пастернака и поставил ее выше его стихов (М. Кузмин. Условности. Статьи об искусстве. Пп, 1923). По поводу книги Кузмина «Нездешние вечера» Пастернак писал, что ему «очень близок и дорог прием мгновенного и мимолетного затраги¬ванья пейзажа и задеванья за него в вещах большой лирической скоро¬сти и прямого сердечного назначенья» (письмо Ю. И. Юркуну 14 июня 1922).

Тема «Воздушных путей» — противоестественная сущность насиль¬ственной смерти. Затронутая еще в «Детстве Люверс» на примере случай¬ной гибели постороннего человека, здесь эта тема приобрела трагиче¬ское звучание современного повседневного обихода. В сюжете повести преломился реальный случай ареста 20-летнего И. Ф. Кунина, как уча¬стника социал-демократического кружка. Заступничество Пастернака, дошедшего в своих хлопотах до Кремля, спасло Кунина и чудесным об¬разом освободило от повторных арестов.

Метафора воздушных путей, ставшая названием повести, говори¬ла о единстве европейской общественной мысли, преодолевающей ба¬рьеры человеческих установлений. Она развивала высказанную в стих. «Русская революция» (1918) мысль о европейском зарождении револю¬ционных идей («иностранка», нашедшая себе «приют» в России) и вновь подчеркивала разрушительную силу бескомпромиссной прямолиней¬ности ленинского эксперимента в России. «Не правда ли, как фатальна эта двойственность нашего времени? — писал Пастернак К. А. Феди-ну. — Все оно пришло к нам с Запада, им внушено и подсказано, а между тем никогда не бывал так взрыт до основания наш восток, как в резуль¬тате этого западного события» (6 дек. 1928).

С. 90. …близнецам-гимназистам с Ольгиной… — летние месяцы 1898— 1902 гг. Л. О. Пастернак с семьей проводили на даче «Ольгино» на Боль¬шом Фонтане под Одессой.

С. 92. Двошить — плохо пахнуть, смердеть.

С. 92—93. Но достаточно было отвести взгляд от этого закоулка и поднять глаза выше, чтобы поразиться тем, до чего это небо ново. <...> Это было небо Третьего Интернационала. — Парадоксальная судьба един¬ства европейской революционной мысли выражена метафорой неба, возвышавшегося над грязными городскими дворами, заваленными давно не свозившимся мусором. Первый учредительный кон фесе Третьего Ин¬тернационала объединил коммунистические партии разных стран. Он проходил в Москве 2—6 марта 1919 г., вскоре после гибели деятелей меж-дународного рабочего движения Карла Либкнехта и Розы Люксембург.

Повесть. — «Красная нива», 1929, № 30 (Глава из «Повести»). — «Литературная газета» 15 июля 1929 («Ночной набросок»), незначитель¬ные варианты. — «Новый мир», 1929, № 7. — «Воздушные пути», 1933. — «Повесть». Л., 1934. — Машин, с авт. правкой книги «Воздушные пути», 1931 г.(РГАЛИ,ф.613).

Первые замыслы прозы, сконцентрированной вокруг центрально¬го героя — Сергея Спекторского, связаны с впечатлениями 1914-1915 гг. работы гувернером в доме коммерсанта М. Филиппа, затем на ураль¬ских заводах и в Прикамье. В 1918 и 1922 гг. в печати появились разроз¬ненные «Главы из повести». «Повесть» непосредственно связана с ро¬маном в стихах «Спекторский» и сюжетно дополняет его. Работа над ней, начатая зимой 1929 г., должна была помочь писанию заключитель¬ных глав «Спекторского». «Названа она вчерне «Революция», — писал Пастернак П. Н. Медведеву 28 янв. 1929 г., — будет листа на 3, на 4, а может быть и больше, и явится звеном «Спекторского», то есть в ней я предполагаю фабуляторно разделаться со всем военно + военно-граж¬данским узлом, который в стихах было бы распутывать затруднитель¬но». Об этом же Пастернак писал в анкете «Писатели о