в его книгах «Теория четырех движений и всеобщих судеб» (1808) и «Теория всемирного единства» ( 1822). Выступая с критикой современного общества «периода цивилиза¬ции», Фурье противопоставлял ему будущий «строй гармонии», основан¬ный на предначертаниях Бога (природы), при котором полностью исполь¬зуется социальная энергия и осуществляется справедливость распределе¬ния благ. Фурье предполагал основать строй ассоциаций (фаланстеры), базирующихся на крупном коллективизированном сельском хозяйстве.

С. 172. Труда тяжкого, удручительного в будущем не станет. — Среди ранних записей к пьесе есть такая: «NB. Ксенофонт на заседании. Устра¬ивать фаланстеры между крестьянами. Организация работ и возмездий. (Герцен о Фурье). Труда тяжкого, удручительного не будет, всякий акт жизни человеческой будет актом наслаждения».

В «Былом и думах» Герцен так характеризовал фурьеризм: «Готовая организация, обязательный строй и долею казарменный порядок фа¬ланстера, если не находит сочувствия в людях критики, то, без сомне¬ния, сильно привлекают тех усталых людей, которые просят почти со слезами, чтоб истина, как кормилица, взяла их на руки и убаюкала.

Фурьеризм имел определенную цель: труд, и труд сообща. Люди вооб¬ще готовы очень часто отказаться от собственной воли, чтоб прервать колебание и нерешительность» (А. И. Герцен. Собр. соч.: В 30 т. T. IX. М., 1956. С. 116).

Между тем должна ли Россия идти по пути… — в раннем варианте: «Должна ли Россия идти по пути, заведшему в тупик цивилизованный Запад? Надо ли нам повторять его гибельные и безуспешные превраще¬ния? Благодаря сохранившемуся у нашего народа общинному землевла¬дению юридические понятия нашего мужика, юридический быт его го¬раздо выше, идеальнее юридических понятий, юридического быта, ос¬нованного на принципах римской собственности. Крепостных надо ос-вобождать не разрушая общины. Мирское трудоустройство деревни надо беречь как зеницу ока. Преимущество этого уклада в том, что через двад¬цать пять лет он открывает крестьянам легкую возможность к составлению землевладельческих товариществ. Хорошо ли вы выслушали меня, кор¬нет, вы с этим согласны?» Среди выписок Пастернака из книги Джанши¬ева (С. 136) есть относящаяся к этому вопросу, снабженная примеч. «К фурьеризму Ксенофонта»: «Благодаря сохранившемуся у нашего на¬рода общинному землевладению его юридические понятия, юридичес¬кий быт гораздо выше, идеальнее юридических понятий, юридическо¬го быта, основанных на принципе римской собственности». Аналог фа¬ланстера русские фурьеристы видели в крестьянской общине.

С. 174. …не в обнос слово сказать… — не в обиду сказать, не в оговор.

С. 176… мотивы предопределенного избранничества… достигли большей силы, чем где-либо на свете. — После этих слов в ранней редакции вариант:

«Вдали слышится приближающийся звон колокольчиков. Из вто¬рой половины зала перебегает (ковыляя на деревяшке) Станционный смотритель, его жена, дворня и некоторые из проезжающих со своей челядью и, столпившись у окон, выходящих на улицу, смотрят сквозь густо валящий снег на улицу.

Дюма. Что их так взволновало?

Саша. Они услышали звон колокольчиков и думают, что это дор¬мез великого князя.

Дюма. Я тоже слышал, что он приглашен в имение, и что театраль¬ные торжества были задуманы в честь его высочества.

Саша. Действительно так предполагалось. Но великий князь забо¬лел. В имении извещены, что вместо него прибудет лицо, одинаково близкое князю и графу, флигель-адъютант его императорского вели¬чества генерал-аншеф Облепихин с некоторыми военными высших зва¬ний. Все они, вместе с его императорским высочеством великим кня¬зем Олегом Кирилловичем — старые корпусные товарищи его сиятель¬ства. Я думаю, это их сани.

Дюма. Железные дороги не вытеснили у вас почтового сообщения?

Саша. Россия велика. Их недостаточно. Но до нашего уездного города можно доехать из Петербурга на поезде.

Дюма. Этих военных, кроме старой школьной дружбы связывает с графом новое общее поприще? Все они, насколько я слышал, рьяные поборники крестьянской реформы?

Саша. Великий князь Олег Кириллович и граф Ириней Игнатье¬вич ее главные вдохновители.

Дюма. Я слышал, что актеры усадебного театра его крепостные. Как согласовать это обстоятельство с его гражданской деятельностью?»

{Дормез — дорожная карета, в которой можно лежать, спать.)

С. 177—178. Как бы тайно и вопреки его воле они побираются… и по¬данной милостыней добывают ему деньги… — после этих слов в ранней редакции вариант: «на его карманные расходы избалованного щеголя, бахвала и пропойцы. Но про этот секрет знают более нежели двое и зо¬вут в шутку источник его доходов сиротским оброком».

С. 7%….кусочки монолога из «Сида»… Корнель!— Трагикомедия «Сид» (1637) французского драматурга Пьера Корнеля (1606—1684) пред¬ставляет собой образец классицистических канонов французского те¬атра.

Неоклёмыш — неологизм от слова: оклематься, выздороветь.

С. 179. Сыропуст на носу <...> покаяния отверзи ми двери, Жизне-давче… милостиве помилуй мя падшего. — Начиная с недели мытаря и фарисея во время всего Великого поста на воскресной утрене после чте¬ния Евангелия поется из стихиры глас 8-й: «Покаяния отверзи ми две¬ри, Жизнодавче, утренюет бо дух мой ко храму святому Твоему…»

…такую нисенитнииу плесть. — Говорить вздор, чепуху (диалектн.).

…ОМозар, о Буальдьё…— имя композитора В.-А. Моцарта во фран¬цузском произношении; Франсуа Адриен Буальдьё (1775-1834) — фран¬цузский композитор, несколько лет проведший в России, родоначаль¬ник романтического направления в оперной музыке.

Отца твоего… кобель сглодал… — имеется в виду гибель механика Ге¬деона (из первой картины пролога), которого загрызла графская собака.

С. 180. Подставных и сменных в Пятибратское сколько душе угод¬но… — разговор идет о почтовых лошадях, которые могут довести в Пя¬тибратское.

С. 181. Публика на станции окружает военных более плотною стеною. На авансцену к Саше проходит Прохор Денисович Медведев… — после этих слов в ранней редакции вариант конца четвертой картины: «Все, кроме Прохора Медведева, переходят в заднюю половину зала.

Саша. Здравствуй, Никитич. Говорят, вчерашний день Пахом Питиримыч, Стёшин дедушка, помер.

Прохор (снимает шапку, крестится). Царствие ему Небесное. Не мне его жалеть. Не дай Бог ему на Страшном суде за меня ответить по Сумцовскому делу.

Дюма. Это тот человек? Что он сказал? Входит Кубынько.

Кубынько. Вас просят к столу. Чайничают там.

Саша вполголоса переводит, Дюма уходит в заднюю половину зала. Саша. Ух! Терпенья моего нет. С утра до вечера играй комедию. Ус¬тал я притворяться.

Прохор. Угомонись. Аль тебе плохо? Ты против чего топорщишься? Саша. Нового Степана Разина на них надо. Перебить их всех. П рохор. Да ты с ума сошел. Самому у графа как у Христа за пазухой. Как сыр в масле катается. Не стыдно ли тебе на благодетеля подыматься. Саша. Да разве во мне дело.

П рохор. А ты за нас не болей. Теперь мужику волю дадут, ему надо бога¬теть, выходить в люди. Душой да буйством нас не удивишь, ты подай мне дело да порядок. России требуются знающие, опытные дельцы и воротилы.

Саша. Ты дальше своего носа не видишь. Аль тебя беда уму не на¬учила. Не одни на свете крепостные да поместья. Есть другая голытьба, есть мастеровые фабрики, заводовладельцы. В городах складывается новый класс промышленных рабочих.

Прохор. Слыхал я эту песню. Знаю. Чудак ты, Александр, хотя и душа человек, дивлюсь я тебе. Мало Пятибратское кровью обливалось, мало бестолочи и неурядиц видало, мало насильничали и своевольни¬чали и в нашем углу и на всей Руси, ты, брат, заскучал, нового расстрой¬ства тебе захотелось. А впрочем, нишкни, идут сюда.

За окном новые колокольцы и тройки. Переходы народа кучками по залу из половины в половину. Занавес».

С. 182. Прохор. Знаю я эти рассуждения <...> Просвещали. — После этих слов в ранней редакции вариант: «И смешно это и страшно. Ты Ксенофонта-краснобая послушай, как в зеркало на себя посмотришь.

Саша. Да что ты, Прохор.

Прохор. А вот то самое. Цари венчанные, витязи былинные мень¬ше свою силу-власть понимали, об ней думали, чем вы, немощные, эту музыку раскусили и обмозговали. Вам позволь взять палку, вы такое покажете. Куда тебе твои Стратоны.

Саша. Да что ты, что ты, Прохор. Нельзя жетак, право, сплеча. В ка¬ком ты заблуждении.

Прохор. Сейчас самодельных людей время, вроде, к примеру, какя. По делам Русь-матушка изголодалась. По людям, не знающим устали, деловитым, смелым. Развели помещики бездельников, обманщиков угодливых и сами обнищали. Сейчас подымается мужик сноровистый, до работы жадный, отважный. Он ей поможет на ноги встать. Она, Рос¬сия, с ним разбогатеет, коли вы от зависти не сглазите, не помешаете. Одни вы у нас остались ненавистники, прочие обидчики от человека простого сами отступились.

Саша. Какой ты темный и озлобленный, Прохор. Это ты так о на¬родных печальниках, о революционерах, о социалистах говоришь.

Прохор. Вы думаете, вы за новое встали, а нет людей старей вашего. Вы раскольники навыворот, ханжи и пустосвяты. Видеть вы не можете, чтобы кто-нибудь один трудом своим сам на ногах стоял, сам был себе хозяин. Все вы за спасенье души его боитесь. Не попадет он тогда жи¬вым на ваше небо безбожное, не пригодится вашему праведному царст¬ву в бараны. Вам бы все больше лентяев бездарных да голоштанников. Вот это будет мир, вот это будет дело».

ИЗ ЧЕРНОВЫХ НАБРОСКОВ

С. 184. Картина пятая. — Заседание губернского комитета. — В этом наброске граф Норовцев носит имя Скарятина, но на обложке, в которую вложен текст, он уже — Ириней Норовцев, характер речи ко¬торого автор определяет так: «Очень серьезный тон графа Иринея (вро¬де Ал. Ник. Тихонова и Ник. Ив. Бухарина)». (А. Н. 71ш)//о*-Серебров (1880—1956) — писатель, один из учредителей издательства «Всемирная литература», в котором Пастернак получал заказы на переводы. Знаком¬ство с Н. И. Бухариным состоялось в 1934 г., когда тот стал главным ре¬дактором «Известий» и пригласил Пастернака сотрудничать в газете.)

По ранней авторской нумерации сцена заседания была третьей кар¬тиной первого действия, следующей за смертью Пахома. На последней странице этого наброска, написанного весной 1959 г., дан порядок сле¬дования картин: «Сначала заседание комиссии, потом урок. Разговор Сони (Норовцевой. — Е. П.) и [Гриши] Мити (Агафонова. — Е. Я.)». Первоначальное расположение картин было иное: «Потом будет засе¬дание (накануне спектакля) губернского комитета, будут разговоры о том, что вследствие метели застряли, не уехать, а театральные гости на почтовой станции наоборот остановлены в пути и не доберутся.

«Отчего не освобождаете своих собственных?»

— Успокойтесь, я и своих и ваших всех освобожу, дайте срок».

Для дальнейшей работы записано: «В 3-ю картину (начало засе¬дания губернского комитета). Часть действующих лиц (дворян) оправ¬дать участием в картине 4-й (спектакль)? и 5-й (трактир) «Благове¬щение»».

Среди «Выписок из руководств» сохранились записи, помеченные «К заседанию губернского комитета»: «Сначала — сцена подходит к кон¬цу, председатель гр. Ириней по поводу возражений Евстигнеева (паяс¬ничает) зачитывает письмо генерала Ростовцева»; «Немедленно, немед¬ленно. Правила к руководству из письма Ростовцева». Цитата из пись¬ма Ростовцева: «Крестьянское общество, собственник — владелец на¬дельной земли, становится равноправным и совершенно отмежеванным соседом помещика». В сцене это положение должно было стать осно¬вой слов графа Норовцева:

«Граф Ириней (слова Ростовцева: «а то безземельные бродяги под мостами, но не по моим и побочным соображениям, а действитель¬ное желание блага»). Мы их сделаем самостоятельными людьми с пра¬вом выбора и самоопределения, а тогда они сами позаботятся