и чаяний с моей судьбой — ни даже в справедливой мысли о на¬шем родстве и сходственности. Легко может статься, что когда-нибудь придется разувериться во мне» (26 дек. 1923).

На фотографии Н. Асеева. — Досье. Век Пастернака. Приложение к «Литературной газете». Февраль 1990 г. С. 19. — Автограф (РГАЛИ, ф. 379), дата: 13 декабря 1932.

С. 384. Отчего эта вечная натянутость между мной и Колей? — Запись сделана в день второго выступления Пастернака на дискуссии

«Сегодняшний день советской поэзии» (1931), на которой Асеев высту¬пил с резкой критикой его идейных взглядов. С. 427.

Он так много для меня сделал… — знакомство Пастернака с Асеевым относится к 1912 г., их первые стихи публиковались в книгоиздательст¬ве «Лирика» (1913). О ранних книгах Асеева Пастернак писал в рецен¬зии на «Оксану» (1917), в заметке к его 50-летию «Другу, замечательно¬му товарищу» ( 1939), отмечал у Асеева «редкую форму поэтического дара в его словесно-первичной классической форме».

…в наше время нескольких сытых (в том числе и меня) среди поголов¬ного голода. — Летом 1932 г. во время командировки на Урал Пастернак оказался свидетелем страшного голода в деревнях и сосланных туда, вымиравших раскулаченных крестьян. Ср. «Автобиографическую замет¬ку» (1932), где Пастернак писал о жестокой несправедливости револю¬ции: «Так неслыханно сурова она к сотням тысяч и миллионам; так — сравнительно мягка к специальностям и именам». С. 224.

«Рад подтвердить на страницах твоего альбома…» — Досье. Век Пастернака. Приложение к «Литературной газете». Февраль 1990 г. С. 19. — Автограф (РГАЛИ, ф. 379).

Запись фиксирует разговор с О. М. Бриком по поводу купленных им у букинистов пятого тома собрания сочинений Маяковского и поэмы «Хо¬рошо» с надписями от декабря 1927 г.: «Дорогому Боре — Вол.» (на пятом томе) и «Борису Вол. с дружбой, нежностью, любовью, товариществом, привычкой, сочувствием, восхищеньем и пр. и пр. и пр.» (на поэме «Хоро¬шо»). Брик упрекал Пастернака в том, что тот продал автографы своего покойного друга (В. А. Катанян. О Маяковском и Пастернаке// Russian Literature Triquarterly. Fall 1975. № 13. С. 516). Несмотря на то что Пастер¬нак отказался признать эти книги своими и снова подтвердил это в 1955 г. в разговоре с В. А. Катаняном (ЛН, Т. 65. С. 63), в «Хронике жизни и деятельности Маяковского» (М., 1985) надписи опубликованы сложной атрибуцией, повторяющейся у многих исследователей. Скорее всего, кни¬ги были подарены близкому другу Маяковского Б. М. Малкину, которому он был многим обязан, и после его ареста в 1937 г. попали к букинистам.

О 13-м числе. — Досье. Век Пастернака. Приложение к «Литера¬турной газете». Февраль 1990 г. С. 19. — Автограф (РГАЛИ, ф. 379).

Первая запись в альбоме, в который Крученых собрал мнения раз¬ных людей о 13-м числе. Месяц назад Пастернаку исполнилось 50 лет, и ему, по его словам, стоило большого труда отказаться от торжественных церемоний, которыми обычно обставлялись такие события у писателей. Его друзья, в том числе и Крученых, подбивали его не отказываться от этих предложений. «Я случайно узнал, — писал Пастернак отцу, — что Союз писателей собирался устроить мне какое-то чествованье. Не ду¬маю, чтобы я отклонил что-нибудь по торжественности равное Триум¬фальным воротам, и вряд ли лишил себя очень многого, но факт тот, что мне сильно этого не хотелось, и все-таки стоило некоторого труда добиться отмены этого» (14 февр. 1940).

«Ястрашно туп. Когда, Алеша, ты мне подсовываешь…» — Автограф (РГАЛИ, ф. 1334), дата: 18 марта 1945 г.

Екатерина Михайловна У розова (1907—1990) — редактор журнала «Огонек»; ее письмо Пастернаку неизвестно.

«В Алешину коллекцию в качестве памятки…» — Автограф (РГАЛИ, ф. 379.) Записано на открытке с видом старого Лондона: London before the Great Fire. 15 pictorial postcards (Лондон до Великого пожара. 15 ху¬дожественных открыток).

С. 385. …меня прозаического по-английски. — Boris Pasternak. The collected prose works. Arranged with introduction by Stefan Schimansky. Lin-say Drummond. London, 1945.

…о пропаже самого для меня дорогого… — за два дня до отъезда в эвакуацию, 12 окт. 1941 г., Пастернак передал на хранение сотрудницам Музея А. Н. Скрябина около 100 писем М. И. Цветаевой 1922-1935 гг. По просьбе А. Крученых, выразившего в 1944 г. желание скопировать их, ему день за днем возили их для перепечатки и увозили обратно; во время одной из таких поездок письма были потеряны.

…присланной мне Мариной из Лондона в апреле 1926 г. — М. И. Цве¬таева была приглашена в Лондон Д. П. Святополком-Мирским на две недели в марте 1926 г.

…дня на 3 на 4 на обратном пути… — Пастернак пробыл в Лондоне с 5 по 7 июля 1935 г.

«В 22—23 гг. (зимой) я был в Берлине, а Цветаева в Праге…» — Авто¬граф (РГАЛИ, ф. 1334), датирован 26 ноября 1945 г.

Написано по просьбе Крученых для его машин, тетрадей «Встречи с Мариной Цветаевой». Дата под запиской — день, когда Пастернак уз¬нал о гибели писем М. Цветаевой к нему.

С. 385. …уехал из-за границы, не повидав ее. — В письмах начала 1923 г. М. Цветаева договаривалась с Пастернаком о встрече, но не смог¬ла выбраться в Берлин. Встреча была перенесена на 1925 г., ее местом был выбран Веймар, но она тоже не состоялась.

С. 386. …вначале 1926 года, после связи… с P.-M. Рильке… — 12 апр. 1926 г. Пастернак написал письмо Рильке, в котором представил ему Цветаеву. Свое намерение поехать за границу Пастернак передал на ре¬шение Цветаевой, которая отодвинула его на год.

…Марину Ивановну увидел лишь в Париже в июле месяце 1935-го года… — Пастернак приехал в Париж 24 июня, уехал 4 июля 1935 г.

…с М. И. и ее семьей я встречался ежедневно. — Цветаева с сыном 28 июня уехала из Парижа в Фавьер, передав попечение о Пастернаке мужу и дочери.

«»Посвященье»в дальнейшем не воспроизводилось…» — «Дружба на¬родов», 1987, № 9. — Автограф (РГАЛИ, ф. 379), без даты. Написано по просьбе Крученых в 1944 г. для X тетради «Встречи с Мариной Цветае¬вой». В свои тетради он включал стихи, короткую прозу Цветаевой, дар¬ственные надписи на книгах и др. материалы. Для них была предприня¬та перепечатка писем М. И. Цветаевой к Пастернаку, потерянных в про¬цессе копирования.

«Тетрадь десятая», датированная: «Москва 1944», была составлена из стихов Пастернака Цветаевой; она открывалась дарственной надпи¬сью на книге «Темы и варьяции» (1923), потом шло «Посвященье» («Мельканье рук и ног, и вслед ему…») и коммент. к нему, акростих «Мгновенный снег, когда булыжник узрен…» (1929), «М. Ц.» («Ты впра¬ве, вывернув карман…», 1929), слова о М. Цветаевой из заметки Пас-тернака в газете «Читатель и писатель» («Советские писатели о писате¬лях и читателях», 1928) и из «Охранной грамоты» (1931). Заканчивало тетрадь стих. «Два отрывка» («Памяти Марины Цветаевой» в первой редакции) и примеч. Пастернака к нему: «Задумано в Чистополе в 1942 г., написано по побуждению Алексея Крученых 25 и 26 декабря 1943 г. в Москве. У себя дома. Мысль этих стихотворений связана с задуманной статьей о Блоке и молодом Маяковском. Это круг идей только еще на-меченных и требующих продолжения, но ими я начал свой новый, 1944 год. 5/1. 1944. Борис Пастернак».

С. 386. …ирония № 3 («Письма о дрязгах») и… «Мужского письма» (№ 6)… — речь идет о главах 3-й и 6-й первонач. редакции «Лейтенанта Шмидта», печатавшихся в «Новом мире» (1926, № 8—9) и после крити¬ки Цветаевой снятых в окончательном тексте.

…осталась непонятой… людьми такой смысловой восприимчивости, как… Маяковский. — В очерке «Люди и положения» (1956) Пастернак писал о Маяковском: «Он не любил «Девятьсот пятого года» и «Лейте¬нанта Шмидта» и писание их считал ошибкою».

…как недостаточная их проникновенность… — в автографе вычерк¬нут вариант: «недостаточная воспаренность иных деталей».

С. 387. В переписке автора с Цветаевой 27—28 годов есть разговор на эту тему. — В копии Крученых сохранилось письмо Цветаевой 1 июля 1926 г.: «Беда в том, что взял Шмидта, а не Каляева <...> Что такое Шмидт — по твоей документальной поэме: Русский интеллигент, пере¬несший 1905 г. <...> Ты дал человеческого Шмидта, в слабости естества, трогательного, но такого безнадежного! <...> Шмидт не герой…». В от¬вет Пастернак решил снять посвящение «с этой посредственной вещи»: «Меня мучит мысль, что я связал твое имя и значит мысль о тебе с та¬ким бледным пятном и что по моей вине ты как-то будешь с ним ходить в паре» (11 июля 1926). Иное понимание поэмы дал Д. П. Святополк-Мирский: «»Лейтенантом Шмидтом» Пастернак, великий революцио¬нер и преобразователь Русской поэзии, поворачивается ко всей старой традиции русской жертвенной революционности и дает ей то творчес-кое завершение, которое она сама себе не в силах была дать» («Версты», 1928, №3. С. 154).

…попытку самообеленья или реабилитации нас, вечно без вины вино-ватых… — Пастернак восхищается тем, как воспринимала Цветаева ос¬новной тон произведений советских «писателей-попутчиков», писав¬ших на тему перестраивающегося и «без вины виноватого» интеллиген¬та. См. покаянные стихи Пастернака на эту тему, за которые он был рас¬критикован генеральным секретарем Союза писателей В. П. Ставским: «Счастлив, кто целиком, / Без тени чужеродья, / Всем детством с бед¬няком, / Всей кровию в народе» («Из летних записок», 3, 1936).

…ранние годы нашего двадцатилетья… — имеются в виду годы по¬сле революции 1917-го, но, вероятно, здесь описка: в 1946 г. с этого вре¬мени прошло уже почти «тридцатилетье». В 1941 г. Пастернак в заявке на пьесу называл их «двадцатипятилетьем» (см. «Во Всероссийский Ко¬митет по делам искусств». С. 413).

Надпись на тетради стихов Лидии Толстой. — Wiener Slavistisches Jahrbuch, 1981. 27. — Автограф (РГАЛИ, ф. 1334).

С. 387. Лидия Борисовна Толстая (Либединская; р. 1922) — писа¬тельница, мемуаристка.

С. 388. …кланяйтесьмаме имуоку. — Поэтессе Т. В. Толстой-Вечорке и писателю Ю. Н. Либединскому (1898-1959).

«Я рассказывал Алеше Крученых…» — Автограф (РГАЛИ, ф. 1334).

«Летом 1954года я переделал весь перевод Фауста…» — Автограф (РГАЛИ, ф. 1334), дата: 16 апр. 1954 г. В автографе 1954 год рукою А. Кру¬ченых исправлен на 1953.

7 авг. 1953 г. Пастернак извещал А. С. Эфрон: «Я очень хорошо по¬работал месяца полтора-два над Гетевским Фаустом, переделав по соб¬ственному побуждению, наперекор сопротивлению издательства, боль¬шую долю перевода, стихов до двух тысяч».

Переделка «Фауста» ознаменовала для Пастернака, недавно пере¬несшего тяжелый инфаркт, возвращение сил и здоровья. Об этой работе он писал О. М. Фрейденберг: «Пошла корректура обеих частей Фауста, и я не меньше десятой доли этой лирической реки в 600 страниц пере¬делал заново в совершенно других решениях, было любопытно, могу ли я еще себе позволить такую блажь и дерзость, как, не считаясь с часами дня и ночи, пожелать родить на свет такого Фауста, который