которым Вы, конечно, справитесь с еще большим блеском. Но что за ужасная перспектива снова лежать и лежать после полного выздоровления! Я испытал почти подобное. В Боткинской мазали меня все время по губам возвращением домой к Новому году, а потом перевели в другой корпус и на целый лишний месяц уложили в

* драгоценные пустяки (фр.). 752 постель. Запаситесь выдержкой, стойкость не изменит Вам. Вы снова выйдете из напасти победителем, — я уверен. Вот Вам некоторое подобие Георгия Победоносца по этому случаю. Крепко целую Вас и Валентину Павловну. Ваш Б. П.» (собр. Н. Д. Журавлевой).

1242. К. А. ФЕДИНУ

17 октября 1953у Москва

17 окт. 1953 Дорогой Костя!

Я знаю, как трудно ездить в город и понимаю размеры этой жертвы. Но может быть какой-нибудь другой повод заставит тебя принести ее и быть в Москве в будущую субботу, 24-го1. Тогда окажи нам честь и доставь радость, приходи, пожалуйста, к нам в девять часов вечера, в десятом. Будут обычные общие знакомые, все сплошь твои обожатели и почитатели.

Мы зовем также из Переделкина Ивановых. Может, вы в смысле передвижения объединитесь?

Крепко тебя целую. Твой Б.

Обязательно будь у нас, но перед этим как-нибудь обнадежь, давши знать об этом у себя в городе на квартире, куда мы в промежутке позвоним.

Впервые. — Автограф (собр. Н. К. Фединой). 1 Как каждый год, Федин был непременным гостем на именинах 3. Н. Пастернак.

1243. Г. М. КОЗИНЦЕВУ

20 октября 1953у Москва

20 окт. 1953

Глубокоуважаемый Григорий Михайлович!

Благодарю Вас за ласковое письмо и приятное известие1. Нет, в Ленинград я приехать не предполагаю. Кто будет играть Гамлета? Когда я смотрел кинофицированного Ревизора, я подумал, что Гамлета, наверное, хорошо бы сыграл молодой и замечательный Ваш ленинградский Горбачев2.

На случай, если Вы ставите пьесу по синенькой книжке, изданной в 1951 г. «Искусством»3, посылаю Вам выправленный экземпляр. Далек от мысли забивать Вам этим голову, но к сведению лица, которому Вы поручите заботу о тексте, сообщаю. Имеется несколько моих редакций Гамлета. Возвращаться от прилагаемой, 1951-го года, к какой-нибудь из более ранних, не имеет смысла. Но это изложение опережено новым вариантом, напечатанным дважды: в книге «Вильям Шекспир. Трагедии. Школьная библиотека. Детгиз 1951 г.» и в книге «Вильям Шекспир, Избранные произведения, Гослитиздат 1953 г.». Это надо иметь в виду на случай, если у Вас и исполнителей возникнут трудности или недовольства по поводу отдельных мест текста. Может случиться, что в другой редакции им найдется удовлетворяющая Вас замена. Я сам не знаю, какую из этих версий выбрать, и сейчас скажу Вам, как возникали эти разночтения. В периоды наибольшей общей запуганности меня заставляли приближать эти переводы к оригиналу до буквального совпадения с ним не из почитания подлинника, а для того, чтобы было на что ссылаться и на кого валить в случае нареканий4.

Между тем, я слишком хорошо всегда за этими работами сознавал следующее. Для произведения, подобного Фаусту, обращающегося со страницы книги или со сцены ко мне, читателю или зрителю, достаточно, чтобы оно было понятно мне, чтобы я его понимал. От объективной, реалистически разыгрываемой на сцене пьесы Шекспира требуется совершенно иная понятность, иной вид, иная мера понятности.

Тут исполнители обращаются не ко мне, а перекидываются фразами между собой. Тут мало того, чтобы я понимал их, тут мне требуется уверенность, наглядная зрелищная очевидность, что они с полуслова понимают друг друга5.

Эту легкость, плавность, текучесть текста я считал всегда для себя обязательной, этой, не книжной, но в сторону, в пространство отнесенной сценической понятности всегда добивался. И меня всегда мучило и раздражало, когда эту необходимую беглость и непроизвольность речи, далеко еще не достигнутую даже и моими переводами, мельчили, задерживали и дробили из посторонних и временных соображений, ради приемлемости этих работ в меняющихся современных условиях.

Еще раз спасибо. Всего лучшего.

Ваш Б. Пастернак

Впервые: «Вопросы литературы», 1975, Mq 1 (с купюрами). — Автограф (собр. адресата).

1 Режиссер Г. М. Козинцев извещал Пастернака о подготовке спектакля «Гамлет» в Ленинградском драматическом театре им. Пушкина. Музыка Д. Шостаковича, декорации Н. Альтмана.

2 Актер Ленинградского театра драмы Игорь Олегович Горбачев играл Хлестакова в кинофильме «Ревизор» (1952). Гамлета в спектакле Козинцева играл Б. А. Фрейндлих.

3 Гамлет, принц Датский. Перевод Б. Пастернака. М.-Л., «Искусство», 1951.

4 Об этих переработках, «буква в букву», чтобы «приблизить к подлиннику, ближе, чем допускает живой перевод», из «стремления издательства к тому, чтобы в случае чего, было на кого свалить», см. также в письме № 1154.

5 О различной «мере требуемой понятности лирико-субъективного произведения (Фауста) и представляемой на сцене драмы (Шекспира)» сохранилась краткая запись Пастернака 1952 г., начинающаяся словами: «Когда я читаю или слушаю со сцены нечто субъективное в лирико-моно-логической форме, важно, чтобы понимал это я, — текст обращен ко мне. Но когда я смотрю на сцене пьесу Шекспира, написанную в виде картины жизни, мало того, чтобы я понимал слова диалога. Действующие лица обращаются не ко мне, а говорят между собою. … Сверх простой понятности, требующейся от книги или монолога, сценический диалог должен обладать очевидностью понятности, понятности, которую зритель наблюдает своими глазами и готов подтвердить, как свидетель» (см. т. Vнаст. собр.).

1244. Г. М. КОЗИНЦЕВУ

27 октября 1953, Москва

27 окт. 1953

Глубокоуважаемый Григорий Михайлович!

Я поторопился и в сопроводительном письме к выправленному тексту Гамлета в старой, наиболее распространенной редакции забыл сказать главное, для чего собственно я и писал письмо.

Режьте, сокращайте и перекраивайте, сколько хотите. Чем больше Вы выбросите из текста, тем лучше. На половину драматического текста всякой пьесы, самой наибессмертнейшей, классической и гениальной я всегда смотрю как на распространенную ремарку, написанную автором для того, чтобы ввести исполните-лей как можно глубже в существо разыгрываемого действия. Как только театр проник в замысел и овладел им, можно и надо жертвовать самыми яркими и глубокомысленными репликами (не говоря уже о безразличных и бледных), если актером достигнуто равносильное по талантливости игровое, мимическое, безмолвное или немногословное соответствие им в этом месте драмы, в этом звене ее развития.

Вообще распоряжайтесь текстом с полною свободой, это Ваше право. Два или три года во многих городах провинции идут

Отелло и Ромео и Джульетта в таких же переводах, и я счастлив собственным неведением того, где и кем и как это делается, а также и независимостью от меня этих театров и людей, которые ставят эти вещи может быть лучше, чем мог бы я пожелать или посоветовать.

Не поймите меня превратно, я рад контакту нашему и знакомству, но искусство в большом смысле обязательно должно быть жертвой и игралищем случайности, непредвосхитимой и непоправимой, а то отпадает элемент фатальности, неотъемлемый ото всего большого.

Я ведь видел Ваши постановки, особенно в дни «Вавилона»1. Чем круче Вы расправитесь с Гамлетом, тем будет лучше.

Ваш Б. Пастернак

Впервые: «Вопросы литературы», 1975, JSfe 1. — Автограф (собр. адресата).

1 Имеется в виду фильм Г. М. Козинцева и Л. 3. Трауберга «Новый Вавилон» (1929), посвящ. событиям Парижской коммуны.

1245. В. В. РОГОВУ

27 октября 1953, Москва

27 окт. 1953 Дорогой Володя!

Большое спасибо за присланное1. Вы доставили мне этим истинную радость. Это именно начало того, о чем я тогда думал. Надо будет когда-нибудь познакомить читающую публику с силой и своеобразием Суинберна2.

Некоторые части перевода (второе восьмистишие, начало третьего, строфа, начинающаяся словами: «Увенчена листами», четверостишие «мечты мертвы, разбиты», весь конец, начиная от слов «что судьбы век не длятся») дают представление о несущемся ритмическом напоре Суинберна и для тех, кто не знает его в оригинале3. Удача этих мест должна остаться образцом того, чего надо добиваться сплошь во всей работе.

Остальные куски сходством с оригиналом вызывают в памяти соответственные строки подлинника в тех, кто его знает. Но перевод должен существовать самостоятельно, ценой собственной естественности и понятности, без соотнесенности с оригиналом, извиняющей скованность перевода заслугами близости, он должен обходиться без этой опорной точки. Может быть нужно трудные места (часто риторические и схематичные у самого Суинбер-на) переводить вольнее, выделяя самое главное и живое в таком периоде и отказываясь ото всего остального.

Не измеряйте размерами письма степени моего удовлетворения. Я хотел написать его еще короче, потому что очень занят. Чувствую себя хорошо и очень много работаю. Часто и очень тепло вспоминаю Вас.

Удавшееся у Вас из Суинберна очень хорошо4. Вы — молодец. Будьте здоровы.

Ваш Б. Пастернак

Впервые. — Автограф (собр. адресата). В дарственной надписи на своей кн. «Стихотворения в одном томе» (1936) Пастернак обозначил время знакомства с поэтом и переводчиком В. Роговым: «В феврале 1953 г. мы встретились и познакомились в Болшеве. Владимиру Владимировичу Рогову с пожеланием, чтобы лучшие его задатки выразились в жизни вполне и сказались беспрепятственно и чтобы лучшие мечты осуществились. Вдень его рождения 17 февраля 1953 г., в Болшеве. Б. Пастернак» (там же).

1 Посылая свой перевод 20 окт. 1953, В. Рогов писал Пастернаку: «Заказ на Сад Прозерпины выполнен… Спасибо за поддержку». Приводимые далее в письме цитаты взяты из стих. А.-Ч. Суинберна «Сад Прозерпины». Перевод остался неизданным.

2 О любви к английскому поэту А.-Ч. Суинберну Пастернак писал во многих письмах 1916 г. «Чувствую, что ожесточаюсь в своем поклонении Свинберну» (письмо N° 142). Он переводил тогда его драму «Шате-ляр» из трилогии о Марии Стюарт, сонет «Джону Форду». О восхищении переводом И. А. Кашкина стих. Суинберна «У Северного моря» см. письмо JSfe 780.

3 Ср. слова историка английской литературы М. Гутнера о стремительности «звучания» стихов Суинберна: «Его поэзия сближается с музыкой, потому что иногда представляет собой безостановочное течение аллитераций, перекликающихся друг с другом звуков — звуков без образов и красок» (Антология новой английской поэзии. Л., 1937. С. 432).

4 Сохранился также отзыв Пастернака на перевод отрывка из трагедии Суинберна «Мария Стюарт», содержащего речь Уолтера Ралея: «22 мая 1956. Дорогой Володя! Простите, что так долго промучил Вас своим молчанием. Я много работаю и долго еще буду очень занят. Ваша кантата мне сразу очень понравилась. Особенно понравились вступление и речь Уолтера Ралея. Вы — молодец, я порадовался за Вас. К сожалению и сейчас ограничусь этою короткой запиской. Будьте здоровы, желаю Вам всего лучшего. Целую Вас. Ваш Б. Пастернак. Очень хорошо сказано: И так запальчив этот спор, / Что мы их слышим до сих пор». Пастернак работал над переводом этой трагедии осенью 1916 г. в Тихих Горах.

1246. Н. ТАБИДЗЕ

27 окт. 1953 Дорогая Нина!

Спасибо Вам за письмо к Зининым именинам, как всегда у Вас полное души через край. В нем нашел я много такого, в чем как раз нуждался тогда, заездивши себя разными видами самобичевания и недовольства тем, что делается со мной и