бы только хотел писать лучше всех. Этого желанья недостает данной книге, об этом надо будет подумать в следующей.

Нельзя так далеко уходить от формы, формы изложенья, формы образа (увиденного), формы характера (предположенного). Хороша и реальна только Татьяна4. Только в словах о ней творческая сущность пишущего сосредоточилась до некоторой степени в не-изувеченном виде. Если по цензурным соображеньям нельзя сказать ничего значащего о течении времени, потому что это история; о характерах, потому что это социология; о природе, потому что это мировоззренье; то лучше ничего не говорить или надо придумать какой-нибудь выход. Это не касается читателя, а только твое дело. Он имеет право быть несправедливым: это искусство.

Ты, наверное, взорвешься и раззнакомишься со мной. Я это дело поправлю по переезде всех корифеев в Переделкино. Оттают твои стихи, приводившие меня в такое восхищенье на зимней даче у Катаева, я почитаю их глазами и напишу тебе.

В сказанном нет ничего обидного. Ты можешь лучше. Зачем так растягивать. Я легко мог бы остаться в растроганности, заслуженно достигнутой множеством страниц, живо вдобавок тебя вспомнив как близкого и родного. И, наверное, Ланны в восхищенье. Все это глупости. Ради искусства мы должны быть зверьми.

Если бы я не был так занят, я не упустил бы случая утереть нос Коле Тихонову из чувства живейшей преданности ему, ради одного взбодренья атмосферы. Меня просят дать новый перевод леонидзев-ской поэмы5, автор, издательство и все, что стоит за ними. Я отказался якобы из чувства товарищества, но это чистейшее ханжество.

Крепко тебя обнимаю, Сережа. Я знаю, знаю, знаю, чтб можно спросить с тебя, и знаю, какою может быть вторая книга. Вот пусть такою она и будет.

Прости за тон, а впрочем, как хочешь.

Твой Боря

Впервые: «Вопросы литературы», 1969, № 9. — Автограф (собр. В. С. Спасской).

1 Речь идет о романе С. Спасского «Перед порогом» (Л., «Советский писатель», 1941), экземпляр которого был подарен автором Пастернаку с надписью: «Дорогому другу и брату Боре любящий Сережа. 20IV. 1941. Ленинград». Первая часть романа называется «Пролог».

2 Имеется в виду следующее место в романе Спасского: «Вот кого напоминала соседка, — та, что заключена с ним сейчас в пробирающемся сквозь сумрак вагоне: девчонку, привезенную им некогда в безлюдную ночную квартиру!»

3 «Все кончено» — название 7-й главы; Щукинской частью Пастернак называет 2-ю главу «Свинцовые зерна».

4 Главная героиня романа Спасского.

5 Поэма Г. Леонидзе о Сталине «Детство вождя» была переведена Н. Тихоновым и получила Сталинскую премию 1941 г.

837. И. Д. РОЖАНСКОМУ

16 мая 1941, Переделкино

16.V.41

Милый Иван Дмитриевич! Благодарю Вас за письмо.

Мне 51-й год, я старше Вас вдвое и завидую Вашему возрасту и будущему. Чаще всего я считаю свою жизнь прожитой зря, и с основаньем. Большая ее часть (как и у Маяковского и, отчасти, у Есенина) отравлена манерностью и кривляньем, общими для всех в те последекадентские годы.

Но источники радости неисчерпаемы. Мне кажется, наша жизнь близится к лучшему, непредвосхитимому завершенью, и Вы застанете ее счастливую и возвышающую развязку.

Я давно не писал ничего своего, а теперь постепенно к этому возвращаюсь после более чем 10-летнего перерыва.

Посылаю Вам книгу, о которой Вы пишете1. Переводы из Клейста и Сакса (кроме «масляницы») очень давние (1914—1918) и неинтересны. Остальное Вы знаете. Прислать ли Вам «Гамлета», когда он выйдет? Есть еще комедия Клейста «Разбитый кувшин», тоже давнишняя работа и уже совершенный вздор.

От души желаю Вам всего лучшего и крепко жму руку.

Терпи казак, атаман будешь!

Ваш Б. Пастернак

Впервые. — Автограф (собр. Ю. М. Живовой).

Письмо послано в военную часть, находящуюся в Карело-Финской ССР (п. о. Алакуртти), где Рожанский проходил военную службу. И. Д. Ро-жанский — физик, к тому времени уже защитил кандидатскую диссертацию и был взят в армию, потом прошел всю войну.

1 Борис Пастернак. Избранные переводы. М., «Советский писатель», 1940. В посланную книгу была вложена дарственная надпись на отдельном листке: «Ивану Дмитриевичу Рожанскому от всего сердца на счастье Б. Пастернак. 16. V. 41. Переделкино». В сб. включена трагедия Г. Клейста «Принц Гомбургский» и народные фарсы Ганса Сакса, переведенные им в 1918 г. «Разбитый кувшин» переведен в 1914 г.

838. Л. О. ПАСТЕРНАКУ

19 июня 1941, Москва

19 июня 1941 Дорогой папа!

Я вполне могу представить себе, каким подозрительным в такое время, как наше, должно казаться письмо на иностранном языке, не говоря уже о фотографии или книге. Тем не менее я решаюсь послать тебе только что вышедшую в моем переводе трагедию Гамлет и вкладываю в письмо фотографию1. А вдруг, после двойных проверок, которые она неизбежно должна пройти и с нашей и с вашей стороны, она счастливым образом достигнет твоих глаз. Изображенный на карточке — твой внук и тезка Лёня, самое робкое, удивительное и ранимое существо из всех, когда-либо мной виденных, главная страсть которого — рисование, и который на вопрос: «Кто лучше всех рисует?» показывает пальцем на твои великолепные графические и масляные эскизы на стене и отвечает «Мой дедушка». Я провел с ним эту зиму в деревне без почты, почему я и просил пользоваться для телеграмм и писем (и это остается на будущее)

Шуриным городским адресом. Наша дача — мое благословение. С Божьей помощью я надеюсь и дальше жить за городом. В прошлом году мы со своего обширного огорода собрали плоды собственных, главным образом, Зининых трудов — полпогреба картошки, две бочки квашеной капусты, 4000 помидор, массу бобов, фасоли, моркови и других овощей, которых не съесть и за год. Женек блестяще сдал свои выпускные экзамены в школе. По нашим новым законам этой осенью он должен идти в солдаты. Женя снова была в Ленинграде. Там все здоровы. От тети Аси и Клары скрывают ма-мину смерть. Я напротив думаю, что у тебя хватит сил, чтобы без чрезмерного потрясения, спокойно, как неизбежное горе, узнать о недавней смерти дяди Осипа и своей племянницы Сони2. По всему, что ты знаешь обо мне, незачем говорить, какое страдание причиняют мне нескончаемые несчастия на Западе. Как мне кажется, сочувствие всех обращено к англичанам. Среди прочих забот я занят «Ромео и Джульеттой», половина которой уже сделана мной по-русски. Не суди «Гамлета» слишком строго. Тебе, привыкшему к хорошим старым переводам, он никогда не понравится. Прости виньетки, часть которых терпима, но в большинстве — они беспо-мощно наивны3. И ужасная бумага! А теперь, до свиданья! Не мучай себя частыми письмами. С нас достаточно, как и прежде, твоих телеграмм. Прости меня, если я чем-нибудь огорчил тебя своими словами. До свиданья еще раз. Если бы не война, я мог бы сказать о себе, что в высшей степени счастлив своей жизнью, потому что никогда не понимал и не смогу постигнуть того, что я или ты можем когда-нибудь умереть. Кланяйся от меня своим зятьям, их женам и детям, моим дорогим сестрам, племянникам и племянницам. Как Лида и ее ребенок? Нежно тебя целую. Твой Bopsf1

Впервые: Письма к родителям и сестрам. — Автограф по-англ. (Pasternak Trust, Oxford).

1 На конверте письма рукою Л. О. Пастернака: «Получено 1 Ноября 41. Oxford»; почтовый штемпель на обертке бандероли с «Гамлетом» 29 окт. 41. На обратной стороне Лениной фотографии рукою Б. Пастернака: «Магсп 1941, when 3 years and 2 m. old. How he likes his aunt Joan!» («Март 1941, когда ему было 3 года 2 месяца. Как он похож на свою тетю Жоню!» — англ. — там же. Кн. И. С. 224).

2 И. И. Кауфмана и С. И. Шапиро.

3 Иллюстрации и виньетки сделаны В. А. Фаворским.

4 Следом за письмом Б. Пастернак шлет телеграмму: «20 June 1941. Moscou. All well thank good news excuse long silence. = Boris Pasternak*. («Все хорошо спасибо за добрые известия прости долгое молчание. Борис Пастернак». — англ. — там же).

839. О. М. ФРЕЙДЕНБЕРГ

9 июля 1941, Москва Дорогая золотая моя Олюшка!

Ну вот, ну как это тебе нравится! Пишу тебе совсем в слезах, но, представь себе, о первой радости и первой миновавшей страсти в ряду предстоящего нам: Зину взяли работницей в эшелон, с которым эвакуируют Леничку1, и таким образом он, с Божьей помощью, будет не один и будет знать, кто он и что он. Сейчас их отправляют и я расстанусь со всем, для чего я последнее время жил и существовал.

Женичка в армии, где-то в самом пекле, в вашем направлении2.

Ты удивишься, но в самых неподходящих условьях, среди трагических разговоров и в бомбоубежище я вдруг начинаю рассказывать о тебе и твоем Теофрасте, чем привожу всех в восхищенье.

Пиши мне по городскому адресу: Москва 17, Лаврушинский пер. д. 17/19, кв. 72.

Как здоровье тети Аси? Крепко целую вас обеих. Пиши мне, помни меня, пользуйся мной.

Детей отправляют на восток от Казани, на Каму.

Что будет со мною, не знаю. На даче я вырыл глубоченную траншею, но дорога эта западная, там будет по отъезде моих пусто и мертво, я наверное, там не выживу.

Обнимаю тебя. Твой Б.

Впервые: Переписка с О. Фрейденберг. — Автограф. Датируется по почтовому штемпелю на открытке.

1 По указу о срочной эвакуации детей был собран эшелон от Союза писателей, отправлявшийся за Казань.

2 Б. Б. Пастернак вместе с эшелоном старших школьников был послан на рытье противотанковых рвов под Вязьму.

840. 3. Н. ПАСТЕРНАК

12 июля 1941, Переделкино

12. VII. 41

Дорогая моя дуся Зиночка! Сейчас стало гораздо спокойнее. Долго я не имел известий о Жене, который из честности ничего не пишет с мест, где находится1. От его товарищей стало известно, что он жив и здоров. Последние дни (начиная с 10-го) я провожу на огороде, который зарос и одичал. За один вчерашний день выпололи и разрыхлили всю картошку, полем морковь и огурцы, косим сено, каждый вечер все поливаем. На квартире и на даче я воспользовался чрезвычайностью, чтобы избавиться от многолетнего хлама.

12. VII. 41. II. Ко мне ездят Оленька2, Женя и др., я всех заставляю работать. С просьбой о помощи обращалась Анна Робертовна3, но я не имел времени ответить, и у меня у самого нет лишнего. Маруся (Леничкина) еще у меня, она ему очень кла-няется. Вероятно, на несколько дней на даче поселятся Оленька и Туся4. Всё на даче и в городе у меня в таком состоянии, чтобы был порядок, не препятствующий переменам и передвижениям. Напиши мне, пожалуйста, поподробнее, как вы ехали и хорошо ли вам на месте. Крепко-крепко целую Леню и Адика5. В следующий раз напишу им. Устно передам поклоны через Веру Васильев-ну6. Обнимаю тебя. Твой Боря

Впервые: Письма Пастернака к жене. — Автограф (РГАЛИ, ф. 379, on. 1,