юбилею, не будет ли у Вас возможности поместить переводы в русской тифлисской газете?
До свиданья Симон. Крепко Вас целую. Привет Марико, Нине, Гогле, Евфимии Александровне и другим.
Если деньги пойдут не по телеграфу, а через банк, то вот сведения для перечисленья (прилагаю их отдельно).
Ваш Б. П.
Впервые: «Вопросы литературы», 1966, № 1. — Автограф (ГМГЛ, № 147, 6).
1 Из Т. Шевченко были переведены два больших стих.: «Средь нашего земного рая…» и «Козачковскому» («Ленинград», 1945, № 19/20 и Т. Шевченко. «Избранные стихотворения и поэмы», 1946). Переводы Н. Бараташвили делались к его юбилею по просьбе С. Чиковани.
2 Имеются в виду сб.: Николай Бараташвили. «Стихотворения». М, 1938, и «Грузинские романтики в переводах русских поэтов». Л., 1940, в которых даны переводы С. Спасского, К. Липскерова, В. Гаприндашвили, Б. Брика, Ю. Верховского, П. Антокольского, В. Державина и др.
3 Мария Павловна Малышкина и ее муж Сергей Михайлович Балашов, чтец-декламатор, были соседями Пастернаков по дому в Лаврушинском переулке.
967. С. Н. ДУРЫЛИНУ
10 сентября 1945, Переделкино
10 сентября 1945 г. Дорогой Сережа! До меня дошли слухи, что твоя статья в редакции1. Вместе с тем она не появляется. Значит, и с тобою, как всегда со мною, там что-то неладное. Одинаковая гордость и за тебя и за себя не позволяет мне наводить справки. Но что бы там ни было, прости, что я оказался несчастною или неустойчивой темой и не по своей вине (это ведь все страшные мерзавцы и обманщики!) обманул тебя как возможность. Мне страшно обидно и совестно, что ты потратил на меня время, которое еще не окупилось. Не уничтожай, пожалуйста, статьи, она когда-нибудь понадобится2. Я ее не видел и не имею понятия о ней. Несмотря на эту задержку, я всегда буду называть тебя как ближайший мне авторитет (как остается с Шекспиром), пока ты мне этого не запретишь. Целую тебя. Твой Б.
Дорогой мой друг. Прости за спешку и скороговорку. Строчу как каторжный. Рука прошла.
Впервые: «Встречи с прошлым». Вып. 7. — Автограф (РГАЛИ, ф. 2980, on. 1, ед. хр. 695).
1 Речь идет о статье Дурылина «Земной простор», написанной им по заказу «Литературной газеты» и оставшейся ненапечатанной.
2 Пастернак хотел познакомиться со статьей и 25 сент. 1945 писал Дурылину: «Дорогой Сережа! Спасибо тебе за письмо. Прочитать твою статью было бы для меня истинным наслажденьем. Бели бы Ирина Алексеевна как-нибудь оказалась в наших краях и могла бы занести ее в домоуправление, это в придачу ко всему прежнему обязало бы меня еще больше по отношению к ней и к тебе. Целую тебя. Твой Б. Я.» (там же. С. 399). Пастернак получил возможность ее прочесть только через полгода (см. письмо JSfe 996).
968. С. ЧИКОВАНИ
24 сентября 1945, Переделкино
24. IX. 1945
Дорогой Симон! Кучу всего отправил Вам сегодня: заказным письмом Бараташвили1, телеграмму об этом и вот эту открытку.
Сейчас я подумал. «Судьба Грузии» в Московском издании очень хороша. Ее сделал покойный Валериан под «Кавказского пленника» или «Бахчисарайский фонтан» так, как не сделает никто у нас, неплохое вступление Антокольского. Надо ли мне это де-лать? Ведь я на это потрачу время и труд2. Может быть удовольствоваться сделанным? Немедленно телеграфируйте мне, что Вы думаете.
Ваш Б. П.
Впервые. — Автограф (ГМГЛ, № 147, 30).
1 «Вот продолжение Бараташвили, скоро дошлю все остальное, — писал Пастернак. — Иду на некоторый риск, посылая его заказным по почте, и буду беспокоиться о том, дойдет ли он. Поэтому будьте добры, немедленно протелеграфируйте мне о его полученьи … Сегодня отправляю Вам телеграмму: «Выслал заказным рукопись начиная с девятой по тридцатую страницу. Привет»» (ГМГЛ, № 147, 8).
2 Поэму Бараташвили «Судьба Грузии» переводил Валериан Гаприн-дашвили, но, по просьбе Чиковани, Пастернак тоже перевел эту поэму.
969. 3. Н. ПАСТЕРНАК
Конец сентября 1945, Переделкино
В бухгалтерию К0-39-84.
У Прасковьи Никоновны или Анаиды Ирвандовны узнать все, относительно денег1 (за Шевченко получить наличными, за Шекспира чтобы сейчас же перевели). Узнай телефон «Октября». Отдельная ли у них касса, или получать через Гослитиздат. Позвонить в «Октябрь» редакторше Нине Марковне2. Узнай, как с Бараташвили? Давать ли им всего? Нельзя ли получить немного денег.
У Хитаровой или у Рябининой (КЗ-63-92) узнать, не едет ли кто-нибудь на юбилей в Грузию, чтобы послать с оказией рукопись.
Может быть это Викт. Викт. Гольцев?3 Позвонить ему, узнать про здоровье и пр.
Впервые: «Второе рождение». — Автограф (РГАЛИ, ф. 379, on. 1, ед. хр. 62). Датируется по содержанию. Эта и приведенная в коммент. 3 записки Пастернака жене ярко передают характер деятельной помощи, которая оказывала 3. Н. мужу в его издательских делах. На обороте одной записки набросок письма главному редактору журн. «Ленинград» Б. М. Лихареву (см. коммент. к письму JSfe 959).
1 П. Н. Макарова и А. И. Будагова — сотрудники бухгалтерии Гослитиздата, где печатались в то время сб. Шевченко и отдельное издание «Отелло».
2 Надо: Минна Марковна Юнович, ответ, секр. журн. «Октябрь», где были опубликованы семь стих. Бараташвили (1945, № 10).
3 С. М. Хитарова — редактор Гослитиздата, А. П. Рябинина — зав. ред. литературы народов СССР. На юбилейные торжества в Тбилиси поехали В. В. Гольцев и С. М. Хитарова. Пастернак не успевал закончить перевод и 6 окт. писал жене: «Позвони воскресенье вечером Гольцеву Виктору Викторовичу (она — Юлия Сергеевна), если он еще не уехал. Есть ли у него проверенный экземпляр Бараташвили для себя на радио и для Грузии. Прочел ли он и каково его мнение. Когда едет? Будет ли после него, числа 10—12-го какая-нибудь еще оказия в Грузию (если знает, пусть назовет и сам будет добр, предупредит то лицо, чтобы не уехало, не взяв посылки), чтобы дослать окончательный остаток Бараташвили. (Будет готов числа 10—12-го). Телефон Гольцева домашний П-50-79. Служба (радио) K0-27-50, доб. 4. Пусть поцелует от нас Нину и обоих Чиковань. То же самое Хитаровой. Понедельник утром (часам к 11) найти возможность позвонить Хитаровой, Софье Моисеевне (Мосесовне. — Е. П., М. Р.) K3-63-92 те же вопросы, что Гольцеву. 1) Как нашла Бараташвили (мнение). 2) Когда едет? Поклоны от нас обоих Чиковани. 3) Кому передать остаток Бараташвили (будет готов через 3 дня, остался конец поэмы), не едет ли кто-нибудь после нее в Грузию. 4) Выписала ли деньги за Бараташвили и сколько? Чтобы не забыла, что в Грузию, для Чиковани, надо отвезти оригинал, т. е. тобою (Зиной) переписанный экземпляр. Переписала ли для Гослитиздата и Гольцева и проверила ли. Желаю ей счастливой дороги» (там же. С. 201). Закончив через несколько дней перевод, Пастер-нак 16 октября сам повез в Грузию «остаток Бараташвили».
970. Н. ТАБИДЗЕ
/ ноября 1945, Переделкино.
1. XI. 45
Дорогая Ниночка! Видите, какой я скупой, — я Вам пишу не на Тициановой бумаге1. Я перед Вами виноват со многих сторон. Во-первых, я Вас должным образом не поблагодарил за Ваши подарки и в предотъездной суете недостаточно оценил их многочисленность и размеры. Когда теперь дома я все распаковал, я пришел в ужас и готов был сгореть со стыда. Ведь те копейки, которые я Вам оставил, ушли все на эту роскошь, которая до слез растрогала Зину и заставила Леничку прыгать от радости и признательности. Как я это допустил и второпях ничего не сказал Вам об этом! Правда, правда, не только мне тяжело и совестно перед Вами, но я убежден, что в глубине души и Вы должны быть недовольны и огорчены рассеянностью и не-внимательностью моих последних дней. Второе: когда 29-го в понедельник, среди дня, я узнал, что мы не летим (помните, это было после ночи у Леонидзе), для меня было установлено, что последний вечер я проведу у себя спокойно и обязательно еще раз повидаюсь с Вами. Но так случилось, что меня насильно увезли в Сагурамо и в Тбилиси я попал только в 3 ч. ночи, за 2 ч. до выезда в аэропорт. В Сагурамо я приехал совершенным трупом, но рад поездке. На обратном пути Евфимия Александровна много пела и научила меня одной чудной, путаной, лабиринтоподобной мингрельской песне (ой радо), которую я все время напеваю про себя, когда думаю о ней, о Вас, и об этих сказочных двух неделях. И немногого недоставало, чтобы в эти последние часы у меня не начался роман с Раисой Микадзе, — кланяйтесь, пожалуйста, ей2.
Теперь что мне сказать Вам, Нина? Вот я побывал опять у Вас и все то, что я ощутил и понял давно когда-то, осталось, упростилось и усилилось: побеждавшее оказалось победившим, редкое стало единственным. Повторяю то, что должно быть, говорил Вам: с жизнью меня связывают три силы: Грузия, Англия и мое русское будущее, но не нынешняя моя жизнь в Москве, не мои здешние теперешние отношенья. Когда в Сагурамо в ответ на чьи-то слова я заговорил о своих, о Зине и детях, я не выдержал и заплакал, не от разлуки с ними, а от сознания того, на какую трудную жизнь я обрек всех, жизнью связанных со мной.
Опишу Вам возвращенье. Я вылетел грустный, раздраженный, накричал на Р-у и был страшно груб с М-ой3. Что им был этот отъезд? Только перемена гостиницы. А я с кровью отрывал себя от Вас и от двух близких и родных мне семей, Симона и Гог-лы; и от места на асфальте против гостиницы, где долго стоял Виллис Симона, и Ефимия пела, и мы вчетвером прощались. Я и бедный Степанов4 не получили кресел в самолете и сидели на чемоданах, а эти бабы все время занимали у меня деньги и жадно скупали все, что можно было по дороге, и потом их всем этим рвало.
Я приехал, не предупредив Зины телеграммой. Она оказалась в Переделкине, Стасик в консерватории, а у меня не было ключа от квартиры, я отдал вещи соседям и пошел к Жене на Тверской бульвар. Оказалось, и там сборы. Женя на рассвете должен был отправляться в лагеря. Я шел по Москве с мингрельской песнью в душе и тою тяжестью, какая бывает в молодости от насильственной и преждевременной разлуки с дорогими людьми или местами. Я шел и думал: «Зачем я уехал оттуда?» Или еще лучше — я шел и сознавал, что я вернулся в Москву только по видимости, только одними ногами, душою же и сердцем остался на кусочке ночного асфальта там, недалеко от Вас, против гостиницы, впятером с обоими Чиковани и Леонидзе.
Я пишу Вам из Переделкина, куда только что приехал. Все здоровы, благодарят Вас и кланяются Вам. Зина уехала в город заниматься ремонтом (он все
