Шекспиру, для того, чтобы он пошел на сцене, требуется производство в камер-юнкеры2, то самое, чего мне никогда не дадут и потребность в чем тебя с моей стороны так удивляла. Но у меня все сложилось бы совершенно по-иному, и я, может быть, сделал бы много нового, если бы на меня стал работать театр.

Как твое здоровье? Я не жду от тебя большого письма, я знаю, как трудно бывает писать, когда считаешь, что это нужно. Всего лучше было бы, если бы ты к нам собралась. Леня уже на даче, Зина и там и тут, Женя кончает академию. Прости за эти вялые строки, я тебе ничего не собирался сообщить, а только хотел напомнить, что наступило лето.

Крепко целую тебя. За открытку все-таки был бы благодарен. Зина всегда ждет тебя так же, как я. Твой Б.

Впервые: Переписка с О. Фрейденберг. — Автограф.

1 Имеются в виду «Заметки к переводам Шекспировских трагедий», в окончательной редакции получившие название «Замечания к переводам из Шекспира».

2 Пастернак просил Сталина в письме N° 963, чтобы театрам позволили ставить его переводы, «не ожидая дополнительных указаний», ясно сознавая прямую зависимость репертуара от политики «двора» (см. об этом также в письме N° 980).

1001. В. М. САЯНОВУ

18 июня 1946, Москва Дорогой Виссарион Михайлович!

Совершенно неожиданно и в очень нужную минуту пришел гонорар из «Звезды»1. Спасибо. Ая как раз думал эти дни ожурна-ле, и повод и причину при сем препровождаю.

Я написал предисловие к своим шекспировским переводам для издательства «Искусство»2. Я только что его закончил и не могу судить о нем, но мне кажется, что какие-то куски из него могут представлять общий интерес и годятся для напечатания отдельно от переводов3. Как Вы думаете? Прочтите, пожалуйста, и проте-леграфируйте мне свое мнение применительно к «Звезде».

Если это Вам подойдет, кроите материал, как хотите. Надо будет, наверное, еще какие-то две-три вводных редакционных фразы в начале. Или прямо начать «Стиль Шекспира»? Нет, это не годится. Это ведь не статья о Шекспире, необходимо, чтобы видно было, что это предисловие, что это сопроводительные заметки к чему-то частному и определенному. Как бы то ни было, ответьте телеграммой.

Какую-то совсем особую роль для меня в соприкосновении с действительностью и миром стали играть мои вечера. Это что-то новое, в точности совпавшее с моим внутренним чувством должного и превзошедшее мои внешние вынужденные и притворные расчеты. Если, Бог даст, я буду жив и будет время, займусь этим шире, тогда приеду к Вам.

Крепко жму Вашу руку. Отвечайте.

Ваш Б. Пастернак

18. VI. 1946

До Вашего ответа не буду предлагать никому в Москве.

Впервые: Ежегодник ПД, 1977. Л., 1979. — Автограф (ИРЛИ, ф. 597). Поэт Виссарион Михайлович Саянов был ответ, редактором журн. «Звезда».

1 Гонорар за публикацию «фальстафовских» сцен «Короля Генриха Четвертого», которые были переданы в «Звезду» осенью 1945 г. Пастернак писал Саянову по этому поводу: «Что слышно насчет Фальстафа? В янва-. ре хотят, чтобы я его прочел во Всесоюзном Театральном Обществе, и мне понадобятся рукописи, потому что мой экземпляр неразличимо бледный. Отобрали ли отрывки и переписали ли их?» (там же. С. 200). Сохранился краткий отзыв Саянова на рукопись Пастернака: «Печатать обязательно в № 3. Пастернак — один из тех московских авторов, которые хотят рабо-тать в «Звезде» и симпатизируют нашему журналу» (ИРЛИ, ф. 597). Сцены с послесловием Н. Я.. Берковского были опубликованы в «Звезде», 1946, № 2—3. Чтение сцен из «Генриха IV» в Театральном обществе сохранилось в записи (ошибочно датированной 1947 г.), по которой была выпущена пластинка «Вильям Шекспир в переводах С. Маршака и Б. Пастернака» (Составитель Л. Шилов»).

2 Имеется в виду издание: Вильям Шекспир в переводе Бориса Пастернака. В 2 т. Общая ред. перевода М. М. Морозова. М.—Л., «Искусство», 1949. Предисловие Пастернака — «Заметки к переводам шекспировских трагедий» — в издание не вошло.

3 Возможно, что редакция «Звезды» приняла «Заметки…» к печати. Но постановление ЦК ВКП(б) 14 августа 1946 г. о журналах «Звезда» и «Ленинград» перекроило все планы редакции, вместо Саянова ответ, редактором стал В. П. Друзин, и в письме № 1008 Пастернак просил О. М. Фрейденберг забрать экземпляр статьи из «злополучной» «Звезды».

1002. И. БЕРЛИНУ

26 июня 1946, Переделкино

Дорогой Mr. Berlin!

Когда тут была Ахматова, каждое ее третье слово были Вы. И это так драматически, таинственно! Например, ночью, в такси, на обратном пути с какого-нибудь вечера или приема, вдохновенно и утомленно, чуть-чуть в парах, по-французски: Notre ami (это Вы) a dit…, или a promis* и т. д. и т. д. Наконец, возревновавшие ее к Вам друзья приступили ко мне с просьбами: Б. Л., опишите нам, пожалуйста, Берлина, кто и какой он. Полились мои похвалы, и тут только начались их муки. — Все Вас любят и с большим теплом вспоминают Вас. Вам кланяются от души Зинаида Нико-лаевна и брат с невесткой. Как правильно Вы отзывались о Mrs. Halcroft, какой очаровательный человек, к£к мы ее полюбили!1 У меня тут были успехи, если бы Вы были в Москве, Вам было бы приятно2.

Сестра обременит Вас тремя экземплярами статьи для Вас, для Боуры и для Шиманского, — простите за доставляемое беспокойство3. Статья сдана в Вокс, они пообещали немедленно переслать ее в Лондон, чем оправдана любая публикация.

Если статья представляет по-Вашему интерес, надо ее из того вида, в каком она сейчас имеется, превратить в более подходящий для Англии, или для журнала или в любом другом отношении, т. е. из «предисловия» надо ее превратить в «заметки», переменить заглавие, или, если нужно будет, совершенно отбросить первую главу (общая цель переводов) и начать прямо с «поэтического стиля Шекспира» или сократить как-нибудь еще. Или, может быть, наоборот, надо было бы оставить предисловие неприкосновенным в его нынешней форме и прибавить в начале несколько слов от пе-реводчика статьи, что это, дескать, предисловие к моим 5-ти переводам (Гамлет, Ромео и Джульетта, Антоний и Клеопатра, Отелло, Король Генрих IV, обе части), выпускаемым издательством Искусство.

Перевести надо будет так, как Вы говорили, скромно, просто, понятно.

Чем шире и нейтральнее будет орган, в котором нашли бы себе место мои мысли, тем, конечно, мне будет радостнее. Я от-

* Наш друг сказал… или обещал (фр.).

сюда не могу и не смею советовать, но что-нибудь вроде литературного приложения к «Тнпез’у», мне кажется было бы приятнее Horizon’a4, который может быть слишком специален и ярок. А? Как Вы думаете?

Судьба статьи и Ваше мнение о ней меня очень интересуют. Если в этом отношении что-нибудь определится или Вы узнаете что-нибудь радостное или любопытное, сообщите через редакцию Британского Союзника5 письмом, или каким-нибудь другим способом или, что-нибудь объективно звучащее через Вокс или Союз Писателей, почтой или телеграфом, по-английски.

Обнимаю Вас. Простите за бессодержательное письмо, — тороплюсь.

Ваш Б. Пастернак

26. VI. 1946

Впервые. — Автограф (собр. А. Берлин, Оксфорд).

1 Сотрудница посольства Великобритании в Москве, где в 1945 г. полгода проработал писатель и историк общественной мысли в России Исайя Берлин.

2 Имеются в виду вечера чтений в Колонном зале Дома Союзов, Политехническом музее и др.

3 Имеются в виду «Заметки к переводам Шекспировских трагедий». Надежды на их публикацию в Англии не оправдались.

4 В журн. «Horizon» обычно публиковали свои работы С.-М. Баура и Ст. Шиманский.

5 Выходившая в Москве при посольстве Великобритании газета «Британский союзник» вскоре была закрыта.

1003. Л. Л. СЛЕЙТЕР

26 июня 1946, Москва

26. VI. 1946 Дорогая Лидочка!

Не удивляйся, что я отвечаю так поздно. Представь себе, сочли, что поблагодарить тебя и Раису Николаевну по телеграфу, как я хотел, будет неудобно. Потом очень медленно все это реализовалось. Мы страшно затруднили благороднейшую и замечательную Mrs Голкрофт, в которой нашли большого друга1.

Что сказать, как благодарить вас с Федей и Раису Николаевну! Вы нас более, чем одели, — нарядили! Это относится ко всем, но в особенности к Лёнечке. Все получилось так неловко! Когда Mrs. Walker2 со слов Раисы Николаевны предложила посылать провизию, я сказал, что мы в этом совершенно не нуждаемся. Вот разве если бы что-нибудь из белья или платьев. Я это сказал вскользь, не придавая своим словам никакого значения. Наверное не надо было этого говорить!

Тут же тороплюсь успокоить вас, чтобы вы не думали, что мы нуждаемся. В особенности это касается пищи. Вдруг стали подавать мне извещения на какие-то пищевые посылки, но каждый раз с таким запозданием, что к тому дню, когда я отправлялся за ними на почтамт, оказывалось, что посылки уже отправлены назад, и я ни одной не получил. Они по старому адресу: Волхонка, дом 14, дом, которого уже больше не существует. Это не от вас, вы знаете новые адреса наши, но может быть это от Р. Н.? Спроси ее. Ничего этого не надо3.

Много вещей досталось Шуре и Ирине. Это случилось благодаря Зине, силами которой это все было понемногу перенесено и которая при назначении вещей мне напирала на качество. Она взяла себе, и оно ей очень впору (оно, кажется от Раисы Николаевны) коричневое вязаное платье. Красное пестрое (должно быть и темно-коричневое с желтеньким узором) я отнес Жене. Но она на другой день принесла его обратно. Она сказала (и все это, вероятно, очень справедливо), что я с Зиной живу слишком крупными системами (это ее выраженье), что я перестал замечать людей и чувствовать по-человечески, что она не могла спать от мыслей и воспоминаний, что с нашей стороны пользоваться этими вещами свинство и вымогательство, что она возвращает платье, так как не участвовала и не хочет участвовать в нашей дележке, что ты и Жоня живете, наверное, гораздо хуже, т. е. в гораздо больших заботах, чем я. — С одной стороны это совершенный вздор, с другой, — вероятно, более чем правда. Всем этим я хочу только сказать, что с нашими восторгами и благодарностью перемешаны также угрызения совести и сожаления.

В твоих английских стихах меня с одинаковой силою остановили и заставили задуматься и следы искусства и свидетельства твоей душевной жизни, близкой мне, и оказывается, не такой веселой, и, наконец, удивившие меня, после всего виденного тобою и пережитого, признаки живучести твоих ранних московских воспоминаний.

Как стихи, мне больше всего понравились два места 1) строфы: Some hundred years ago…, Alas I must…, At night, at times…

2) О streets of Moscow../ — обе строфы4.

У меня есть приглашения к вам, кажется, в Прагу и в Париж. Но мне не хочется уезжать без Зины и Лёни. Может быть, в будущем году я сделаю попытку отпроситься с ними.

Тут были два вечера, один в так называемом «Колонном зале»