—< Дрепан
о. Сишилия-(Тринакрия)

х_ Фсиракузы

[ — 7 >Геркумесовы Столпы — 7—7 ———-—”» равен
о

‚м. Пахин

|- уч Циртао — Наргара 3,

У < —^У о Е

<
©. Мальта:

СРЕДИЗЕМНОМОРЬЕ ВО ВРЕМЯ ПУНИЧЕСКИХ ВОЙН

284
Песнь третья 285

всегда перегонял в беге всех своих сверстников (Ливий, 1Х, 16). Небесною прозван-
ный птицей…- Марк Валерий Корь (букв. «ворон»}, воевавший под началом Камил-
ла с галлами в 349 г. до но., якобы получил свое прозвище после поединка с вели
каном-галлом; посланный покровительствующим римлянам божеством ворон бил
крыльями в лицо врагу, й так Валеряй победил. Впоследетвия он успешно зоевал
с симпитами, вольсками и этрусками, несколько раз был копсулом и диктатором и
дожил до ста лет, Корвы не выделились в отдельную отрасль натрицианского рода
Валериев, хотя прозвище Корвин (‹вороний») встречалось впоследствии у некото-
рых его представителей, живших значительно позднее описываемых в поэме со-
бытий,

533 трабрых Мирцеллов..- Это прежде всего Марк Клавдий Марцелл, «меч
римлян», погибший незадолго до описываемых событий (см. 1, 360- 364 и примеч.),
но также его сын Марк, храбро сражавшийся под началом отца, консул 196 г. до
н.э., победитель галлов, цензор 189 г. В более поздних войнах не раз отличались и
другие Марцеллы, так что это имя всегда связывалось с полководческой славой.
„.дерзостных Граклов..- Эпитет явно подсказан репутацией наиболее знаменитых
представителей этой отрасли рода Семпрониев: народных трибунов Тиберия и Гая
Гракхов, опять-таки живших гораздо позднее (оба ногибли молодыми в 133 и 124 гг.
до н.з.), Для рассказа Лелия хронологически реальны два Гракха: Тиберий Семпро-
ний Гракх, консул 238 г. до н.э. захвативший Корсику и Сардинию, и его сын Ти-
берий, консул 215 х. до н.з. воевавший с Ганнибалом (о нем см. Т, 378—380 и при-
меч.). С семейством Сцинионов был впоследствии особенно тесно связан еще один
Гракх, также Тиберий, трибун 187 г, до н.э. зацищавший Публия Африканского и
Луция Азиатского после войпы с Антиохом. Он был женат на Корнелий, дочери
Публия, и знаменитые трибуны были их сыновьями, но в войне с Ганнибалом он
по молодости лет не участвовал.

538 „.Регулов верных..— Имеется в виду прежде всего Марк Атилий Регул, герой
Т Нунической войны. Он предпринял неудачную экспедицию в Африку (30 второе
свое консульство в 250 г. до н.э.), был взят в плен и пять лет прожил в Карфагене,
нока в 250 г. до н.э. носле нескольких поражений карфагеняне не решили просить
мира и не нослали посредником Регула, взяв с него обещание вернуться, если не
уговорит римлян заключить мир. Регул явился в Рим, отговорил сограждан от мнра
с явно слабейшим противником, вернулся и принял мучительную казнь. Его вер-
ность слову прославляется у множества римских историков, ораторов и поэтов.
Кроме этого Регула, ко времени войны с Ганнибалом получили известность еще
несколько: Марк Атилий Регул, цензор 294 г. до н.э. удачно сражавшийся с сам-
витами; Гай Регул, консул 257 и 250 гг. до н.э., победитель карфагенян при Тинда-
риде; Марк Регул (сын первого), консул 227 и 217 гг. до н.з., один из героев войны
с Ганнибалом, помешавший сдать Рим после поражения при Каннах.

536-538 знатнейших и лучшил Сципионов…— Корнелии действительно были од-
ним из знатнейших римских родов, однако род этот рано разделился на несколько
отраслей, и знатнейшими были не Сципиовы, а Малугиненсы, однако уже к началу
ГУ в. до н.э. они исчезают с исторической аревы, ничем особенным себя не просла-
вив, Сциияоны получили свое прозвище (часто обыгрываемое в поэме) якобы потому,
что какой-то из Корнелиев был постоянным поводырем своего слепого отца и «опо-
рою вместо клюки» (Макробий. «Сатурналии», Т 6), и стали активно участвовать в
государственных делах лишь с середины ИЕ в, до и.з., т. е. уже во время войн с
Карфагеном, однако так выделились, что Ш в. зовется «веком Сципионову. Легенду
о небесном происхождении Сципиона Африканского см. ТУ, 103—110, с происхожде-
нием же Корнелиев никакой заметной легенды не сзязывалось: хроники всех знат-
ных родов начинались с мифа или историзированного мифа, однако по-настоящему
ярко это проявилось лишь у Юлиев, так как для Августа миф о «Венере-прароди-
тельнице» был формой политической пропаганды (как и сказка о рождении Сци-
пиона — для его сторонников), а Корнелий были слишком многочисленны и никогда
не держались заодно.

547—598 Древле разверзлась земля…- Подвиг Марка Курция описан Ливием (УП,
6) и датируется 362 г. до нл.: То ль ветра неявным порывом…- Так объяенялись
сейсмические волны некоторыми античными теоретиками землетрясений (в соот-
ветствующей терминологии до сих пор много слов, семантически связанных © «нод-
286 Примечания

ВАТИКАНСКОЕ

мне,
хи

К

а
м
ми
м

РЕ Но

5, х КА х

и Е п И $
[е] н по Петрарке. Е
храм С дворец, ципионов ( ‘рар Е
(7

Беллоны

Г,
©
бе,
5,
“., 4 Ликаонийский о-в

7. “, —>
   | = 2
   = = й К
   “, Е .= Сублицисв % 2 ПА $ И храм Минервы

• Е {Свайный) мост $, %, 2, а Аи,
  = => 9%, я ЗА
  Е Е 5 б к ЕР
  ы Е К ии
  Е К?

Е р
м= =
Е <
== Хх х
Е «=. < ИН
= г. С
х = “2. ? АВЕНТ
Е = Е ме Капузнские зорота

Кох = ЗЕЕ

= > = = Аппиева дорога

ДРЕВНИЙ РИМ ПО ПЕТРАРКЕ

земным ветром»). Италия находится в сейсмической зоне и в пинципе историю
жертвопринощения ЁКурция, переданкую Петраркой не без риторических прикрас,
но в сюжетном согласим с рассказом Ливия, можно было бы считать подлинной, так
как трещины сейсмического происхождения бывают временными. Против подлин-
ности рассказа свидетельствует лишь отсутствие у героя родственников: известен
живший нри Ромуле сабинянин Меттий Курций (Ливий, |, 42), но это явно леген-
дарная фигура, а в консульских списках не только до 362 г. до н.э., а (что сущест-
веннее) и позже Курциев нет, хотя представляется исторически маловероятным,
чтобы героизм родича не обеспечил нескольким Курциям (хотя бы одному!} этой
почетной должности. Курции появляются лишь на задворках римской истории и на
несколько столетий позднее, т. е. с героем предания не связаны, но и предание
(в отличие от прочих преданий о подвигах предков) тем самым не имеет своим ис-
точником семейную хронику того или иного знатного рода. Меттий Курций «оного
времени», сражаясь с Ромулом, провалился в болото, так как верхбм бился с неши-
ми, затем выбрался из болота, и место, где его конь ступил на твердую землю зо-
вется «Курциевым озером» (Ливий, Г, 13). Место это было реальным, а легенда о
происхождении его названия могла раздвоиться: в обоих случаях некто М. Курций
вместе с конем проваливается вниз, а куда и почему и зачем — это уже частяости
легенды. Для Ливия времена Ромула и 362 г. были почти ровно отдаленными, и в
его «Истории» вполне могли отразиться обе (или две из нескольких) версии легенды.
Песнь третья 287

596—622 Хочешь о Дециях знать? — Все три Деция были вполне ксторическими
личностями и первоисточником сведений 06 их подвигах, несомненно, явилась се-
мейная хроника этого знатного плебейского рода, в котором особенно прославилось
семейство Дециев Муров. Публий Деций Мур, консул 340 г. до н.э., помог римаянам
одолеть объединенные силы латиняи, добровольно принеся себя в жертву подзем-
ным богам, к чему был побужден сновидением,- здесь рассказ Петрарки согласует-
ся с рассказом Ливия (УТ, 6-9) и со свидетельствами Цицерона («О прорицании»,
Г, 24; «Тускуланские беседы», 1, 37). Жертвенные животные украшались венками и
повязками, так же был наряжен и Деций (ст. 600: на габийский лад -—т. е. как в
Габиях, городе племени вольсков, чьи обряды были во многом сходны с римскими).
Рассказ о посвящении жрецом еще живого Деция в жертву преисподним богам
Петрарка опускает. Конь у Деция вороной (ст. 606) потому, что коню тоже назна-
чено было быть жертвой, а предназначенные для подземных богов животные долж-
ны были быть черного цвета и кровь их должна была пролиться на землю. Охва-
тившая неприятеля паника достоверна и легко объяснима: латиняне (в их число
входили и вольски, окончательно разбитые двумя годами позже) немедленно опозна-
ли в Деции жертву, приносимую по их общим с римлянами правилам, и поняли,
что лишились обычного военного преимущества, так как римляне приобрели ире-
имущество сакральное. Сын погибщего Деция, также Публий, консул 312 и 308 гг.
до н.э., чуть ли не с дететва мечтал повторить подвиг отца: это удалось ему в 295 г.
в бою с самнитами и их союзниками луканами и этрусками (Ливий, Х, 7-3), а нес
галлами, как значится в ст. 608—609 (это существенно, так как у самнитов тоже
были сходные с римлянами ритуалы и описанным способом их можно было нану-
гать, а у галлов ритуалы были иные — они могли не опознать в Деции-сыне своего
неминуемого поражения, а следовательно, могли биться по-прежнему и победить).
Деций-внук, также Публий, консул 279 г. до н.э., воевал с Пирром и, по сведениям
болынинства историков, не воспроизводил семейного подвига (что и понятно, так
как такой прием действен лишь с0 «своими») и впоследствии воевал еще не раз —
эдесь Петрарка опирается на единственное и, возможно, ошибочное свидетельство
Цицерона, который пишет в «Тускуланских беседах» (1, 37), что Деций-внук повто-
рил нодвиг отца и деда.

830 Ст. 630 оборван намеренно (см. примеч. ИТ, 89): Петрарка будет пользо-
ваться этим приемом до конца поэмы, но лишь изредка, так как не стремится слиш-
ком демонстрировать свою зависимость от Вергилия.

637-642 Так повелось…- Это рассуждение почти дословно воспроизводит соот-
ветствующее рассуждепие Ливия (11, 12).

65% .и утесняла…- Неревод по конъектуре Коррадини. Пучок розог © топором
{фасции} был знаком исполнительней власти, которая принадлежала царям,- зако-
нодательная власть оставалась у народа, этих царей выбиравшего.

856 „право забывших свое.— Т. е. утративших законодательную власть и, следо-
вательно, живущих при беззаконном правлении, каким является уже не царская
власть, а тирания, у

856-660 (7 этого гнусного дома…- Т. е. от семьи Луция Тарквиния Гордого, седь-
мого и последпего римского царя, который (в отличие от своих доблестных пред-
шественников — см. 1, 504—536 и примеч.) из законного царя сделался тираном.
Он был потомком Тарквиния Древнего и зятем своего предшественника Сервия Тул-
лия, которого убил, чтобы наследовать царство. хотя это свое преступление отрицал,
ссылаясь на чудесное исчезновение Ромула (Ливий, Г 48—49). Дела он решал еди-
нолично, не совещаясь с Сенатом, оговаривал и убивал своих политических против-
ников, втянул Рим в бесконечную войну с вольсками, но никакого военного позора
на римлян не павлекал — «биты» (ст. 659) они бывали при нем не чаще, чем впо-
следствии, здесь Нетрарка донускает гилерболу.

868—676 Вот так мебоносные пчелы..-— Сравнение царя с пчелиной маткой имеет
много общего с соответствующим пассажем из «Георгик» Вергилия (ТУ, 215—218},
но у Вергилия эта вернолодданность объясняется божественной природой пчел
{Там же, 219—224), ау Петрарки — рабской подлостью души.

884—690 Царский сын молодой… Секст Тарквиний, сын Тарквиния Гордого, был
родичем и приятелем Тарквиния Коллатина, чью супругу Лукрецию он захотел
обесчестить и обесчестил, расналенный именно ве общеизвестным целомудрием
288 Примечания

{Ливиа, 1, 51-58). Петрарка не решается передать грубые угрозы, которыми царе-
вич запугал Лукрецию, поэтому (против своих обычных правил) пересказывает
Ливия почти конснективно, чтобы затем компенсировать эту краткость пространны-
ми речами персонажей.

691-197 А между тем она…— Здесь Петрарка начинает наверстывать упущенное.
У Ливия: «Сокрушенная бедою Лукреция посылает гонца — в Рим к отцу ив Ардею
к супругу (преступление совершилось не