ной казнью было утопление в мешке, которому подвергались отдеубийцы.
807—808 Нет выше победы на свете, чем над своею душой… — Ср. У, 448.
319-816 Иным с непривычки… Здесь Петрарка почти дословно следует Ливию,
которому тема михосердия победителей была особенно близка, так как победивший
всех своих соперников Август проводил именно «политику милосердия».
828-830 Вслед иные послы… — Ливий конспективно передает содержание этих
«более жалобных», по его же определению, речей (ХХХ, 42), но Петрарка ограви-
чивается описанием «жалобности», так как все, что можно высказать, уже высказал
Гасдрубал.
835-843 Стало от слышимых слов… — Ср. у Ливия: «Когда сделалось очевидно,
что Сенат склоняется к милосердному решению, один из отцов, обозленный фини-
кийским вероломством, якобы громко спросил, а каких же богов призовут теперь
свидетелями клятвы своей карфагеняне — дескать, тех, которых они нризывали
раньше, они уже обманули. «Тех же самых и призовем, ибо вполне явили они
вражду свою к клятвопрестунникам!» — ответил на это Гасдрубал» (ХХХ, 42).
845 .и подтверждают отец за отцом… — Перевод по конъектуре Коррадини.
Сенатское постановление о мире еще не означало заключения мира: из-за Лентула
даже и самое постановление должно было утверждаться (и было утверждено)
народным собранием по представлению народных трибунов, носле чего таким же
порядком было постановлено, что заключить мир поручается Сципиону, к которому
были отправлевы для этого чиновники и жрецы. Голосование в Сенате было откры-
тым и устным, т. е. ноочередным.
819—852 „прошу 0б одном… — У Ливия карфагеняне сразу же просят еще и
дозволения выкупить часть пленных, а Сенат, отказавшись от выкупа, шлет Сци-
пиону приказ освободить 200 названных послами лиц (ХХХ, 43): в поэме просьба
гостей и великодутие римлян оформлены более эффектными обстоятельствами,
описанными отдельно, и оказываются трогательным финалом пребывания в Риме
поелов (ст. 955—988).
858—857 На просьбу дано дозволенье… — Хотя юридически Рим еще воюет с Кар-
фагеном, но фактически после сенатского постановления мир заключен, поэтому
карфагеняне приобретают статус гостей, которым будут пользоваться «после вой-
ны» и который во время войны» оговаривается еще одним сенатеким постановле-
нием (не зря именно римляне изобрели термины «4е таге» и «4е {ас40»). Прогулки
послов по Риму Ливий, разумеется, не описывает.
8860 Лаомедонтов сын… — Имеется в виду Ганимед (см. ИТ, 140 141 и примеч.),
отдом которого был царь Трос, а братом Ил (отсюда Троя и Илион). Лаомедонт
был сыном Ила, т. е. племянником Ганимеда, но допущенная поэтом путаница
объяснима, так как сыном Лаомедонта был пресловутый любимец Авроры Тифон,
тоже стяжавший бессмертие, хотя далеко не столь приятное, как у его двоюрод-
ного, деда (см. 1, 155—156 и примеч.).
2 Аппиевы врата… — От этих ворот, обычно называвшихся Капуанскими, на-
чиналась знаменитая Апниева дорога из Рима в Каную, древнейшая из римских
дорог, проложенная Анцием Клавдием Слепцом в 312 г, до н. э.
5 Пред ними Паллантеевы стены… — Паллантей был древний город в Арка-
дии, откуда якобы явился в Лаций сын Меркурия Евандр и построил себе город
42 Франческо Петрарка
338 Примечания
на холме (Вергилий. «Энеида», УПТ, 51—54; Ливий, Г, 3), впоследствии получившем
имя Палатинского (от «Паллантей»): пределами этого города был ограничен древ-
нейший «квадратный» Рим. Если идти по Аппиевой дороге, то первым из римских
холмов вошедший в Капуэнские ворота увидит Палатин, хотя не совсем ясно,
зачем послы у Петрарки делают такой крюк с Марсова поля, — но все экскурсии
всегда начинаются «где положено». Впрочем, вероятно, поэт плохо представлял
себе и местоположение храма Беллоны, так как Марссво поле, где он находился,
было при Имнерии почти сплошь застроено, и угадать среди бесконечных на-
пластований старых и новых руин и дворцов планировку определенной и уже
ушедшей эпохи было почти невозможно.
860—370 5 аркадянки вё щей дивные чудеса… — Имеется в виду Кармента, мать
Евандра, почитавтаяся пророчицей (Ливий, Г, Т). По преданию, она же научила
латинян грамоте, приспособив к их языку греческий алфавит (Гигин. «Сказки», 227),
что примерно соответствует исторической истине, хотя роль Карменты сыграли
этруски. «Начертанье письмен», «книги» и «латичскому роду польза» подразумева-
ют, вероятно, именно алфавит, Однако святилище Карменты было далеко от Пала-
тинского холма и находилось близ Капитолия, у ворот, названных по ее имени
Карментальскими,- поэт ошибочно (хотя в соответствии со «здравым смыслом»)
помещает мать поближе к сыну. Ср. у Вергилия:
Молвив, прошел он вперед и алтарь показал и ворота,
что и но сей еще день Карментальскими в Риме зовутся,
ибо доныне у всех здесь в ночете имя Карменты,
нимфы-провидицы, встарь предрекавшей великую славу
роду Энея в веках и удел Паллантея высокий. («Энемда», УПТ, 387-391)
Она же предрекла Геркулесу, что он станет богом (Ливий, 1, 7).
811-874 Справа Целийский холм… Авентинский… — Палатин и эти два холма
представляют собой фон одного из побочных нодвигов Геркулеса, рассказ о котором
и слушают «любопытные путники». Эту историю кратко рассказывает Лавий (Т,7)
и подробнее Вергилий («Энеида», УП, 191—261). Когда Геркулес возвращался из
своего похода на Запад, ов проходил через Лаций, где в пещере на крутом Авен-
тинском холме жил великан Как(ус), сын Вулкана, огнедьннащий и жестокий.
Ему понравились быки, которых Геркулес отнял у Гериона, н он решил украсть
чужую добычу, причем воспользовалея той же хитростью, которой воспользовался
младенец Меркурий, когда крал быков Аполлона. Дождавшись нока усталый Гер-
кулес задремлет, Какус утащил быков за хвосты в свою пещеру, чтобы не уличить
себя следами. Как и в случае с Меркурием, хитрость открылась, но последствия
ее были совсем иные, чем в трогательной размолвке двух богов-братьев, лишь тес-
нее их сблизившей. Геркулес, как ему это было свойственно, впал в ярость. Он
отвалил огромный камень, которым вор загородил вход в свою пещеру, и принялся
осыпать врага стрелами — Какус дыхнул пламенем, создав дымовую завесу, й так
сделал стрельбу бесполезной. Тогда Геркулес ринулся в пещеру, настиг Какуса и
придушил его на раность Евандру © товарищами, которые тут же соорудили герою
алтарь. Купанье быков в сюжет не входит — это такой же поэтический образ, как
«искупать конл в таком-то море», т. е. попросту «дойти до этого моря». Хозяевами
Италии в древние времена были этруски, потому Петрарка и называет реки
этрусскими.
878 „Свайный мост…- Анк Марций построил этот мост, чтобы окончательно
присоединить к Риму холм Яникул (Ливий, Т, 33; см. также 1, 524 и примеч.).
870-877, „столб, сохранивший память о Коклесе.. — 0 подвиге Горация Коклеса
подробно рассказывает Ливий. Публий Гораций Коклес был из того же рода, чте
и трое братьев, спасших римлян от подчинения Альбе (см. Г, 549-576), но жил
несколькими поколениями позднее — во времена изгнания царей. Всего через два
года после установления республики Ларс Порсена, царь этрусского Клузия, со-
чувствовавший Тарквиниям, двинул войско на Рим, заняя Яникул и хотел пере-
правиться через Свайный мост: нужно было задержать врага на том берегу, чтобы
римляне успели разрушить мост и так помешать вторжению, но было зазедомо
ясно, что римский арьергард обречен на почти верную гибель,- поэтому стали
вызывать охотников. Первым яызвался Гораций, заявивший, что ему в помощь
Песнь восьмая 339
довольно двоих: итак, справа от него стал Спурий Ларций, а слеза Герминий Акви-
лин. Сначала онн удерживали врага втроем, прижавлаись спинами к тому самому
памятному опорному столбу моста, затем в последний момент Гораций отослад
соратников назад, а сам, когда мост окончательно рухнул, бросился в быстрый
Тибр и вплазь при оружии добрался до своих — из нечтеняя к такой его доблести
Порсена запретил своим лучникам стрелять в героя. Благсдарные согреждане
воздвигли Горацию прижизненную статую, а защищавший его спину столб сделал-
ся достопримечательностью (П, 10 впрочем, о подвиге Коклеса так или иначе
упоминают чуть ди не все римские писатели).
877 … конная дева… — Клелия, о подвиге которой также рассказывает Ливий.
Заключив мир с Порсеной, римляне дали ему заложников, в том чиеле девиц,
Клелия, будучи среди них чуть ли не самой знатной {она происходила от Гая Кле-
лия, последнего царя Альбы), была недовольна свсей участью и сбежала домой,
вплавь переправившись через Тибр, однако сенаторы вернулы ее Порсене в соблю-
дение заключенного договора. Порсена и без того был сшкеломлея римской доблестью
(кроме Горация. ему пришлось иметь дело еще и с пресловутым Муцием Сцеволой
—см. примеч. УП, 941—944), так что, хотя силы у него хватало, поспешил заклю-
чить мир, и от живого залога римской доблести (храбрая девица) благоразумно
решил поскорее избавиться: он отправил Клелию обратно в Рим, предложив ей
забрать с собой каких захочет заложниц, что она и сделала (ПШ, 13). Конная статуя
была особо почетной (Гораций Коклес получил статую степенью ниже — изображе-
ние в полный рост).
873 Капище Солнца… — Петрарка имеет в виду так называемый семипоясной
храм Солнца, построенный только при Сентимии Севере, т. е. ва четыре столетия
позже описываемых в поэме событий, однако хронология нарушена сознательно,
о чем сам поэт сообщает в одном из писем к друзьям (эта проблема подробно рас-
смотрена в комментарии Коррадини). Храмов златые чертоги… — Роскошные хра-
мы, воздвигнутые Августом на Палатинском холме; однако нарушение хронологии
тут опять намеренное и оговорено поэтом (см. выше).
889 Храм Земли… — Этот храм тоже был выстроен позднее и находился ва
пути к Капитолийскому холму. —
882—883 нашли человечью голову… — Это произошло при закладке храма Юпите-
ра Капатолийского: лицо у найденной ‘землекопами головы было не тропуто тлени-
ем. и все вместе было сочтено «явным знамением, что быть месту сему оплотом дер-
жавства и главою вселенной, таково было мнение всех гадателей» (Ливий, 1, 55).
883—885 парфагенское диво… — Юстии рассказывает, что, когда рыли землю для
закладки Карфагена, в земле нашлась голова быка — знамение будущего благо-
денствия, но в порабощения (ХУШ, 5). Действительно, главным тяглом древности
был бык, однако в данном случае легенда соотносится скорее с легендой о хитрости
Дидоны (Г, 180—181), а пророческий смысл был ей придан позже, когда «знаменье»
уже доказало свою истинность. К тому же, если верить Юстину (а других источ-
ников тут нет), финикияне сразу же верно истолковали знамение, ве отставая в
этом смысле от римлян, и немного «передвинули» город, хотя не совсем ясно, как
им это удалось, коль скоро кунлен был совершенно определенный участок (пожа-
луй, у Нетрарки были основания пренебречь развязкой этой легенды).
898—892. порог, к которому шли.. — Триумфатор на колеснице, запряженной
белою четвернею, слагал на этом пороге свой свящепный наряд и свою добычу.
Поэт перечисляет в основном добычу, но упоминает о четверпе, так как из храма
триумфатор уходил пешком, разом ` превращаясь в частное лицо. Ст. 892 переведен
но конъектуре Коррадини.
293—895 „обломки судов, финикийские стяги… — Эти предметы оказались в сокро-
вищнице не случайно: Плиний Старший пишет, что у карфагенян боевые спасти
очень часто бывали разукрашены золотом (Ш, 4, 13).
898—597 „смотрят на птиц… — Это те самые гуси, которые спасли Рим (Ливий,
У, 47), точнее, их одушевленные кумиры, содержавшиеся на Капитолии с устав-
ными почестями,
302—903. бтенает.. вода…- К описываемому времени в Риме было два водопро-
вода: Апниев (построен в 312 г. до н,5.) и Старый Анио (272 г. до н, э.). Хотя
древние города водой снабжались в основном хорошо, но сооружений, сходных с
12*
340 Примечания
римскими водопроводамя по архитектурному размаху и инженерной изощренности,
не было вигде.
903-905 В Субурской долине…
