Дневники. 1944-1945 гг. Михаил Михайлович Пришвин
1944
1 Января. Утро на Филипповском. Вечером «Жизнь за царя». Середина дня – принимали гостей. Погода все мягкая.
Под Новый год прочитал «Лесную капель» и был очень обрадован: это книга сердечной мысли и в своем роде единственная в этом отношении. Это нужно осознать и утвердиться в этом, но никак нельзя этим ласкать свою душу.
Какой-то молодой критик объяснялся мне в любви на ходу и сказал, что в моей «Лесной капели» я дал вовсе не пейзаж, потому что пейзаж имеет в литературе не самостоятельное значение и всегда, даже у Тургенева, отделяется от сюжета. Но у Пришвина не отделяется, и это вовсе не пейзаж.
— А что же, если не пейзаж, не «природа»?
— Не знаю, что…
— Так знайте же: это сердечная мысль.
В моей душе молитва есть усилие, я собираюсь в сердечной мысли…
(На охоте преодолеваю физическое утомление путем увлечения. В церкви это делается усилием собирания себя, сосредоточения.)
Одним людям, и большинству, надо постоянно напоминать, чтобы они не мерили всех на свой аршин. А некоторым, вроде меня, надо говорить обратное: – Не мерьте себя на чужой аршин, <зачеркнуто: будьте уверены в себе> не мечите бисер свой перед свиньями.
Сердечная мысль есть величайшее богатство души, и для нее должна быть создана особая наука, вроде
5
политической экономии, обращенной к духу: наука о том, как нужно создавать, охранять и расходовать сердечную мысль (родственное внимание).
<На полях: Потерянная мысль: что он, сбросив семя, остается пуст (нет Мадонны), она же хранит: он умирает, а в ней (Земле) семя растет... На фронте: преодоление смерти: За друга жизнь.>
В сущности своей сердечная мысль и есть «добрый ответ на страшном судище». И вся наша человеческая культура как дело связи между людьми во временах есть собрание «добрых ответов» (Св. Писание).
NB. К рассказу «Победа»: тот «странник» должен быть носителем сердечной мысли, добытой им на войне: эта мысль как преодоление обычного (ветхого) закона любви (как у Олега с Лялей). Мысль о чистоте перед Богом.
2 Января. Не только хороший, но и плохой солдат лучше плохого генерала, потому что меньше того сделает зла.
— Сила сердечной мысли, вот единственная сила, которой строятся души, и вы, инженеры душ…
3 Января. Вчера был Попов и рассказывал очень смешно «йепопею» о происхождении гимна <приписка: Михалков> Подготовили превосходно и неотразимо жалобу Александрову на редактора «Нового мира» (он сам и есть тайный редактор), т. е. на него самого. Так, наверно, и всякий цензор похож на чурбана из басни Крылова.
Когда-то жертвой был «стрелочник», а теперь некий «вредитель» вроде Зощенки.
Отечество – это как вольтова дуга между убиваемым и новорожденным, горящая в оправдание жертвы; и вот тут-то включается «Бог», потому что иначе непонятно, почему
6
человек настоящий должен умирать за будущего: – Эко, приятность, что не я, а другой будет есть мое сало.
Вспоминается Керенский и солдат-пораженец, указавший Керенскому на свою могилу: – Не хочу и не могу перейти к ближнему через свою могилу. – Керенский нажал при всех и устыдил. Но это была магия начальника, а как же обойтись без этого? Вот почему и сказал Вольтер о Боге, что его надо выдумать, т. е. определить рабочую ценность понятия. Вот это-то «выдумать» и является причиной всех зол на земле, выдумать – это значит заменить вольную сердечную мысль государственной полезностью.
4 Января. Вода, как весной. Прилетела сорока и начала стрекотать анекдоты: 1) Нищий еврей в Берлине, на животе надпись: не принимаю милостыню от евреев и коммунистов. <Начальный, измененный вариант: Еврей, торговец пуговицами в Берлине, на животе надпись: не продаю евреям и коммунистам> Гитлер увидел, послал деньги с советом так продолжать дальше. Еврей взял деньги, усмехнулся и сказал про себя: – Нашел кого учить спекуляции. 2) В Гомеле на похоронах убитых евреев казак вгорячах поклялся: – Клянусь за этих убитых наших евреев, когда придем в Берлин, всех ихних жидов перебить. Сорока предсказывала, объясняла и т. п., что будто бы предстоит борьба у нас с последователями американской демократии. А я подумал, что это, как и бывший троцкизм, дело чисто еврейское и жаль, что они вовлекут туда последние остатки русской героической интеллигенции. Так думал старый Филин, слушая стрекотанье сороки. И еще думал Филин о генерале европейском и нашем генерале-товарище, что это величины качественно иные (см. рассказ Мамина «Бойцы». Мамин считает завоевателями Сибири не Строганова, не Ермака, а московскую волокиту и «голутвенных» людей, и вот тут-то и возникал наш нынешний «товарищ-генерал», т. е. из среды голутвенных людей, а не из рыцарства).
Сегодня отправляем жалобу Александрову на Александрова.
7
По тем людям, которые к нам забегают, виднеются контуры больших политических партий: одна – это национал-коммунисты, получаемые сложением Союза русского народа с большевиками; другая партия – это партия американской демократии, слагаемая из прежних троцкистов, кадетов и множества, если не всех, евреев.
N сказал: – Большевизм между прочим…
5 Января. Глупо строить все на этом («материализм»), но и без этого тоже ничего не выходит («идеализм»). Вот почему, если является мечта, спеши найти для осуществления ее материальное основание.
Поэзия и вообще искусство с гражданской точки зрения есть поток мыслей и чувств от неволи к свободе. Следовательно, искусство предполагает неволю, иначе некуда было бы потоку бежать. И мы видим, действительно, что рабство не мешает являться художникам, рабство, бедность, даже болезни (вспомнить только крепостных актеров, художников!). И диктатура не принесла бы вреда поэзии. Искусство погибает от неверия и подмены (когда нас начинают уверять, что из стекла можно делать бриллианты, Искусство погибает).
6 Января. Сочельник. – Немец ради общего дела погасил в душе своей самое главное, душу свою, может быть, и что-то еще большее, и Богом своим сделал это общее дело.
— А что это, «общее дело»?
— Это закон, для всех одинаковый, поглощающий каждого в пользе для всех. Этот закон для всех, становясь на место Бога, уничтожает каждого в пользе, и от этого личность поглощается обществом и на место личности ставится отличник. В этой человеческой религии коллектив становится целью, а личность простой полезностью. Напротив, как было раньше у нас, православных, все жили для каждого и каждый для всех, как будто Бог любил всех, но каждого больше.
8
Вот это особое чувство жизни всех для каждого и каждого для всех исчезало у нас вместе с технической грамотностью, заменяющей ценность каждого перед Богом их общественной полезностью.
Договор с художником госуд. учреждения на создание такой-то вещи содержит в себе убийственный для искусства утилитарный принцип, это есть <зачеркнуто: хула на Духа Святого> механизация жизни.
Но дело не в рабстве художника, Бог с ним, с этим рабством’ Напротив даже, рабство как исход в борьбе отдельного человека за свободу личности может сыграть благодетельную роль: сколько в крепостное время таким образом освобождалось артистов. Дело не в факте рабства, а в том, чтобы раб не подменил Бога законом, т. е. не поверил бы, как немец, в своего повелителя (закон) как в Бога.
— Милый мой, наша победа над немцами не в том должна состоять, чтобы мы, разбив немцев их приемами, заменили бы живую душу каждого по-немецки законом. Нет, усвоив немецкие порядки (закон) для целей победы, мы должны утвердить высшую, стоящую вне закона, божественную природу каждого.
NB. Вот причина, почему у нас так много плутов: именно в том причина, что каждый не всерьез, не как немец принимает закон: принимает на время, условно, и в этом его спасение. (Значит, Россию спасут жулики.)
Еще NB. Что это за существа – наши верующие в социализм большевики, Молотов, Щербаков и др.
Вчера ночью в 1 ч. нас разбудила канонада страшнейшая, подумали: бомбежка. Но небо оказалось в разноцветных огнях, значит, салют необычайный, никогда не было, чтобы ночью будили и чтобы так цветисто и много. Думали на все, даже на конец войны, а оказалось, это взяли
9
город Бердичев. Все говорят, что такой салют достался Бердичеву из-за евреев.
У нас устроили Рождество с елкой, сходили в церковь и так создали свое время. Вспомнились мои рождества с Е. П., наши елки и как ничего-то, ничего из этих праздников не выходило. А стоило мне войти в церковь, и был бы у меня давным-давно дом свой с праздниками. Как-то в голову не приходило, что без религии и не может быть праздников.
7 Января. Скучновата елка с Раттаем, не хватало ребеночка.
— Так, наверно, мы и остались одни.
— А «Фацелия»?
— Да, да! И «Фацелия» тоже рождалась и будет жить, и тоже найдутся и на нее повара и потребители, и, может быть, палачи. (Как это интересно вместе: палачи и повара.)
«Рождание» и производство тем отличаются одно от другого, что первое невозможно без личности, а для производства довольно отличника. И вполне понятно, что немцы, как люди более дошлые, стремятся к тому, чтобы забрать в свои руки и сделать производством «рождение» самого человека (расовая теория). Впрочем, мы социализм принимаем лишь как временное переживание: эта претензия обойтись в деле создания жизни с одними стахановцами (отличниками) пройдет, а коммунизм – полнейшая загадка.
Христос как Производитель жизни и Пилат как Потребитель. Христу – палач, Пилату – повар.
— Ты, Михаил, только представь себе людей, как они сейчас нам показываются, и ты сразу узнаешь и Христа со своими мучителями (палачами), и Пилата с его поварами.
— Вижу, – говорит Михаил, – необъятный подбородок на лошадиной челюсти и весь шар головы, и я трепещу, как осиновый листик, боюсь, как бы он не обратил на меня
10
внимания. И вот он обратил внимание, и палец короткий и жирный тянется к моему стебельку.
8 Января. Главное психологическое основание политической экономии: чем людям хуже, тем больше им хочется жить. И само Царство Небесное с бессмертием его обитателей есть предельное выражение жизненного устремления. Материальное благополучие маскирует это движение масс под давлением голода и создает иллюзии. За время революции и войны мы разрушили все иллюзии, а жить еще больше хочется, и вот это «больше» (чем «нормально») питает религиозное чувство. Так вот и разбудили дремавшую Россию.
Михалков – русский и Регистан – турецкий еврей написали гимн, и в нем было слово «Русь». Начальство предложило авторам заменить это слово. Михалков соглашался, Регистан протестовал, и так еврей спас слово «Русь»! Поди после этого спорь, когда евреи говорят о себе: «мы русские». Вот посмотрим, как будет дальше национализироваться коммунизм: если когда-нибудь коммунизм станет подлинно русским явлением, то как же не считать русскими тех, кто его особенно берег во время борьбы. <Зачеркнуто: Но этого, конечно, не будет, потому что...>
9 Января. Как ни старался в
