взбаламученного мира!

21 Апреля. (Светлое Христово Воскресение.) С утра небо наполовину в легких облаках. Тепло. Тишина. Чувствовал в словах: «Христос Воскресе» все выражение, весь смысл лица земли и человека.

В 12 дня придет декан Географического факультета просить меня принять участие в их издательстве. Такова судьба! Выгнали меня из Елецкой гимназии, а в 19 году эта же гимназия пригласила меня быть в ней учителем словесности (honoris causa*). Из этой же гимназии я пробовал, будучи мальчишкой, убежать в Азию: тогда смеялись, я плакал, а теперь подумать только! географический факультет… Как же это важно – сохранить свою жизнь для того, чтобы увидеть нечто с высоты. Совершенно похоже на горный путь в высоту.

*Honoris causa (лат.) – букв, «ради почета»; за заслуги, почетный.

126

Разговор с деканом: 1) Издательство; 2) Вопрос о выборах в Академию. Иметь под рукой: 1) Диплом Географического общества. 2) Отзыв Горького и Хаксли. 3) Собрание сочинений.

Пожалуй, надо остаться на весь понедельник, чтобы послать Лялю договориться со старухами, и уехать с уверенностью. Мне кажется, к этой даче ведет меня судьба (т. е. сила сверхличная), та судьба, которая вела меня в «Азию» и привела в «край непуганых птиц», и опять привела в этот край, когда строился канал, и сейчас пишу эту работу, поднимаясь по тому же пути. Есть такая судьба! и я чувствую ее руку в этом деле.

Но если это дело не выйдет, то я огорчаться не должен: не судьба. Итак, иду, мне кажется по воле судьбы, но, м. б., я ошибаюсь… Такое обычное душевное состояние действующего человека, во-первых, заставляет концентрировать силы (судьба) и позволяет спокойно спуститься с высоты (несудьба), в этом и есть рабочая ценность понятия судьбы.

22 Апреля. Как и вчера сияющий день.

Вчера был у Лебедевой-Критской (Наталья Александровна). Оказалось, это не «старуха», а женщина умная, образованная, стоящая много выше тех, кто ее выставлял «полоумной». Мы с ней хорошо и твердо сговорились.

Ляля хворает по обыкновению гриппом. Целый день провел в «планировании» летнего образа жизни. Решено поселить у нас в Москве Барютиных.

23 Апреля. Третий день Св. недели тоже ясный, но с ветерком, с перебегающими облаками и тучами. Выехал в 8.17 утра и сразу увидал, что без меня произошло. Орешник зацвел. Лягушки вышли (это произошло в пятницу). Узнал, что вальдшнеп тянет даже у нас через двор. Петухов встретился, завтра даст смету. Приехал, как домой.

Из Москвы остались в памяти «дети свободы» – Валек и Настя: отец – либерал, толстовец, путешественник

127

и etc. – сманил детей, и они теперь переживают муку мученическую!

Еще в Москве: судьба-несудьба. В последний раз, когда я шел к хозяйке дома, я шел с большим чувством радости на тот случай, если состоится наша сделка, и в то же время я думал: «Какая это гора свалится с плеч, если сделка не состоится». Так я понял в первый раз в жизни, какую огромную и полезную роль играет в моей жизни вера в судьбу. Итак, судьба – это сверхличное начало жизни, может быть равнодействующая всех физических и духовных сил в отношении какого-нибудь субъекта (против рожна не попрешь).

По пути из Москвы думал о «Канале» и, представляя себе ход весны как Падун, очень был близок к уверенности в том, что в это лето я закончу эту свою работу.

К первомайской речи: беседа со скрипачом. Природа не идол, а место человеческого творчества. Человек больше природы. Пример: елочка правильная, палочка прямая.

Богородице Дево, радуйся.

Ходил на тягу. Вальдшнепов было довольно много, но я стоял не на месте.

Вот теперь больше не нужно резать березку, чтобы узнать, началось ли движение сока.

Лягушки прыгают – значит, и сок есть в березе, тонет нога в земле, как в снегу, – есть сок в березе.

Зяблики поют, жаворонки, и все певчие дрозды и скворцы – есть сок в березе.

Мысли мои старые все разбежались, как лед на реке, – есть сок в березе.

Я с трудом могу оторваться от бушующего в лесу ручейка, размывающего последний снег на дороге. И когда оторвусь все-таки и вспомню о небе, что небо еще прекрасней такой прекрасной земли, – и мне открывается в небесном

128

сиянии вся моя возлюбленная во всем своем внутреннем царственном величии, и мне хочется упасть к ее ногам – это значит, есть сок в березе.

В лесу встретилась усталая женщина, она в восторге сказала мне: «Какие березки, нигде на свете нет таких!» Я согласился с ней – ей хорошо на душе, она впервые обрадовалась березке, впервые их видит, пусть эти березки будут лучше всех. Но я видел много берез и знаю – это не лучшие. И среди всех мною виденных прекрасных берез я помню только две совершенных – одна стояла у самого края обрыва, другая…

24 Апреля. Солнце вчера опустилось в тучу, а из тучек, бывших под ним, изредка падали большие теплые капли. Тишина была полная, и после тяги в темноте пошел теплый дождь.

Утро сегодня светлое с очень легким морозцем. На скамеечке, на решетчатой спинке, по планкам тесными рядами сверкают замерзшие капли вчерашнего дождя.

Я вспоминаю разговор с Удинцевым, недовольным своими церковными впечатлениями. Ему не нравится, напр., что верующие («едоки»), ставя свою свечку на жертвенник, иногда стараются спихнуть свечку своего ближнего. И я теперь, вспоминая эту жалобу на эгоизм простого человека, думаю: до какого надо дойти упадка и душевного распада, чтобы обращать внимание на такую дрянь! И почему непременно верующему надо загнать себя в церковную ужасающую тесноту? Почему тебе лезть туда, милый интеллигент, что тебя гонит внутрь этого церковного стада?

Но понимаю, понимаю, тебе, друг мой, неприятно от этого. Тогда зачем же ты тянешь меня в тесноту, выйди из храма, стань у ограды и, глядя на пар сплоченного человеческого дыханья, выходящий из окон и дверей, молись о том, чтобы и твое отдельное дыхание на свежем воздухе где-нибудь сошлось с дыханием всех в высоте. Я так делаю,

129

и все, о чем я пишу – это есть «всякое дыхание да хвалит Господа!».

Из Московского: Ляля лежала в кровати больная, у ног ее сидела Софья Павловна Коноплянцева, и обе разговаривали о мне, как о ребенке.

Мысль-чувство и тема для «Канала»: вся природа стремится выйти из своего рокового заключения в кругу рождения и смерти, а человек – это строитель пути. Вот почему в борьбе с водой человек должен стать победителем.

Зеленая кофточка.

Поднимался в гору с демобилизованным военным (бухгалтер Госбанковского дома отдыха). – Сердце стало неважное, – сказал он, – был в двух войнах в Карпатах. Был кавалеристом. А знаете, кавалерист, когда что видит, хватает себе за седло: годится. Раз увидел: валяется зеленая вязаная кофточка – и за седло: годится. Вот захотелось выпить молока, заехал. Хозяйка и с ней девочка. Напоили, накормили и что дать? Вспомнил кофточку. – Куда ей? Впрочем, замуж выйдет. – Приходит новая война. Я все забыл. Приезжаю на постой. Молодая женщина… Это была та самая. Мать умерла. А она замуж вышла, и кофточка цела до сих пор.

25 Апреля. Чувство-мысль для Зуйка: свобода есть необходимость, перенесенная на себя самого (у хорошего хозяина жить вольно, хотя свободы нет). Свобода – человеческое дело, воля – стихийный дар; свобода – от заслуги, воля – по наследству (урка всем хорош, и плох для одного, у кого украл: таким образом действует против личного начала в человеке).

Моральный план Зуйка: природа (Хочется) научает его взять на себя необходимость (Надо). Тому же самому научается и Анна.

Вчера была тяга самая красивая, какие только я в жизни видел. Но протянул только один и я его убил. Жулька

130

выстрела не испугалась, вальдшнепа нашла сама и сделала подобие стойки. Научилась лежать по приказанию.

Испортился предохранитель. Нечаянный выстрел*.

Сегодня с утра брызжет теплый дождик. Петухов дал смету по коммерческим ценам на 20 т. (читай 30), а по твердым ценам 10 (читай 20). То и другое приемлемо.

Помню меньше недели тому назад яркий солнечный день. На берегу изнывает огромная льдина, подпертая другою льдиной на скат. Под этой крышей в полумраке идет дождь. Когда вышли лягушки, то, спаренные, стали скакать туда.

Видели вы, как сигает лягушка, догоняя другую, и, достигнув, вдруг делается одна и дальше прыгают две, как одна?

Впереди вся дорожка шевелится, будто это ветер поигрывает старыми листьями – а это прыгают с урчанием спаренные лягушки (противно смотреть – на человека похоже). На других животных смотреть ничего, на лошадей, быков, тигров, часто жалко, как, например, собак: и то же по человечеству. Противней же всего в этом на человека смотреть. И в этом полное расхождение с животными.

На той стороне уже трактор работает. Смотришь с этого берега и шевелится в голове: что, может быть, десятки тысяч лет прошли жизни человеческой от начала сохи до начала трактора. Но грачам ходить все равно, что за сохой, что за трактором, те же черви. А люди? Только очень немногие движут жизнь вперед, к этому небольшому числу сколько-то сочувствующих, «средних» людей, остальным решительно все равно, соха или трактор, были бы лишь червячки.

На тяге. Тишина звучная, не знаешь, куда лучше смотреть – в себя или на березки в малиновом свете, не знаешь, что лучше слушать – себя или птичек.

*Случайный выстрел в потолок среди публики в кинозале.

131

В эту зарю так было в небесных цветах, так согласно высвистывали свои сигналы певчие дрозды, что как-будто из переходящего цвета зари и рождался звук певчих птиц.

Ничто не отвечает нашей личной сокровенной молитве так, как одетая березка на разноцветной заре. Сквозь неодетые веточки видишь море голубое и розовое самой зари, а вершина высится к небу, и каждая веточка стремится туда в высоту. И смотришь, как стремится березка к высшему миру, и чувствуешь, что и весь мир так, и впереди человек – строитель пути. И тут понимаешь, почему в природе больше находишь понимания этого движения ввысь, чем в самом человеке: некогда ему, он должен строить путь для всех: путь, по которому пойдет вся природа, и звери, и березки, и все.

Смотришь на березку, а на тебя снизу смотрит малиновый глаз какой-то лужицы на дороге, белой по краям с протаявшей середкой.

Ручьи бегут снеговые с чистой холодной водой, и сквозь воду – зелень брусники, оживающий мох зеленый.

День-красавец предмайский разгорелся до невозможно прекрасного: больше нечего ждать, тут все. И вдруг охватила тоска. Я почувствовал единственный выход из этого ужасного состояния – ехать к Ляле. Бросился к поезду и в 11 веч. прибыл в Москву.

Ехал с Фридой Ефимовной. Рассказывал ей свое,