к Пришвину дала хорошие результаты: рассказы охотничьи, т. е. болтовня о природе, делаются рассказами литературными. Рекомендую в дальнейшем не смотреть на Пришвина и вообще меньше думать о литературности, а больше о содержании, которое нужно передать с наименьшим расходом своих собственных слов.

Смотрели чудесный фильм «Погонщик слонов», и я намотал себе на ус героя, мальчика, получившего божеские

495

почести. Мне нужно тоже так же просто сделать своего Зуйка, только незаметно в «Царя природы» вместить Аполлона с глазами, да не безглазого античного, а с нашими современными глазами.

Раиса во время сеанса сказала мне две хорошие вещи: 1) что после смерти Есенина принесла ему на могилу образок. 2) На слова мои о женщинах, в числе которых в болтовню мою попала и Ляля, ответила: Валерия Дмитриевна стоит далеко выше всех нас, обыкновенных женщин, она вообще исключение, и с ней нельзя сравнивать или ее вмешивать. – Простите, – ответил я, – сболтнул. А с вами бывает тоже так: сболтнешь, и стыдно, а слово, знаете поговорку: не воробей. Бывает с вами? – И еще как! – ответила Раиса и расхохоталась. Чем-то она мне очень нравится, и при наличии Ляли отношения мои с ней какие-то детски-пастушеские, чистые и невинные. Не будь же Ляли у меня, непременно бы все перешло в глупости. Вот и видишь теперь, какой чудесной очистительной грозой был мой страшный роман с Лялей, какие умные слова я написал в «Фацелии» о любви…

Жених у Тани очень хороший мальчик, но пониже ее ростом, как будто она Лебедь, а он только гусь. И пока они по-детски любят друг друга, как Лебедь и гусь голова к голове у воды глядят вниз на рыбку – все хорошо! Но что будет, когда Лебедь, желая встряхнуться, развернет вверх свою лебединую шею, поднимет свою лебединую грудь, взмахнет своими лебедиными крыльями и полетит. Она полетит, и за ней полетит не лебедь, а гусь…

Увидел маленькую птичку, и когда она с кустика на кустик перепорхнула на сирень с зелеными бутонами, с большой радостью узнал в ней яркого разноцветного щегла. И тут же увидел, что сверху с неодетой березы между ее весенними крестиками, вилочками, сережками и шоколадными почками следит за птичкой внизу другой щегол: она прыгает внизу, а он с веточки на веточку наверху, она с кустика

496

сирени на смородину, а он [с] березки на березку вверху. Щегол – это моя детская любимая птичка, и, мне кажется, от нее получил я свое неуемное и стыдливое жизнеутверждение. Кто же у них теперь, думал я, там внизу действует, и кто сверху следит, ни на мгновенье не выпуская другого из виду, он наверху, она внизу? Или, наоборот, он внизу. Перышек, отличающих у щеглов самца и самку, нельзя было разобрать издали, и я стал решать задачу по человеку…

28 Апреля. Ни тепло, ни холодно. С луга в речку быстро уходит последняя голубая вода, и вслед за тем скоро сам луг становится как вода, только не голубая, а зеленая: голубая вода в речку уходит, зеленая приходит на луг, а на черный квадрат выдрался трактор и затарахтел.

Лягушку все знают, как она квакает в теплой воде, когда ей хорошо, но мало кто слышал, как она пищит, когда она попадает в зубы собаки. Я первый раз в жизни своей услышал этот звук, быстро оглянулся, освободил несчастную лягушку. Она скакнула в ручей, и быстрая вешняя вода унесла ее. Лягушка исчезла, но панический звук остался во мне. И так все в природе, наверно, так же умирает и оставляет в душе человека что-то свое. И это все от природы, скопляясь в душе человека, ищет выхода, образует талант, создающий новую природу. Может быть, затем и существует на земле человек, чтобы данную дикую природу, обреченную на звериную борьбу за существование, переделать на человеческую в единстве закона и милости.

И, может быть, тоска человека о какой-то чудесной природе и есть начало мук возрождения им новой милостивой и прекрасной природы. И, может быть, эти муки возрождения и радость явления в мир нового, небывалого, мы называем искусством.

Электрификация дачи закончена. Теперь надо переложить печи и выкрасить стены.

Этюд мой делается на даче, портрет – в доме отдыха. С Раисой у меня отношения веселые, вольные, у

497

самой границы, за которой начинается серьезное царство моей Ляли. Все женщины, по словам Раисы, глядят на меня как на единственного интересного мужчину в этом доме, и это в 74 года! Я почти ощущаю, почти, кажется, готов назвать причину моего жизнеутверждения: как будто кем-то от рождения моего был поставлен некий вопрос о единстве природы и человека, и моя жизнь длится как борьба вслепую за это единство. Ничего лишнего, никакой блажи для себя. И если я теперь так забавляюсь с женщинами, то эта свобода невинная, детская дается мне только за то, что я, как рыцарь, стою на часах у врат завоеванного мною царства моей Ляли. И думаю, что эти порядочные женщины за то и награждают меня особенным вниманием, что видят и понимают мою державу и меч. «Вы отличный хозяин! – сказала Раиса, – вы твердо держите что-то, и оттого у вас все само делается».

Это я-то хозяин!

29 Апреля. Пасмурно, холодно. Раиса пишет мой портрет, я для веселого глаза ей сказки рассказываю, и вдруг входит Ляля.

Приехала белоруска Аня, очень некрасивая, но дельная девка: делает и радует.

С Ваней ходили на тягу. Было после дождя солнечно и так холодно, что ни один вальдшнеп не пролетел. Ваня убил рябчика.

Сегодня Раиса мне сказала: – Я думала, вы – святой, а пока писала портрет, догадалась, что в вас тоже… – Враг? – сказал я, – конечно, и у меня свой враг, и у всех святых тоже свои враги, и только тем они святые, что не поддаются врагу.

Надо обдумать это, почему так в моем опыте художники органически нечутки к искусству слова: тем самым, что у них краски и линии, они как будто лишены чувства слова, тупы на него, чужды.

498

30 Апреля. Первая студия Мосфильма,

директору Д.И. Еремину.

Уважаемый Дмитрий Иванович!

На Ваше последнее письмо с предложением сделать новые поправки моего сценария «Серый помещик» согласно высказываниям Ваших сотрудников сообщаю Вам следующее.

«Кладовая солнца», от которой мы исходим, как литературное произведение стоит много выше, чем литературный сценарий «Большая семья», но зато эта вещь много ближе к кинематографу. Переделка этого сценария согласно сделанным многочисленным замечаниям дала нам новый сценарий «Серый помещик», который как литературное произведение стоит еще много дальше от «Кладовой солнца», но совсем уже близок к кинематографу. В новом требовании переделки уже звучат имена режиссеров, к которым я должен приспособить свою вещь: напр., ввести жизнь животных в подробностях по манере т. Згуриди.

Я не могу сделать поправки в этом духе, потому что <зачеркнуто: от меня как писателя тогда уже ничего не останется> не знаю, какой именно режиссер будет работать по моему сценарию. <Приписка: Художественная ценность состоит в том, что природа и человек в нем показаны в полном равновесии.>

Я предлагаю Вам послать в министерство сценарий «Серый помещик» в том виде, как я его написал, он как литературный сценарий будет, во всяком случае, лучше того, который выйдет, если сделать его согласно последним высказываниям <зачеркнуто: противоречивым и неглубоким>. Со своей стороны, согласно договору, я не откажусь от поправок, когда их предложит мне сам режиссер, которому будет поручено министерством написать режиссерский сценарий.

1 Мая. Прохладно (только +3). Тихо. Пасмурно. Раскрылись почки на березах и остановились. Нора гоняется за трясогузкой. Плотная зелень озимого поля. На пару ходят овцы.

499

Веточки черемухи, обвитые сухими лианами паразита плюща, на веточках первые листики. Грустно смотреть на этот союз с паразитом ароматной черемухи. Но ничего: скоро зеленые листья и целомудренные цветы закроют паразита, а еще и так сказать: тут у черемухи радость жизни побеждает цветами сушь паразита, а у нас, у людей разве…

Разговаривали с Альфредом вчера о необходимости в общественной жизни авторитета и традиции, и он мне сказал, что в военных делах Сталин был вынужден признать возможность ошибки Ленина (в суждениях о каком-то германском полководце): значит, авторитет ущерблен, и вот почему Вольтер предлагал выдумать Бога. Нужен тезис (Бог, абсолют), чтобы оправдать изменчивость, движение человека (антитезис), чтобы явился синтез: богочеловек.

Начальник у нас в СССР особое понятие: он и есть, и его нет, он какое-то вмещение сразу и тезиса и антитезиса. Так точно и праздник: и есть и нет. Люди копают огороды, и если подойдете к ним, скажут: «С праздником», и на ваше удивление отвечают: «На то и праздник, чтобы лично о себе позаботиться».

Жалость (болезненное чувство) питается чувством смерти и свойственно только человеку, животное чувство смерти есть страх.

2 Мая. Дождик с утра мелкий и холодный, мелкий – хорошо! не сразу выльется; холодный тоже хорошо – не сразу высохнет. Такая погода в природе и людям хороша в доме отдыха: не сонно прогуливаются, а с утра танцуют «западные танцы».

Аня копает огород.

Фокусы Раисы (унесла портреты).

3 Мая. Пасмурно, холодно (почти на нуле). В какой-то деревне был мужик, похожий на Ленина, так его и звали «Ленин», и у него было много детей, и их

500

звали «куйбыши» (остроумие началось со смеха над титром в «Балерине» «езжай!» вместо «поезжай» и кончилось куйбышами).

NB. Помнить о «Женихе», что это только в России, что в Америке, напр., наверно, мужчина очень тверд.

<Приписка: Русская женщина таит в себе возможность Жениха, даже если она и проститутка.>

NB. Началось тем, что Ляля во время сеанса спросила Раису: – Дети у вас крещеные, а не знают молитвы «Отче наш» – это нехорошо: крещение детей обязывает родителей.

Художница собрала свои вещи и ушла. Но после обеда принесла обратно Лялин портрет и стала к нам примазываться.

Холодно сегодня, как в ноябре, когда снега ждут. Леса издали все еще коричневые, и только если близко разглядывать веточку, видно, что почки зеленеют. Кукушка явится после этих майских холодов.

В природе самцы одеты более нарядно, чем самки, а у людей самки наряжаются много больше, чем мужчины, как будто в развитии жизни когда-то произошел перелом, и женщины взяли верх.

(Фонарик светляка висит у самца.)

Еремину:

Уважаемый Дмитрий Иванович!

Мне доставили в «Поречье» (дом отдыха) не сразу Ваше письмо, и я на него могу ответить только теперь. Меня удивляют до крайности те противоречия, которые предъявляют в своих требованиях Ваши сотрудники кинематографа ко мне как автору «Кладовой солнца». Началось с того, что «Кладовую солнца» объявили произведением недостаточным <зачеркнуто: с точки зрения коммунистической пропаганды>

501

4