Наглец, молчать! Бастард О ужас: начинает лев рычать! Король Иоанн Скорее в поле: там свои полки

Построим мы в порядке боевом. Бастард На высоте расставим войско наше. Король Филипп Пусть будет так!

(Людовику.)

Мой сын, ты холм другой

Займи с отрядом. С нами правда божья! Все уходят.

После нескольких стычек входит французский герольд с трубой:

он подходит к городским воротам. Французский герольд Анжерский люд, ворота распахните.

Чтоб к вам вошел Артур, Бретонский герцог!

Рукою Франции сражался он,

И в Англии немало матерей

Над сыновьями павшими заплачут.

Немало вдов заплачут над мужьями,

Что на земле, от крови почерневшей,

Раскинув руки, мертвые лежат.

Недорого победа нам далась,

И радостно взыграли наши стяги

Над войском, что готово к вам войти,

Провозгласив победно королем

Земель английских юного Артура. Входит английский герольд с трубой. Английский герольд Ликуй, Анжер, и колокольным звоном

Приветствуй короля. Иоанн Английский

В жестокой битве одолел врага.

Сияли наши брони серебром

Их вражья кровь теперь позолотила.

Копьем французским ни одно перо

Не сбито, гордое, у нас со шлемов.

Знамена — в тех же доблестных руках,

Что их несли, когда мы в бой вступали.

Сюда толпой охотников веселых

Стремятся англичане. Руки их

Окрашены багрянцем вражьей смерти.

Встречай же победителей, Анжер! Первый горожанин Герольды, мы следили с наших башен

С начала до конца за ходом битвы.

Решить не мог бы самый зоркий глаз,

Какая рать победу одержала.

За кровь платилось кровью, за удар

Ударом, доблесть доблести равнялась

И сила силе. Оба ваших войска

Равно сильны, равно любезны нам.

Пока одно из них не одолеет,

Мы никому ворот не отопрем. Входят с разных сторон оба короля с войсками

и приближенными. Король Иоанн Король французский, разве слишком мало

Ты крови пролил? Тщетно преграждаешь

Потоку ровному — моим правам

Его теченье: разъярясь, он выйдет

Из берегов, твои затопит земли.

Не лучше ли его сребристым водам

Катиться без помехи в океан? Король Филипп Король английский, — в этой жаркой битве

У вас не меньше крови пролилось,

Чем у французов, — может быть, и больше.

Клянусь рукой моей, что держит власть

Над всей землей под этим небосводом,

Меча, за правду поднятого, мы,

Пока ты не повержен, не опустим.

Пусть лучше нас найдут среди погибших,

Чтоб список их печальный украшало

Торжественное имя короля. Бастард Стремишься в высь ты, царственная слава,

Когда у королей ярится кровь!

Оскалены стальные зубы смерти:

Резцы ее, клыки — мечи бойцов;

И, разрывая мясо человечье,

Она пирует в битвах королей.

Но почему войска стоят без дела?

Владыки, кличьте их на смертный бой!

Ваш дух пылает, в мощи вы равны:

Пускай один падет, другой получит

Желанный мир. Пока же — смерть и кровь! Король Иоанн Чью сторону вы держите, анжерцы? Король Филипп Ответьте, горожане, кто король ваш? Первый горожанин Король законный Англии. Но кто он? Король Филипп Наш подопечный, юный принц Артур. Король Иоанн Нет, мы. Свою монаршую особу

Мы ныне лично представляем здесь:

Себе владыка и тебе, Анжер. Первый горожанин Власть более высокая, чем наша,

Опровергает вас обоих. Мы же,

Покуда длится спор, свои сомненья

Не выпустим из запертых ворот

Святого страха божья. Этот страх

Рассеет только истинный король. Бастард Ей-богу, нагло же они смеются

Над вами, короли, спокойно глядя

Из-за бойниц могучих на театр,

Где страшное дается представленье!

Осмелюсь вам совет мой предложить:

Взяв за пример иерусалимских граждан

Во дни их мятежа, вражду свою

На время позабудьте и совместно

Анжерцам дайте жару. Пусть с востока

И с запада француз и англичанин

Наставят жерла пушек и палят

По городу надменному, круша

Смертельным громом каменные ребра

Так, чтоб у этих подлецов осталась

Одна ограда — воздух. А потом

Войска свои опять разъедините,

Знамена — врозь, и, став лицом к лицу,

Направьте снова копья друг на друга.

Тогда кого-нибудь из вас в любимцы

Фортуна непременно изберет,

Счастливчика победой обласкает,

Ему даруя славный этот день.

По нраву вам совет мой безрассудный?

И нет ли в нем разумного зерна? Король Иоанн Клянусь шатром небесным, что над нами,

Совет хорош. Давай, французский брат наш,

Анжер с землей сравняем, а затем

Решим в сраженьи, кто его король! Бастард И если ты король не на словах,

И оскорблен нахальным городишкой,

Подобно нам, своих орудий жерла

На эти стены дерзкие направь.

А уж когда мы разнесем их в мусор,

Тогда борьба последняя решит,

Кто в рай из нас, кто в бездну угодит. Король Филипп Согласен я. Откуда ты ударишь? Король Иоанн Мы с запада метнем огонь и смерть

Анжеру в грудь. Эрцгерцог Я с севера. Король Филипп Мы с юга

Затопим город грозным ливнем ядер. Бастард

(в сторону) Вот это мудро: с севера и с юга

Они друг в друга примутся палить.

Что ж, подстрекнем их. — Ну, живей, за дело! Первый горожанин Внемлите нам, внемлите, государи!

Я укажу вам, как достигнуть мира

И прочного союза, без боев

Вступить в наш город; предоставьте тем,

Кто пал бы в битве, умереть в постелях.

Прошу вниманья у монархов славных. Король Иоанн Что ж, мы готовы слушать, говори. Первый горожанин Дитя Испании, принцесса Бланка,

Английскому властителю родня,

По возрасту в невесты подошла бы

Людовику-дофину. Если страсть

У юноши стремится к красоте

Кого бы ты нашел прекрасней Бланки?

А если сердце ищет чистоты

Кого найдет он непорочней Бланки?

А если знатность гордому нужна

В чьих жилах кровь знатнее, чем у Бланки?

Рожденье, добродетель, красота

Все уравняло их. В одном, быть может,

Не равен ей дофин: он — не она.

А ей лишь одного недостает:

Она — не он. Еще не совершенный

Пусть совершенство в ней он обретет,

Она же полной славы не достигла

Да будет в нем дана ей полнота.

Двух светлых рек соединим теченье,

И берега гордиться будут ими,

А берегами царственной реки

Вы станете, о короли, связав

Законным браком принца и принцессу.

Такой союз скорей, чем ваши пушки,

Ворота наши сможет распахнуть:

Быстрей, чем порох, рушащий твердыни,

Мы сами вам свободный доступ в город

Открыли бы. Но если этот брак

Не состоится — глухи мы, как море,

Когда оно бушует; диких львов

Мы недоверчивей, и горных скал

Недвижнее и тверже. Даже смерть

В неистовстве своем не так упорна,

Как мы в решенье город отстоять. Бастард Опять помеха! Этот говорун

Вытряхивает из лохмотьев смерти

Ее скелет прогнивший! Мелет, мелет

Его язык о смерти, о морях,

О скалах. Для него рычащий лев

Что для шалуньи-девочки болонка.

Пушкарь болвана, верно, породил

Все он про пушки, дым, огонь и грохот

Дубиной языка нещадно в уши

Колотит вам! Слова его дубасят

Покрепче кулаков французских. Черт!

Так не глушил меня никто со дня,

Как мужа матери отцом назвал я. Элеонора Сын, согласись на этот брак и щедро

Племяннице приданое назначь.

Так крепко этот узел утвердит

Твою непрочную еще корону,

Что мальчику тому не хватит солнца,

Чтоб из цветка могучий вызрел плод.

Король французский, кажется, согласен.

Смотри, как шепчутся они. Вмешайся,

Пока мутит им души честолюбье,

Не то подтаявшее рвенье их

Мольбы овеют, жалость укрепит,

И глыбой льда для нас оно застынет. Первый горожанин Что ж не дают ответа короли

На предложенье об исходе мирном? Король Филипп Тебе, король английский, слово: первый

Ты выслушать анжерцев пожелал. Король Иоанн Когда прочел бы царственный дофин

«Люблю тебя» в прекрасной этой книге,

Приданым одарил бы я невесту,

Как королеву: Мен, Турень, Анжу,

И Пуатье, и все, за исключеньем

Анжера осажденного, что здесь,

На этих берегах подвластно вам,

Ей ложе брачное позолотило б;

Она бы властью, почестями, саном

Поспорила с любой своею ровней

По крови, воспитанью, красоте. Король Филипп Что скажешь, сын мой? Погляди на Бланку. Людовик Гляжу, отец мой. И в ее глазах

Я вижу чудо, чудо из чудес:

В них облик мой, лишь тень моя, — и все же

Тень сына вашего, мой государь,

В них солнцем стала; по сравненью с ним

Ваш сын — лишь тень. Я никогда себя

Так не любил, как в том изображенье,

Безмерно лестном, что сейчас нашел

В блестящем зеркале ее очей.

(Шепчется с Бланкой.) Бастард «В блестящем зеркале ее очей»

Он отражен. Так пусть же он увидит

Повешенным себя на грозных дугах

Ее бровей, — пусть испытает он

Четвертованье в сердце Бланки, чуя

В себе изменника любви. Как жалко,

Что будет отражен любовью этой

И ею же, ей изменив, казнен

Такой болван ничтожнейший, как он. Бланка Желанье дяди для меня священно,

И если в вас увидел он все то,

Что нравится ему, и я готова

Ему желанное признать желанным.

Точнее выражаясь: я могу

К любви себя принудить без труда.

Не стану льстить вам, принц: не все, быть может.

Что в вас я вижу, следует любить;

Но самый строгий суд не обнаружит

У вас того, что можно ненавидеть. Король Иоанн Решайте ж, дети. Что ты скажешь нам,

Племянница? Бланка Мне честь велит склониться,

Принявши мудрость вашего решенья. Король Иоанн А ты, дофин, полюбишь ли принцессу? Людовик Спросите лучше: смог бы я сейчас

От искренней любви своей отречься? Король Иоанн Тогда за ней получишь пять провинций

Вексен, Турень, Мен, Пуатье, Анжу.

Даю впридачу десять тысяч марок

Английских. Если этим ты доволен,

Король Филипп, вели, чтоб сын и дочь

Соединили руки. Король Филипп Очень рад я.

Принц и принцесса, обручаю вас. Эрцгерцог Пусть и уста соединят. Клянусь,

Так сделал я, когда в любви поклялся. Король Филипп Анжерцы, открывайте же ворота!

Вы помогли нам дружбу заключить,

Примите ж нас. Венчанье совершим

В часовне пресвятой Марии-Девы.

Я госпожи Констанции не вижу

Ее здесь нет. При ней не без труда

Устроилось бы это обрученье.

Кто скажет — где она и юный принц? Людовик У вас в шатре, объята гневной скорбью. Король Филипп Господь свидетель, этот наш союз

Ее скорбей, увы, не облегчит.

Английский брат мой, чем бы нам утешить

Высокую вдову? Сюда пришли мы,

Чтоб ей помочь, но к выгоде своей

На путь иной вступили. Король Иоанн Все уладим.

Мы герцогом Бретонским утверждаем,

А также графом Ричмондом Артура.

Ему Анжер богатый отдаем.

Пусть госпожу Констанцию на свадьбу

Посланец наш немедля пригласит.

Надеюсь я, что мы в какой-то мере,

Хоть и не полной, угодим ей так,

Чтоб гневный вопль ее умолк. Теперь же

Пойдем справлять нежданные для нас,

Неподготовленные торжества. Уходят все, кроме Бастарда. Бастард Безумный мир! Безумцы короли!

Безумен их союз! Лишить желая

Артура прав на целое, Иоанн

От части добровольно отказался.

Француз был совестью вооружен:

Влекомый жалостью и благочестьем,

Он шел на битву, словно воин божий,

Но начал бес шептать ему и живо

С дороги сбил. О, этот хитрый бес,

Что заставляет клятвам изменять

И нарушать обеты королей,

Бездомных нищих, юношей и старцев,

Девиц — и если нечего терять

Девицам, кроме этого нaзвaнья,

Он и его похитит. Этот бес

Лицом пригож, зовется он — Корысть.

Корысть, ты совратительница мира!

Ведь мир от первых дней уравновешен,

По ровному пути направлен прямо,

Но выгода, бессовестный толчок,

Косой удар, всесильная Корысть

Его заставит отклониться, сбиться

С пути прямого, отойти от цели.

И эта же Корысть, коварный враг,

Личинами играющая сводня,

Блеснув очам коварного француза,

Его от цели доброй отвела,

От благородно начатой войны

К гнуснейшему, постыднейшему миру.

Но почему я поношу Корысть?

Готов ответ: ведь я не знал соблазна.

Смогу ли гордо руку сжать в кулаж,

Когда червонцы, ангелы Корысти,

Ладонь мою попробуют ласкать?

Она еще не знала искушенья

И, нищая, ругает богачей

Ну что ж, я нищий — вот и негодую

Твердя, что величайший грех — богатство,

Разбогатею — благородно-строг,

Начну вещать, что нищета — порок.

Корысти короли предались ныне,

Так будь же, Выгода, моей богиней.

(Уходит.) АКТ III СЦЕНА 1 Палатка французского короля.

Входят Констанция, Артур и Солсбери. Констанция Венчаются! И заключают мир!

Союз между обманщиками кровный!

Дофин получит Бланку, Бланка — земли?

Не может быть: оговорился ты,

Ослышался, — рассказывай же снова,

Но поразмыслив. Ты шутил, признайся!

Поверь мне — веры нет твоим