и страха.
Тамара не отняла руки. Смотрела на Леньку. Глаза у нее были усталые и виноватые. Они ласково потемнели.
— А я и не сержусь. Что ж ты не приходил? — Она засмеялась и отвела взгляд в сторону. Глаза у нее были до странного чужие и жалкие. — Ты обидчивый, оказывается.
Леньку как будто кто в грудь толкнул. Он отпустил ее руку. Ему стало неловко, тяжело.
— Пойдем в кино? — предложил он.
— Пойдем.
В кино Ленька опять держал руку Тамары и с удивлением думал: «Что же это такое?.. Как будто ее и нет рядом». Он опустил руку к себе на колено, облокотился на спинку переднего стула и стал смотреть на экран. Тамара взглянула на него и убрала руку с колена. Леньке стало жалко девушку. Никогда этого не было — чтобы жалко было. Он снова взял ее руку. Тамара покорно отдала. Ленька долго гладил теплые гладкие пальцы.
Фильм кончился.
— Интересная картина, — сказала Тамара.
— Да, — соврал Ленька: он не запомнил ни одного кадра. Ему было мучительно жалко Тамару. Особенно когда включили свет и он опять увидел ее глаза — вопросительные, чем-то обеспокоенные, очень жалкие глаза.
Ленька был доволен молчанием. Ему не хотелось говорить. Да и идти с Тамарой уже тоже не хотелось. Хотелось остаться одному.
— Ты чего такой скучный? — спросила Тамара.
— Так. — Ленька высвободил руку и стал закуривать.
Неожиданно Тамара сильно толкнула его в бок и побежала.
— Догони!
Ленька некоторое время слушал торопливый стук ее туфель, потом побежал тоже. Бежал и думал: «Это уж совсем… Для чего она так?»
Тамара остановилась. Улыбаясь, дышала глубоко и часто.
— Что? Не догнал!
Ленька увидел ее глаза. Опустил голову.
— Тамара, — сказал он вниз, глухо, — я больше не приду к тебе… Тяжело почему-то. Не сердись.
Тамара долго молчала. Глядела мимо Леньки на светлый край неба. Глаза у нее были сердитые.
— Ну и не надо, — сказала она наконец холодным голосом. И устало улыбнулась. — Подумаешь… — Она посмотрела ему в глаза и нехорошо прищурилась. — Подумаешь. — Повернулась и пошла прочь, сухо отщелкивая каблучками по асфальту.
Ленька закурил и пошел в обратную сторону в общежитие. В груди было пусто и холодно. Было горько. Было очень горько.
