Внутреннее содержание. Василий Макарович Шукшин

В село Красный Яр из города (из городского Дома моделей) приехала группа молодых людей. Демонстрировать моды.

Было начало лета. По сельской улице пропылил красный автобус, остановился возле клуба, и из него стали выходить яркие девушки и молодые парни с музыкальными инструментами.

Около автобуса уже крутился завклубом Николай Дегтярев, большой прохиндей и лодырь. Встретил. И повел устраивать молодых людей по квартирам.

На щите у клуба – ДК, как его упорно называл Дегтярев, – появилось объявление:

ОБЪЯВЛЕНИЕ!

Сегодня в ДК будет произведена демонстрация молодежи мод весенне-летнего сезона. Нач. в 9 час. Потом кинофильм. Плата за демонстрацию не берется.

Народу в клуб пришло много. Большинство – молодежь, девушки. Дегтярев толкнул речь.

– В наш век, – сказал он, – в век потрясающих по своему восхищению достижений, мы, товарищи, должны одеваться! А ведь не секрет, товарищи, что мы еще иногда пускаем это дело на самотек. И вот сегодня сотрудники городского Дома моделей продемонстрируют перед вами ряд достижений в области легкой промышленности.

Закончил Дегтярев так:

– И если когда-то отдельные остряки с недоверием говорили: «Русь, культуришь?», то сегодня мы смело можем сказать: «Да, товарищи, мы за высокую культуру села!» Потом на сцену вышли парни с инструментами, стали полукругом и заиграли что-то веселое, легкое. На сцену вышла девушка, одетая в красивое, отливающее серебром белое платье… Прошлась легкой поступью, повернулась, улыбнулась в зал и еще прошлась.

– Это вечернее строгое платье, – стала объяснять пожилая неинтересная женщина, которую сперва никто не заметил на сцене. – Фасон его довольно простой, но, как видите, платье производит впечатление.

Девушка в платье все ходила и ходила, поворачивалась, улыбалась в зал. Музыканты играли. Особенно старался ударник: подкидывал палочки, пристукивал ногой. Аккордеонист тоже пристукивал ногой. И гитарист тоже пристукивая ногой.

Девушка в серебристом платье ушла. Тотчас на сцену вышла другая – в другом платье. Это была совсем еще молоденькая, стройненькая, с красньми губками. Она тоже прошлась по сцене мелкими шажками, повернулась… Да с таким изяществом повернулась, что в зале одобрительно загудели.

– Это платье на каждый день. Оно очень удобно и недорогое. Его можно надеть и вечером…

Братья Винокуровы сидели в первом ряду и все хорошо видели.

Иван, старший, сидел, облокотившись на спинку стула, и поначалу снисходительно смотрел на сцену. Но все веселее играли музыканты, выходили другие девушки, в других платьях, улыбались… Иван сел прямо.

Младший, Сергей, как сел, так ни разу не шевельнулся – смотрел на девушек.

Вышла полненькая беленькая девушка в синем простеньком платьице. Стала ходить.

– Это платье удобно для купания. Оно легко снимается…

Полненькая девушка остановилась как раз против братьев и стала расстегивать платье. Иван толкнул коленом Сергея; тот не шевельнулся.

Девушка сняла платье, осталась в одном купальнике и так прошлась по сцене.

В зале стало тихо.

Девушка улыбнулась и стала надевать платье. Надела и ушла.

Завклубом (он сидел в первом ряду, у прохода) обернулся и строго посмотрел на всех. Отвернулся, подумал немного и захлопал. Его поддержали, но неуверенно: многие считали, что аплодисменты тут ни к чему.

Потом выходили молодые люди в костюмах, тоже прохаживались и улыбались…

Потом было кино.

Когда вышли из клуба, Иван стал обсуждать манекенщиц.

– Вообще я тебе так скажу: ничего в них хорошего нету, – заявил он. Иван жил в городе, и когда приезжал в отпуск в деревню, смотрел на все свысока, судил обо всем легко и скоро – вообще делал вид, что он отвык от деревни.

– У них же внешность одна, а нутра на пятак нету.

– Брось, – недовольно заметил Сергей. Он не любил, когда брат начинал умничать. – Сам сейчас мечтать будешь…

– Я?

– Ты, кто же.

– Во-первых, они не в моем вкусе – худые, – сказал Иван. – А главное, у них внутреннего содержания нету.

– А на кой черт мне ихнее содержание? – спросил Сергей.

– Здорово живешь! – удивился старший. – Серьга, ты какой-то… Ты что?

– Ну что?

– Содержание – это все! – убежденно сказал Иван. – Женщина без внутреннего содержания – это ж… я не знаю… кошмар!..

– Пошел ты, – отмахнулся Сергей.

Дома Винокуровых ждал сюрприз: к ним определили на квартиру двух девушек-манекенщиц. Сказал им об этом отец, Кузьма Винокуров. Кузьма сидел на крыльце, курил.

– К нам двух девах на фатеру поставили, – сказал он. – До завтрева.

Братья переглянулись.

– Которые в клуб приехали? Из города? – спросил Иван.

– Но.

– Ничего себе!.. – Иван даже слегка растерялся. – А где они сейчас?

– В горнице.

Сергей сел на приступку крыльца, закурил.

– Пойдем к ним, Серьга? – предложил Иван.

Сергей промолчал.

– А?

– Зачем?

– Так… Пойдем?

– Постучитесь сперва – они там переодеваются, однако, – предупредил отец.

– А то вломитесь.

Сергей погасил окурок, поднялся.

– А что скажем?

– Добрый вечер, мол… Вообще, потрепемся.

Сергей вошел в дом, в прихожую избу, нашел в сундуке новую рубаху, надел.

– Ты только… это… не шибко там, – посоветовал брату.

Иван снисходительно поморщился.

– Спокойно, Сережа, – не таких видели.

Сергей кивнул на горничную дверь.

– Ну…

Иван постучал.

– Да! – сказали в горнице.

Братья вошли.

– Добрый вечер! – громко сказал Иван, не успев оглядеться. И остановился в дверях. Сергей оказался в дурацком положении: ему и пройти вперед нельзя – Иван загородил дорогу, – и назад поворачивать неловко – показался уже. Он тоже негромко сказал «добрый вечер» и ткнул кулаком Ивана в спину. Иван не двигался.

Девушки ответили на приветствие и вопросительно смотрели на парней.

– Мы здесь живем, – счел нужным пояснить Иван.

– Да? Ну и что?.. Мы не стеснили вас?

– Вы что! – воскликнул Иван и двинулся вперед.

Сергей пошел за ним. Он чувствовал себя скверно – стыдно было.

Одна девушка, та самая, что ходила по сцене в купальнике, причесывалась перед зеркалом, другая сидела у стола, теребила от нечего делать длинными тонкими пальцами скатерть.

– Ну как вы здесь? Ничего? – спросил Иван.

– Что? – девушка, которая причесывалась, повернулась к нему и улыбнулась.

– Устроились-то ничего, мол?

– Ничего, хорошо.

Иван тоже улыбнулся, присел на скамейку. Сергей постоял немного и тоже присел.

Иван не знал, что еще говорить, улыбался. Сергей тоже усмехнулся. Вынул из кармана складной нож, раскрыл его и стал пробовать лезвие большим пальцем – как проверяют: острый или нет.

Девушка с длинными тонкими пальцами громко засмеялась.

– Вы что, резать нас пришли? – спросила она.

Иван подхихикнул ей и тоже посмотрел на брата.

Сергей покраснел, вытер лезвие ножа о штанину.

– Можно и зарезать, – брякнул он и покраснел еще больше.

– У нас на днях, между прочим, одного зарезали, – сказал Иван. – С нашей шахты парень был… Идет по улице, а он подошел и сунул ему вот сюда. Тот согнулся. А он говорит: «Ты чего согнулся-то? Выпрямись». А ему же больно…

– Я что-то не поняла: кто кому говорит? – спросила девушка, которая ходила «на демонстрации» в купальнике; она кончила причесываться, тоже села к столу и смотрела на братьев весело.

Иван понял, что заговорил не так – не о том.

– Да тот, который ширнул ножом-то, – неохотно пояснил он.

Сергей незаметно сунул нож в карман, с тоской поглядел на брата.

«Заборонил», – подумал он о нем.

– А вы на шахте работаете? – спросила Ивана длинная тонкая девушка.

– Да.

– Прямо там, под землей?

Иван улыбнулся.

– А где же еще?

– Трудно, да?

– Нет. Первые месяц-два… Потом привыкаешь. В ночь, правда, трудно. Ну и трудно, кто курит: курить-то нельзя.

– А там нельзя курить, да?

– Конечно! Там же газы. Я малость помучился, потом бросил.

– Что бросили? Курить?

– Но.

Разговор никак не налаживался. Полненькая девушка откровенно заскучала. Зевнула, прикрыв крошечной ладошкой рот. Посмотрела на часы.

– Что-то долго они не идут, – сказала она подруге.

Та тоже посмотрела на часы.

– Сейчас придут.

Сергей глядел на маленькую девушку; она тоже взглянула на него. Сергей опустил глаза и нахмурился.

– А вы тоже на шахте работаете? – спросила его девушка.

Сергей отрицательно качнул головой.

– Он шоферит, – сказал Иван и посмотрел на брата, как смотрят на младших братьев старшие – слегка как бы извиняясь за их глупость, но вместе с тем ласково. – Вон его «кобыла» стоит в ограде-то.

– А-а.

– А вы что, ждете кого-то? – спросил Сергей.

– Ребята наши хотели прийти, – ответила тонкая длинная.

– А-а. – Иван понимающе кивнул головой. – Хорошее дело.

– Я, между прочим, один фокус знаю, – сказал вдруг Сергей и посмотрел в упор на маленькую полненькую.

Девушки переглянулись.

– Да? – сказала маленькая. – Какой?

– Берется нормальный носовой платок… – Сергей поискал в кармане платок, не нашел, спросил у брата. Тот тоже поискал и тоже не нашел.

– Нету.

Маленькая девушка прыснула в ладошку. Сергей посмотрел на нее, улыбнулся доброй своей, застенчивой улыбкой, сказал просто:

– Сейчас принесу.

Сходил в прихожую, принес платок, разложил его на своей широкой ладони.

– Так?

– Ну и что? – спросил Иван.

– Ничего нету?

Девушки тоже заинтересовались.

– Ничего. А что будет?

– Спокойствие! – Сергей осмелел. – Берем обыкновенную спичку, кладем вот сюда… так? – Положил спичку в платок. – Заметили?

– Ну.

– Сворачиваем платок… – Сергей с подчеркнутой аккуратностью свернул платок – уголками в середину, – дал всем потрогать спичку через платок. – Тут спичка?

– Тут, – сказала маленькая девушка (Сергей дал ей первой потрогать).

– Здесь, – сказала тонкая девушка.

– Тут, – сказал Иван и посмотрел на брата с удивлением: он не ожидал от него такой прыти.

– Теперь ломайте ее! – велел Сергей. И дал ломать маленькой девушке. Та сломала спичку в платке, Сергей радостно смотрел на нее, улыбался.

– Сломали?

– Да.

– Ну-ка, я проверю! – потребовал Иван.

– Пожалуйста.

Иван проверил.

– Сломана?

– Сломана.

Сергей развернул платок – спичка была целехонька. Все удивились. А Сергей тихонько засмеялся.

– Ну-ка еще раз! Еще раз! – попросила полненькая девушка капризным голоском, как ребенок. Сергей смотрел на нее и улыбался.

– Еще раз? Можно еще раз.

Сергей вышел в прихожую избы, пробыл там минуты две и вошел.

– Ты чего там делал? – подозрительно спросил Иван.

– Прикуривал.

– Давайте ломать! – потребовала маленькая девушка. Опять завернули спичку, ломали ее в платке втроем, и опять, когда Сергей развернул платок, спичка была целая. Полненькая девушка взвизгнула и захлопала в ладоши.

– Ой, как это? Ой, расскажите!..

В это время в горницу постучали.

– Наши! – радостно воскликнула длинная тонкая девушка. – Да!

Вошли молодые ребята, двое. С гитарой. И сразу забыт был фокус со спичкой, и забыты были братья Винокуровы. Один из пришедших сказал, что слышал сейчас на улице такую песню:

Он, милка моя,

Шевелилка моя;

Сама ходит шевелит,

Мне пошшупатъ не велит.

Парень пропел частушку «по-деревенски».

Городские засмеялись. Иван тоже засмеялся – умничал.

Сергей встал