Другая группа, — люди наёмного труда, работающие на частных предприятиях разных отраслей промышленности, транспорта, связи и т. д. Третьей многочисленной (до 10 млн. чел.) армией наёмных работников являются бюджетники, т. е. работники образования, здравоохранения, культурно-просветительных учреждений, научные работники и прочий персонал исследовательских учреждений. Кроме того, в реальном секторе экономики, в крупных городах, областных центрах, существует слабо фиксируемая исследованиями, но довольно значительная группа сезонных, временно трудоустроенных лиц наёмного труда, живущих на российской периферии, а также в бывших республиках Советского Союза.[459]
За годы «реформ» изменилось положение в обществе рабочего класса. По мнению доктора экономических наук, профессора Н.Д.Медведева, рабочий класс сегодня это — «наёмные производительные работники, осуществляющие в материальном производстве (непосредственно на заводах и фабриках, а также в обслуживающих НИИ и КБ) определенные профессиональные функции — от простых до инженерно-технических».[460] Очевидно, что с сокращением производственного сектора экономики численность пролетариата в РФ, главным образом индустриальных рабочих, по сравнению с советским временем уменьшилась, но он по-прежнему представляет значительный массив населения. В начале XXI в. численность российских пролетариев оценивалась в 30 млн. чел., из них 10 млн. — промышленный рабочий класс (в конце 80-х гг. XX в. — почти 19 млн. чел.).[461] В предкризисном 2007 году из 70,8 млн. россиян, занятых в экономике, около 35 млн. чел. (49,4 %) составляли работники, занятые физическим трудом по найму. Из них почти 26 млн. (74,2 %) — это индустриальные рабочие, доля которых в составе населения занятого в экономике составляет около 37 % (самая многочисленная группа).[462] Поэтому, попытки отрицать само существование рабочего класса в современных условиях не выдерживают критики фактами, в т. ч. данными российской статистики.
В тоже время, из привилегированного класса советского общества рабочие превращены ныне в класс эксплуатируемых пролетариев. О рабочих, как прежде, не снимают кинофильмов, не говорят о них в СМИ, а престижность рабочих профессий упала до самой низкой отметки. Невысокая заработная плата и хронические задержки с ее выплатой, низкий социально-правовой статус, социальная незащищенность и т. п. стали характерными явлениями жизни рабочего класса в современной России. В начале XXI в. в условиях, не отвечающих санитарно-гигиеническим нормам, трудились на государственных промышленных предприятиях 16,6 % рабочих, а на частных, — 22,1 %. Примерно такое же положение на транспорте и связи. Кроме того, на частных предприятиях в 2000 г. по данным аналитиков, почти 40 % тружеников были лишены своего законного права на отпуск.[463]
Об условиях труда и жизнедеятельности рабочего класса в РФ лучше всего говорит положение российских шахтёров. Как известно, в СССР горняки были одной из самых высокооплачиваемых категорий рабочего класса, пользовались значительными льготами и привилегиями. После развала СССР началась приватизация угольных месторождений, которая в свою очередь привела к многочисленному закрытию шахт, сокращению числа рабочих, при одновременном росте численности административного персонала на ещё функционирующих производствах. Социальная сфера предприятий была распродана и ликвидирована, а условия труда на шахтах сегодня ниже всякой критики. Несмотря на широковещательные заявления соответствующих лиц и ведомств о необходимости сбережения жизни рабочих, СМИ пестрят сообщениями о гибели шахтёров, причем имеется немало случаев когда горняки вынуждены сознательно идти на нарушение техники безопасности из-за установленной капиталистами системы оплаты труда.
Однако гибель шахтёров в РФ становится лишь поводом для очередного передела собственности. Именно так произошло в Кузбассе после катастрофы в 2007 г. на шахте «Юбилейная» (погибло 39 горняков) и на шахте «Ульяновская» (погибло 110 чел.), где всеми акциями «Южкузбассугля» завладел концерн Evras Group (ранее ему принадлежало половина акций), совладельцами которой являются структуры Р.Абрамовича.[464] Что же касается охраны жизни рабочих, то всё осталось на том же уровне. К примеру, в 2008 г. Ростехнадзор в ходе внеплановой проверки 14 угольных шахт Кемеровской области (губернатор «единоросс» А.Тулеев) выявил 1431 нарушение правил и норм промышленной безопасности, в результате чего было оштрафовано 8 юридических и 128 физических лиц, приостановлена деятельность 11 объектов на восьми шахтах.[465] И такие безобразия происходят в исконно «шахтёрском» регионе, глава, которой, постоянно позиционирует себя «другом» рабочего человека.
Степень эксплуатации рабочего класса в РФ постоянно растет. По обобщенным данным, на один доллар часовой зарплаты, средний российский работник производит в три раза больше ВВП, чем аналогичный американский, но товары и услуги приобретает по мировым ценам. По подсчетам российских экономистов, такой высокой эксплуатации наёмного труда нет ни в одной развитой экономике мира.[466] Все это вынуждает пролетариат к сопротивлению и борьбе за улучшение своего положения. Рабочие создают свои независимые профсоюзы (официальные профсоюзы М.Шмакова не пользуются доверием рабочего класса, растет количество людей покинувших их ряды — прим. авт.), такие как, «Защита» (г. Курган), Российский профсоюз локомотивных бригад железнодорожников (РПЛБЖ), «Единство» (г. Тольятти), профсоюзы на заводах «Форд» и «Дженерал моторс» (Ленинградская обл.).
Наиболее распространенными формами борьбы российских пролетариев стали голодовки, перекрытие федеральных трасс, стачки и забастовки. Внимание общественности привлекла борьба рабочих Выборгского ЦБК (Ленинградская обл.), Ясногорского машиностроительного завода (Тульская обл.), Ярославского завода «Холодмаш», Байкальского ЦБК (Иркутская обл.), ЗАО «Форд Мотор Компании» (п. Всеволожск Ленинградской обл.), докеров ОАО «Морской порт Санкт-Петербурга» и др., отстаивавших права трудовых коллективов в ходе купли-продажи предприятий, боровшихся за возвращение долгов рабочим и повышение заработной платы. С началом финансово-экономического кризиса в 2008 г. акции протеста стали более массовыми, а требования пролетариев вышли за рамки чисто экономических лозунгов. К примеру, в ходе нескольких митингов в г. Тольятти на самом крупном автомобильном заводе в стране — Автовазе рабочие впервые заявили о необходимости национализации предприятия. Такие же настроения имели место в г. Пикалёво в Ленинградской области, где трудящиеся были оставлены «эффективными собственниками» во главе с известным олигархом О.Дерипаской продолжительное время без средств существования, света и воды.[467] Причем рабочий класс выдвигает из своих рядов талантливых молодых «вожаков», таких как профсоюзный лидер завода «Форд» в г. Всеволожск Алексей Этманов, Евгений Иванов из профсоюза «Дженерал моторс», председатель первичной ячейки РПЛБЖ А.Иванов, председатель независимого профсоюза «Единство» на Автовазе Пётр Золотарёв, член профкома, сталевар Златоустовского металлургического завода Александр Негребецких и др.
Как принято в буржуазном обществе, борьба рабочего класса России за свои права, как правило, остается не замеченной ни властью, ни российскими правозащитниками, ни «свободными» СМИ. Напротив, российские капиталисты осуществляют грубый административный и финансовый нажим на активистов рабочего движения, прибегают к увольнениям, запугиванию, информационно-психологическому прессу профсоюзных лидеров и даже их физическому устранению. Так, несколько раз нападению неизвестных подвергался А.Этманов, Е.Иванов, А.Негребецких, а А.Иванов был незаконно уволен. Как водится, виновных в этих деяниях правоохранительным органам найти не удалось. И подобных примеров множество. К сожалению, как это было в царской России, нередко на стороне капиталистов выступают чиновники и правоохранительные органы, в т. ч. милиция, прокуратура, суды. Российское государство становится по-настоящему классовым обществом, где власть защищает исключительно интересы господствующего класса. В частности, Конституционный суд РФ накануне 2010 г. принял беспрецедентное решение. Отныне, администрация может уволить с работы профсоюзного лидера без согласования с вышестоящей профсоюзной организацией.[468] Теперь на любой профсоюзной деятельности в стране можно поставить жирный крест.
В класс наёмных работников входит большинство сельских жителей страны. В российской деревне, по данным Росстата, проживает сегодня 38,2 млн. чел. (2008 г.), или 27 % населения. По сравнению с 1996 г. численность сельского населения сократилась на 1,8 млн. чел. (городского — на 4,5 млн. чел.), но процентное соотношение городских и сельских жителей страны (73 и 27) остаётся неизменным с конца 80-х гг. прошлого столетия.[469] В 90-е гг. XX и начале XXI вв. на селе резко сократилось число работников коллективных хозяйств, появилась социальная группа батраков — рудимент исторического прошлого России, а также люмпенизированные группы населения, ибо «реформы» значительно ударили по уровню жизни российских крестьян. Средняя заработная плата в сельском хозяйстве — самая низкая из всех отраслей отечественной экономики. На протяжении последних десяти «капиталистических лет» среднемесячная начисленная заработная плата в сельском хозяйстве не подымалась выше 45 % от средней заработной платы по стране.[470] По официальной российской статистике, 42 % селян находятся сегодня за чертой бедности, а по социологическим вопросам — их более 60 %. По международным оценкам, в разряд бедных следует зачислить всё сельское население страны; бедность сельских поселений РФ превышает критическую массу в 5–6 раз.[471] Все это способствует люмпенизации и маргинализации класса российского крестьянства.
Безусловно, к низшей страте российского общества следует отнести и большую часть работников бюджетной сферы, т. е. административный и педагогический персонал вузов, школ, училищ, больниц, научно-исследовательских учреждений, а также военнослужащих, в том числе кадровых офицеров. Общественный статус, материальное и финансовое положение «бюджетников» за годы «реформ» значительно снизились в сравнении с советским периодом, где они действительно занимали промежуточное место, являясь своеобразным «средним классом» страны. Однако, среди российской интеллигенции сегодня наличествует социальная верхушка, материальное обеспечение которой заметно отличается от положения большинства работников умственного труда. Это т. н. «цензовая интеллигенция» (ректоры, проректоры, деканы вузов, часть профессоров, директора школ, училищ, заведующие дошкольными учреждениями и т. п.), которая прикормлена властью и своими непосредственными «хозяевами», а потому служит им социальной опорой.
Таким образом, можно говорить о том, что в РФ на сегодня сложилась новая социально-классовая структура, характерная для буржуазного общества. Высшая страта по уровню своих доходов, материальному обеспечению, положению в обществе и удалённости от народа значительно превосходит аналогичную страту в ведущих капиталистических странах планеты. Социально-правовой статус представителей низшей страты российского общества, уровень и качество их жизни не выдерживают элементарной критики и очень схожи с положением социальных низов в самых слаборазвитых странах мира. Кроме того, за рамками социально-классовой структуры находятся пенсионеры, группы лиц деклассированного типа (бездомные, проститутки, бандиты, алкоголики, наркоманы и т. п.), по существу выключенные из общественной жизни, но составляющие видимую и значительную часть городского и сельского населения страны.
Изменения в области здравоохранения
Советская медицина по праву занимала одно из самых передовых мест в мире. По отзыву известного детского хирурга Л.Рошаля,[472] в СССР была создана медицинская система с «…почти совершенной структурой».[473] Тем не менее, с приходом к власти российских «демократов» здравоохранение подверглось кардинальным «реформам». В области здравоохранения в РФ был осуществлен переход к системе, сочетающей в себе обязательное государственное медицинское страхование людей и добровольное медицинское страхование физических и юридических лиц на основании прямых финансовых перечислений медицинским учреждениям. Осуществлённые «преобразования» привели к следующим изменениям. Во-первых, оказание государственной медицинской помощи ныне ставится в зависимость от наличия у гражданина медицинской страховки (полиса), получение которого в свою очередь обуславливается местом регистрации гражданина и фактом уплаты (не уплаты) им социальных взносов. Во-вторых, налицо тенденция сокращения перечня бесплатных медицинских услуг, предоставляемых гражданам
