материальных, а также политических интересов».[647]
Идеология субъективна по форме и содержанию, но объективна с точки зрения своего существования. Даже если идеологические постулаты не закреплены юридически, они внедряются в общество разнообразными средствами. Идеология всегда имеет конкретно-исторический характер, несёт в себе отпечаток социальных интересов, культурных традиций того или иного общества. Идеология отражает расстановку социально-классовых и политических сил, структуры и отношений собственности внутри страны. Поэтому идеологию трудно навязать обществу, принять в качестве государственной, если идеологические постулаты не соответствуют характеру общественных отношений в стране.
Зарождение новой идеологии в России — идеологии неолиберализма, — происходило в конце 80-х годов XX века. Тогда под лозунгом идеологического плюрализма влияние над умами населения СССР быстро захватило т. н. «экспертное сообщество», т. е. отдельные ученые, писатели, юристы, артисты. Причём некоторые «эксперты» осуществляли свою деятельность за счёт грантов иностранных фондов.[648] По мнению отечественного мыслителя С.Г.Кара-Мурзы, идейной основой данной группы (сообщества) стал «фанатичный антисоветизм», а движущей силой — «страсть разрушения», о чем многие т. н. «эксперты» впоследствии признавались открыто.[649] Так, известный философ А.Ципко говорил: «Мы не были и до сих пор не являемся экспертами в точном смысле этого слова. Мы были и до сих пор являемся идеологами антитоталитарной — и тем самым антикоммунистической — революции…Наше мышление по преимуществу идеологично, ибо оно рассматривало старую коммунистическую систему как врага, как то, что должно умереть, распасться, обратиться в руины, как Вавилонская башня…Подсознательная разрушительность нашего мышления, наших трудов…перевернули советский мир».[650] Внутри советского общества данная позиция отражала взгляды и ценности космополитичной и фрондирующей интеллигенции, отдельных представителей партгосноменклатуры, широкого слоя обывателей, т. е. людей с мелкобуржуазной психологией и образом жизни, численность которых, на наш взгляд, значительно увеличилась в 60-70-е гг. прошлого столетия. Думается, нельзя сбрасывать со счетов и тех, чьи предки, в той или иной степени пострадали от установления Советской власти, т. е. потомков дворян, духовенства, буржуазии, кулаков и зажиточных крестьян, предателей в годы Великой Отечественной войны, репрессированных граждан и т. п.
Руководство КПСС (М.Горбачев, А.Яковлев, В.Медведев) не только не противодействовало, но и поощряло навязывание обществу новой идеологии. Советские «вожди» в годы т. н. политики «перестройки» сознательно способствовали распространению в стране материалов разработанных ещё в 50-60-х гг. XX в. западными подрывными центрами, в т. ч. об истории нашей страны, о различных проблемах в СССР, пропитанных ложью, извращением смысла понятий, подтасовками и т. д..[651] Как стало очевидно сегодня, речь шла о целенаправленных действиях по изменению ценностей и образа жизни советского человека, о внедрении в его сознание принципиально иных мировоззренческих установок. Всё это совершалось под флагом «деидеологизации», «плюрализма мнений», «свободы», «демократии» и т. п. красивых по форме, но безгранично широких по содержанию понятий. Реально же, как метко подметил в своей книге «Под колпаком контрразведки» бывший генерал КГБ СССР В.Широнин, «…никакой деидеологизации не было, а под этим лозунгом происходила замена одной идеологии на другую — социалистической на капиталистическую. Это вообще было одной из самых характерных черт перестройки — извращались термины и понятия, махровая демагогия служила прикрытием для разрушения великой державы. Для меня не составляло секрета, что эта дымовая завеса демагогии, созданная с помощью СМИ, является одним из тайных приёмов зарубежных спецслужб».[652]
В новых исторических условиях, новая идеология устами её приверженцев стала активно влиять на все сферы жизни российского общества. Несмотря на провозглашённое в Конституции РФ «идеологическое многообразие»,[653] в общество стали внедряться в качестве основополагающих вполне определённые взгляды и ценности. Новые идеологические постулаты отражали трансформацию общественно-государственного устройства страны, отвечая интересам господствующего класса общества (буржуазии, чиновников, работников СМИ и др.) общества.
Сущность, характерные черты и влияние идеологии на российское общество
Идеология российского неолиберализма — это симбиоз философских, социальных, политико-правовых, политико-экономических и этических догматов нового правящего класса России. Философские и методологические основы новой идеологии исследованы С.Г.Кара-Мурзой, который важнейшими её составляющими называет антиэтатизм, социал-дарвинизм, антидемократизм, этический нигилизм и аутизм, исповедуемый её творцами.[654] К сказанному можно добавить, что неолиберализм пронизывают антикоммунизм и антисоветизм, а порой даже русофобия. Характерной чертой новой идеологии является её тоталитаризм, т. е. всеобщность сфер применения.
Краеугольным камнем всего идеологического построения выступает антиэтатизм, т. е. отрицание необходимости воздействия государства на сферы общественной жизни населения. В наибольшей степени в России антиэтатизм был «привит» хозяйственно-экономической области. Так, проведенные российским правительством денационализация и приватизация привели к колоссальному перераспределению собственности, в результате чего государственный сектор в России составил всего 10,3 %, в то время как в Великобритании ему принадлежит 36, в Германии — 39, в Италии — 41, в Швеции — 43, в Австрии — 40 процентов.[655] В результате, несмотря на провозглашение законодательством равенства всех форм собственности, частная собственность получила преобладающее значение в стране. Судья Конституционного суда РФ профессор В.О.Лучин по этому поводу замечает: «В Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности (часть 2 статья 8 Конституции Российской Федерации). Между тем в процессе приватизации частная собственность «вырвалась вперед» и фактически стала «равнее» других форм собственности».[656]
Как представляется, курс на свёртывание присутствия государства в экономической, социальной и духовной сферах жизни общества проводится сознательно и с большой целеустремленностью, а иные варианты развития даже не принимаются во внимание. Об «эффективности» частной собственности не устают повторять В.Путин и Д.Медведев, прикормленные властью журналисты и даже некоторые представители учёного сообщества. К примеру, в 2005 г. в Петербурге был проведён экономический форум, на котором присутствовали президент и министры РФ. На конференции намечалось рассмотрение самых животрепещущих вопросов хозяйственно-экономического развития страны, но среди докладчиков преобладали исключительно приверженцы экономического либерализма. Возможность интеграции в экономике государственного начала и рынка на этом форуме даже не рассматривалась. Известный ученый, руководитель секции экономики РАН академик Д.Львов так охарактеризовал прошедшую там дискуссию: «Я потом обменивался мнениями с коллегами. У многих из них было шоковое состояние. У страны тысячи проблем, которые и надо обсуждать на форуме! А вместо этого нам предлагают порассуждать о том, что такое патернализм или либерализм. Меня более всего удивило это «или». Где господин Греф видел жёсткий патернализм или чистый либерализм? И то и другое — испытанные атрибуты рынка».[657]
Важнейшим методологическим основанием новой идеологии стал социал-дарвинизм, т. е. сведение социальных и культурных явлений к явлениям животного мира. У человека, существо которого составляет именно социальное, на первый план новыми идеологами выпячивается исключительно биологическое. В результате подобных идеологических построений, ограбление подавляющего большинства и обогащение за их счет ничтожного меньшинства населения страны в ходе приватизации российская «элита» объясняла наличием «сильных» и «слабых», а также борьбой за существование внутри человеческого сообщества. В конечном итоге, с подачи российских идеологов неудачи либеральных преобразований российский истеблишмент объяснял исключительно плохими «качествами» русского народа, его неспособностью войти в «цивилизованное» общество.
Для закрепления подобных «истин» в общественном сознании биологизаторские концепции активно стали насаждаться в российской средней и высшей школе, несмотря на результаты научных исследований и тысячелетние культурные традиции России. Идеологи либерализма (Е.Гайдар, Г.Попов, А.Чубайс и др.) открыто внушали российскому обществу социал-дарвинистские постулаты, от которых нормальный человек приходил в ужас. Так, глава правительства России и по совместительству лидер движения «Демократическая Россия» Егор Гайдар, в ходе многочисленных выступлений в начале 90-х гг. XX в., оценивая проводимые реформы, высказывался в таком духе: «Ничего страшного нет в том, что часть пенсионеров вымрет, зато общество станет мобильным».[658]
В феврале 1992 г. на совещании, которое вел Егор Тимурович, ему доложили, что в Зеленограде наша медицина зафиксировала 36 смертей из-за голода. На это Гайдар ответил просто: идут радикальные преобразования, с деньгами сложно, а уход из жизни людей, неспособных противостоять этим преобразованиям, — дело естественное.[659] Другой либеральный экономист, консультант российского правительства Е.Ясин цинично констатировал: «В России главенствующее положение занимает элита, составляющая 3–5 %, которая имеет всё от жизни. Уделом остальных является обслуживание элиты. Только для этого им следует жить. При этом естественным явлением будет и то, что части населения придется находить себе пропитание в помойках…».[660] Социал-дарвинизмом были пронизаны многие высказывания высокого руководства России. В.Путин, в частности, на проблему переезда в Россию из «ближнего зарубежья» русских людей, не по своей воле в 1991 г. оказавшихся в одночасье иностранцами, в начале 2000-х годов отвечал фразами, из которых следовало, что Россия нуждается де только в «сильных», т. е. молодых людях, да и вообще те кто желал, уже мол давно переехали на свою историческую Родину. По собственному опыту знаем, какое негативное впечатление оказали данные фразы на старшее поколение русских людей, проживавших в это время вне Российской Федерации.
В процессе либеральных «реформ» тщательно маскировался антидемократизм новой идеологии, да и всего «экспертного сообщества» России. Население России в массе своей было отстранено от обсуждения путей и вариантов развития общества, а экономические и политические реформы осуществлялись главным образом путем издания указов президента, вопреки действовавшему законодательству. Антидемократизм новой идеологии выражался в игнорировании «младореформаторами» прогнозов ученых и специалистов, известных политиков, мнений простых людей. Так, в мае 1991 г., когда готовился закон о приватизации, правительство поручило нескольким группам специалистов изучить данный документ и высказать мнение о последствиях его принятия для общества. Оценки специалистов, за небольшими расхождениями, были однозначны. Учёные констатировали разрушительные для страны последствия от приватизации.[661] В демократическом обществе подобные оценки были бы сразу преданы огласке, однако в России этого не произошло. Напротив, различные «эксперты» типа Л.Пияшевой, Г.Попова, О.Лациса и др., зная о результатах исследований, через СМИ обрабатывали общественное мнение совершенно в противоположном духе. О.Лацис, например, таким изощренным образом обосновывал необходимость реформ Гайдара: «Когда больной на операционном столе и в руках хирурга скальпель, было бы гибельно для больного демократически обсуждать движения рук врача. Специалист должен принимать решения сам. Сейчас вся наша страна в положении такого больного».[662] Как справедливо заметил на это С.Г.Кара-Мурза: «В рамках демократического мышления заявление О.Лациса чудовищно… у страны не спросили ни о согласии на операцию, ни о доверии хирургу».[663]
Существенное значение в рамках распространяемой идеологии получила автономия от традиционной морали, которую исповедовали творцы нового общества в России. Радикальный либерализм не признавал жалости и сострадания, всё было подчинено достижению намеченных целей. Академик Н.Шмелев, один из идеологов нового порядка писал: «Мы обязаны внедрить во все сферы общественной жизни понимание того, что все, что экономически неэффективно, — безнравственно и, наоборот, что эффективно — то нравственно».[664] И далеко не случайно, что за приверженность экономическому либерализму российский правящий класс «полюбил» таких одиозных личностей как чилийского диктатора А.Пиночета и кровавого южнокорейского президента Ро де У, которые у себя на Родине считаются преступниками. В России же об «экономических
