ли свободна?
Она. Я ничего не знаю, ничего не знаю. Пойду ли, останусь ли, что же я знаю? Вы, двое сильных, зачем вы меня, слабую, заставляете решать ваш спор?
Он. Спор не между нами – спор в твоем сердце. И этот спор уже решен. Ты полюбила другого, твоя любовь ко мне умерла, ты пойдешь с этим другим.
Она. Я останусь здесь, если ты этого захочешь.
Она. Скажи: «Останься», – и я останусь.
Он. Кого же из нас ты любишь?
Она. Его.
Он. Иди к нему, если ты его любишь,
Она. А если бы и ты пошел с нами на землю? Как ты здесь останешься? Так невыразимо больно расстаться с тобою!
Она. Подумай, как было бы хорошо, если бы ты жил с нами, друг мудрый и добрый! Мы бы заботились о тебе. Нашлись бы последователи, и ты бы учил их.
Он. Нет, я не пойду с вами. Здесь я бесстрастно наблюдаю течение звезд. А там? Наблюдать шум толпы, следить за тем, как растет и крепнет любовь ваша друг к другу?
Она. Милый, милый! Быть может, и с счастьем своим я рассталась навеки! (Обнимает Его и плачет на его груди.)
Он. Как вы, женщины, счастливы. Вам дан сладостный дар слез.
Человек земли. Пора. Мы должны идти теперь же, иначе будет темно в горах.
Она (Ему). Прости. Прости, милый. Никогда не забуду тебя. Никогда не вырву из моего сердца образа твоего…
Он. Не надо плакать. Должно быть, есть высокая справедливость в том, что с нами совершается. Благодарю тебя за все, что ты мне дала. Ведь того, что было, никто от нас не отнимет. Пусть этим озарится отныне печальная моя жизнь.
Она. Теперь я вижу, какой ты большой и прекрасный и как я слаба и мала. Но сила сильнее моей воли увлекает меня, сильнее жизни, сильнее смерти. Прощай.
Человек земли. Мне прискорбно, что я причинил вам горе. Но что же делать? Сердце свободно, и человек должен жить так, как ему приказывает его свободная душа.
Он. Ошибаетесь, – свобода здесь, со мною, а не там, не с вами. Но не будем спорить, это бесполезно. Еще долго будет человек, жаждущий истины, обнимать ее лживый призрак. Милая, единственная и последняя моя любовь, да благословит тебя небо. Тяжелый венец высокого призвания, который ты с себя сбрасываешь, да заменит тебе Господь легким венцом счастливой и радостной жизни.
Обнимает Ее и целует. Она плачет.
(Человеку земли). А вам я благодарен.
Человек земли. За что же? Я – причина таких страданий. Я разрушил счастие ваше.
Он. Вы рассеяли призрак, вы привели с собою правду, которой я не знал. Я возносился слишком высоко, – вы доказали мне, что я еще не победитель, что земля не созрела и сроки не исполнились.
Человек земли. Побеждает живая жизнь. Простите.
Она и Человек земли уходят. Он долго смотрит вслед за ними. Собака ласкается к нему, Слуга стоит в стороне и смотрит на него с жалостью и любовью.
Он. Как радостно было ее лицо, когда она уходила с этим человеком! Как легко идет она с ним! Заботливо показывает ему дорогу, – как будто для того только она и узнавала изгибы высоких путей, чтобы так легко уйти с этих высот.
Слуга. Женщина ушла от тебя, господин, – только женщина.
Он. Вся моя жизнь ушла с нею.
Слуга. Ты сам остался, великий и мудрый, и с тобою остались мы, верные, слуга и собака. Не грусти, так бывает в жизни. Сердце женщины изменчиво и непостоянно.
Он. Во что же я верил, как в истину жизни и любви? Достаточно было прийти другому, и любовь моя открыла иной свой лик!
Слуга. Работай над тем же, над чем ты работал и прежде, а мы так же верно будем служить тебе и оберегать тебя.
Он. Прекрасное, далекое небо, неизмеримое пространство одушевленных единою волею миров, ты, вечный символ единой воли, движущей миры, ты простираешь надо мною свой величавый, умиротворяющий покров. Ты мне поможешь, ты укрепишь меня. Снова буду работать, снова искать вечной истины, искать пути к познанию истины. Дай мне силы, дай мне силы быть одному!
Собака ласкается к нему. Слуга мрачен. Слышна жалобная песня вечерней свирели.
Действие третье
Внизу, на земле, в роскошном доме Человека земли.
Кабинет, через открытые двери которого видна столовая. Убранство пышное и богатое, обличающее вкус слишком общий и банальный, – все, как в фешенебельных ресторанах.
Только что окончился завтрак. Гости переходят то из столовой в кабинет, то обратно. Все очень веселы, вся эта собравшаяся здесь разношерстная компания, – дельцы, журналисты, торгаши, дамы, слишком эффектные. Слышен смутный гул веселого разговора, в котором иногда выделяются несколько фраз, когда говорящие подходят к зрителю.
Человек земли в своем кабинете полулежит в кресле и курит сигару. У него вид человека, уже успевшего привыкнуть к своему богатству, но еще не успевшего или не сумевшего отвыкнуть от тщеславных замашек. К нему подходит то один, то другой и говорят что-то, по большей части с видом почтительности или даже подобострастия, Она иногда появляется, тихо разговаривая с кем-нибудь из гостей. Очень хороша в своем элегантном наряде. Видно, что здешние дамы внушают ей некоторый страх, она обращается к ним с видом принуждения.
Несколько разноцветно одетых дам собрались в кабинете около круглого стола, на котором лежал спортивные журналы. Они курят тоненькие папиросы, пьют кофе и ликер. Раскраска их лиц соответствует кричащим тонам их платий, и в общем все это дает довольно колоритное, хотя и грубое сочетание цветных пятен. Голоса и жесты свободны, но вульгарны.
В начале действия одна из этих дам, в красном платье, стоит отдельно, в дверях, и говорит довольно приятным голосом под аккомпанемент игры на рояле:
Две проститутки и два поэта,
Екатерина и Генриетта,
Иван Петрович Неразумовский
И Петр Степаныч Полутаковский,
Две проститутки и два поэта
Сошлись однажды, – не странно ль это?
У богомолки княжны Хохловой
В ее уютной квартире новой.
Две проститутки и два поэта
Но богомолка их поит чаем,
И ведь не скажут: «Ах, мы скучаем!»
Две Проститутки и два поэта,
Как вам противна диета эта!
Но что же делать? Княжна вам рада,
В ее гостиной скучать вам надо.
Две проститутки и два поэта,
Зачем в гостиной у доброй княжны
Вы так приличны и тошно-важны?
Две проститутки и два поэта,
И тот и этот, и та и эта,
Вновь согрешите в стихах и в прозе,
И в ресторане, и на морозе.
Пьяный художник. Ерунда! Декадентство!
Биржевик. Я признаю только классическое искусство. Ну и Оффенбаха.
Слышны и другие подобные восклицания. Дама в красном отходит к другим разноцветным дамам.
Дама в желтом. Очень мило. А слышали вы новость? Маленькая Берта бросила своего дохлого дипломата.
Дама в голубом. Давно пора. Он скучен и глуп. С кем же она теперь?
Дама в желтом. С толстым бароном.
Дама в голубом. Нашла сокровище!
Дама в красном. Этот толстяк – дурак ужасный, но забавен и не скуп.
Дама в зеленом. Но это все – прошлогодний снег. А вот самая свежая новость – гусар Додо застал свою Рыженькую, можете представить, с кем? С новым художником, Фиолетовым Чертом!
Дама в желтом. Да не может быть! Ай да Рыженькая!
Дама в зеленом. Можете себе представить, какая физиономия была у гусара!
Дама в голубом. Бедняжка Рыженькая!
Дама в красном. Фиолетовый Черт еще беден, а Рыженькая привыкла.
Дама в зеленом. Везде измены. И у нашего амфитриона, – его прежняя страсть рвет и мечет.
Дамы оглядываются на Человека земли и начинают говорить тише.
Дама в желтом. Это и понятно, – они так долго были вместе.
Дама в зеленом. А что ее особенно злит, вы знаете?
Дама в красном. А что?
Дама в зеленом. Да ведь наш любезный амфитрион через нее получил эту концессию, которая его обогатит.
Дама в голубом. И сейчас же ее бросил! Хорош!
Дама в зеленом (уверенно). Она ему будет мстить. Пожалуй, и концессию от него отнимут.
Дама в желтом. Тише, – он смотрит сюда.
Смеются. Уходят. Человек земли, словно догадываясь, что о нем была речь, встает и делает несколько шагов по кабинету.
Торгаш (подходя к Человеку земли). Как же насчет картины?
Человек земли. Я уже вам сказал, – это дорого. Столько я не дам.
Торгаш. Дайте же и мне сколько-нибудь нажить.
Человек земли. Много нажить хотите.
Торгаш. Тем живем. Не могу же я уступить за свою цену. Помилуйте, какой же расчет!
Человек земли. Вы заплатили художнику за эту картину всего только шестьдесят рублей, а с меня хотите взять шестьсот. Это уж слишком!
Торгаш. Клянусь вам, я заплатил гораздо больше. Да еще присчитайте мои расходы – разъезды, потраченное время.
Человек земли. Художнику нужны были деньги дозарезу. Его любовница уже начала скучать, и он продавал направо и налево все, что только мог продать. Вот тогда-то вы к нему и пришли. Вы умеете пользоваться моментом.
Торгаш. Откуда вы это можете знать? Не верьте тому, кто вам рассказывает это.
Человек земли. Полно, неужели вы думаете, что я интересуюсь сплетнями! Уж если я говорю, значит, я знаю это верно, поверьте.
Торгаш. И правда, вы все знаете. Вас не обманешь.
Человек земли. И не пытайтесь обманывать, – ничего из этого не выйдет.
Торгаш. Хорошо, я вам пришлю картину, но вы должны что-нибудь прибавить.
Человек земли. Хорошо. Сойдемся. У меня к вам есть более интересное дело.
Отходят в сторону и говорят тихо.
Банкир. Наш хозяин на этом деле заработает миллионы.
Железнодорожник. Ну, это зависит…
Банкир. Да? Вы думаете?
Железнодорожник. Он не брезгует никакими средствами, но на этот раз против него ведут интригу.
Банкир. Да? Скажите! И не секрет, кто?
Железнодорожник. Cherchez la femme.
Банкир. О lа-lа!
Смеются и проходят.
Адвокат. Не понимаю, почему на меня так нападают за это дело.
Пьяный художник. Милый, да ведь он – прохвост, и его нельзя защищать.
Пьяный художник. Да ведь пакостное дело, грязное, такого прохвоста нельзя защищать, гадко, пойми, свинья ты этакая.
Адвокат. Я понимаю твою экспансивность, но согласись, что с такою прямолинейностью далеко не уедешь.
Отходят. Человек земли и Торгаш смеются.
Человек земли. О подробностях мы с вами поговорим после. Вы знаете, со мною выгодно иметь дела.
Торгаш. Кто же этого не знает! Вы – человек широкого размаха, сами славно живете и другим жить даете. Притом же и в средствах вы не стесняетесь.
Человек земли. Двусмысленная похвала!
Смеются и отходят.
Делец (Журналисту). Наш милейший хозяин – очень талантливый деятель.
Журналист. Да, я не знаю более талантливого дельца.
Делец. Это – человек большой инициативы и обширного ума. Но иногда он бывает чересчур смел.
Журналист. Пока его смелость постоянно оправдывалась.
Делец. Пока. Скажу вам по секрету, – против него готовится очень хитрая интрига.
Журналист. Да? В самом деле? Это – очень интересно. Но в чем же дело?
