Драматическая обработка легенды об Аггее. Лев Николаевич Толстой
I КАРТИНА.
У дверей церкви. Стоятъ слуги съ носилками, дожидаются пана и его жену.
СЦЕНА 1-я.
1-й, 2-й и 3-й слуги.
1-й слуга.
Вотъ вздумалъ и въ церковь пойти.
2-й слуга.
Пора, я 20 лѣтъ во дворѣ живу – ни разу не бывалъ.
1-й [слуга].
Должно, покаяться хочетъ.
3-й [слуга].
И пора бы. Мало ли черезъ него слезъ льются. Петра забилъ. У Семена жену отнялъ. У Ѳедора дочь. Люди мучаются, клянутъ его, а онъ, знай, веселится. Съ утра до вечера пьетъ, гуляетъ, за охотой ѣздитъ. А нищему никогда гроша не подалъ и на дворъ не пускаетъ. И какъ только Богъ грѣхамъ терпитъ.
2-й слуга.
Какже, покаится. Не таковъ человѣкъ. Посмотри, и въ церкви чего-нибудь надѣлаетъ. (Громъ и молнія.) Батюшки, что такое? Небо чистое, а громъ гремитъ.
СЦЕНА 2-я.
Выбѣгаетъ изъ дверей церкви дворовый человѣкъ.
Дворовый человѣкъ.
Ну, ужъ панъ! Что натворили, страсть!
(Окружаютъ двороваго человѣка.)
1-й, 2-й и 3-й слуги.
Что? что? Разскажи по порядку.
Дворовый человѣкъ.
Да вотъ слушайте. Вошелъ въ церковь въ серединѣ службы въ шапкѣ, сталъ посерединѣ, глядитъ по сторонамъ.1Вышелъ Дьяконъ Евангеліе читать. Дочиталъ до того мѣста, гдѣ сказано: «Обаче горе вамъ богатымъ, яко отстоите утѣшенія вашего. Горе вамъ, насыщенніи нынѣ, яко взалчете; горе вамъ смѣющимся нынѣ, яко возрыдаете и восплачете». Какъ крикнетъ панъ: «Врешь, давай сюда книгу!» Ухватилъ книгу, сталъ рвать. Какъ только рванулъ, загремѣлъ громъ. Я и выбѣжалъ.
СЦЕНА 3-я.
Выходитъ панъ и зa нимъ народъ.
Панъ.
Ишь, читаетъ, что нищіе блаженны будутъ, а богатые обнищаютъ. Какже это можетъ быть? Какже я обнищаю, когда у меня 100 деревень, и вся мнѣ округа подвластна? Неправда написана въ книгѣ, и не надо неправду читать. Вотъ я вырвалъ листы и положу въ карманъ. И читать не будутъ. (Громъ и молнія.) Не боюсь. Неправду читаютъ. А какъ жилъ я богато, такъ и проживу всю жизнь, не обнищаю. (На народъ.) Чего заробѣли? Сказано вамъ – на облаву охотой собираться. Живо! Вотъ я только дома пообѣдаю, сейчасъ выѣду. Чтобы вы всѣ уже въ лѣсу были. (Садится въ носилки, его уносятъ. Громъ гремитъ.)
Панъ.
Греми, греми, не боюсь.
Занавѣсъ.
–
КАРТИНА 2-я.
Лѣсъ. Трубятъ въ рога.
1-я СЦЕНА.
Два охотника.
1-й охотникъ.
Не видалъ ты пана?
2-й охотникъ.
Только и видѣлъ его, когда онъ съ лошади соскочилъ.
1-й [охотникъ].
Да какъ онъ лошадь-то упустилъ?
2-й охотникъ.
Ранилъ онъ его съ лошади, олень упалъ. Обрадовался онъ, соскочилъ, думалъ добить. А олень вскочилъ, да дальше. Онъ за нимъ пѣшій ушелъ. Лошадь то убѣги. Бросились мы догонять. А она задрала хвостъ, да домой. Онъ теперь пѣшій и бѣгаетъ.
(Входитъ третій.)
3-й [охотникъ].
Чего вы тутъ?
1-й и 2-й [охотники].
Пана ищемъ.
3-й [охотникъ].
Ищите вчерашняго дня. Онъ ужъ дома.
1-й [охотникъ].
Какъ? а лошадь?
3-й [охотникъ].
Поймали, привели. Онъ сѣлъ и уѣхалъ.
2-й [охотникъ].
Врешь?
[3-й охотникъ.]
Самъ видѣлъ. Самъ стремя держалъ, какъ садился.
(Уходятъ.)
2-я СЦЕНА.
Пробѣгаетъ олень, становится за кустомъ. Выбѣгаетъ панъ безъ шапки съ ножемъ.
Панъ.
Гдѣ онъ? гдѣ онъ? Сейчасъ былъ. Экіе проклятые! Всѣ отстали, и лошадь упустили. Дай срокъ, вернусь – перепорю всѣхъ.
(Олень показывается, панъ бѣжитъ. Оба скрываются, опять показываются. Олень подпуститъ, и прочь. Если можно, воду, черезъ которую переплываетъ олень, и за нимъ, раздѣвгиись, панъ.)
Занавѣсъ.
–
КАРТИНА 3-я.
Темный лѣсъ.
1-я СЦЕНА.
Панъ (Если будетъ рѣка, то голый, если не будетъ, то въ платьѣ, но безъ ружья, безь рога, безъ ножа, оборванный, безъ шапки.)
Эй, народъ! Вы – черти, канальи, дьяволы, запорю! Ааааа! Аа… Нѣтъ, не откликаются. Дай, доберусь. Вы мнѣ заплатите за все, чертовы дѣти! Разбѣжались, бросили однаго. Погоди! Аааа!.. (Слушаетъ.) Никого. (Ложится.) Ай да олень, довелъ онъ меня! И переночевать придется. Погоди, черти. Ужъ какъ пороть буду, сначала однаго, потомъ другаго, всѣхъ переберу. Потомъ опять сначала. Будете помнить. Ааааааа! Нѣтъ никого. (Встаетъ.) Однако идти надо: авось, набредешь на людей ИЛИ на поляну. А то тутъ и волки съѣдятъ. Аааааа! – Горло даже пересохло. Погоди, я вамъ размочу спины-то. Аааааа! (Уходитъ.)
2-я СЦЕНА.
Приходятъ разбойники съ оружіемъ, мѣшками и располагаются и разводятъ огонь.
1-й разбойникъ.
То насъ, разбойниковъ, люди боятся, а вотъ довелось намъ людей бояться, замучала проклятая охота панская. Ужъ начто въ трущобу забились. И то потревожили.
2-й разбойникъ.
Да, братъ, цѣлый день никого не пограбили, только сами бѣгали. Завтра надо пораньше на дорогу выходить. Добычу добывать.
1-й разбойникъ.
Житье бы ничего. Да одно – не покойно.2
2-й молодой разбойникъ.
Да чего же вы такъ пана испугались?
1-й разбойникъ.
Чего испугались? Вотъ дуракъ-то. Какъ же не испугаться? Это не мужикъ и не ку[пецъ?]: съ тѣми <какъ разъ> и вдвоемъ управи[шься].3 А панъ иначе не выѣзжаетъ, какъ за нимъ человѣкъ сто верховыхъ съ ружьями да съ ножами, да пѣшихъ съ дубьемъ человѣкъ 200. Этотъ налетитъ, такъ отъ насъ только мокро останется.
2-й разбойникъ.
То-то вы и уходите такъ скоро.
1-й [разбойникъ].
А то какъ же. Съ богатымъ не судись, съ сильнымъ не борись. И лѣса тоже эти его. И деревни всѣ кругомъ его. Человѣкъ большой, у него сила большая. Такой же, какъ мы, разбойникъ, только другаго манера.
Слышны крики пана за сценой:
Ааааа!.. Черти!.. Выворочу все вамъ! Аааа!
СЦЕНА 3-я.
Разбойники прислушиваются.
Молодой разбойникъ (вскакиваетъ). Лѣшій! Лѣшій! Оретъ.
1-й разбойникъ.
И то лѣшій. Дай посмотримъ, какой!
(Подходитъ панъ.)
2-й разбойникъ.
Ишь испугались! Не лѣшій. А такъ какой-то, заблудящій. Должно съ пьяна. Эй, ты, щеголь!
Панъ (видитъ людей).
А такъ вотъ вы гдѣ, разбойники! Усѣлись, огонь развели. А своего пана бросили. Погоди же ты, я васъ! (Налетаетъ на нихъ, начинаетъ драться.)
1-й разбойникъ (встаетъ, беретъ за шиворотъ).
Ай, молодецъ. Вотъ такъ воинъ! Да ты полегче! (Беретъ его за руки.)
Панъ.
Мерзавцы, идолы, черти! Я васъ!
1-й разбойникъ.
Да онъ, ребята, чумовой какой-то. Дай-ка ремень.
Панъ.
Что вы, али пана не знаете? Я съ васъ шкуру спущу, а потомъ за ноги повѣшу.
1-й разбойникъ (закручиваетъ руки назадъ).
Ну-ка подтяни, Сидорка, покруче. А я пану этому всыплю парочку горячихъ, чтобъ онъ свое панство забылъ. (Беретъ плеть.) Вишь, панъ, говорить.
Молодой разбойникъ.
И похожъ на пана, нечего сказать.
Панъ.
Повѣшу!
1-й разбойникъ (бьетъ плетью).
Разъ! Ну-ка, панъ, попрыгивай.
Панъ.
Ай, ай!
1-й разбойникъ.
Ну-ка еще горяченькаго. Такъ-то пороть будешь, али еще какъ?
Панъ.
Ай, ай! Право, я панъ. Ей Богу.
1-й разбойникъ.
Да я и вѣрю. За то и бью. (Хохочетъ.) Вотъ дай я раздѣну тебя, тогда виднѣе твое панство будетъ.
(Бъютъ и привязываютъ къ дереву.)
Занавѣсъ.
–
4-я КАРТИНА.
1-я СЦЕНА.
Утро. Лѣсъ. Панъ голый привязанъ у дерева. Стонетъ.
Панъ. Ой, ой, ой! Руки мои затекли. Ой! Погоди жъ, все вымѣщу. Желѣзными прутьями пороть буду. Ой, спина! Избили всю. Ну, расплатитесь вы! Я васъ! Да, доберусь. Ой, ой! Во рту пересохло. Въ подвалы засажу. Заморю.
2-я СЦЕНА.
Пастухи. Старикъ4 и молодой.
Молодой пастухъ.
Дядюшка, и то человѣкъ привязанъ стоитъ. Иди, посмотри.
Старый пастухъ.
Вишь ты, грѣхъ какой. Должно, разбойники ограбили да и привязали.
Панъ (увидалъ ихъ).
Что же стоите, дурачье? Развѣ не видите, развяжите скорѣе.
Старый пастухъ.
Ахъ, не боятся люди Бога. Какъ измучали человѣка. (Подходитъ, хочетъ развязать.) Ишь узлы какіе! Ванька, ножикъ давай.
Панъ.
Что копаешься, скорѣе! О-о-о!
Старый пастухъ (развязалъ, разрѣзалъ).
Ну вотъ, расправилъ, сердечный. Водицы тебѣ, что-ль? Ванька, давай воды да хлѣбца.
Молодой пастухъ (приноситъ воды и хлѣба).
На, сердечный, поѣшь.
Панъ (ложится и стонетъ).
Ахъ, разбойники, что дѣлаютъ. Ну, теперь ужъ не миновать вамъ моихъ рукъ.
Молодой пастухъ.
Дядюшка, онъ кому то грозитъ.
Старый пастухъ.
Не замай. Очумѣлъ онъ, дай опамятуется. Да прикрыть ужъ надо. (Снимаетъ съ себя старый верхній кафтанъ, хочетъ накрыть.) На тебѣ, болѣзный, прикройся хоть.
Панъ (оглядывается и отталкиваетъ кафтанъ).
Да ты что? съ ума сошелъ, что ли? – на меня дерюгу надѣваешь. Ты знаешь ли, кто я? Я панъ вашъ. Сейчасъ снимай поддевку да шапку, да обчисти хорошенько, да надѣнь на меня. Ужъ я, такъ и быть, надѣну. Да веди меня ко двору ко мнѣ, къ панскому двору.
Старый пастухъ.
Очумѣлъ, видно, человѣкъ, говоритъ, что панъ, а пана я вчера самъ видѣлъ, какъ онъ верхомъ на лошади домой проѣхалъ. (Къ пану.) Будетъ, будетъ, надѣвай что даютъ, да и добирайся до деревни. Тамъ полежишь.
Панъ (вскакиваетъ).
А и ты такой же, какъ и тѣ. Погоди жъ – и тебѣ то же будетъ. Да какъ ты смѣешь передъ паномъ въ шапкѣ разговаривать! (Срываетъ съ него шапку.) Давай поддевку. (Хватается за него.)
Старый пастухъ (подхватываетъ шапку, отталкиваетъ пана и идетъ прочь).
Пойдемъ, Ванька, онъ вовсе угорѣлый какой-то.
Молодой пастухъ.
Мы тебя отъ дерева отвязали, покормили, дядюшка кафтанъ далъ, а ты еще буянить. Брось, а то прибью. (Поднимаетъ кнутъ и толкаетъ. Панъ падаетъ. Пастухи уходятъ. Панъ лежитъ и стонетъ.)
СЦЕНА 3-я.
Приходятъ мужики.
Панъ.
Эй, народъ, скорѣе бѣгите вы къ панскому двору и скажите, что панъ нашелся. И чтобы ѣхала сюда за мной коляска и дворовые, a мнѣ отведите избу. Я отдохну.
Старикъ.
Да ты что толкуешь?
Панъ.
Что толкую? Я панъ вашъ.
Старикъ.
Какой панъ? Панъ дома въ палатахъ живетъ, а не босикомъ. бѣгаетъ.
Панъ.
Дурачье! Я заблудился за оленемъ, я панъ. Они меня ищутъ.
Старикъ.
Будетъ врать-то. Панъ вчера проѣзжалъ, мы его сами видѣли. А нынче отъ него прикащикъ пріѣзжалъ. Онъ дома.
Панъ.
Врете, разбойники! Я васъ!
Старикъ.
Будетъ, молодецъ. Ужъ тебя побили, сказываютъ, пастухи. Что же, али тебѣ мало – еще хочется? Брось ты эти дѣла. А иди своей дорогой.
Панъ.
Не вѣрятъ. Ахъ, разбойники, доберусь же я. Ну слушай же. Не вѣришь ты, что я панъ? Такъ вотъ, дай мнѣ бумаги, перо, я напишу письмо пани. Она признаетъ. Потому я то напишу, чего никто, кромѣ меня и ея, не знаетъ.
Старикъ.
Будетъ толковать-то, проваливай!
1-й мужикъ.
Что же, дядюшка, пускай напишетъ, свезти можно въ деревню.
(Поднимаютъ пана и ведутъ.)
Занавѣсъ.
–
5-я КАРТИНА.
Въ избѣ у мужика. Панъ. Баба.
Панъ.
Измучался я. Что долго не ѣдутъ, пора бы отвѣтъ. Не торопятся, не знаютъ. То-то жена обрадуется. (Глядитъ въ окно.) Вотъ онъ ѣдетъ.
(Входитъ посланный.)
Панъ.
Что же, гдѣ коляска, гдѣ люди?
Старикъ.
Ну, братъ, прокуратъ же ты!
Панъ.
Что, что? какъ ты смѣешь такъ говорить!
Мужикъ.
Да такъ и смѣю, что велѣлъ тебя панъ…
Панъ.
Какой панъ?
Мужикъ.
Такой, настоящій, не такой, какъ ты. Велѣлъ тебя, пана, шелепами выбить отсюда, и чтобы духу твоего не слышно было.
Панъ.
Боже мой, что же это? Да жена-то что?
Мужикъ.
Жена-то твоя, коли есть, не знаю что, а пани сказала: «Есть же такіе обманщики. Прогоните его».
Панъ.
Боже мой, боже мой, что со мной будетъ? (Плачеть.)
Xозяинъ.
Чудное дѣло! Ну что же, братъ, не выгорѣла твоя штука, ступай съ Богомъ.
Занавѣсъ.
–
6-я КАРТИНА.
[СЦЕНА 1-я.]
На дворѣ. Панъ чистить съ бабой навозъ.
Баба.
Вишь, безрукой, и вилы-то взять въ руки не умѣетъ. (Отнимая вилы.) Дай, я сама, точно панъ.
Панъ.
Я бы радъ, да не умѣю.
Баба.
Хлѣбъ ѣсть умѣешь.
Панъ.
Ахъ, житье мое. Ужъ умереть лучше.
Баба.
Хоть вези-то.
(Запрягается, везетъ, падаетъ.)
Баба.
И того не можешь. Замучалась я съ тобой
СЦЕНА 2-я.
Панъ.
Ну, кралечка.
Баба.
Ишь ты, пакостникъ!
(Приходитъ хозяинъ.)
Баба.
Вотъ идола приставилъ, работать не работаетъ, а пакостничать норовитъ.
Xозяинъ.
Что? К бабѣ моей ладишься? Я те полажу. Вонъ! Панъ ты этакой! (Въ шею.)
Занавѣсъ.
–
КАРТИНА 7-я.
1-я СЦЕНА.
Село. Приходить панъ босикомъ, безъ шапки, въ одномъ кафтанѣ, рваномъ, и ложится на край дороги.
Панъ.
Ну хорошо, что на дорогу выбрался. Теперь дойду до дома. Тамъ узнаютъ. А то сколько не говорилъ, что я панъ, никто
