не говоря об этом, какая же мо-
жет быть более могущественная нравственная деятельность, чем
вера в Бога, отречение от своей воли, преданность Его воле
Если есть во власти человека нечто подобное свободе воли, сознательному стремлению и усилию к благу, то это только одно: сознание того, что движение сознания человека от низшей ступе-
ни к высшей есть закон жизни человека и его высшее благо. Но
это сознание закона жизни не есть дело личного усилия одного
человека, а последствие совокупной деятельности людей, есть
опять-таки по закону жизни вступление всего человечества на
высшую ступень сознания.
3) Еще говорил с Бригсом об индивидуальности, о возможно-
сти личности после смерти. Нельзя отрицать того, чтобы не была
возможна личная жизнь и после смерти. Но если она будет, то
она будет относиться к нашей теперешней жизни так же, как наша
теперешняя жизнь относится к предшествующей, о которой мы
ничего не знаем.
23 мая. Я. П. 1904.
1) Человек на низшей ступени покорен только себе, но не по-
корен людям и Богу, т. е. закону Всего На более высокой он поко-
рен людям (законам людским, подчиняя им свою волю), но не
покорен Богу; на высшей он покорен Богу, подчиняя Его закону и
свою волю, и требования людей
2) Смирение перед людьми — свойство низкое, потому что
не покорен и себе и Богу. Смирение же перед Богом — высшее
свойство, потому что, покоряясь Богу, стоишь выше требований
своей личности и людей. —
24 мая 1904. Я. П.
Думал:
1) Все последнее время не только не ослабляется во мне со-
знание своей причастности божеству, но усиливается и помогает
124
жить и делать легко то, что прежде делал с трудом. Боюсь оши-
биться, но мне кажется, что я начинаю переходить на новую сту-
пень сознания, жизни в Боге, жизни Богом. Начинаю чувствовать
не только возможность, но естественность такого состояния. Еще
шатко, но могу уже стоять. Очень похоже на то, как ползающий
ребенок начинает ходить, учится удерживать равновесие. Прой-
дет время, и ему труднее будет ползать, чем ходить. Начинаю чув-
ствовать, именно чувствовать это. И это очень радостно. А го-
ворят: зачем старость? Дурно старость. Неперестающее движе-
ние вперед к благу, и чем дальше, тем истиннее, тверже благо.
2) Главная особенность жизни в Боге — это совершенное отсут-
ствие заботы о мнении людском. К этому трудно привыкнуть, так
как переходишь к сознанию жизни в Боге, для Бога, от сознания
жизни в людях, для людей. — Признак того, что живешь для Бога, тот, что не нуждаешься в суждении людей — они не могут уже вли-
ять на тебя. И я, слава Богу, начинаю уже испытывать это, как под-
нявшийся на ноги качающийся ребенок. «Дыбочки! Дыбочки!»
3) Да, несомненно, все люди должны переживать три степени
ясности сознания. Первая — когда ограниченность божественной
силы в тебе принимаешь за отдельное существо. Не видишь сво-
ей связи с бесконечным началом. Второе — когда видишь, что сущ-
ность твоей жизни есть дух, но, не отрешившись от понятия своей
отдельности, думаешь, что твой дух в теле — отдельное суще-
ство — душа. И третье — когда сознаешь себя ограниченным про-
явлением Бога, т. е. единого истинно существующего невременно-
го и непространственного. — От этого три рода жизни: а) жизнь
для себя, б) жизнь для людей и в) жизнь для Бога. От непонимания
этого споры, несогласия, ошибки, осуждения. Как ребенку грудно-
му, находящемуся на первой ступени, я не могу внушить необхо-
димости помнить о других людях и сдерживать себя, так и челове-
ку, живущему для людей, будут непонятны доводы о том, что надо
жить для Бога, хотя бы это и было несогласно с требованиями
людей. От этого все несогласия и осуждения. Старайся вообще
поднять брата на высшую ступень сознания, но не требуй от него
согласия с доводами из той области, которая еще чужда ему.
4) Да, человек не свободен, и люди не свободны, но они все
идут к большей и большей свободе, к высшему сознанию — в
этом жизнь. И потому я не могу сам себя по произволу поднять
на высшую степень сознания, но, вступив на известную степень
сознания, я могу и должен или, скорее: не могу не содействовать
уяснению сознания своего и других людей. Кроме сознания лич-
125
ного, существует сознание общее (религии, мудрость), и этому
сознанию я могу, должен, не могу не содействовать, и это созна-
ние влияет и на меня, и на других людей. Так что движение впе-
ред совершается не произвольно одним человеком над собою, а
всем человечеством (и, конечно, не произвольно) над каждым
отдельным человеком.
25 мая 1904. Я. П.
1) Для того, чтобы найти благо свое, надо стремиться к благу
других. Лучшее, единственное средство служить себе, это слу-
жить людям (получишь величайшее благо от мира: любовь лю-
дей). Для того, чтобы содействовать благу людей, для того, что-
бы служить людям, надо служить Богу, т. е. не иметь целью благо
людей, а только исполнение воли Бога (воля Бога — благо лю-
дей), и достигнешь и блага людей, и своего. — Это непреложный
закон. И жизнь понемногу научает ему.
2) Человек на низшей ступени личного сознания не может быть
движим требованиями сознания высшего, общественного. Так же
и человек, стоящий на степени общественной, не может быть дви-
жим требованиями высшего, религиозного сознания. Но это не
значит того, чтобы требования как общественные, так и религиоз-
ные должны бы были быть чужды людям, стоящим на низшей сте-
пени (детям, легкомысленным людям). Если бы это было, то люди, живущие на низших степенях сознания, отдаваясь своим влечени-
ям, так далеко зашли бы, что им трудно бы было перейти на выс-
шую степень сознания. Для этого есть выработанные внушения, как общественные, так и религиозные, которые передаются лю-
дям, стоящим на низших степенях сознания, и удерживают их в
известных пределах. На это-то и нужно внушение.
28 мая 1904. Я. П.
1) Жизнь высшего сознания тем особенна, что нельзя хвалить
себя, быть довольным собой. Можно только укорять себя, когда
сделал не то. Когда же сделал, что нужно, то только не гадко, как
работник с хозяином, пришедшие с поля…
30 мая 1904. Я. П.
Думал вот что:
1) Все научные исследования ничтожны без религиозной ос-
новы. Разум человека действует плодотворно только тогда, когда
126
он опирается на данные религии. Только религия, ставя разумные
цели, распределяет поступки людей по их значению. Самый пре-
красный, благожелательный, умный поступок безобразен, вреден, бессмыслен, не у места (Дурень ты, дурень…). Место же опреде-
ляет только религия. Во имя чего надо отдать жизнь и во имя чего
не пошевелить пальцем. Религия одна дает относительную оценку
поступков, потому что она одна оценивает поступки по их внут-
реннему достоинству. (Нехорошо, потому что не хочется писать.)
2 ин. 1904. Я. П.
Думал:
1) Человек, взрослый человек без религиозного мировоззрения, без веры, есть духовный, нравственный калека, он может делать
то, что свойственно человеку, может жить только благодаря ис-
кусственным приспособлениям: забавы, искусство, похоть, често-
любие, корыстолюбие, любопытство, наука. И такой человек —
как и калека — всегда во власти всех, с ним можно сделать все, что хочешь. И такова вся наша, вся европейская (и американская) интеллигенция. Эта интеллигенция-калека ни во что не верит, ничего не умеет делать, кроме пустяков, но знает, что ей надо
жить. И жить она может только чужими трудами. Заставить же
кормить, содержать себя она может только людей тоже без рели-
гии. И потому все усилия ее направлены на то, чтобы или извра-
тить ту веру, которую имеет народ, или совсем лишить ее народ.
Первым делом специально занято духовенство, вторым — уче-
ные: наука, литература, искусство.
2) Для того, чтобы знать, что надо и чего не надо делать, что
прежде (т. е. что важнее) и что после надо делать, нужно знать
свое назначение. Если человек знает, что его назначение — зем-
леделие, возделывание растений, то он прежде всего будет ис-
полнять дела, требуемые его назначением: будет пахать, сеять, копать, убирать, всякие же другие дела будет делать только в той
мере, в которой они не препятствуют его главному занятию. Кро-
ме того, и в своем деле он в выборе занятий будет руководиться
тем, что наиболее важно и нужно для успеха его дела: будет вес-
ною пахать, скородить, сеять, а не будет возить навоз или стро-
ить и т. п. Так что без знания своего назначения для человека
невозможна никакая деятельность. Так это в тех различных дея-
тельностях, которые избирает человек в жизни. Точно то же и по
отношению всей жизни человека: Для того, чтобы человек мог
вести разумную жизнь и знать, что во всей жизни его наиболее
127
важно, что он должен делать прежде, что после? что выбрать и
как поступить (когда являются одно другое исключающие требо-
вания) (а такими противуречивыми требованиями полна жизнь
всякого человека), для этого человеку необходимо знать уже не
свое частное призвание земледельца, столяра, писателя…, ему
нужно знать свое человеческое назначение. И вот знание этого
назначения человека в мире и есть то, что известно людям под
словами: вера, религия. (Кажется, этим можно начать.)
<3) Время есть тот предел, который скрывает от нас наше рас-
ширение, наш рост и который дает нам вследствие этого иллю-
зию самодеятельности, свободы. По мере того, как я расширяю
свое сознание, я сознаю его (да, сознаю сознание), и мне от того, что мое сознание открывается мне, кажется, что я сам это делаю.
Пространство же есть тот предел, который скрывает от меня м>.
3)
4 июня 1904. Я. П.
Думал:
1) То самое, что не вышло вчера:
Время и пространство суть те два предела, которые с двух
сторон (с двух сторон?) ограничивают человека, делают его от-
дельным существом: — Время дает нам понятие о росте предме-
тов и нас самих; пространство дает понятие о многообразности, множестве предметов.
Пространство дает нам представление своей матерьяльной от-
деленное™, независимой от роста; время дает представление о
росте, уничтожающем матерьяльную отделенность. (Опять не
вышло — чепуха, а казалось понятно и верно.)
2) Война есть произведение деспотизма. Не будь деспотизма, не могло бы быть войны; могли бы быть драки, но не война. Дес-
потизм производит войну, и война поддерживает деспотизм.
Те, которые хотят бороться с войной, должны бороться толь-
ко с деспотизмом.
5 июня 1904. Я. П.
Все думал о пространстве и времени. Вчера думал записать
так:
1) Мое единство со Всем скрывается от меня тем, что я не
могу сознавать себя иначе, как вещественным в пространстве и
движущимся во времени.
128
2) Сознаю себя нераздельным со Всем и вместе с тем чув-
ствую себя отделенным от Всего. (Опять не выходит.)
6 и. 1904. Я. П.
Как будто начала проходить свежесть сознания жизни как уча-
стия в Божестве. Не хочу допустить этого ослабления. Возобнов-
ляю сознание. Впрочем, думаю, что всякое такое уяснение себе
одной стороны истины оставляет след. Но мало этого, хочу жить
сознанием своей причастности Вечному, Бесконечному.
1) Все думаю о пространстве и времени. Прикидываю еще так: Вещество в пространстве есть то, что ограничивает меня, от-
деляет меня от всего. (Сознаю ли я себя большим, вещественно, существом в сравнении с блохой или малым в сравнении с
