пока виден.
1 я понимаю то, что хочу сказать (фр).
255
14) Жизнь, усилие жить только в одном, в сознании себя ду-
ховным существом в этом вещественном, т. е. разделенном на от-
дельные существа, мире. Духовное существо не имеет страстей, желаний и потому сознает свое единство со всем. А сознание един-
ства с существами мира — это любовь.
24 сент. 1906.
1) В нашем мире считается несомненным добром, главным
делом, ради которого можно пожертвовать всем остальным, уве-
личение, продление жизни. Но это неправда: главное дело, кото-
рому можно и должно жертвовать всем, не только продлением, но и всей жизнью, это то, чтобы жизнь была добрая, согласная с
волей Бога. Это ужасное, вреднейшее суеверие.
2) От этого, от того, что большинство людей признает продле-
ние жизни самым важным делом, и происходит то, что смертная
казнь считается самым страшным наказанием. Для человека, по-
лагающего свое главное дело в доброй жизни, а не в продлении ее, смертная казнь должна представляться столь же смешным наказа-
нием, как лишение чинов, орденов и дворянского достоинства.
3) Я могу общаться душою только с человеком, который при-
знает высший закон Бога и обязанность повиноваться ему. Или, что то же самое, сознает божественность своей природы, т. е. выс-
шее свойство любви ко всему, основой своей жизни.
4) Молиться — значит стать в исключительное отношение к
одному Богу. И потому молитва возможна только тогда, когда ты
прервал всякие отношения к людям. Это может быть и среди
людей, когда забыл про них; но естественнее всего, когда ушел в
клеть, т. е. в уединение.
5) Записано: внушение не есть ли сознание. Не помню. Поста-
раюсь вспомнить. Да. Думаю, что внушение, т. е. не телесная, ду-
ховная передача чувств, желаний, побуждений к деятельности, есть
указание на то, что духовная сущность всех существ одна и та же в
разных степенях близости: блохе, мухе не могу передать и полу-
чить (получить отчасти могу); мыши, курице почти могу; собаке, лошади могу, и вполне могу получить и передать человеку. Свой-
ство внушения, как деятельное, так и страдательное, есть проявле-
ние единства духовного начала, которое я знаю в форме сознания.
6) Пространство разъединяет, время соединяет. Если бы не
было времени, и все существа (отдельные) были бы распределе-
ны в пространстве, они не могли бы иметь общения (не было бы
256
движения). Но как только открывается постоянно новое состоя-
ние существ, то есть возможность общения всего со всем. (Дур-
но выражено, но je m’entends.)
К этому же следующие две мысли. Именно:
7) В старости особенно ясно чувствуется преходящесть жиз-
ни, чувствуется, что ты и все на свете ни мгновение не остается
таким, как было: прут — дерево, зеленя — рожь, жеребенок —
старый мерин, ребенок — дряхлая старуха И все это изменя-
ется в связи со мной, с моими изменениями.
8) Все открывается, открывается, пока живешь, одним и тем же
постепенным темпом. Но наступает смерть, и или перестает откры-
ваться то, что открывалось, или перестает видеть тот, кому открыва-
лось. Тот же, кому открывалось, не может не остаться, потому что
все, что было, было только потому, что он был. Он один есть.
9) Что может быть мерзее полового общения. Стоит только
описать в точности этот акт, чтобы вызвать ужаснейшее отвра-
щение. И потому всегда у всех народов, выходивших из живот-
ного состояния, вступавших в жизнь духовную, являлся стыд
перед половым актом и его членами. Если спрашиваешь себя, для
чего это так, то ответ ясен: для того, чтобы человек в той мере, в
которой он разумное, духовное существо, воздерживался от это-
го акта и совершал его только, когда он не в силах бороться с
похотью к нему. Для того же, чтобы продолжался род, пока это
нужно, вложено страстное животное влечение к этому акту. Ка-
кое же извращение человеческой природы возвеличение, восхва-
ление этого акта и частей тела, нужных для него! То, что делают
теперь так называемые эстеты, художники
10) Видел во сне, что Лева как-то не понимает или нарочно
что-то рассказывает про Гёте, и мне это неприятно. Потом кто-то
сказал, что моя деятельность как муха; и то и другое оскорбило, огорчило меня, и я во сне не могу вызвать в себе того сознания
закона своей жизни, которое, я знаю, освободит меня от неприят-
ного чувства. В этой невозможности высшего религиозного со-
знания разница сна от бдения.
11) Испытываю тяжелую неловкость от того, что, здоровыва-
ясь, целуюсь с Сережиной женой, и никак не могу преодолеть
этого чувства столь же, даже более сильного, чем раскаяние в
дурном поступке. Что это значит? Не могу решить, а надо.
12) Насколько дело жизни — прямого отношения с людьми
Дороже, важнее писания. Тут ты прямо действуешь на людей, ви-
дишь успех или неуспех, видишь свои ошибки, можешь попра-
257
17 Зак 3160
вить их, там ты ничего не знаешь, может быть, подействовал, может быть, нет; может быть, тебя не поняли, может быть, ты не
так сказал, — ничего не знаешь.
13) Тайна в том, что я всякую минуту другой и все тот же.
То, что я все тот же, делает мое сознание; то, что я всякую
минуту другой, делает пространство и время.
14) Я и мир, сознаваемый мною, открываются мне через снятие
покрова, открываются мне постепенно таким, каким — не то что я
есмь и мир есть — а какими я могу понять в теперешнем состоя-
нии себя и мир. А мне кажется, что то, что открылось мне раньше, есть причина того, что открывается мне после, и что то, что откры-
вается после, есть последствие того, что открылось раньше.
15) Вчера нашла страшная минута сомнения. Главное сомне-
ние было в том, зачем хорошо, по закону Бога, жить? И я благода-
рю Бога за это сомнение. Оно яснее, несомненнее, чем когда-либо, показало мне, что без своего блага нельзя объяснить ничего, и
вера в закон Бога без блага не может быть. Вера может быть в
закон Бога, когда закон этот дает благо. Основа всего — благо.
Жизнь есть благо. Зачем жить? — для блага. Для блага, да, но
только не для своего личного блага, а для блага всего, Всего.
Жизнь же для блага Всего есть любовь.
16) Не любишь себя — пропал. Любишь себя одного — тоже
пропал. Спасенье только, когда любишь себя и все, т. е. Бога. Когда
же любишь так, то Бог становится и тем, что любит, и то, что
любишь.
17) Хорошо только тогда, когда любишь себя, свою душу, «sem schones H e r z » к а к в детстве.
Но ужасно, когда любишь себя, свое тело или чужое тело, как
женщины, гимнасты.
30 сент.1906. Я П
Читаю Гёте и вижу все вредное влияние этого ничтожного, бур-
жуазно-эгоистического даровитого человека на то поколение, кото-
рое я застал — в особенности бедного Тургенева с его восхищением
перед Фаустом (совсем плохое произведение) и Шекспиром,—тоже
произведение Гёте, — и, главное, с той особенной важностью, ко-
торая приписывалась разным статуям Лаокоонам, Аполлонам и раз-
ным стихам и драмам Сколько я помучался, когда, полюбив Тур-
генева, желал полюбить то, что он так высоко ставил. Из всех сил
‘ «свое прекрасное сердце» (нем)
258
старался, и никак не мог. Какой ужасный вред авторитеты, про-
славленные великие люди, да еще ложные! Записано: 1) Жизнь в сознании своего духовного (божественного) нача-
ла всегда благо. Не может быть не благом (стоики), потому что
то, к чему она стремится: к все большему и большему уяснению, расширению сознания, этого самого она всегда достигает, когда
она — в сознании. При смерти она достигает высшей доступной
в этой жизни степени и кончается — не сознание, а процесс его
раскрывания — расширения. (Подробнее — после.)
2) Что такое порода9 Черты предков, повторяющиеся в потом-
ках. Так что всякое живое существо носит в себе все черты (или
возможность их) всех предков (если верить в дарвинизм, то всей
бесконечной лестницы существ) и передает свои черты, которые
будут бесконечно видоизменяться, всем последующим поколени-
ям. Так что каждое существо, как и я сам, есть только частица ка-
кого-то одного, временем расчлененного существа — существа бес-
конечного. Каждый человек, каждое существо есть только одна
точка среди бесконечного времени и бесконечного пространства. —
Так, я, Лев Толстой, есмь временное проявление Толстых, Волкон-
ских, Трубецких, Горчаковых и т. д. Я частица не только временно-
го, но и пространственного существования. Я выделяю себя из этой
бесконечности только потому, что сознаю себя.
3) Есть большая прелесть, соблазн в восхвалении, в пользо-
вании славой, но едва ли не большая еще есть радость в самоуни-
жении. Я как-то по глухоте не расслушал и сделал глупый вопрос
и совершенно искренно сказал: я, кажется, от старости стал и
глух и глуп. И, сказав это, мне стало особеннс приятно, весело.
Думаю, что это всегда так.
4) Записано: о ложном пути народов, устраивающих свою те-
лесную жизнь. Совсем было забыл, что это значило, и сейчас
вспомнил всю эту мысль, которая, и когда записал ее, и теперь
кажется мне особенно, необыкновенно важной.
Мысль эта в том, что мне думается, что люди пережили или
переживают длинный, со времен не только Рима, но Египта, Ва-
вилона, период заблуждения, состоящего в направлении всех сил
на матерьяльное преуспеяние, в том, что люди для этого преуспе-
яния жертвовали своим духовным благом, духовным совершен-
ствованием. Произошло это от насилия одних людей над други-
ми. Для увеличения своего матерьяльного блага люди поработи-
ли своих братьев. Порабощение это признали законным, должным, и от этого извратилась мысль, наука. И эту ложную
259
науку признали законной. От этого все бедствия. И мне думается, что теперь наступило время, когда люди сознают эту свою ошиб-
ку и исправят ее. И установится или, скорее, разовьется истин-
ная, нужная людям наука духовная, наука о совершенствовании
духовном, о средствах наиболее легких достижения его.
5) О гипнозе. Недавно стали говорить о гипнозе, исследовать
его — исследовать самые крайние проявления его. И стали пре-
увеличивать, лгать, выдумывать. Но важны не крайние проявле-
ния его, а, напротив, самые обычные — то, что один человек начи-
нает смеяться, плакать, сердиться, горячиться, и другому невольно
хочется делать то же. Что такое значит, что вы читаете трогатель-
ные слова, писанные со слезами, и вы плачете, слышите энерги-
ческие ругательства, видите насилие, и вам хочется сделать то
же? — Исследовать нужно не загипнотизирование у Шарко, а те
удивительные явления, что люди носят дешевую удобную одежду, и вдруг начинают переменять ее на дорогую и неудобную. Все зна-
ют, что люди не воскресают, что люди не изменяются от того, что
их помажут маслом, и т. д., и все верят нелепому, так верят, что
совершают во имя этой веры вредные, губительные для себя по-
ступки, идут на смерть, убивают других…
Объяснение этого есть для меня одно:
Жизнь, то, что мы называем жизнью, есть проявление в мире, в
различных существах, на различных ступенях всемогущей, вечной, единой существующей (т. е. что все, что есть, это только она) силы
(то, что называют Богом). И что сила эта одна во всех существах, только на разных ступенях ясности своего проявления, и потому, как одна струна заставляет звучать другую, одинаково
