только послышались выстрелы у Липранди; поэтому он понял пришедшее распоряжение главнокомандующего, как приказание вести войска в атаку, которое он считал необходимым исполнить, несмотря на то, что войска его крыла еще не все заняли свои места, что указывал ему ген. П. В. Веймарн, начальник его штаба:
«Веймарн плакал, умолял,
Чтоб немножко обождал».
Но Реад отвечал Веймарну, ссылаясь на распоряжение Горчакова: «Ja ne puis pas attendre, j’ai l’ordre du prince».62
Распоряжение начальства, неправильно понятое, повлекло за собою неудачи; это дало повод автору песни к насмешке над Реадом, как над неразумным военачальником:
Ты пошли туда Реада»,
говорит песня.
Три полка 12 пехотной дивизии фланга ген. Реада под начальством ген. Мартинау перешли через р. Черную у Трактирного моста, удачно начали атаку на французов, взяв предмостное укрепление, стали подниматься на Федюхины горы и выбили французов с среднего уступа; но к французам подошли подкрепления, и русским пришлось отступить, так как к ним «резервы не поспели». В таком роде пошло и дальше: все новые атаки были бесцельны, так как отдельные части, ничем не подкрепляемые, сразу уничтожались противником или отступали. Во время одного из таких отступлений произошел изображенный в песне эпизод со знаменем у начальника Курского ополчения ген. Д. Н. Белевцова:
«А Белевцов генерал
Всё лишь знамя потрясал,
Вовсе не к лицу».
Ген. Белевцов был отправлен Горчаковым в самом конце сражения к 5 дивизии, когда она была уже совершенно расстроена, когда выбыли из строя начальник дивизии, оба бригадные командира, все полковые, десять батальонных и более ста офицеров. Белевцов, прискакав к отступавшей дивизии, заметил небольшую группу солдат со знаменем. Взяв в руки знамя, он стал собирать вокруг себя бегущих солдат, не знавших его в лицо, но знавших свое знамя.
В то время когда шел бой у Трактирного моста, другая часть фланга ген. Реада, 7 дивизия под командой ген. А. К. Ушакова, подошла к броду ниже моста. Вопреки приказанию Реада ген. Ушаков медлил и не начинал атаки, считая невозможным наступать, пока не подошли резервы.
«Всё чего-то ждал…
Пока с духом собирался
Речку перейти».
Ушаков повел 7 дивизию в атаку слишком поздно и отступил к Мекензиевым горам.
Резервы по недоразумению постоянно или запаздывали или вовсе не подходили; у французов же была «сикурсу тьма», как говорит песня.
Действия левого фланга, бывшего под начальством ген. Липранди, в песне не упоминаются. Там, несмотря на быструю удачу в начале, на занятие Гасфортовой горы, всё-таки также пришлось отступить за неимением подкреплений.
Было предположено в случае успеха сделать вылазку из Севастополя для окончания дела. Ожидался сигнал от главнокомандующего, и в песне говорится, будто сигнал был дан. Князь Горчаков однако сигнала не давал, так как очевидно было, что дело проиграно и что остается только оберегать Севастополь и его гарнизон. Тут песня отошла от правды, сказав, что Дм. Е. Остен-Сакен, начальник Севастопольского гарнизона, не слышал сигнала; он только «всё акафисты читал», и поэтому не было исполнено распоряжение главнокомандующего. Автор песни хотел подчеркнуть ханжество Остен-Сакена и его любовь к церковным службам и обрядам.
Характеристика отдельных лиц, описание событий и оценка их в песне очень близки к исторической правде, и шутливый тон песни прикрывает гораздо более серьезное содержание, чем это можно подозревать при поверхностном ее чтении.
–
СЕВАСТОПОЛЬСКАЯ ПЕСНЯ «КАК ВОСЬМОГО СЕНТЯБРЯ».
Как восьмого сентября
Мы за веру и царя
От француз ушли (bis).
И так храбро отступали,
Что всех раненых бросали
Умирать в степи (bis).
Суденышки затоплял
В море – пучине (bis).
Молвил: счастия желаю,
Сам ушел к Бахчисараю —
Ну вас всех в п….(bis).
Сент-Арно позакопался.
Он учтиво обращался:
С заду обошел (bis).
И когда бы нам во вторник
Всех бы нас забрал (bis).
Из-под града Кишинева
Ждали войска пребольшова,
Войско подошло (bis).
С моря, с суши обложили,
Севастополь наш громили
Из больших маркел (bis).
А Липранди енерал
Много шанцев позабрал —
Всё не помогло (bis).
Данненбергу поручили,
Его очинно просили
Павлов, Соймонов ходили,
Круты горы обходили,
Вместе не сошлись (bis).
А Липранди хоть видал,
Как француз одолевал, —
Руку не подал (bis).
А князьки хоть приезжали,
Да француз не испужали, —
Всё палят с маркел (bis).
Тысяч десять положили,
От царя не заслужили
Милости большой (bis).
Князь изволил рассердиться,
Наш солдат де не годится,
Ж… показал (bis).
И в сражение большое
Было только два героя —
Их высочества (bis).
Им повесили Егорья
Повезли назад со взморья
В Питер показать (bis).
Штуцеров мы поджидали,
Да гвардейцы их забрали,
Видно им нужней (bis).
Духовенство всё просило,
Чтоб француз позатопило,
Бурю бог послал (bis).
Была сиверка большая,
Но француз, не унывая
На море стоял (bis).
Зимой вылазки чинили,
Много войска положили,
Всё из-за туров (bis).
Просит Менщик подкрепленья:
Царь ему во утешенье
Сакена прислал (bis).
Царю прямо отписал:
Ерофеич твой не крепок,
От твоих же малолеток
Проку ни … (bis).
Посылали хоть Хрулева
Наша не взяла (bis).
Царь на Менщика серчает,
Как в ту пору захворает
На одном смотру (bis).
И отправился на небо, —
Верно в нем была потреба,
А когда он умирал,
Свому сыну наказал:
Ты теперь смотри (bis).
Сын же Менщику писал:
К чорту, брат, тебя (bis).
Назначаю я иного
Того князя Горчакова,
К турке что ходил (bis).
Красные штаны (bis).
И вот ждем и поджидаем,
Севастополь защищаем, —
Скоро ль отойдет (bis).
ПРИМЕЧАНИЕ К ПРИЛОЖЕНИЮ: СЕВАСТОПОЛЬСКАЯ ПЕСНЯ «КАК ВОСЬМОГО СЕНТЯБРЯ».
Песня «Как восьмого сентября», на основании утверждения самого Толстого, представляет результат коллективного творчества нескольких лиц; из содержания ее видно, что она сочинялась постепенно, по мере движения событий. Выделение частей, принадлежащих Толстому, от принадлежащих другим, в настоящее время очень трудно и по недостатку положительных данных слишком гадательно; можно думать с довольно большой достоверностью, что основа начальной части не принадлежит Толстому. События песни описаны несомненно лицами, бывшими в то время в Крыму; особенно бросаются в глаза слова 6 строфы «И когда бы нам во вторник не помог святой угодник…», определяющие время события не числом, а названием дня и совершенно верно; они дают право заключать, что здесь слышен голос лица очень близкого к тому, о чем оно говорит. Между тем в сентябре – октябре месяцах 1854 г., когда происходили события, описываемые в начальной части песни, Толcтой был еще в Южной армии и только 7 ноября приехал в Севастополь. Весьма вероятно, что Толстым впоследствии были сделаны некоторые добавления, может быть, составлены вставные строфы; на это указывает и характер отдельных выражений, и построение целых строф. Начальный момент составления песни, первые куплеты которой описывают сентябрьские события в Севастополе, не может быть отнесен позже, чем к концу сентября 1854 г. Дальнейшие нарастания в песне произошли в ноябре, декабре, январе, феврале и марте. Время окончания составления определяется последним эпизодом, рассказанным в песне, – назначением главнокомандующим вместо кн. А. С. Меншикова кн. М. Д. Горчакова и упоминанием как бы о награждении его красными штанами, т. е. новой генеральской формой. Назначение кн. Горчакова произошло 16/28 февраля 1855 г.; он прибыл на Северную сторону 8/20 марта. Что касается до вновь введенной генеральской формы (красные шаровары), то перемена формы произведена была приказом военного министра от 15/27 марта. Таким образом время окончания составления песни определяется приблизительно второй половиной марта (по старому стилю) 1855 г.
Текст песни известен по нескольким спискам, отличающимся друг от друга не только отдельными словами, но и числом строф. Печатаем его по списку, напечатанному П. И. Бирюковым в «Биографии Л. Н. Толстого», с сообщенными им нам исправлениями (Б). Ниже представлены разночтения к этому тексту из двух списков: 1) напечатанного А. И. Герценом в «Полярной звезде» на 1857 г., кн. 3, Лондон 1858 (Г) и 2) напечатанного в журнале «Зори», 1923, № 3, при письме Толстого к М. Н. Милошевич (М). Текст, напечатанный при «Записках П. К. Менькова», очень неполон и почти буквально сходен с Герценовским.
Строки
4—6. Вторая строфа только в Г
16. Кабы нам да в этот вторник Г
16—18. Шестой строфы нет в М
20. Ждали войска мы большого Г
22—24. Имеются только в Г
26. Много шанцев забирал М
25—27. Девятой строфы нет в Г
32. Круты горы восходили Г
37—39. И князья к нам приезжали,
Да француза не спужали —
Все палит с маркел. Г
37—39. Тринадцатой строфы нет в М
46. Из сражения большого Г
47. Вышло только два героя Г
51. В Питер на показ Г
52—54. Восемнадцатая строфа только в Г
55. Духовенство всё молило Г
56. Чтоб француза потопило Г
57. Бурю б бог послал Г
64. Просил Меншик подкрепленья М
66. Ссакина прислал М
73. Посылай нам хоть Хрулева Б
74. Выгнать турку из Козлова Г
76. Царь на Меншика серчал ГМ
77. И в ту пору захворал Г
В эту пору захворал М
80. Видно, в нем была потреба Г
82. А когда же умирал Г
83. Сыну крепко наказал Г
85. Сын же Меншику писал Г
87. К…, брат, тебя. М
88. Я пришлю туда другого Г
94—96. Тридцать вторая строфа только в Г
Песня «Как восьмого сентября», точно воспроизводя севастопольскую действительность и правдиво, хотя и с известной стилизацией, характеризуя ее героев, не может быть вполне понятна без исторического комментария.
Представляем необходимые объяснения.
Строки 1—3 (строфа 1-я). 8/20 сентября 1854 г. произошло Альминское сражение, после которого русская армия отступила к р. Каче и далее к Севастополю.
Стр. 7—9 (строфа 3-я). 9/21 сентября адмиралом В. А. Корниловым, начальником штаба Черноморского флота, был собран в Севастополе военный совет по вопросу, что делать флоту для защиты Севастополя. Мнение Корнилова было – выйти в море и атаковать неприятельский флот; предложение капитана 1 ранга Зорина заключалось в заграждении рейда потоплением нескольких кораблей и защите Севастополя с берега. Этого мнения держалось большинство членов совета и оно было поддержано прибывшим в это время в Севастополь Меншиковым. Корнилов упорствовал, находя потопление самоубийством, и только после предложения ему Меншиковым выехать в Николаев, согласился; в ночь на 11/23 сентября он потопил семь кораблей. – Князь Лександра – кн. Александр Сергеевич Меншиков.
Стр. 10—12 (строфа 4-я). 12/24 сентября Меншиков, опасаясь быть эапертым в Севастополе и отрезанным от всей России, предпринял фланговое движение на Бахчисарай; в Севастополе он оставил сравнительно немного войска. Этот отход дал повод многим обвинять Меншикова в измене.
Стр. 13—15 (строфа 5-я). Французский главнокомандующий маршал Сент-Арно и английский главнокомандующий лорд Раглан 11/23 сентября решили, дождавшись на р. Каче подкреплений из Евпатории, перевести свои армии на южную сторону Севастополя, обойдя его сзади. Это передвижение случайно произошло в ту самую ночь, когда русская армия шла по тем же местам на север.
Стр. 16—18 (строфа 6-я). 14/26 сентября во вторник французы заняли Федюхины высоты, англичане заняли Балаклаву и случайно не двинулись на Севастополь, частью из-за того, что Сент-Арно по серьезной болезни сдал командование новому главнокомандующему Канроберу, частью оттого, что главнокомандующие долго не могли
