О задачах педагогии. Лев Николаевич Толстой
I.
Образованіе – благо. – Образованіе дается жизнью. Преподаванье, ученье есть, должно быть часть жизни, также непосредственно и безсознательно воспринимаемо, какъ каждое отправленіе жизни. Единственное лучшее руководство мѣры, времени – условій [?] удовлетворенія потребности – есть природное стремленіе.
Исторія Педагогіи – двоякая. 1) Человѣкъ развивается самъ подъ безсознательнымъ вліяніемъ людей и всего существующаго и 2) человѣкъ развивается подъ сознательнымъ вліяніемъ другихъ людей. – Подъ исторіей Педагогіи разумѣютъ одно сознательное развитіе. Первая же, несуществующая исторія Педагогіи была бы болѣе поучительна: какъ болѣе и болѣе непосредственно учился человѣкъ изъ жизни, которая болѣе и болѣе становилась поучительна. Какъ независимо отъ сознательной педагогіи, иногда подъ ея вліяніемъ, иногда противуположно, иногда совершенно независимо, подвигалось образованіе и самая безсознательная педагогія, какъ болѣе и болѣе съ различіемъ образованія, съ быстротой сообщенія, съ развитіемъ книгопечатанія, съ перемѣной образа правленій государственныхъ и церковныхъ, болѣе и болѣе поучительны становились люди – являлись новые средства1 поученія. Эта новая исторія педагогіи должна явиться и лечь въ основаніе всей педагогіи. Въ этой наукѣ должно быть показано, какъ учился говорить человѣкъ 1000 лѣтъ тому назадъ и какъ учится теперь, какъ онъ учился называть вещи, какъ онъ учился различнымъ языкамъ, какъ онъ учился ремесламъ, какъ онъ учился этикѣ; какъ онъ учился различію сословій и обращенію съ ними, какъ онъ учился думать и выражать свои мысли. Я попробую написать такой краткой историческій очеркъ для исторіи педагогіи русскаго крестьянина и на немъ только полагаю возможнымъ основать общія правила2 образованія Русскаго крестьянина. Величайшій <абстрактный> философъ не дастъ мнѣ 1/1000 доли тѣхъ основаній, которыя я найду въ пріемахъ дѣдовъ, отцовъ, матерей, старшихъ сестеръ, братьевъ, сосѣдей. – И не потому я найду ихъ у мужиковъ, а не у философа, что мужикъ умнѣй философа, но потому, что отношенія ребенка къ педагогической дѣятельности жизни3 совершенно свободны и изъ безчисленна[го] множества действій только тѣ принимаютъ педагогическій характеръ, которыя свойственны восприниманiю ребенка, и дѣйствія и пріемы эти вѣками дѣйствуютъ одинаково неотразимо на поколѣнія. – Дѣйствуютъ всесторонне, какъ сама жизнь. Педагогія сосредо[то]чивается здѣсь не такъ, какъ въ сознательной – на однихъ пріемахъ – здѣсь такія же важныя силы: жилище, достатокъ, пища, работы, домашнія животныя и т. д. Въ педагогическомъ отношеніи это не есть случайность, что Царь воспитывается во дворцѣ, всегда съ людьми, а мужикъ въ избѣ, часто одинъ, когда родители на работѣ. Наилучшій Царь не можетъ быть иначе воспитанъ, какъ въ толпѣ, наилучшій мужикъ не иначе, какъ въ одиночествѣ и въ курной избѣ, которая сильнѣе заставляетъ его любить поле. Въ каждомъ жизненномъ условіи развитія есть педагогическая цѣлесообразность, и отыскать ее есть задача этой исторіи педагогіи. – Эта исторія педагогіи разъяснила4 бы много кажущихся трудностей. Говорятъ, главная трудность образованія мужицкаго сословія есть необходимость дѣтской работы. И[сторія] П[едагогіи] доказала бы, что дѣтская работа есть, напротивъ, первое условіе образованія крестьянина и т. п. Только эта исторія педагогіи можетъ дать положительныя данныя для самой науки педагогіи. Исторія же педагогіи въ тѣсномъ смыслѣ понимаемая, такъ, какъ она до сихъ поръ понимается, можетъ дать только отрицательныя основанія. Эта Исторія Педагогіи, которую я назову скорѣе исторіей <образовательныхъ> теорій воспитанія, есть исторія стремленій человѣческаго ума отъ идеи образованія <идеальнаго человѣка>, независимо отъ потребностей человѣка, къ предоставленію свободнаго восприниманія науки, отъ образованія идеальнаго человѣка къ образованію известнаго человѣка. Этотъ ходъ можно прослѣдить со времени возобновленія наукъ черезъ Лютера, Бако, Руссо, Коменіуса, Песталоци до новѣйшаго времени. Послѣ классическаго образованія и средствъ [?] памяти, требуется извѣстное религіозное, и орудіемъ дѣлается мышленіе, послѣ религіознаго требуется отечественное и реальное и <исключительно> орудіемъ дѣлается воображеніе. Насильственное внѣдриваніе образованья5уступаетъ мѣсто свободному предоставленію. Но педагогія остается вѣрной своей исторіи и продолжаетъ хотѣть быть наукой самостоятельной, системой образованія приложимой вездѣ и всегда, наукой отвлеченной, философской, а не исторической и опытной. – Педагогія все еще хочетъ быть теоріей, все еще хочетъ образовать человѣка, все носится еще съ идеалами, все еще не хочетъ низойти или подняться на степень науки опытной, только изученіемъ законовъ своего объэкта получаю[щей] знаніе вредныхъ и полезныхъ условій образованія. Задачей Педагогіи было – образованіе наилучшаго человѣка, задачей Педагогіи должно быть изученіе человѣка и, сообразно знанію его, удовлетвореніе его потребностей образованія. Не образованіе человѣка вообще должно быть задачей Педагогіи, а образованіе наилучшаго Принца Прусскаго въ 1860 году, имѣющаго убогаго дядю, такого-то отца и находящагося въ Пруссіи при ея настоящемъ развитіи, или образованіе Негра въ такомъ-то штатѣ, имѣющаго злаго хозяина, слѣпую мать и 3-хъ сестеръ. —Всѣ эти условія законны и педагогически цѣлесообразны, ихъ не только не нужно устранить, но на нихъ безсознательно строится все образов[аніе.] Такая задача невозможна безъ помощи свободы выраженія педагогической потребности. Свобода же даетъ несомнѣнныя указанія на условія, которыя должны быть устранены, на потребности, которыя должны найти удовлетворенія. Доставленіе орудій наибольшаго круга дѣйствій въ жизни, какой бы онъ ни былъ, есть единственная задача Педагогіи.
Педагогія – опытъ. Педагогія не должна разрушать связи съ кругомъ жизни. Всякая среда законна. Вліяніе безсознательной педагогіи незамѣнимо и потому не должно быть разрушаемо.
Преподаваніе религіи. Разрушать предразсудки, разрушаешь религію. Подожди вопросовъ. —
Память6 ежели слаба, натурально свободно требуетъ своего развитія. Обширность ума вызываетъ память. Обширность памяти вызываетъ способность соображенія.
Абстрактная педагогія хочетъ разложить человѣческѵю способность знанія и ученія на воображаемыя величины и руководится ими. Эмпирич[еская] педагогія беретъ это знаніе какъ фактъ, изучаетъ различныя степени, отыскиваетъ вопросы каждой степени и отвѣчаетъ на каждый. Отъ этаго – идея Песталоци – mecaniser l’instruction7 в другихъ. Отъ этаго рамки образованія старыя, а потребности новыя.
Риль говорить: въ школы 16 вѣка былъ перенесенъ образъ правленія (Zucht) дома и это было хорошо.
Онъ ходить около мысли, что въ школы долженъ быть перенесенъ образъ обученія дома.
Какъ введеніе – моральная физіологія общества – никто не вѣритъ. Движенье стало цѣлью. – Особая глава равенство – равномѣрность образованія. Почему ученый самонадѣянъ, одностороненъ, исключителенъ. —
8Гл. 1. Вліяніе образованія на политическое и соцьяльное положе[ніе] общ[ества]. Новое значеніе педагогіи. Россія дастъ теперь это направленіе. Государство управляется народомъ, а не владыками. Всегда было, но теперь чувствительно, быстро съ путями сообщ[енія] и паромъ.
Гл. 2. Никто не вѣритъ ни во что. Надо прямо отрицать все. Новое поколѣнье одна надежда.
Гл. 3. Свобода образованія.
Гл. 4. Она невозможна, или съ низшихъ ступеней нужно сдѣлать заманчивой. —
Гл. 5. Педагогія наука опытная.
Гл. 6. Что теперь есть.
Гл. 7. Какъ достигнуть цѣли.
Нап[олеонъ] III не могъ бы быть деспотомъ, ежели бы не было свободы книгопечатанія.
Необходимость образованія
Изъ Прудона Эконом[ика]
Изъ Фурье Полити[ка]
– St. Simon Религія.
Dupanloup.
–
Комментарии В. Ф. Саводника9
[О ЗАДАЧАХ ПЕДАГОГИКИ.]
Отрывок «О задачах педагогики», озаглавленный нами так согласно его содержания, написан Толстым, вероятно, в начале 1860 г., до его заграничной поездки. Толстой, увлекшись школьным делом в Ясной поляне, не ограничился однако узким кругом школьной практики, но заинтересовался и общими вопросами педагогики. Это отразилось и в названном отрывке, задуманном им в широком плане, в виде целого трактата о задачах педагогики, в применении к русской действительности. В сохранившихся набросках Толстой выступает, как педагог-практик, во имя живого дела, во имя свободы образования, против сухих теорий и схематических построений. Мысли, высказанные им в этих беглых заметках, нашли впоследствии более полное выражение в статьях «Ясной поляны».
Отрывок «О задачах педагогики», автограф Толстого, занимает 2 лл. писчей бумаги F°, без фабричного клейма и водяных знаков. Рукопись – в плохой сохранности, местами порвана, помята и чем-то залита. Текст, писанный на обеих сторонах листа, занимает 31/2 страницы. Чернила рыжеватые. Полей нет, но с левой стороны страниц оставлены небольшие отступы для вставок. Почерк довольно мелкий, особенно во вставках, писанных между строк текста. На л. 1 в конце страницы по тексту написано рукою Толстого: «A son excellence», последние слова повторяются несколько раз.
Заглавия нет. Начало: «Образование – благо. Образование дается…» Конец текста, начиная от слов: «Гл. I. Влияние образования…» написан на обороте л. 2, перевернутом верхом вниз. Последние строки, от слов: «Нап[олеон] III не могъ…» не связаны с предыдущим текстом и, судя по цвету чернил, писаны не одновременно.
Отрывок хранится в АТБ (Папка XIV).
Печатается впервые.
–
ПРЕДИСЛОВИЕ К ВОСЬМОМУ ТОМУ.
В настоящий том входят произведения 1860—1863 гг., относящиеся к педагогической деятельности Толстого и, главным образом, к журналу «Ясная поляна».
В основную часть тома внесены все статьи, напечатанные Толстым в «Ясной поляне», как подписанные им самим, так и не подписанные, но несомненно принадлежащие его перу. Сюда же включены и различные заметки, заявления и объяснения, как подписанные Толстым от имени редакции, так и не подписанные, но несомненно ему принадлежащие. Все эти редакционные примечания и объяснения печатаются вместе и в порядке их появления.
Текст настоящего издания печатается по журнальному тексту «Ясной поляны», как наиболее авторитетному, так как при печатании он был просмотрен и санкционирован автором. При этом редакторами настоящего издания было обращено особое внимание на установление подлинного текста Толстого, и на основании рукописных материалов (автографов и копий) были устранены различные отмены и искажения, произвольно внесенные в печатный текст лицами, которым Толстой поручал печатание своих статей. Вместе с тем в текст настоящего издания были внесены, как отдельные выражения, так и целые связные отрывки, которые были исключены из текста «Ясной поляны» по цензурным условиям того времени.
В приложении к основной части тома даны некоторые материалы, непосредственно относящиеся к изданию журнала «Ясная поляна»: официальное прошение Толстого к министру народного просвещения Ковалевскому о разрешении издания журнала (20 апреля 1861 г.) с приложением его программы, объявление об издании нового педагогического журнала, опубликованное в «Современной летописи» журнала «Русский вестник» (2 августа 1861 г.) и заявление Толстого о прекращении им издания «Ясной поляны», напечатанное в газете «Московские ведомости» 17 января 1863 г.
Во втором отделе тома, на основании рукописного материала, впервые напечатаны следующие отрывки и заметки Толстого относящиеся к педагогическим вопросам: «Педагогические заметки и материалы», «О задачах педагогики», «Проект устава учебных заведений», «Сельской учитель», «Заметки об английских учебных книгах», «Письмо к неизвестному», «Вступление», «О значении народного образования», ,,По поводу передовой статьи «Ясной поляны»“, «Ответ критикам», «О языке народных книжек», «О прогрессе и образовании». Сюда же включены и более значительные рукописные варианты, относящиеся к некоторым статьям «Ясной поляны».
В состав этого отдела включен и «Дневник Ясно-полянской школы», в который Толстой внес много различных записей. Хотя в этом «Дневнике» принимали участие и другие учителя и даже некоторые из старших воспитанников, однако, мы сочли необходимым внести в настоящее издание все эти поденные записи разных лиц целиком, в качестве наглядного
