Бога.
20 Авг. 1904. Пирогово.
Сегодня гораздо лучше. Вчера получилъ письма. Соня не очень ждетъ. Всетаки завтра хочу ѣхать, если велитъ Богъ. Отъ Ч[ерткова] пріятное о предисловіи и отъ Lucy Malory тоже.366 Много хожу. И все читаю Тэна. Очень для меня важно.
367 Читая исторію франц[узской] революціи, становится несомнѣнно ясно, что основы революц[iи] (на к[оторыя] такъ несправедливо нападаетъ Тэнъ) несомнѣнно вѣрны и должны быть провозглашены и что, какъ онъ говоритъ, воображаемый человѣкъ, т. е. идеалъ человѣка, гораздо дѣйствительнѣе Француза извѣстнаго времени и мѣста, и что руководиться этимъ воображаемымъ человѣко[мъ] для устройства жизни гораздо практичн[ѣе],368 чѣмъ руководиться соображеніями о свойства[хъ] такого-то и такого-то Француза; ошибка б[ыла] только въ томъ, ч[то] провозглашенные принципы предполагалось осуществлять также, какъ и прежнія злоупотребленія: насиліемъ. L’assemblée construante369 была бы совершенн[о] права, если бы она объявила тѣ же самые принципы, а именно: что никто не можетъ владѣть другимъ, не можетъ владѣть землей, никто не можетъ собирать подати, ник[то] не можетъ казнить, лишать свободы; объявила, что отнынѣ никто, т. е. правительство, не будетъ поддерживать этихъ правъ, и больше ничего. Что бы изъ этого вышло — не знаю, и никто не знаетъ, что бы вышло и теперь, если бы это б[ыло] объявлено; но одно несомнѣнно, что не могло бы выдти того, что вышло въ Франц[узской] революціи. Частные люди никогда не побьютъ, не зарѣжутъ и не ограбятъ одной тысячной того числа, к[оторое] побьютъ и ограбятъ правительства, т. е. люди, признающіе за собой право убивать и грабить. Можетъ быть, не б[ыло] готово франц[узское] общество370 къ такому перевороту тогда; мож[етъ] б[ыть], оно не готово и теперь; но несомнѣнно, что переворотъ этотъ долженъ совершиться, что371 человѣчество все болѣе и болѣе приготовливается къ этому перевороту и что придетъ время, когда человѣчество будетъ готово къ нему.
22 Авг. 1904. Яс. Пол.
Вчера вернулся изъ Пирогов[а]. Сер[ежа] кончается. Я б[ылъ] не нуженъ ему. Съ него снимается послѣдній покровъ, скрывавшій въ этой жизни отъ него сущность его души, или, вѣрнѣе: то проявленіе дѣйствительно сущаго, τò õѵ,372 сущее, перестаетъ проявляться въ немъ. Дома хорошо, и мнѣ хорошо. Разобрался въ письмахъ и въ календарѣ. И на душѣ хорошо. Записать нужно одно, самое важное и радостное.
Мнѣ вполнѣ ясно, близко стало то, что жизнь есть просвѣтленіе, сниманіе покрововъ съ сущаго. Оно стоитъ неподвижно, но вокругъ него все просвѣтляется,373 снимаются покровы, оно познаетъ все новое и новое, и ему кажется, что оно движется и что его жизнь въ этомъ движеніи. Если бы оно бы[ло] одно, то просвѣтленіе это б[ыло] бы просвѣтленіе, а не казалось бы движеніемъ. Но оно не одно, оно просвѣтляется среди различно просвѣтляющих[ся] существъ, и эти различныя степени просвѣтлен[ія] даютъ понятія374 движенія во времени, к[оторое] есть только отношеніе просвѣтленій. Доступныя моему наблюденію просвѣтленія совершаются въ кругахъ375 спиральныхъ, циклахъ, кругахъ, постепенно376 просвѣтляющихся. (Заболѣлъ животъ, и не могу дальше связно писать. И это не то.)
Всѣ существа….. (Послѣ).
Сравнить это можно съ тепломъ, свѣтомъ, заключеннымъ въ377 оболочки льда, вообще тающаго отъ тепла вещества различной толщины. Я одна изъ такихъ частицъ тепла и свѣта и, по мѣрѣ таянія оболочки, вижу все болѣе и болѣе378 другія частицы тепла, растопляющія свои различной толщины оболочки. Что это происходитъ въ людяхъ, я навѣрное знаю по себѣ. Знаю, что это происходитъ въ животныхъ,379 догадываюсь, что это происходитъ въ растеніяхъ, предполагаю, что это же происходитъ въ томъ, что такъ далеко отъ меня (такъ невидна мнѣ тающая оболочка), что я считаю эти тѣла не живыми — какъ планеты, звѣзды и атомы. — Просвѣтленія совершаются въ отдѣльныхъ частяхъ — личностяхъ, и въ соединеніяхъ частей: въ клѣткахъ и въ тѣлѣ человѣка, въ отдѣльныхъ живыхъ существахъ и во всей планетѣ съ ея обитателями животными и растительными. (Не хорошо. Не то.)
26 Ав. 1904. Пирогово.
Сережа умеръ. Тихо, безъ сознанія, выраженнаго сознанія, что умираетъ. Это тайна. Нельзя сказать, хуже или лучше это. Ему б[ыло] недоступно дѣйственное религіозное чувство (мож[етъ] б[ыть], я еще самъ себя обманываю; кажется, что нѣтъ). Но хорошо и ему. Открылось новое, лучшее. Также, какъ и мнѣ. Дорога, важна степень просвѣтленія, а на какой она ступени въ безконечномъ кругу, безразлично.
Два дня работалъ надъ календар[емъ], уясняется. Но еще трудно.
1) Говорятъ о бѣдствіяхъ анархіи, даже террористической. Развѣ это можетъ сравниться съ бѣдствіями хоть теперешн[ей] японск[ой] войны?
2) Ѣхалъ верхомъ и думалъ какъ-то вмѣстѣ о готовности къ смерти и о томъ большо[мъ] дѣлѣ, к[оторое] я дѣлаю и могу сдѣлать. И живо почувствовалъ, что нельзя быть готовымъ къ смерти, спокойно умереть, если380 приписываешь себѣ какую либо важность, считаешь себя нетолько выше людей, но равнымъ съ хорошими людьми. Только смиреніе самое большое, искреннее даетъ спокойствіе передъ смертью. Это отъ того, что, думая о смерти, думаешь о Богѣ, о Томъ, по волѣ Кого жилъ и къ Кому пойдешь. А если думаешь о немъ, то не можешь не чувствовать не то что свою малость, а полное ничтожество свое — нуль. Если же считаешь себя важнымъ, великимъ, то, значитъ, не думаешь о Богѣ, о Томъ, о Комъ нельзя не думать умирая, п[отому] ч[то] къ Нему идешь. Надо сдѣлаться малымъ передъ людьми, передъ собою, чтобы войти въ домъ Бога; Отрекись себе — и ты сольешься съ Нимъ. Чѣмъ больше отреченіе, тѣмъ ближе къ Нему.
27 Авг. 1904. Пирогово.
Былъ совсѣмъ здоровъ. Разстроился объяденіемъ. Стыдно. Смерть все удивительнѣй и удивительнѣй. Былъ на похоронахъ, несъ до церкви. Гриша хорошъ, спокоенъ. Я вялъ. Вчера переводилъ для календ[аря]. Нынче проснулся рано и вотъ записываю:
1) О томъ же, о просвѣтлѣніи: Я, постепенно просвѣтляясь (живя),381 выражаю себя. Тоже происходитъ для рода людей: я, просвѣтляясь,382 выражаю родъ всѣхъ моихъ предковъ. Весь міръ (на мой взглядъ), просвѣтляясь (живя), выражаетъ все прошедшее міра.383 Какая это линія? Т. е. все это просвѣтлѣ[ніе] идетъ ли все впередъ и впередъ по прямой, к[оторая] мнѣ кажется прямой только п[отому], ч[то] это безконечно большая, замыкающая[ся] кривая, или это — прямая,384 к[оторая] для меня, какъ безконечная, не имѣетъ смысла, но385 не безсмысленна для386 безконечн[аго] Разума. Для меня все это спирали, оси кот[орыхъ] составляютъ бо́льшія спирали, оси кот[орыхъ] еще больше, и такъ до безконечности. Я не могу и долженъ не мочь понять все. Но я знаю направленіе и движеніе, знаю, главное, что я, истинный я, не безконеченъ, не безсмыслененъ, но сущій и стою неподвижно, а то, что мнѣ кажется,387 что я движусь и все движется, есть только просвѣтленіе, въ чемъ жизнь. И это важно и нужно. (Дурно написано, но для меня и для тѣхъ, кто войдутъ въ мой ходъ мыслей, понятно.)
2) О величіи людскомъ, о чемъ уже писалъ. Но нынче мнѣ особенно ясно: Для того, чтобы спокойно, разумно понимать жизнь и смерть, неизбѣжно, необходимо понимать388 свое389 равенство со всѣми нетолько людьми, но животными, понимать нетолько равенство, но ничтожество. Только при такомъ пониманіи себя можетъ быть разумная, спокойная жизнь и безстрашіе передъ смертью. Ты — какая-то безконечно малая частица чего-то, и ты былъ бы ничто, если бы у тебя не было опредѣленнаго призванія — дѣла. Это только даетъ смыслъ и значеніе твоей жизни. Дѣло же твое въ томъ, чтобы использовать данныя тебѣ, какъ и всему существующему, орудія (иступить топоръ, источить косу). И всѣ дѣла равны, и390 ты не можешь сдѣлать ничего больше того, что тебѣ задано, не можешь и не сдѣлать. Все твое дѣло въ томъ, чтобы дѣлать охотно. Стало быть, ты можешь быть супротивникомъ Б[ога], можешь мучать себя и всетаки исполнить Его дѣло. Въ лучшемъ случаѣ ты можешь только не противиться, не корячиться. И потому ничего важнаго, великаго человѣкъ не можетъ сдѣлать. Только стоитъ приписать человѣку великое, исключительное — и дѣлаешь изъ него урода. Стоитъ приписать это себѣ — и погибъ: и нѣтъ спокойствія, ясности жизни и безстрашія смерти. — Прикладываю къ себѣ: мнѣ дана потребность думать, выража[ть] мысли, писать и сообразовать кое какъ свою жизнь съ своими мыслями (что я очень дурно дѣлаю), и потому, какъ бы мнѣ и другимъ намъ, бактеріямъ, не казались важны мои записанныя мысли, они въ дѣйствительности, также важны, какъ выращенная рожь, [не важнѣе,] чѣмъ воспитанная кошка. Я чувствую: какъ только приписалъ себѣ значеніе большее, чѣмъ яблони, клена, принесшаго плоды, такъ лишилъ себя спокойствія, радости жизни, покорности смерти.
1 Сент. 1904. Яс. Пол.
Третій день боли[тъ] животъ. Все это время переводилъ и читалъ для Круга Чтенія и написалъ предисловіе. Работа подвигается, но очень ея много.
1) По мѣрѣ того, какъ открывается сущность жизни, т. е. что человѣкъ узнаетъ свою безвременную, безпространственную природу, уничтожается, умаляется его матерьяльная природа, т. е. разбиваются предѣлы, отдѣляющіе его отъ другихъ существъ (земля, и въ землю пойдешь). (Здѣсь я что-то забылъ.)
2)391 Нетолько люди къ старости, но животныя добрѣютъ. Добрѣютъ ли растенія? Что дѣлается въ нихъ, мы не знаемъ, но392 то, чѣмъ проявляются ихъ жизни въ старости,393 имѣетъ свойства добра: они роняютъ свои плоды, сѣмена, служатъ другимъ и перестаютъ бороться (гніютъ), уступаютъ мѣсто другимъ.
3) Одна изъ причинъ, по к[оторой] женщины менѣе разумны, чѣмъ мущины, та, что онѣ привлекательны для мущинъ особенно въ дѣвическомъ возрастѣ, и мущины не исправляютъ, не осуждаютъ ихъ, а хвалятъ. (Пустяк[ъ].)
4)394 Смерть, говорятъ, похожа на засыпаніе, но это несправедливо и не вѣрно. Мы не знаемъ момента засыпанія, и потому сравненіе съ засыпаніемь ничего не объясняетъ. Мы знаемъ только пробужденіе и съ нимъ только можемъ сравнить смерть. Засыпаніе же есть моментъ рожденія. Аналогія съ пробужденіемъ полная: Пробуждаемся или когда выспались, когда нажились, устали отъ жизни, или когда внѣшнія причины (страданія) будятъ насъ. Какъ сонъ становится слабѣе къ времени пробужденія и намъ снятся сновидѣнія, такъ и395 жизнь все слабѣетъ и все больше и больше сознаешь нелѣпость окружающей жизни. Иногда (какъ у меня теперь) это доходитъ, какъ при кошмарѣ во снѣ, до ужаса передъ жизнью и желанія проснуться.
5)396 Дарвина397 считаютъ философомъ, мудрецомъ, открывшимъ важный законъ. А между тѣмъ весь законъ его состоитъ въ томъ, что онъ вмѣсто: для чего? сказалъ: почему?398 Говорили: у сѣверн[аго] животна[го] теплый мѣхъ для того, чтобы399 онъ могъ жить на сѣверѣ, а онъ говоритъ: у400 животна[го] теплый мѣхъ п[отому], ч[то] оно живетъ на сѣверѣ. (Всѣ, у кого не б[ыло] теплаго мѣха, умерли.) Но вѣдь вопросъ: для чего? если и передѣланъ въ одномъ случаѣ въ вопросъ: почему? онъ не устраненъ. Для чего олень и собака живутъ на сѣверѣ? П[отому] ч[то]
