Если допустить время безконечное, то нѣтъ различныхъ существъ. Всѣ существа суть различныя соединенія, а такъ [какъ] эти соединенія происходятъ безконечно, то всѣ повторятся безконечное количество разъ, и нѣтъ43 ихъ уничтоженія. Запутался. Чепуха. Усталъ.
27 Янв. Я. П. 1904.
Три дня насморкъ и кашель, и три дня ничего не писалъ. И имѣю слабость думать, что это дурно. Кое что записано въ книжечку. А сейчасъ ходилъ гулять и думалъ:
1) Война, и сотни разсужденій о томъ, почему она, что она означаетъ, что изъ нея будетъ и тому под. — Всѣ — разсуждающіе люди, отъ царя до послѣдняго фурштата. И всѣмъ предстоитъ, кромѣ разсужденій о томъ, что будетъ отъ войны для всего міра, еще разсужденіе о томъ, какъ мнѣ, мнѣ, мнѣ44 отнестись къ войнѣ? Но никто этого разсужденія не дѣлаетъ. Даже считаетъ, что не слѣдуетъ, что это не важно. А схвати его за горло и начни душить, и онъ почувствуетъ, что важнѣе всего для него его жизнь — эта жизнь его я. А если важнѣе всего эта жизнь его я, то кромѣ того, что онъ — журналистъ, царь, офицеръ, солдатъ, онъ — человѣкъ, пришедшій въ міръ на короткій срокъ и имѣющій уйти по волѣ Того, Кто его послалъ. Что же для него важнѣе того, что ему дѣлать въ этомъ мірѣ, очевидно важнѣе всѣхъ разсужденій о томъ, нужна ли и къ чему поведетъ война. A дѣлать по отношенію войны ему очевидно что: не воевать, не помогать другимъ воевать, если ужъ не удерживать ихъ.
28 Янв. 1904. Я. П.
Все не справлюсь. И печень и насморкъ. Нынче немного поправлялъ купонъ. И хорошо думалъ о войнѣ, кот[орая] началась. — Хочется написать о томъ, что когда происходитъ такое страшное дѣло, какъ война, всѣ45 дѣлаютъ сотни соображенiй о самыхъ различныхъ значеніяхъ и послѣдствіяхъ войны, но никто не дѣлаетъ разсужденія о себѣ: что ему, мнѣ, надо дѣлать по отношенію войны. Это самая лучшая и ясная иллюстрація того,46 какъ ничто не можетъ исправить существующаго зла, кромѣ религіи.
Не знаю, какъ удастся. До сихъ же поръ голова работаетъ плохо. И то хорошо, какъ и все. Записано:
1) Точно также для серьезнаго отношенія къ жизни нужно понимать и помнить, что я умру, какъ и то, что меня не было прежде.
2) Главное спасеніе отъ всѣхъ бѣдъ — это сознаніе людьми своихъ обязанностей къ Богу и поставленіе ихъ впереди всѣхъ другихъ обязанностей: помнить, что прежде, чѣмъ я — Царь, кучеръ, городовой, я — человѣкъ. Это, только это одно я желалъ бы проповѣдовать всѣмъ людямъ.
3) Есть трудолюбіе, вытекающее изъ желанія служить Богу и людямъ. Это добродѣтель. Есть трудолюбіе, вытекающее изъ желанія улучшить свое положеніе. Это47 безразлично, если не вредно людямъ, хотя трудно, чтобы такъ было. И есть трудолюбіе изъ желанія забыться, не покаяться. Это всегда дурное, жалкое, вредное трудолюбіе. —
[4)] У европейскихъ народовъ 133 миліарда долга. Кто кому долженъ? Бѣдняки, трудящіеся — богачамъ, владѣющимъ бумагами. — Мож[етъ] б[ыть], когда нибудь будетъ иначе, но до сихъ поръ проценты на долги выплачиваютъ трудящіеся рабочіе; получаютъ же эти проценты — богатые, владѣтели бумагъ.
Все болитъ печень, и нѣтъ энергіи работать.
48 2 Февраля 1904. Я. П.
Здоровье хорошо. Послѣднее время голова посвѣжѣе. Работаю надъ Купономъ, а о войнѣ не пишется. Записано:
1) Записано только одно: какъ трудно жить религіозно, т. е. для Бога, независимо отъ своихъ склонностей и славы людской.
Продолжаю начатое 8 Февр. 1904. Я. П.
Трудно жить такъ п[отому], ч[то] всякую минуту забываешь Бога подъ вліяніемъ страстей и воздѣйствія людей. Одно средство для этого — это воспоминаніе о томъ, кто и что ты? (воспоминаніе же есть сознаніе) и самовнушеніе; или, что лучше всего, взаимовнушеніе. Помню, я разъ замѣтилъ между сестрой Машенькой и ея мужемъ, какъ онъ, любовно улыбаясь, cказалъ ей: помни. Мнѣ подумалось тогда, что они рѣшили напоминать другъ другу о доброй жизни, и я умилился. Но этого не было. А какъ хорошо это могло бы быть между единомысленными, единовѣрными супругами: чтобъ одинъ напоминалъ другому: въ чемъ жизнь и что важнѣе всего въ мірѣ.
Живу порядочно — здоровъ. Пишу о войнѣ и думаю хорошо. Думалъ вотъ что. Теперь — послѣ обѣда, и не съумѣю сказать хорошо. Думалъ вотъ что:
1) Міръ состоитъ изъ отдѣленныхъ частей божества. Отдѣленность даетъ матерьяльное движеніе. Только уничтожься матерія — и нѣтъ отдѣленности. Точно также уничтожься движеніе — и нѣтъ отдѣленности. И потому матерія и движенiе существуютъ только для насъ, для отдѣленныхъ существъ. Для Бога нѣтъ ни матеріи ни движенія, но есть49 безчисленное50 количество51 отдѣленныхъ существъ, к[оторыя] мы можемъ познавать только въ пространствѣ, т. е. ограниченно, и во времени, т. е. въ настоящемъ и отчасти въ прошедшемъ. Для него же, для Бога, они всѣ, отдѣленныя существа, существуютъ безъ пространства и времени.
Всѣ отдѣленныя существа по своему свойству стремятся52 расшириться и перейти въ другую, высшую отдѣленность. Въ этомъ наша жизнь. Для Бога же они уже расширились53 и перешли въ другую и третью и54 въ безконечное число формъ жизни. Мы же все это переживаемъ. И въ этомъ жизнь и благо.
Въ сущности для Бога все стоить, все неподвижно и безтѣлесно, но есть жизнь. Какая? Мы не можемъ понять и знать. Наша же жизнь состоитъ въ переходахъ изъ одной жизни въ другую, вѣчное движеніе, вѣчное воскресеніе, вѣчный ростъ.
Но хотя жизнь наша и духовна, и матерья и движеніе — условія наш[ей] отдѣленности, жизнь въ этомъ мірѣ — нетолько не призракъ, но самая настоящая, единая жизнь, и цѣль нашей жизни — служеніе той общей жизни, к[оторую] мы знаемъ. <Самое точное, даже не сравненіе, а совершенное подобіе отношенія нашей отдѣльной жизни къ55 жизни нашего міра есть отношеніе клѣтки ко всему тѣлу. Отношеніе же наше къ Всему — отношеніе клѣтки ко всему органическому міру. Клѣтка живетъ, служить, старѣется, разлагае[тся], умираетъ; на ея мѣсто приходитъ другая. Только дайте клѣткѣ созн[аніе]. Запутался. — >
19 Февр. 1904. Я. П.
Все время пишу о войнѣ. Не выходитъ еще. Здоровье недурно. Но съ нѣкот[орыхъ] поръ сердце слабо. Никакъ не могу привѣтствовать смерть. Страха нѣтъ, но полонъ жизни, и не могу. Читалъ Канта, восхищался, теперь восхищаюсь Лихтенбергомъ. Очень родственъ мнѣ. Записать надо было о трехъ степеняхъ сознанія. Нынче написалъ объ этомъ Ч[ерткову].
Написалъ письма. Какъ важно б[ыло] въ головѣ о 3-хъ степеняхъ сознанія, и какъ бѣдно вышло въ изложеніи. Но я еще вернусь къ этому.
1) Ребенокъ плачетъ, рожаясь. Умирающій печалится, умирая. И тому и другому надо радоваться — самая важная минута рожденія для обоихъ. Только для ребенка56 уже послѣ перехода по сю сторону; для умирающаго передъ переходомъ на ту сторону.
23 Февр. 1904. Ясн. Пол.
Пишу о войнѣ, здоровье хорошо.57 Хочется написать продолженіе Божеск[аго] и Человѣ[ческаго], и мнѣ очень нравится. Записано:
1) Меня смущала мысль о томъ, что безъ времени я не могу себѣ представить ничего. Когда я говорю, что все, что я вижу во времени, въ послѣдовательности, уже есть, я какъ будто говорю, что все, что будетъ, уже есть, но я только не могу этого видѣть. Но такое представленіе есть представленіе все-таки во времени. Понимать же существованіе внѣ времени нужно такъ, какъ я понимаю себя въ томъ, что я называю воспоминаніемъ: я понимаю себя и 5 лѣтъ, и 10 лѣтъ, и 15, и 20, и 21, и всѣхъ временъ въ одномъ. Я — все, что, мнѣ казалось, б[ыло] во времени, и, когда умру, буду все то, что я быль во всей моей жизни. Я соединю все своей жизнью. Жизнь моя исключаетъ время. Но мало того, что я — весь я во все время моей жизни, я — то, что быль мой отецъ, дѣдъ, бабка, всѣ люди: я все это ношу въ себѣ, я — даже все, что буду послѣ моей смерти. Я не то что буду — (время), а отъ меня скрыто все, я не могу обнять все, и отъ этого мнѣ кажется, что я во времени. Такъ что ясно, что понятіе времени вытекаетъ изъ ограниченія, отдѣленности. Я — все, но сознаю только часть, и отъ того во времени. Смыслъ жизни, то, что мнѣ представляется цѣлью ея (для меня), есть ничто иное, какъ сознаніе своего божественнаго начала, вѣчности, безконечности. И потому представляется, что цѣль жизни есть расширеніе. Но это не цѣль, а свойство сознанія. Сознаніе не переставая работаетъ, свѣтитъ, не можетъ перестать работать, свѣтить.58 Въ жизни же его работа проявляется стремленіемъ къ единенію со59 Всѣмъ. Все же это представляется прошедшимъ, настоящимъ, будущимъ всѣхъ существъ. И къ едине[нію] со всѣми существами прошедшаго, настоящаго, будущаго стремится человѣкъ: съ прошедшимъ — понимая жизнь прошедшую всего міра и въ особенности людей; въ настоящемъ — общаясь съ людьми; въ будущемъ — служа имъ.60 Для меня это все происходитъ во времени. Для себя я — одно цѣльное существо, составленное изъ меня, прошедшаго черезъ время; для высшаго же существа я — только61 выраженіе его ограниченнаго сознанія.
Трудно понять, но такъ.
25 Февр. 1904. Яс. Пол.
Здоровье хорошо. Все кончаю о войнѣ. Третьяго дня въ постели утромъ записалъ слѣдующее къ письму Ч[ерткову]:
1) Сознаніе на первой ступени ищетъ добра62 только себѣ, воображаемому матерьяльному существу; на второй ступени ищетъ добра только себѣ,63 воображаемому отдѣльному духовному существу; на третьей ступени оно64 есть добро себѣ и всему, съ чѣмъ оно соприкасается: оно ничего не ищетъ, оно есть, одно есть.
2) Жизнь есть ростъ сознанія. Всѣ событія жизни, какія бы они ни были, только окрашиваютъ ростъ сознанія.
3) Свобода возможна только на 3-ей ступени сознанія. Отдельное матерьяльное существо не65 можетъ быть свободно. Также не можетъ быть свободно и отдѣльное духовное существо. Свободно можетъ быть только вѣчное, безконечное существо, хотя оно проявляется и въ ограниченномъ видѣ. «Познаете истину, и истина освободитъ васъ».
4) Какъ ни желательно безсмертіе души, его нѣтъ и не можетъ быть, п[отому] ч[то] нѣтъ души, есть только сознаніе Вѣчнаго (Бога) 66 Смерть есть прекращеніе, измѣненіе того вида (формы) сознанія, к[отор]ая выражалась въ67 моемъ человѣческомъ существѣ. Прекращается сознаніе, но то, что сознавало, неизмѣнно, п[отому] ч[то] внѣ времени и пространства. Тутъ-то и нужна вѣра въ Бога. Я вѣрю, что я нетолько въ Богѣ, но я — проявленіе Бога и потому не погибну.68
5) На первой и второй ступени я,69 настоящее я (божественное)70 принимаетъ свои предѣлы за самаго себя. Только на 3-ей ступени оно сознаетъ себя тѣмъ, что есть.
