въ каждый моментъ моей жизни.

5) Я есмь извѣстное отношеніе къ существа[мъ], иначе (больше и меньше) ограниченнымъ, чѣмъ я. Думалъ это вотъ по какому случаю. Нынче первый день пасхи, и я слышу, въ церкви звонятъ. Я вспомнилъ, какъ звонили 50 лѣтъ тому назадъ. Тѣ, к[оторые] звони[ли] тогда, молодые ребята, теперь старики или умерли. Кто же звонитъ теперь? Опять такіе же молодые, какъ тѣ тогда. Le roi est mort, vive le roi.889 Умершихъ замѣняютъ молодые, такіе же, какъ тѣ, но несовсѣмъ такіе:890 въ нихъ уже совершаются перемѣны, во всѣхъ ихъ, такія же, какъ во мнѣ, отъ ребячества, юности къ старости. Но эти звонящіе люди не все. Въ Италіи, Испаніи, Турціи, Китаѣ также замѣнились люди 50-хъ годовъ — новыми, опять также, какъ и тѣ перемѣны, к[оторыя] произошли во мнѣ. Но и это не все: въ звѣряхъ, въ растеніяхъ, въ рѣкахъ, въ горахъ, въ планетѣ земли, въ солнцѣ (его пятнахъ), въ Сиріусѣ, во всемъ произошли такія же перемѣны.891 Я въ нихъ одна точка, сознавающ[ая] себя и892 по мѣрѣ жизни сама себѣ открывающаяся. Я сознаю свои перемѣны, свой ростъ, но не сознаю (только могу знать) перемѣнъ внѣ себя въ народѣ, въ человѣчествѣ, въ мірѣ. Не знаю также и тѣхъ перемѣнъ, к[оторыя] происходятъ въ клѣткахъ моего тѣла и въ протоплазмѣ этихъ клѣтокъ.

6) Все, что я могу дѣлать, если понимаю свое положеніе въ мірѣ, это то, чтобы покоряться закону раскрытія себя, своей духовной сущности, — плыть по теченію, не становиться поперекъ теченія, не цѣпляться ни за что, противясь теченію. Какая же безумная гордость тѣхъ людей, к[оторые] хотятъ творить жизнь, хотятъ дѣлать что-то для всей жизни! Все, что можетъ дѣлать человѣкъ, это только то, чтобы самому для себя подчинять себя волѣ Бога, ЗАКОНУ.

7) Сначала это кажется очень мало нашей гордости. Но если мы только откинемъ ложное представленіе о несвойственномъ намъ положеніи, то трудно человѣку желать чего нибудь большаго, чѣмъ то, что дано ему. Человѣкъ можетъ найти свое благо въ сліяніи своего сознанія съ волей Бога и вмѣстѣ съ тѣмъ, когда сліяніе это совершилось въ немъ, не можетъ не чувствовать, что это его сліяніе дѣйствуетъ не на него однаго, но893 имѣетъ, какъ Божество, безконечное дѣйствіе, чувствуетъ себя Богомъ. (Вы Боги.) Неясно. Я хочу сказать, что человѣкъ, для себя соединившій свою волю съ волей Бога,894 помогаетъ этимъ всѣмъ существамъ міра. — (Плохо.)

8) Всегда страшно поражаетъ меня — внутренняя законная гордость всякаго человѣка, увѣренность его въ своей правотѣ. Въ этомъ гордомъ сознаніи своей правоты есть законность. Человѣкъ, какъ существо, носящее въ себѣ Бога, долженъ быть правъ. Горе въ томъ, что посланникъ великаго Царя свои полномочія употребляетъ не на порученное ему дѣло, а на прихоти, забавы, пустяки личныя.

9) Самое шаткое и подверженное заблужденію знаніе — это знаніе, основанное на наблюденіи,895 опытѣ.

10) Когда я вижу существа на той степени, на к[оторой] я былъ, — дѣтей, я понимаю ихъ, п[отому] ч[то] я помню себя, когда я былъ такимъ же. Точно также, когда я вижу существа,896 которыми я былъ897 когда-то внѣ моей жизни, или кот[орыя] — тотъ же я, но отдаленный,898 — обезьянъ, звѣрей, насѣкомыхъ, растенія, камни,899 землю, я тоже хотя и не такъ живо, какъ дѣтей, — понимаю ихъ.

11)900 Есть событія въ моей жизни, к[оторыя] я совершенно забылъ, такъ забылъ, что невозможно ихъ вспомнить. Что это значитъ? Въ раскрытiи міра во времени есть промежутки. Я замѣчаю большіе. Но и самые малые — промежутки. Раскрывается же міръ безъ промежутковъ, безъ времени. Онъ есть. — (Совсѣмъ неясно.)

12) Поэзія церковности. Церковность разрушается, когда поэзія секюларизируется, становится мірскою. Отнять поэзію церковности, не замѣнивъ ее, жестоко.

13) Миръ — высшее матерьяльное благо общества людей, какъ высшее матерьяльное благо личности — здоровье. Такъ всегда901 полагали люди. И миръ возможенъ только для земледѣльцевъ. Только земледѣльцы кормятся прямымъ трудомъ. Горожане неизбѣжно кормятся другъ другомъ. Среди нихъ возникло государство и возмож[но] и нужно. Земледѣльца[мъ] оно излишне и губительно.

14) Жизнь всѣхъ народовъ вездѣ одна и таже. Болѣе жестокіе, безчеловѣчные, гулящіе люди кормятся насиліемъ, войною, болѣе мягкіе, кроткіе, трудолюбивые — предпочитаютъ терпѣть.902 Исторія есть исторія этихъ903 насилій и борьбы съ ними.

15) Отчего это я испытываю совершенно новое, странное смѣшанное чувство благоденствія, когда, потушивъ свѣчу, лежу въ постели? Ничто не болитъ, тепло, тихо, спокой[но]. Мнѣ радостно, хорошо, и904 страшно, что я люблю жизнь и не перенесу безъ противленія смерть. Отчего это?

16) Хотѣлось бы написать разсказъ о томъ, какъ политическiй дѣятель, послѣ 20, 30 лѣтъ труда въ одномъ направленіи, достигнувъ своей цѣли, вдругъ хватился, что у него есть душа, к[оторой] надо бы служить и к[оторую] онъ оставилъ въ небреженіи, и она ссохлась, загрубѣла и не отзывается и не даетъ и не воспринимаетъ радостей. — (Онъ заболѣ[лъ] или въ тюрьмѣ.)

17) Въ книгахъ съ важностью пишутъ, что тамъ, гдѣ есть права, тамъ есть и обязанности. Какой это905 смѣлый вздоръ — ложь. У человѣка есть только обязанности. У ЧЕЛОВѢКА ЕСТЬ ТОЛЬКО ОБЯЗАННОСТИ.

18) Говорятъ и спорятъ о системѣ Г[енри] Дж[орджа]. Дорога не система (хотя я нетолько не знаю, но не могу себѣ представить лучшей), но дорого то, что эта система устанавливаете общее и равное для всѣхъ людей отношеніе къ землѣ. Пускай найдутъ лучшее.

Страница из Дневника Толстого за 1906 год.

Размер подлинника

17 Апрѣля 1906. Я. П.

Долженъ повторить совершенно тоже, что писалъ 2 Апр[ѣля]. Также дурно физич[ески] себя чувствовалъ и также не дурно духовно, хотя по времени много прошло безъ жизни. Все вожусь съ «Двѣ Дороги». Плохо подвигаюсь. Но важность предмета все больше и больше выясняется и привлекаетъ къ себѣ вниманіе. Поправлялъ нѣсколько недѣль Кр[уга] Чт[енія]. Написалъ нѣсколько писемъ. Нынче получилъ отъ Трегубова о преслѣдованіи за отказъ отъ военной [службы], и надо послать и написать отъ себя. Записать много надо и, кажется, не ничтожное:

1) Возвеличиваемымъ людямъ — царямъ, героямъ, нельзя совершать обыкновенныя человѣч[ескія] отправленія, нельзя рѣзвиться. Выходитъ страшный, отвратит[ельный] контра[стъ]. Елис[авета] къ Троицѣ, Екат[ерина]….

2) Западн[ые] народы бросили земледѣліе и всѣ хотятъ властвовать.906 Надъ собой нельзя, вотъ они и ищутъ колоній и рынковъ.

3) Только при земледѣльческ[омъ] трудѣ всѣхъ можетъ быть разумная, нравственная жизнь. Земледѣліе указываетъ, что самое, что менѣ[е] нужное. Оно руковод[итъ] разумной жизнью. Надо коснуться земли.

4) Умиленіе и восторгъ, к[оторые] мы испытываемъ отъ созерцанія природы, это — воспоминаніе о томъ времени, когда мы были животными, деревьям[и], цвѣтами, землей. Точнѣе: это — сознаніе единства со всѣмъ, скрываемое отъ насъ временемъ.907

[25 апреля 1906. Я. П.]

Не дописалъ. Нездоровье очень долго продолжалось. Но не жалуюсь на нездоровье. Ходъ мыслей, разцвѣтъ сознанія продолжался. Не было достаточно силы вниманія, чтобы писать. (Да и незачѣ[мъ], довольно написано), но урывками приходили мысли, какъ кажется, болѣе важныя или, по крайней мѣрѣ, выкупающія съ излишкомъ остановку постоянной работы. Такъ что нездоровье для духовной жизни не вредно. Я начинаю пріучаться не тяготиться нездоровьемъ, но не дошелъ еще — что нужно — до того, чтобы радоваться ему, какъ радуешься вообще жизни.

Нынче, 25 Апр. 1906. Я. П. мнѣ физически лучше, и какъ разъ я давно, за все время нездоровья, не б[ылъ] въ такомъ духовно слабомъ состояніи. Читаю газету о пріемѣ Горьк[аго] въ Америкѣ, и ловлю себя на досадѣ. Читаю разсужденія и критику моихъ писаній Великан[ова], и мнѣ непріятно. Затѣмъ присланную печатную статью о томъ, что чуть ли не я выписываю въ Я[сную] П[оляну] казаковъ, и мнѣ больно. Хорошо еще, что я чувствую, что это слабость, несвойственная мнѣ. За это время поправилъ — плохо За что? и продержалъ плохо же коректуру Круга Чт[енія]. Правда ли то, что во время нездоровья мысли были таковы, что выкупаютъ отсутствіе работы, покажетъ то, что надо записать:

1) Эпиктетъ говорить: ты не сердишься на слѣпого за то, что онъ не видитъ… Да, но трудно не сердиться, когда слѣпой увѣренъ, что онъ видитъ, а что ты слѣпой, и тянетъ тебя въ яму. Надо не итти за нимъ, но всетаки сердиться не зачѣмъ.

2) Слѣдующее уже записано — о томъ, почему каждый человѣкъ бываетъ несокрушимо самоувѣренъ? Отъ того, что онъ можетъ быть совершенно правъ, живя своей божествен[ной] природой, и онъ переноситъ права своей божественной природы на свою животную личность. —

3) Самоувѣренны несокрушимо бываютъ двѣ крайности: совсѣмъ животные люди и совсѣмъ святые.

————————————————————————————————————

4) Сначала записано такъ: Мы по слабости своихъ познавательныхъ способностей не можемъ видѣть міръ, какой онъ есть, а видимъ его только раскрывающимся во времени, и намъ кажется, что мы живемъ во времени. (Это хорошо.)

5) Все уже есть, и я ничего не могу измѣнить. Одно могу: m’adopter à la volonté de Dieu.908 Отъ того, что я поступлю такъ или иначе, міръ не измѣнится. Будетъ то, что должно быть, и то, что мнѣ кажется измѣненіемъ, не есть измѣненіе для міра, для Бога. Все, что я могу, это то, чтобы, соединившись съ волею Бога, получить то благо, к[оторое] дано мнѣ, или лишиться его.

6) Человѣкъ спрашиваетъ: буду ли я? — Слейся съ волею Бога, и не будетъ вопроса, п[отому] ч[то] не будетъ будущаго. (5).

7) (Къ 5-му). Все уже есть, и потому не можетъ быть измѣнено мною: Есть русская дума и все то, что отъ нее и послѣ нее произойдетъ. Тѣ измѣненія, кот[орыя] я могу сдѣлать, совершатся только тогда, когда они будутъ совпадать съ волею Бога; все же, несогласное съ нею, не совершится. Мнѣ кажется (во времени), что произойдутъ перемѣны отъ того, что я убью Дубасова или напишу воззваніе, призывающее людей къ христ[iанской], доброй жизни, но перемѣ[ны] никакой во внѣшнемъ мірѣ, для безвременнаго созерцанія, не будетъ. Дуб[асовъ] или не будетъ убитъ, или на мѣсто его будетъ Кубасовъ, и то, что я напишу христ[iанское] воззван[iе], тоже ничего не измѣнитъ, п[отому] ч[то] оно будетъ написано, или, скорѣе, то, что я хочу написать, войдетъ въ души людей и будетъ руководить ими. То же, что одно, судя временно909 и лично, будетъ раньше или позже, т. е. при другихъ временныхъ [условіяхъ], не измѣнитъ сущности дѣла. (4).

8) Я никогда хорошенько не понималъ того, что Платонъ разумѣлъ подъ идеями. Не есть ли это тѣ отдѣленныя отъ Всего существа, изъ к[оторыхъ] я знаю несомнѣнно себя и по себѣ и другія такія же отдѣленныя существа. — Самъ для себя я кажусь совершенно особенное, отдѣльное существо, но другихъ людей я смѣшиваю въ своемъ сознаніи (то, что я называю типомъ, характеромъ), смѣшиваю910 въ сновидѣніяхъ,