его учение. Вы же осуждаете всех, начиная с государя и кончая сестрами милосердия. Я могла бы еще много и много сказать вам по поводу вашей «всемирной учительской деятельности». Но я знаю, что слова мои попадут на бесплодную почву. Дух гордыни обуял вас. Если святая церковь не могла вразумить вас, не мне, старухе бабушке, браться за такое дело. Я тоже знаю, что на это письмо вы мне не ответите, так как вы отвечаете лишь тем, которые старательно воскуряют перед вами фимиам. Однако, я напишу вам мой адрес, чтобы вы отнюдь не приняли эти строки за анонимное письмо» (АТБ).

На это письмо Толстой отвечал 1 июля 1904 г. Признавая резкость своей статьи, он в то же время писал:

«Графиня Софья Дмитриевна, я очень благодарен вам за то, что вы подписались под вашим письмом. А то я очень часто получаю такого же рода письма и желая отвечать на них не могу сделать этого. Хочется ответить, потому что особенно больно в мои года, когда стоишь одной ногой в гробу, знать, что есть люди, которым ты ничего кроме добра не желаешь, которые ненавидят тебя. Хочется оправдаться, смягчить их. Вы пишете, что я не отвечу на это письмо, потому что отвечаю только тем, кто меня хвалит. Это не совсем справедливо, я всегда с большим интересом и вниманием читаю письма, осуждающие меня, стараясь извлечь из них пользу. И такую пользу и очень большую я извлек из вашего письма. Вы указали мне на то, что в моей статье есть то, чего не должно быть у христианина — негодования, осуждения. Я и прежде чувствовал это, но ваше письмо ясно указало мне это. Совершенно справедливо, что человек, опирающийся на Христа, должен стараться быть, как он, Христос, и смирен сердцем. А я совсем не то. Не в оправдание себя, но в покаяние себя могу сказать только то, что я слабый человек, далеко не достигший того идеала, к которому стремлюсь. Я виноват, что тон, дух моей статьи недобры, но смысл ее для меня несомненно истинен и я буду повторять то же на смертном одре. И уверен я в этом не потому, что я верю себе, а потому что верю Христу и закону Бога. Смягчающим мою вину обстоятельством может хотя немного служить то, что тогда как вы живете в Петербурге в среде торжественных приготовлений и воздействий войны, я живу среди того несчастного народа, который, живя в крайней нужде, отсылает своих кормильцев на непонятное, ненужное ему побоище, видит только лишения, страдания, смерть… Но я боюсь опять отдаться нехорошему чувству. Лучше замолчу, так как письмо это имеет целью убедить вас и просить забыть те недобрые слова, которые вы написали мне, и вызвать в себе хотя не добрые, желательные, но не недоброжелательные ко мне чувства, с которыми свойственно всем людям относиться друг к другу и которые я испытываю к вам, в особенности вспоминая мое свидание с вами где-то вечером в Петербурге, свидание, оставившее во мне самое приятное воспоминание».

Толстой виделся с гр. С. Д. Толь в марте 1878 г. в Петербурге у гр. Прасковьи Васильевны Толстой (1796—1879), матери гр. Александры Андреевны Толстой.

3 июля. Стр. 62—63.

152. 6218-20. Вчера получил письма Евг[ения] Ив[ановича] и Чертк[ова] о предисловии, о том самом, что я писал им. — Е. И. Попов и В. Г. Чертков писали Толстому о том, что в своем предисловии к статье Черткова «Насильственная революция или христианское освобождение?» он не вполне справедливо отнесся к революционерам. Толстой и сам почувствовал это и еще до получения их писем писал В. Г. Черткову 1 июля 1904 г.: «Чувствую себя также виноватым за предисловие к революционерам; если вы еще не печатали его, не печатайте. Слишком больно перед смертью вызывать злобу людей. Хотелось бы без озлобления на себя (по крайней мере такого, в котором сам виноват) уйти из жизни».

7 июля. Стр. 63—64.

153. 6316-17. Ездил к Булыг[ину]. — Михаил Васильевич Булыгин (род. 1863 г.), единомышленник Толстого. См. т. 50, прим. к записи Дневника от 7 мая 1889 г. Небольшое имение М. В. Булыгина Хатунка (Тульской губ., Крапивенского у.), куда ездил к нему Толстой, находилось в 13 верстах от Ясной поляны.

154. 6317. Был Симонов[ич]. — Николай Яковлевич Симонович (род. 20 декабря 1868 г.) — единомышленник Толстого. Сын петербургского врача, учился в Красноуфимском сельско-хозяйственном училище, занимался сельским хозяйством в Тверской губ., затем поступил в университет на естественный факультет; с 1919 г. работает бактериологом в гор. Липецке. С Толстым познакомился в Москве в 1898 г. Н. Я. Симоновичу принадлежат книжки: «Золотая грамота», Тверь 1918 (здесь напечатано письмо Толстого к автору от [25] февраля 1898 г.); «Смерть Л. Н. Толстого». Драма в 5 действиях, Тверь 1918.

155. 6318. слепой — Яков Иванович Розов (р. 18 октября 1879 г., ум. в декабре 1909 г.), слепой крестьянин деревни Овчинниково, Костромской губ., Юрьевского уезда, Махловской волости. Родился в бедной крестьянской семье; ослеп семи лет от натуральной оспы. Одиннадцати лет был отправлен в Костромскую школу слепых, где пробыл восемь лет. По возвращении в деревню писал заметки и корреспонденции в местную костромскую периодическую печать. Он любил чтение и часто заставлял братьев читать ему вслух. Был у Толстого впервые 3 июля 1903 г. В письме своем от 10 января 1904 г. Я. И. Розов писал Толстому: «Верю я вам больше всех людей на свете и люблю вас больше всех людей, как освободился я от сетей обмана веры православной, которая мучила меня сомнениями постоянно и не давала мне итти вперед ни по какой дороге — ни по духовной ни по плотской. Я открыто стал исповедывать ваше истинное духовное учение. Молюсь я богу умом всегда, сердцем, когда оно не холодно, чтобы вы жили и чтобы бог привел мне нынче летом еще раз побывать у вас и поговорить с вами по душе и, быть может, подкрепиться от вас, потому что вы для меня всего лучше и дороже в мире» (АТБ). На это письмо Толстой отвечал 27 февраля 1904 г.

Я. И. Розов был в Ясной Поляне еще три раза: 2 октября 1906 г., 25 февраля 1908 г. и 28—29 июля того же года. См. т. 56.

156. 6318. Бутурл[ин] — Александр Сергеевич Бутурлин (1845—1916), друг семьи Толстых, по образованию врач. В 1869 г. был выслан под надзор полиции в Ярославскую губернию на два года. В 1871 г. привлекался по делу о составлении в Москве заговора с целью низвержения существующего порядка; по суду был оправдан. В 1876 г. привлекался но «делу пятидесяти», но был оправдан. В конце 1881 г. был выслан на пять лет в Тобольск, а затем в Симбирск. С начала 1890-х гг. жил в Москве. С Толстым познакомился в конце 1870 г. Толстой ценил в А. С. Бутурлине ум, большие знания и душевное благородство. См. т. 50, прим. к записи Дневника от 29 ноября 1888 г.

12 июля. Стр. 64—65.

157. 6412-13. посетители. — По «Ежедневнику» С. А. Толстой, с 8 по 12 июля 1904 г. в Ясной поляне бывали: Н. В. Орлов с семьей, С. Т. Семенов, А. С. Бутурлин, «немец из Дубовки», «хромой без ноги за книгами», Ф. И. Маслов, П. И. Якоби, семья Горбуновых, М. А. Шмидт, А. Б. Гольденвейзер с женой, Л. Л. Толстой, М. Л. Толстой.

158. 6414. Кажется, порядочно о свободе. — «О свободе» Толстой писал в своем предисловии к статье В. Г. Черткова. См. т. 36.

17 июля. Стр. 65—67.

159. 6530-31. немного работаю предисловие — к статье В. Г. Черткова «Насильственная революция или христианское освобождение?»

160. 6531. Был в Пирогове. — Толстой с врачем Д. В. Никитиным 12 июля уехал в Пирогово к тяжело больному брату Сергею Николаевичу.

161. 6531. Cep[ежа] — брат Сергей Николаевич.

162. 661—2. вспомнил сюжет Робинзона — сельского общества переселяющегося. — Первая мысль о романе из жизни русских переселенцев появилась у Толстого в 1876 г., как это записано в дневнике С. А. Толстой 3 марта 1877 г. (см. «Дневники С. А. Толстой, 1860—1891», изд. М. и С. Сабашниковых, М. 1928, стр. 37—40). Им был задуман роман из жизни русского народа, во второй части которого должен был действовать «переселенец, русский Робинзон, который сядет на новые земли (самарские степи)». Замысел этот Толстой пытался осуществить в начатом им в 1877 г. романе из эпохи восстания декабристов; однако дальше нескольких попыток начал это произведение не пошло, так как в то время мысль автора усиленно была занята религиозными исканиями, не позволявшими ему всецело отдаться художественной работе. С тех пор в течение двадцати семи лет, вплоть до 1904 года, Толстого не оставляла мысль о романе из жизни русских переселенцев. 27 июля 1889 г. он записывает в Дневнике: «История самарского переселения — хорошо бы». Далее «переселенцы», как сюжет художественного произведения, упоминаются в записях Дневника от 25 января и 22 июня 1891 г. «Переселенцы и башкиры», значатся в числе сюжетов, записанных в Дневнике 12 марта 1895 г. Новое упоминание о том же сюжете, на этот раз усложненное прибавлением к ним типа из «нашего брата образованного», находим в записи Дневника от 14 апреля 1895 г.: «Шел подле Александровского сада и вдруг с удивительной ясностью и восторгом представил себе роман — как наш брат, образованный, бежал с переселенцами от жены и увез с кормилицей сына. Жил чистою рабочею жизнью и там воспитал его. И как сын поехал к выписавшей его матери, живущей во-всю роскошной, развратной господской жизнью. Удивительно хорошо мог бы написать, по крайней мере так показалось».

Вновь возвращается Толстой к тому же замыслу в Дневнике 13 июня 1896 г.: «Очень живо представляются картины из жизни Самарской: степь, борьба кочевого патриархального с земледельческим культурным. Очень тянет». Наконец, в списке сюжетов, записанном, вероятно, 4 июля 1903 г. (см. т. 54, стр. 340—341) под № 8 читаем: «Самара, Башкиры и поселенцы». Последнее упоминание о замысле романа из жизни русских переселенцев находим в словах Толстого, записанных Д. П. Маковицким 25 февраля 1906 г.: «Я всё хотел написать — когда рожусь другой раз, напишу, — пошутил Лев Николаевич, — русского Робинзона: такую описать общину, которая бы переезжала из Тамбовской губернии через степи к границам Китая. Охарактеризовать ее выдающихся членов».

163. 662-3. захотелось написать 2-ую часть Нехлюдова. — «Вторая часть Нехлюдова» — вторая часть романа