очень полезно. Говорил мне: «Ты говоришь так, — говорил мне «ты», — а купил Телятинки, кругом окружил нас“. В одной из своих отрывочных заметок о Толстом Д. П. Маковицкий записал: «Льву Николаевичу было тяжело, когда его дочери (Татьяна Львовна около 1895 г. и Александра Львовна в 1904 г.) покупали имения. Обе они были близки ему, и ему было жалко, что они поступали против требований совести и брали на себя обузу. Он жалел, что не мужикам достаются эти земли, и что этими поступками возбуждаются в мужиках негодование, злоба, зависть». («Л. Н. Толстой, Юбилейный сборник». Собрал и приготовил к печати Н. Н. Гусев, изд. Гиз, М. 1929, стр. 254.)
А. Л. Толстая купила всего 127 десятин по 200 рублей за десятину.
6 июня 1905 г. Толстой говорил Д. П. Маковицкому: «Сашины Телятинки тоже мучают меня. Я думал, покупает, чтобы отдать крестьянам, а теперь молодой Сухотин перекупает у нее пятнадцать десятин» (Д. П. Маковицкий, «Яснополянские записки»).
321. 13511-12. преступные типы. — Учение о «преступном типе» принадлежит итальянскому психиатру Чезаре Ломброзо (1836—1909). Ломброзо признавал наклонность к преступлению результатом особой натуры преступников, выражающейся в целом ряде психо-физических особенностей, объясняющихся наследственностью, атавизмом и вырождением. Эти мысли Ломброзо изложил в своей книге «Преступный человек в его соотношении с антропологией, юриспруденцией и тюрьмоведением» (1876). Толстой относился к этому учению совершенно отрицательно, что он и высказал вполне откровенно самому Ломброзо, посетившему его 11 августа 1897 г. Толстой назвал его идеи «бредом». См. Ц. Ломброзо, «Мое посещение Толстого», изд. М. Элпидина, Женева 1902.
322. 13516-17. люби Бога всем с[ердцем] и в[сею] д[ушой] т[воею]. — Текст взят из «Второзакония» VI, 5, и Евангелия от Матфея XXII, 37.
4 мая. Стр. 138—139.
323. 1385-6. Написал рассказ на молитву. — Рассказ Толстого «Молитва» появился впервые в «Круге чтения», т. I, стр. 145—151.
324. 1388-9. Кто-то, математик…. cette hypotèse. — Приводимый Толстым (не вполне точно) ответ Наполеону на вопрос о боге приписывается знаменитому французскому математику и остроному Пьеру Лапласу (1749—1827). На вопрос Наполеона: «Где же в вашей мировой системе оставлено место для бога?» Лаплас ответил: «Ваше величество, у меня совсем нет этой необоснованной гипотезы». Толстой в «Воскресении» (ч. 3, гл. XII) приписывает этот ответ физику Доминику Араго (1786—1853). Здесь, характеризуя религиозные воззрения крестьянина революционера Набатова, Толстой говорит: «Бог был для него, как и для Араго, гипотезой, в которой он до сих пор не встречал надобности».
325. 13918. Няня. — Няней младших детей Толстого, начиная с его сына Андрея Львовича (род. 1877 г.), была Анна Степановна Суколенова (1828—1917) из села Судакова, Тульского уезда. Жила в Ясной поляне на пенсии до своей смерти.
326. 13918 Сутковой. — Николай Григорьевич Сутковой (1872—1930 [?]) — в то время единомышленник Толстого. В 1897 г. окончил юридический факультет петербургского университета; в 1897—1890 гг. работал на земле под Ростовом на Дону; в 1899—1902 гг. служил в Петербурге; в 1902—1904 гг. работал на земле в Сочи; в 1904—1905 гг. жил в Женеве и в Англии у В. Г. Черткова; в 1905—1906 гг. — в Сочи на земле; в 1906—1908 гг. в Петербурге принимал ближайшее участие в выпуске антиправительственных и антицерковных статей Толстого в издательстве «Обновление»; в 1907 г. ездил по поручению Толстого в Самарскую губернию для помощи голодающим; в 1908—1911 гг. жил в Сочи; в 1911—1912 гг. сидел в тюрьме; с 1912 г. жил на земле в Сочи, в Павшине и в Тайнинской (под Москвой). Был у Толстого в первый раз 16 марта 1905 г., затем 6 октября, 8 августа и 14 декабря 1906 г. и позднее. — Посещения Н. Г. Сутковым Ясной поляны в 1910 г. описаны в книге А. Б. Гольденвейзера «Вблизи Толстого», т. II, изд. «Кооперативного издательства», М. 1923. — Историю своих религиозных исканий Н. Г. Сутковой изложил в статье «Мое искание веры», напечатанной за подписью Н. С. в «Свободном слове» 1905, 15, стлб. 15—18. Письма Толстого к Н. Г. Сутковому от 30 июня и 4 ноября 1906 г. напечатаны в «Письмах Л. Н. Толстого», собранных II. А. Сергеенко, М. 1910, стр. 306—307 и 309—310. — О Н. Г. Сутковом см. в статье В. А. Молочникова: «Свет и тени. (Воспоминания о моем приближении к Толстому)» — «Толстой и о Толстом. Новые материалы», вып. 3, редакция H. Н. Гусева и В. Г. Черткова, изд. Толстовского музея, М. 1927, стр. 62—64. Позднее Н. Г. Сутковой отошел от толстовства, увлекаясь и теософией, и православием, и, наконец, создав собственное учение «теризм» — проповедь упрощенной жизни с признанием нравственных основ и вместе с тем некоторых форм государственной жизни.
19 мая. Стр. 139—140.
327. 13934. Вчера получилось известие о разгроме русского флота. — 14 мая 1905 г. две русские эскадры, — одна под начальством вице-адмирала Рожественского, а другая — контр-адмирала Небогатова, встретились с японским флотом у острова Цусимы. Через несколько часов боя большая часть русских судов была потоплена. Рожественский, раненый, попал в плен, несколько судов вместе с Небогатовым сдались японцам, три судна вернулись и укрылись у Филиппинских островов. Во Владивосток успел прорваться только один крейсер «Алмаз».
24 мая. Стр. 140—144.
328. 14031. Нынче приезжает Чер[тков] — В. Г. Черткову было разрешено на три недели приехать в Россию — повидать свою мать Елизавету Ивановну Черткову и Толстого.
329. 1413. правильно слабею и освобождаюсь. — Под «освобождением» Толстой в данном случае разумел приближение к смерти.
330. 1415-6. Пел[агея] Ильин[ишна] тетушка. — Пелагея Ильинична Юшкова (род. в 1801 г., ум. 22 декабря 1875 г.) — родная тетка Толстого, сестра его отца. См. т. 46, прим. к записи Дневника от 20 мая 1851 г., стр. 351. Толстой называет ее «полумонахиней» потому, что последние годы жизни она жила в монастыре под Тулою.
331. 14215-18. Карляйль говорит….. вертелась бы. — Толстой имеет в виду следующую мысль Т. Карлейля, включенную им в «Круг чтения» на 28 апреля, 9: «Смотрели ли вы когда-нибудь на колесо горшечника, вещь крайне почтенную и более древнюю, чем даже пророк Иезекииль. Грубые комья глины, вследствие быстрого вращения, становятся прекрасными сосудами. Вообразите себе теперь самого прилежного горшечника, но без колеса; представьте себе, что он принужден выделывать сосуды, изготовляя их руками. Таким горшечником была бы судьба, если бы душа человеческая вечно покоилась в самодовольстве, не желая ни работать, ни волноваться. Из ленивого, неподвижного человека самая благосклонная судьба не сделает ничего хорошего; как и самый прилежный горшечник без колеса, сколько бы он ни старался, не получит ничего кроме лепешки; и как бы он ни раскрашивал ее и ни покрывал золотом и эмалью, лепешка останется лепешкой. Пусть ленивые не забывают этого». Толстой заимствовал эту мысль Карлейля из брошюры: Томас Карлейль, «Загадка сфинкса». Перевод Л. П. Никифорова, изд. «Этико-художественной библиотеки», М. 1900, стр. 56—57. Цитируемая мысль входит в состав 11 главы 3 книги сочинения Карлейля «Past and Present». (См. полный русский перевод: Томас Карлейль, «Теперь и прежде». Перевод с английского Н. Горбова, М. 1906, стр. 281.)
332. 14231-32. откапывали засыпанного Сем[ена] Влад[имирова]. — Яснополянский крестьянин Семен Владимирович Фоканов (род. 1851 г.), ученик школы Толстого 1860-х гг., был засыпан песком в песочной яме около Ясной поляны 10 мая 1905 г. В «Яснополянских записках» Д. П. Маковицкого передается рассказ сына Фоканова о том, как погиб его отец: «Яма, в которой он брал песок, была круглая, узкая, глубиною в 8 1/2 аршин. Как приехали, опустили лестницу высокую, насыпали два воза. После этого сын посоветовал ему больше туда не лезть и начал копать в другом месте. Но отец всё-таки еще опустился и стал сгребать песок. Тут стена с одного боку обвалилась и с другого начала, сын кинулся спасать его, он пытался вытащить ногу, но не мог. В это время — бац! — засыпало его по пояс с обоих боков. — «Ой! погибаю! шабаш!» — Вся стена со всех сторон отстала и обвалилась, и засыпало его с головой». — «Не теряя времени и не суетясь, — пишет далее Д. П. Маковицкий, — начали его откапывать. Льву Николаевичу так хотелось, чтобы он остался жив, как матери, когда умирает ее любимый сын. Сам ощупал его рот, два раза просил меня освидетельствовать его. Мы пробыли у песочной ямы больше трех часов. Жена жалобно выла над покойником; на всех лицах была глубокая грусть; все, даже и дети, держали себя строго и серьезно».
333. 1431. в Ал[ексее] Жидко[ве]. — Алексей Онисимович Жидков (р. 1860 г., ум. 1914 г. или 1915 г.) — яснополянский крестьянин.
334. 1432. Герасиме. — Герасим Евдокимович Фоканов (род. в 1864 г.) — яснополянский крестьянин, родной племянник С. В. Фоканова. Одно время жил дворником у Толстых.
335. 14320-21. Очень хочется вложить в Илюшин рассказ свою исповедь и откровен[ие] о мужиках. — Толстой вновь вспоминает о рассказе своего сына Ильи Львовича «Одним подлецом меньше» (см. прим. 301). На этот раз воспоминание о рассказе было вызвано теми проявлениями самопожертвования, какие замечал Толстой у яснополянских крестьян при откапывании их земляка, засыпанного в песочной яме. Замысел остался неосуществленным.
336. 14323-25. Фоканов Миха[йла]…… его сын. — Фокановы — семья яснополянских крестьян, которую хорошо знал Толстой. Михаил Максимович Фоканов (род. в 1798 или 1801 г., ум. в 1873 или 1874 г.) выведен Толстым в одном из вариантов «Декабристов». Тарас Карлович Фоканов (1852—1924) был учеником школы Толстого 1850—1860-х гг., а после смерти Толстого — сторожем его могилы. Петр Фоканов неизвестен.
337. 14328-33. Подходят к двери….. смотрит я. — Эта мысль была в исправленной редакции внесена автором в «На каждый день» (2 июля, 7).
338. 14337. «И кто погубит душу, тот… » — Заимствовано из Евангелия от Марка, VIII, 35.
6 июня. Стр. 144—146.
339. 1446-7. Был тяжелый разговор с С. (сыном). Трудное испытание. Я по выдерживаю его. — Разговор Толстого с сыном Сергеем Львовичем несомненно касался политических вопросов. В «Яснополянских записках» Д. П. Маковицкого под 6 июня 1905 г. записано: «Утром за чаем (под вязами) я сидел с Сергеем Львовичем. Пришел Л. Н. — Как поживаете? — спросил он меня. — Хорошо. А вы, Лев Николаевич? — Я — нехорошо: на душе нехорошо.
Потом взял меня под руку и повел вдоль по проспекту.
— Главное, Сережа, который меня не понимает, — сказал он мне. — Я с ним уже не говорю. Но Михаилу Сергеевичу [Сухотину] говорил, что он не для народа хочет конституции, а
