люди). Подобіе это религіи съ икон[ами], причастіям[и], крещеніями, духовенствомъ — самое грубое и, кромѣ это[го], еще внутренн[о] разрушаемое тѣмъ евангеліемъ, к[отор]ое оно признаетъ.

14) Люди всѣ стоятъ передъ великой тяжестью, к[отор]ую имъ нужно поднять. У каждаго въ рукахъ уже введенный подъ эту тяжесть рычагъ. И вотъ, вмѣсто того, чтобы налечь на рычагъ и, насколько есть силъ, содѣйствовать подъему тяжести, люди бросаютъ рычагъ, вскакиваютъ на тяжесть, своимъ вѣсомъ увеличивая ее, и, стоя на ней, цѣпляются за нее руками, стараясь поднять ее.

15) Есть преданіе, ч[то] Апостолъ Іоаннъ въ глубокой старости говорилъ только четыре слова: «дѣти, любите другъ друга». Думали, что онъ впалъ въ дѣтство, а насколько важнѣе, несравнимо важнѣе только эти четыре слова всего, что теперь говорятъ, пишутъ и печатаютъ люди.

16) Гаданіе и просительная молитва одно и тоже.

17) Нѣтъ ничего хуже оглядыванія на свое приближеніе къ совершенству. Попробуй итти и думать о томъ, сколько осталось. Сейчасъ покажется трудно. Тоже и съ движеніемъ къ совершенству.

18) Говорятъ: какъ же быть съ убійцами, грабителями? Вся трудность отвѣта отъ того, что предполагаются какіе-то особенные люди, обязанные и имѣющі[е] право противодействовать преступленіямъ. Какъ быть съ морозомъ, съ бурями? Никакъ: дѣлать свое дѣло, а не думать, что имѣешь средства остановить морозы, бури. Дѣлай свое дѣло. Исправляй своего преступник[а] — себя.

19) Какое странное и вѣрное слово: что мужъ и жена (если они живутъ духовно) не двое, а одно существо.

20) Все, представляющееся безконечнымъ, все иллюзорно. Дѣйствительно существуетъ только то, къ чему не можетъ быть применимо понятіе больша[го] и меньшаго.

21) Неследованіе закону непротивленія пагубно тѣмъ, что уничтожаетъ ту одну религію, к[отор]ую исповедуютъ люди христіанска[го] міра.

20 Янв. 1908. Я. П.

Чертковъ здѣсь и пропасть народа, все пріятнаго. Впрочемъ, я въ такомъ духе, слава Богу, что мнѣ всѣ пріятны. Абрикосовы, Гусевъ, Плюсн[инъ]. Вчера пріехалъ Поша. С[офья] А[ндреевна] въ Москве. Былъ вчера А[ндрей]. Жалкій, жалкій, по своей непрошибаемой самоуверенности. Пишу и не жалею. Мож[етъ] б[ыть], если прочтетъ посл[е] моей смерти, хоть немножко пробьетъ эти латы самодовольства. Началъ писать статью. Объ упадке, безверіи и непротивленіи. Не очень дурно, но слабо. Самъ я вообще слабъ. Должно быть, близко смерть. И приближаюсь къ ней, какъ приближаюсь на ѣздѣ къ цѣли путешествія. Сравненіе не вѣрно, п[отому] ч[то] по мѣрѣ приближенія улучшается ѣзда. Кончилъ отделы. Записать:

1) Основа жизни — сознаніе своего существован[iя] не того, какимъ я себя застаю, а того, что я есмь, что только одно это я действитель[но] есть. Все остальное кажется. Только такое же я въ другихъ существахъ321 сознается мною существующимъ тогда, когда я освобождаю свое я отъ того, что заслоняетъ его, — и я сознаю, черезъ любовь, другихъ людей собою.

2) Хороша старость еще тѣмъ, что знаешь, что наверное не доживешь до последствій своихъ дѣлъ (впрочемъ, это и для всѣхъ при сознаніи смерти). Такъ что для оцѣнки люд[ской]322 и всѣмъ, но уже особенно старику, не стоитъ ничего дѣлать.

3) Всякое разсужденіе о происхожденіи чего нибудь во времени — нелѣпо. Прежде — то, еще прежде — то, еще прежде — туманныя пятна. Ну, а прежде туманныхъ пятенъ?…

Кромѣ того, если были туманныя пятн[а], то для кого они были? Тоже и съ Богомъ творцомъ. А потому понятны разсужденія архіерея о томъ, чѣмъ упражнялся Богъ до сотворенія міра?

4) Признавать уч[еніе] Хр[иста] и допускать насил[іе] — въ родѣ того, что признавать возможность доброй жизни при распространеніи пьянства.

5) Главное заблужденіе людей наук[и] въ томъ, что они думаютъ, что существуетъ міръ, а не я, не сознаніе человѣ[ка].

6) Люди, считающіе себя религіозным[и] — нерелигіозны, ученым[и] — неучены, добры[ми] — не добры, утонченным[и] — неутонченны.

7) Нельзя достаточно радоваться осужденію, обвиненію, клеветѣ, к[отор]ую не можешь опровергнуть. — Ничто такъ не возвращаетъ къ истинной жизни для своей души, для Бога, къ жизни въ любви.

8) Гораздо болѣе возмутительная несправедливость была бы въ томъ, если бы, какъ думаютъ ученые люди, человѣкъ могъ бы не знать смысла жизни и своего руководства въ ней безъ требующаго досуга323 изученія сложныхъ и трудны[хъ] наукъ, чѣмъ то, что у однаго мил[і]оны, а у другого нѣтъ сапогъ.

9) Признавая жизнь въ себѣ, изучаешь и улучшаешь доступнаго и извѣстнаг[о] себѣ себя; признавая же жизнь въ мірѣ, изучаешь и улучшаешь недоступную и неизвѣстную тебѣ жизнь міра.

10) Религіозная и научная дѣятельность несовмѣстимы. При занятіи одн[ой] изъ двухъ пренебрегаешь другой.

11) Простота — необходимое условіе и призн[акъ] истины.

З1 Янв. 1908. Я. П.

Началъ исправлять стары[й] Кр[угъ] Чт[енія]. И оказалось работы больше, чѣмъ думалъ, и работа не дурная. Кончилъ 8 мѣсяцевъ не совсѣмъ — надо перемѣстить, дополнить, но главное сдѣлано. Саша долго въ Москвѣ. Стараюсь не бояться за нее. Со всѣми очень хорошо. Вчера былъ Стах[овичъ] Мих[аилъ]. Я хорошо поговорилъ съ нимъ. Но не могу говорить о задушевномъ безъ слезъ. Нынче поправлялъ324 Дѣтское излож[енiе] Еванг[елія] по желанію милой Мар[ьи] Александровн[ы]. Написалъ за это время два длинныхъ письм[а]: одно Столыпину, другое вѣроятно Поляку — Задаго. Оба, кажется, не дурны, по крайне[й] мѣрѣ писалъ отъ сердца. Надо выписать кое что изъ записныхъ книж[ечекъ], а теперь запишу двѣ вещи, думанныя нынче ночью:

1) То, что я начинаю испытывать, — какъ Христосъ говоритъ: — иногда будете видѣть, а иногда не будете видѣть меня, — испытывать какую-то странную радостную свободу отъ своего тѣла, чувствую только свою жизнь, свое духовное существо, — какое-то равнодушіе ко всему временном[у] и спокойное, твердое325 сознаніе истинности своего существованія. Впрочемъ, сказать этого ясно нельзя, по крайней мѣрѣ теперь не умѣю.

2) Тоже самое, но только съ другой сторон[ы]: что тѣла своего иногда не чувствую; а чувствую жизнь и свою и другихъ существъ.

Все не то, не то. — Записать:

1) Источникъ326 того,327 что мы называемъ сознаніемъ, есть противорѣчіе требованій нашего духа съ требованіями тѣла —: сознаніе нашего несовершенства. У совершеннаго существа не можетъ быть сознанія.

2) Если бы было одно тѣло безъ требованій духа, не было бы сознанія тѣла, не было бы его, а если бы былъ одинъ духъ, то точно также не было бы сознанія его, не было бы духа.

3) Иногда возникаеть глупый вопросъ: зачѣмъ все это? А между тѣмъ, если бы я зналъ, зачѣмъ все это, всего этого не было бы. (Не то.) Вопросъ этотъ похожъ на то, что человѣкъ дѣлаетъ и спрашиваетъ, зачѣмъ онъ дѣлаетъ. Я живу, такъ нечего спрашивать: зачѣмъ? Если бы не зналъ, зачѣмъ, то не жилъ бы. А живешь, такъ знаешь.

4) Мы — какъ животныя, хотимъ дѣлать добро тѣмъ, кто его дѣлаетъ намъ, и зл[о] тѣмъ, кто намъ дѣлаетъ зло. Какъ разумн[ыя] существа, мы должны бы дѣлать обратное. Добро нужнѣе всего тому, кто дѣлаетъ намъ зло, кто золъ. Добро особенно нужно тѣмъ, кто дѣлаютъ не намъ, а кому бы то ни было зло.

5) Какъ бы хорошо и какъ нужно для жизни не забывать, что званіе328 человѣка настолько выше всѣхъ возможныхъ человѣческихъ званій, что нельзя не относиться одинаково къ Царицѣ и проституткѣ и т. п.

6) Всегда обѣщаютъ и ждутъ за добрыя дѣла награду въ будущемъ, въ вѣчности. Она — награда — и есть въ вѣчности, въ настоящемъ, въ внѣвременномъ моментѣ.

7)329Я узналъ благо и ученіе жизни на исходѣ своей и потому самъ уже не могу воспользоваться этимъ знаніемъ. И потому нужн[о], я обязанъ передать то, что знаю, людямъ. Въ первый разъ живо почувствовалъ это обязательство.

8)330 Пошелъ было къ С[онѣ], чтобы сказать недобр[ое] объ А[ндреѣ], и на дорогѣ опомнился: зачѣмъ? И, вернувшись, почувствовалъ новую радость. Я не знаю еще хорошенько радости общенія tête à tête331 съ Богомъ, съ однимъ Богомъ безъ людей. А какая это радость!

9) Если жизнь въ совершенствованіи, то человѣкъ не можетъ быть хорошъ никогда. И потому смиреніе — необходимѣйшее условіе жизни.

10) Только когда истинно любишь Бога, т. е. всѣхъ, и знаешь то благо, какое даетъ такая любовь, только тогда можно не злиться на людей, на дурныхъ людей, а можно, жалѣя ихъ, истинно любить ихъ.

11) Любовь только тогда даетъ радость, когда она полная, божеская, т. е. любишь всѣхъ, т. е. любишь Бога, и когда не ждешь за нее никакой награды ни отъ Бога, ни отъ людей, когда никто не знаетъ про нее. Какъ только есть хоть одинъ человѣкъ, к[отор]аго не любишь, или есть забота о томъ, чтобы тебя похвалили, чтобъ тебѣ полезна была твоя любовь, такъ нѣтъ блага отъ любви. (Юродство.)

12) Если знаешь то благо, какое даетъ любовь, то не можешь злиться, осуждать человѣка, лишеннаго любви, не можешь не жалѣть его. Только тогда ясно, просто и не можетъ быть иначе, какъ то, чтобы не жалѣть Николая, Столы[пина], Бюлова, Рокфелера больше, чѣмъ нища[го], больнаго.

13) Любить враговъ, дѣлать добро дѣлающимъ намъ зло не есть подвигь, а только естественное влеченіе человѣка, понявшаг[о] сущность любви. Дѣлать добро любящимъ, любить любящихъ не есть любовь и не даетъ свойственное любви особенное, единственн[ое] и величайшее благо. Благо это даетъ толь[ко] любовь къ людямъ, дѣлающимъ намъ, вообще дѣлающимъ зло.

14) Яcно, живо понялъ бѣдственность люде[й] богатства и власти, какъ они понемногу введен[ы] въ эту ужасную жизнь. Нищій бродяга мног[о] свободнѣ[е] и несравненно менѣ[е] несчастливъ.

332Въ другой книжечкѣ за это врем[я] записано почти тоже.

15) Любовь только тогда даетъ радость, когда это любовь божеская, т. е. любовь ко всѣмъ и на дѣлѣ и, главное, въ мысляхъ.

16) Всѣ усилія должны быть направлен[ы] на то, какъ бы не нарушилась въ тебѣ любовь.

17) Пока духъ въ тѣлѣ, рядомъ являются самыя высокія и самыя пустыя мысли. Хорошо еще, когда пустяки, а не гадости, не зло.

18) Читалъ Schaw. Онъ поразителенъ своей пошлостью. У него нетолько нѣтъ ни единой своей мысли, поднимающейся надъ пошлостью городской333 толпы, но онъ не понимаетъ ни одной великой мысли прошлыхъ мыслителей. Вся его особенность въ томъ, что онъ334 самыя избитыя пошлости умѣетъ высказывать самымъ изысканно извращеннымъ, новымъ способомъ, какъ будто онъ говорить что-то свое, новое. Главная черта его это — ужасающая самоувѣреннос[ть], равняющаяся только его полному философскому невѣжеству.

19) Сознаніе своей духовности люди высказываютъ самым[и] странным[и] и неожиданными пріемами: Сознан[іе] это выражается прежде всего понятіемъ Бoгa, потомъ безсмертіемъ души посл[ѣ] смерти, потомъ воскресеніемъ, воскрешеніемъ, потомъ даже признаніемъ вѣчно[й] матеріи. Во всѣхъ этихъ пріемахъ слѣдствіе берется за причину. Человѣкъ сознаетъ въ себѣ безвременн[ое], безпространственное существо и приписываетъ эти свойства внѣ себя Богу; или тоже изъ этого сознанія выводить безсмертную жизнь за гробомъ, или воскресеніе, или вѣчность матеріи.

20) Я нынче все больше и больш[е]