И если установимъ,32 на какихъ нельзя работать, то какъ мы установимъ, утвердимъ это? Установимъ законы, приводимые въ дѣйствіе насиліемъ? Но вѣдь тогда опять будуть злоупотребленія властью. —

И это33 разсужденіе мнѣ вдругъ съ совершенной ясностью (никогда прежде не испытанной мною) показало ужасное заблужденіе устройства человѣческой жизни. Всякое устройство основывается на насиліи и поддерживается насиліемъ. Вѣдь совершенно ясно, что ни на какое устройство жизни всѣ люди никогда не будутъ согласны, такъ что заставить ихъ исполнять установленное устройство можно тольк[о] насиліемъ, т. е. правомъ насилія, даннымъ нѣкоторымъ людямъ. Устройство общества, основанное на насиліи, имѣетъ цѣлью препятствовать насил[ію] людей другъ надъ другомъ.34 А между тѣмъ, какъ и разсужденіе, такъ и опытъ и вся исторія показываютъ намъ, что право35 насилія, данное нѣкоторымъ,36 не могло помѣшать и не мѣшаетъ людямъ отступать отъ установленного устройства и совершать насилія другъ надъ другомъ.37 И выходитъ, что установленное насиліемъ устройство только увеличиваетъ38 тѣми, кто пользуется насиліемъ, количество людей, насилующихъ другъ друга.

Казалось, должно бы быть ясно, что39 если общеніе животныхъ руководимо одними тѣлесными чувствами, — что мы называемъ инстинктомъ, то общеніе людей, имѣющихъ, кромѣ тѣлесныхъ чувствъ — инстинкта — еще свойства разума, не можетъ быть руководимо и инстинктомъ и разумомъ, а должно быть руководимо вполнѣ или тѣмъ или другимъ. Вотъ эти-то два начала, руководящія жизнью людей, и производятъ то заблужденіе насильническаго устройства, отъ к[отораго] страдаютъ люди. Всякое устройство, основанное на насиліи, есть неправильное смѣшеніе двухъ несовмѣстимыхъ началъ: чувственныхъ, инстинктивныхъ стремленій и разума, между кот[орыми] всегда было и не можетъ не быть противорѣчія. Въ первобытныхъ обществахъ, при низкой степени развитія разума, когда люди руководятся однимъ инстинктомъ,40 противорѣчіе это незамѣтно; но чѣмъ дольше живутъ общества, чѣмъ больше получаетъ значенія разумъ,41 тѣмъ противорѣчіе это становится очевиднѣе и невыносимѣе. Въ настоящее время въ христ[іанскомъ] мірѣ оно дошло до послѣдней степени.

——————————————————————————————————

За это время читалъ превосходную книгу Baba Baraty — Кришна.

Да, въ прибавленіе къ мысли о невозможности устройства общественнаго безъ насилія сказалъ бы еще то, что какъ древнія общества были немыслимы безъ рабовъ, онѣ также немыслимы были безъ еще несчастнѣйшихъ чѣмъ рабы, существъ, безъ властителей. Теперь освободили рабовъ, пора освободить и этихъ несчастныхъ.

Это вписалъ нынче, 10 Февр. 1907. Первый день чувствую желаніе писать.

Нынче 13 Февр. 1907. Я. П.

Я, кажется, не записалъ о томъ, что написалъ длинное письмо Baba Barati. Боюсь, что онъ славолюбивъ. За это время пробовалъ писать уроки для дѣтей, и все неудачно. Вчера читалъ имъ два урока и обоими очень недоволенъ. Написалъ письмо Рейхелю. Перевелъ Д[ушанъ] П[етровичъ]. Не знаю, пошлю ли? Не отчаиваюсь въ зак[онѣ] Б[ожьемъ] для дѣтей и радъ, что при этой работѣ не имѣю никакихъ внѣшнихъ цѣлей. Только хочу, какъ умѣю, наилучше употребить данную мнѣ въ этомъ мірѣ отсрочку. Записать надо многое:

1) Для того, чтобы ясно понять нереальность пространства (тѣлесности) и времени (движенія), что и то, и другое есть только ограниченность нашего мышленія, надо подумать о томъ, что какъ мое тѣло въ пространствѣ, такъ и мое движеніе во времени одинаково безконечно малы въ сравненіи съ безконечно великимъ, (кот[ораго] я не могу не допустить), и безконечно велики [въ сравненіи] съ безконечно малымъ, к[отор]ое также необходимо мыслится.

2) Сейчасъ подумалъ о томъ, какъ умственно ограниченные люди, такъ называемые матеріалисты, впередъ отгораживаютъ себя отъ всякихъ серьезныхъ разсужденій о свойствахъ человѣч[еской] природы и разума (Канта, Платона, Христа) тѣмъ, что все это неопредѣленная, неясная, взаимно противорѣчивая «философія», въ области к[отор]ой они считаютъ всякія разсужденія безполезными. Они готовы говорить съ вами о политикѣ, объ естеств[енныхъ] наукахъ, объ эконом[ическихъ] закон[ахъ], но только не о философіи и религіи.42 Они сразу затыкаютъ въ себѣ то единственное отверстіе, черезъ к[отор]ое могутъ проникнуть въ человѣка43 серьезныя и нужныя ему мысли и знанія. Они поступаютъ такъ, какъ поступилъ бы человѣкъ, к[оторо]му необходимо вычислить кубическія мѣры, но к[отор]ый впередъ говоритъ, что онъ готовъ слушать васъ, но тольк[о] не говорите ему о математикѣ, п[отому] ч[то] онъ знаетъ, есть математика n’ыхъ измѣреній и есть математическіе парадоксы.

3) Какое удивительное явленіе, что браманизмъ, несмотря на свое гораздо болѣе высокое, чѣмъ Еврейство,44 религіозное пониманіе, подвергся такимъ же, если еще не худшимъ извращеніямъ или, скорѣе, наростамъ.

4) Какъ рѣдко встрѣчаешь и — еще рѣже — испытываешь45 истинную любовь — любовь къ любви, любовь нетольк[о] ко всѣмъ людямъ, но ко всему, къ Богу. Боже, помоги мнѣ жить въ этой любви, т. е. приди и вселись въ меня.

5) Революціонерами руководятъ, главное, зависть и често-46 и властолюбіе. И что хуже всего, это то, что эти гадкія чувства прикрываются мнимой любовью и состраданіемъ къ народу и, что смѣшнѣе всего, мнимой любовью къ свободѣ: они закабаляютъ себя во власть, въ самую ужасную неволю, изъ любви къ свободѣ!

6) 47Мы думаемъ и говоримъ: отчего Богъ не сказалъ намъ словами свою волю, но48 мы забываемъ, что словами, всегда не точными, не ясными, всегда не полными,49 говорятъ по своему несовершенству только люди; а что у Бога есть другой языкъ, другое средство передачи истины: наше сознаніе Его сущности.

7) Записано такъ:50

Сейчасъ ходилъ и думалъ: Основа жизни нашей — безпредѣльное51 стремленіе къ благу. Но,52 какъ отдѣльныя, ограниченныя 53 существа, мы никогда не получаемъ всего54 того блага, к[отор]аго желаемъ. Полное55 благо можемъ мы получить только какъ участники жизни нетолько всего человѣчества, но всего существующаго. И эту возможность участія въ жизни Всего мы имѣемъ, когда сознаемъ себя тѣмъ духовнымъ началомъ, к[отор]ое даетъ намъ жизнь. Сознаніе это проявляется въ насъ любовью.

Ничто лучше этого сознанія не подтверждаетъ той истины, что жизнь наша — въ любви не къ себѣ одному, но ко Всему, и не кончается или, скорѣе, не ограничивается мірской, тѣлесной жизнью отъ рожденія до смерти. Такъ что мы живемъ здѣсь и своею отдѣльной56 жизнью и жизнь[ю] другаго болѣе обширнаго существа, включающаго наши отдѣльныя существованія также, какъ наше тѣло включаетъ въ себя составляющія его отдѣльныя клѣтки. И потому наша дѣятельность для блага Всего не пропадаетъ также, какъ не пропадаетъ дѣятельность отдѣльныхъ клѣтокъ для всего организма. Смерть поэтому, можетъ быть, есть только перенесете сознанія изъ отдѣльной личности въ болѣе обширное существо, включающее въ себя отдѣльныя личности. И это вѣроятно п[отому], ч[то] вся жизнь человѣческая есть только все большее и большее расширеніе сознанія.

8) Хорошо бы всегда помнить, что жизнь, плотская жизнь отдѣльнаго существа не есть состояніе, а есть непрестанное движеніе. Жизнь есть состояніе только для сознанія духа того самаго, по отношенію кот[ораго] жизнь тѣлесная есть постоянное движеніе.

9) Жизнь мірская (отъ рож[денія] до смерти) есть вс[е] большее и большее сознаніе человѣкомъ своей духовност[и].57 Для того, чтобы это б[ыло] возможно, должно совершаться все большее и большее раскрытіе духовнаго существа. Раскрытіе же это представляется намъ движеніемъ во времени тѣла въ пространствѣ.

10) Движеніе относится ко времени также, какъ тѣло къ пространству.

11) Астрономія это наука, въ к[оторой] очевиднѣе всего иллюзорность пространства и времени. Надо быть совершеннымъ идіотомъ или ученымъ для того, чтобы не понимать, что если столько-то миліардовъ верстъ до Сиріуса, то должны, по этому разеужденію, быть и такія звѣзды, для опредѣленія разстоянія которыхъ не достанетъ пространства отъ насъ до Сиріуса, чтобы выписать линейку, изображающую въ цифрахъ это разстояніе. И то будетъ только крошечная дробь цифры разстоянія еще дальнѣйшихъ міровъ, и такъ безъ конца. А что если это такъ, то очевидно, что и міровъ этихъ совсѣмъ нѣтъ, а это есть только указаніе на иллюзорность нашего представления въ формахъ времени и пространства.

12) Доброму богатому жалко бѣднаго и стыдно за свое богатство и часто искренно58 хочется сдѣлать добро бѣдному. Даже добрый бѣдный59 почти всегда60 завидуетъ61 богатому, досадуетъ62 за то, что онъ бѣденъ, и хочется скорѣ[е] сдѣлать зло, чѣмъ добро, богатому.

Вотъ этимъ-то, главное, и жалки бѣдные.

13) Легко сказать: надо не ненавидѣть дурныхъ людей, а напротивъ, жалѣть и любить ихъ. Это такъ. Но для того, чтобы это можно б[ыло] искренно сдѣлать, есть только одно средство:63 видѣть, чувствовать и любить въ нихъ того Бога, к[оторый] и въ тебѣ, и въ нихъ. Для того же, чтобы быть въ состоянии это сдѣлать, надо въ себѣ сознавать этого Бога и любить Его. И потому все, все въ этомъ.

14) Суди о другихъ, какъ о себѣ же. Вѣдь это — ты же. И потому будь въ ихъ дурныхъ дѣлахъ также снисходителенъ, какъ ты бывалъ и бываешь къ себѣ. И также, какъ [въ] своихъ грѣхахъ, надѣйся на ихъ раскаяніе и исправленіе.

15) Видѣлъ во снѣ, что мы приготавливаемся къ изданію несуществующаго журнала нравственности. І-й отдѣлъ. Религіозно-метафизическія ученія. Исторіи и обзоръ религіи. 2-й отдѣлъ: а) правила жизни, относящіяся къ одному себѣ, б) къ людямъ. 3-й отдѣлъ: Воспитаніе дѣтей.

16) У всѣхъ вѣръ однѣ и тѣ же основы. И не можетъ быть иначе — человѣкъ вездѣ64 одинъ.

17) Самоотреченіе нужно и въ религіозныхъ ученіяхъ, нужно отречься отъ своего дорогого, привычнаго, для того, чтобы можн[о] было сойтись съ другими ученіями.

18) Почему мы стремимся впередъ, все впередъ[?—] п[отому] ч[то] жизнь только въ раскрытіи.

19) Освобожденіе народа, конституция, всякія свободы, величіе государствъ, патріотизмъ, наилучшее общественное устройство — все это только покровы, подъ к[отор]ыми скрываются зависть, властолюбіе, честолюбіе, тщеславіе, праздность,65 отчаяніе. Послѣдствія же всѣхъ этихъ добрыхъ намѣреній: борьба всѣхъ противъ всѣхъ, ненависть вмѣсто любви и все большій и большій упадо[къ] нравственности.

20) Жизнь наша представляется намъ движеніемъ. Для того же, чтобы б[ыло] движеніе, нужно, чтобы была точка неподвижная, по отношенію к[отор]ой совершается движеніе. Такая точка есть наше сознаніе своей духовности. То, что намъ представляется движеніемъ, есть снятіе покрововъ съ66 того духа, который мы сознаемъ въ себѣ.

21) Наша жизнь представляется намъ движеніемъ съ началомъ — рожденіемъ, и концомъ — смертью. И мы по этой своей временной жизни хотимъ судить и о всей жизни, приписывав и ей движеніе, начало и конецъ. Говоримъ о сотвореніи міра или зачаткѣ его, и о концѣ міра, и о движеніи жиз[ни] въ мірѣ, тогда какъ эти понятія свойственны только нашей ограниченной част[и] жизни,67 а никакъ не могутъ быть свойственны всей жизни міра.

22) Одно изъ самыхъ пагубныхъ заблужденій людей, желающихъ улучшать свою жизнь, состоить въ томъ, чтобы думать, что возможн[о] такое общественное расположеніе, распредѣленіе людей, при к[отор]омъ людямъ можетъ быть лучше, чѣмъ при какомъ-нибудь иномъ:68 хроническая борьба партій, сословій, изъ к[отор]ыхъ устанавливается подобіе порядка, все это — только самообманы, вносящіе тольк[о] новое зло тѣмъ, что отдаляютъ людей отъ единой нужной для лучшаго устройст[ва] общества дѣятельности — отъ