есть самое грубое суевѣріе, грубѣе, чѣмъ вѣра въ спасительность мол[и]тв[ы] (тамъ есть хоть доля правды въ признаніи зависимости отъ непостижимаго). Тутъ все ложь, и злая ложь, возводящая свои гадкія свойства въ достоинства. Поймите, ч[то] люди, занятые этимъ — начиная съ монарховъ, президент[овъ], министровъ, членовъ палатъ и кончая шпіонами и палачами, представляютъ изъ себя не нѣчто высокое, какъ думаютъ о1369 монарха[хъ], министра[хъ] и т. п., но самую падшую, низкую породу людей, занятыхъ нетолько невозможнымъ и глупымъ, но однимъ изъ самыхъ гадкихъ дѣлъ, какія можетъ избрать человѣкъ. Люди уже понимаютъ жалкую низость шпіона, палача, начинаютъ понимать это по отношенію къ жандарм[у], полицейскому, но еще не понимаютъ этого по отношенію къ судьѣ, сенатор[у]. прокурору1370 — такъ закрывается ихъ низость измышленіемъ того, что называется наукой права — гражд[анского], судебн[аго], государственнаго, хотя всѣ эти должности въ нравственномъ отношеніи ниж[е] всякаго шпіона, палача, знающаго свою низость и подвергающагося опасно[сти] и позору. Совсѣмъ же не понимается преступность, нравственная низость этого положенi[я] по отношенію такъ называем[ыхъ] властителей, начиная отъ владѣтеля игорнаго дома Монте Карло до русск[аго], австрій[скаго], герма[нскаго] императора и до короля Англіи и президентовъ. Такъ скрыта отъ людей внѣшнимъ блеско[мъ], почетомъ низость и нравстве[н]ная и умственная несчастны[хъ] людей въ этомъ положенi[и]. Поймите вы, всѣ люди, особенно вы, молодые люди, и вы, находящіеся въ самомъ лучшемъ внѣшнемъ положеніи рабочіе люди, что нетольк[о] посвящать свою жизнь, но заниматься тѣмъ, чтобы по своимъ мыслямъ насилі[емъ] устраивать жизнь другихъ людей, есть нетолько грубое суевѣріе, изъ котораго уже выживаютъ люди, но есть гадкое, преступное, губительное для души дѣло. Поймите, что удовлетвор[яетъ] тому свойственному просвѣщенной душѣ человѣка желанію, не удовлетворяясь своимъ личнымъ благомъ, любя людей, желать блага всѣхъ, что этому благу удовлетворяетъ только та внутренняя работа надъ собой, въ к[оторой] одной вполнѣ свободенъ и властенъ человѣкъ, и ч[то] только эта работа, состоящая въ увел[и]чені[и] въ себѣ любви, можетъ служить удовлетворені[емъ] этого желанія. А что напротивъ, ради Бога, поймите, поймите это, всякая дѣятельность, направленная на устройств[о] жизни другихъ людей, устройство ея насиліемъ, не можетъ служить благу людей, а есть всегда болѣе или менѣе1371 сознаваемый гадкій, лицемѣрн[ый] обманъ, подъ личиной служенія людямъ скрывающій самыя низкія страсти: тщеславіе, гордость, корыстолюбіе, сластолюб[iе]. Поймите это вы, взрослы[е], возмужалые, старые люди, тѣ, кто устанавливаетъ обществ[енное] мнѣніе, и сообразно этой истинной разцѣнкѣ людей относитесь къ нимъ съ брат[ской] любовью какъ ко всѣмъ людямъ и съ особеннымъ почтеніе[мъ] къ тому положенi[ю], к[оторое] онъ занимаетъ, къ рабочему, портному, кузнецу, земледѣль[цу], и съ1372 состраданіемъ къ министру, судьѣ, ген[е]ралу, монарху какъ къ человѣку и съ особеннымъ отвращеніемъ и презрѣніемъ къ1373 тому положенію, к[оторое] онъ занимаетъ. Поймите это особенно вы, молодежь, поколѣн[іе] будущаго, перестаньте, какъ теперь дѣла[е]тъ это большинство изъ васъ, искать этого воображаемаго участія въ составленіи блага народа посредствомъ участія въ управленi[и], въ судѣ, въ обученіи другихъ людей, поступая дл[я] этого въ пріучающ[ія] васъ къ праздности, самомнѣнію и гордости, развращающія заведен[ія] всякаго рода гимназій, университетовъ, а ищите однаго того, что всегда одно нужно всякому человѣ[ку], что всегда доступно всякому, что даетъ наибольшее благо ему самому и вѣрнѣе всего служить благу его ближнихъ, ищите этого одного: увеличенi[я] въ себѣ любви посредствомъ уничтоженія въ себѣ всего того — ошибокъ, грѣховъ, страстей — что мѣшаетъ проявленію любви, и вы получите наибольшее благо себѣ и наидѣйствительнымъ способомъ будет[е] содѣйствовать благу людей.
Только поймите это и положите жизнь въ этой радостной работѣ, только начните это дѣлать, и вы тотчасъ же узнаете, что въ этомъ, только въ одномъ этомъ дѣло жизни человѣка.
Вотъ это-то я хот[ѣлъ], уходя изъ жизни,1374 сказать свои[мъ] современникамъ.1375
———————————————————————————————————
Какъ жить безъ правительства, т. е. какъ жить безъ ненависти всѣхъ противъ всѣхъ, безъ убійствъ, казней, раздѣленія народовъ, порабощенія однихъ другим[и], безъ поглощенія лучшихъ силъ народовъ на приготовленія къ войнамъ, безъ страха, съ одной сторо[ны], бомбъ, съ другой — висѣл[ицъ], безъ безумной роскоши однихъ и еще болѣе безумной нищеты другихъ? Неужели такъ страшно разстаться со всѣмъ этимъ, ч[то] страшно даже подумать о томъ, что будетъ безъ правительствъ.
Вѣдь мы не видимъ всего ужаса, несвойственности человѣческой природѣ той жизни, к[оторую] мы ведемъ, только п[отому], ч[то] всѣ тѣ ужасы, въ средѣ к[отор]ыхъ мы спокойно живемъ, наступали такъ постепенн[о], что мы не замѣчали ихъ. Мнѣ довелось въ своей жизни видѣть заброшеннаго старика въ самомъ ужасномъ положеніи: черви кишѣли въ его тѣлѣ, онъ не могъ двинуться безъ страдані[й] ни однимъ членомъ, и онъ не замѣчалъ всего ужаса своего положен[iя], такъ незамѣтно онъ пришелъ къ нему. Онъ тольк[о] просилъ чайку и сахарцу. Тоже и мы въ нашей жизн[и]: мы не видимъ всего ея ужас[а] только п[отому], ч[то] незамѣтно, шажками приш[ли] къ своем[у] положенію.
Не говоря уже о томъ, ч[то] нѣтъ никакого вѣроятія того, ч[тобы] уничтожені[е] несвойственнаго человѣческой разумно[й] и любовной природѣ насилія человѣка надъ человѣкомъ не улучшило бы, а ухудшило положенi[е] людей, теперешнее положеніе обществ[а] таково, ч[то] трудно себѣ представить положеніе хуже.
И потому вопросъ о томъ, смогутъ ли люди жить безъ правительс[тва], нетолько не страше[нъ], какимъ его хотятъ представить защитники существующаго строя, а тольк[о] смѣшонъ, какъ былъ бы смѣшонъ обращенный къ заключенном[у] вопросъ о томъ,1376 сможетъ ли онъ жить на свободѣ, когда будетъ выпущенъ на свободу.
Такъ что все, что дѣлается теперь въ Думѣ, союзахъ и т. п., это нѣчто подобное тому, чтобы дѣлалъ человѣкъ, раскрашивая стѣ[ны] и перемѣщая утварь въ горящемъ со всѣхъ концовъ домѣ.1377
———————————————————————————————————
17 Ап. Помоги мнѣ, Господи, уничтожить себя такъ, чтобы ты могъ жить во мнѣ, проходить черезъ меня — чтобъ я могъ быть только твоимъ проявленіе[мъ].
———————————————————————————————————
19 Ап. Помоги мнѣ, Отецъ, духовно очистить себя такъ, чтобы Ты могъ жить во мнѣ, чтобъ я жилъ Тобою.
20 Ап. Записано какъ-то въ началѣ года: «все утро думалъ о томъ, почему міръ представляется намъ im Werden?»1378 Есть теперь что-то похожее на отвѣтъ. Вотъ что: Жизнь есть ростъ сознанія. Въ этомъ и жизнь и благо ея. Ростъ не можетъ совершаться въ этомъ мірѣ иначе, какъ въ пространствѣ и времени. Я говорю: въ этомъ мірѣ п[отому], ч[то] жизнь, слѣдовательно, сознаніе можетъ и растетъ безконечно, приближаясь къ Богу (Нирвана), и въ этомъ приближеніи можетъ проходить міры, т. е. состоянія, въ к[оторыхъ] ограниченіе, а потому и ростъ1379 происходятъ въ иныхъ условіяхъ, чѣмъ простр[анство] и время. Неясно, но есть что-то.
———————————————————————————————————
21 Ап. 1) Я хочу жить Богомъ, а не своимъ тѣлеснымъ я, Львомъ Т[олстымъ]. Что это значитъ? То, ч[то] я хочу сознаніе Льва Т[олстого] замѣнить сознаніемъ всего человѣчества, даже всего живаго. И это сознаніе я называю Богомъ. Но это сознаніе не есть Все, не есть весь Богъ, а только одно изъ проявленій Его, доступныхъ мнѣ. (Хорошо.)
———————————————————————————————————
2) Пространство, время, тѣло и форма происходятъ отъ моего безсилія познавать все, какъ оно есть. Я могу познавать тольк[о] движущееся и раздѣленное. Я не могу познать шара иначе, какъ ко[г]да онъ, вертясь, обращается ко мнѣ всѣми сторонами, и не могу познать людей и животныхъ и растенія и все иначе, какъ раздѣленное. Первое даетъ время и простран[с]тво, второе — тѣло и форму. (Что-то есть, но неясно.)1380
———————————————————————————————————
22 Ап. 1) Но что же будетъ? Вопросъ только отъ того, ч[то] мы привыкли къ суевѣрію о томъ, ч[то] мы устраиваемъ жизнь. — Развѣ стараясь дѣлать, устраивать жизнь по-своему, мы сколько нибудь достигаемъ этого? Жизнь устраивается при всѣхъ нашихъ усиліяхъ не такъ, какъ мы хотимъ и воображаемъ. Развѣ это не суевѣріе? Разница будетъ только въ томъ, что мы не будемъ загадывать (ч[то] и должно быть).
2) Но ч[то] будетъ со мною, если я одинъ буду не противиться среди борющихся, среди злыхъ? (такіе всегда будутъ). Опять тож[е] суевѣріе. То б[ыло] объ устройствѣ жизни другихъ, это объ устройств[ѣ] своей жизни. Какая будетъ и общая и наша внѣшня[я] жизнь, никогда не можетъ быть извѣстно намъ. Уже одн[а] ежечасная возможность смерти дѣлаетъ это знаніе невозможнымъ. Устраивая и неустраивая свою внѣшнюю жизнь, я знаю, ч[то] она будетъ не такою, какою я хочу. Одно только по отношенію моей жизни въ моей власти: это ея внутреннее нравственное состояніе. Отъ этого нравственнаго состоянія и главны[я] измѣненія моей жизни. И это всегда въ моей власти.
Каково же заблужден[iе] людей, употребляющи[хъ] всѣ силы на то изм[ѣ]неніе жизни, к[оторое] вн[ѣ] нашей власти, и для этого мнимаго устро[й]ства ея лишающ[ихъ] себя того устройств[а] жизни, к[оторое] всегда въ ихъ власти? То, что со мной будетъ въ смыслѣ внѣшнихъ событій, хорошее или дурное, я не знаю и не могу знать, то же, ч[то] жить нравст[ве]нно всегда хорошо, я навѣрное знаю и знаю, ч[то] отъ тако[й] жизни всегда хорошо. И, зная это, я буду жертвовать вѣрны[мъ] невѣрному.1381
3) Вопросъ, не ошибочно ли бы было среди про[ти]вящихся злыхъ быть непротивящимся добры[мъ]? Такой вопросъ подобенъ вопросу, к[оторый] сдѣлал[и] бы и даже дѣлаютъ люди: какже жить трезвому среди пьяныхъ, не лучше ли напиться вмѣстѣ со всѣми? Люди такъ отвы[кли] отъ религіозн[аго] сознан[ія], что скажутъ: вы говорит[е], ч[то] лучше быть религіознымъ, чѣмъ не таки[мъ]. Мож[етъ] б[ыть] это и справедливо, но какже быть, когда нѣтъ религіозна[го] чувства? Люди говорятъ такъ, какъ бы предполагая, что рел[игіозное] чувство есть нѣчто не свойственн[ое] всякому человѣку, ч[то] присутств[іе] въ человѣкѣ религ[іознаго] чувс[тва] есть нѣчто исключительн[ое], к[оторое] должно быть особенно воспитано.
Говорить такъ все равно, что говорить о томъ, что нельзя заставить человѣка трудиться, когда онъ не хочетъ этого. Люди отвыкли отъ труда и говорятъ такъ.
Но это не такъ: религіозн[ое] чувство, сознані[е] своего отношенія къ безкон[ечному], опредѣлені[е] этого отношенія и вывода изъ него о своемъ поведен[iи] также, какъ трудъ дл[я] того, ч[тобы] корм[иться], суть самое естественн[ое] человѣч[еское] свойство, безъ к[отораго] никогда не жили и не могутъ жить люди. Такое пониманi[е] религіозна[го] чувст[ва] есть только признакъ того особеннаго положенія утраты это[го] чувства, въ к[оторомъ] находят[ся] нѣкоторые люди нашего времен[и]. И потому для возстановлені[я] этого свойс[т]веннаго человѣк[у] чувства не нужно никакихъ положитель[ныхъ] усилій, а нужно тольк[о] устраненіе тѣхъ условій, ко[торыя] мѣша[ютъ] проявленію это[го] чувства]. Условія эти въ наш[е] время, съ одной стороны, ложное рели[г]іозное ученіе, имѣюще[е] за себя древность преданія и могущественн[ую] силу внушенія: церковное христіанство; съ другой стороны, ложная наука и искусство, имѣющія1382 за себя заслугу разрушенія ложно[й] вѣры и всю изощрен[ность] ума, неруководимаго никаки[мъ] общимъ міровоззр[ѣ]ніемъ.
Людей, лишенны[хъ] религіознаго чувств[а], также не мож[е]тъ быть, какъ людей, лишенныхъ сердца. Могутъ быть духовно больные люди, временно лишенные дѣятельн[ости] религ[іознаго]
