и К. Д. 1 сентября 1919 г.
Л. Троцкий. УДАР ПО ПЕТРОГРАДУ
Свора буржуазных псов со всех сторон рвет тело Советской России. На юге Деникин изо всех сил тянется к Туле и Москве. При этом ему приходится ослаблять себя самого на Украине, – результатом явился смелый захват Киева красными войсками.
На западе лязгает зубами польская шляхта. Немецкий генерал фон-дер-Гольц перекрасился в гетмана Гольцева и, подуськиваемый биржевой сволочью всех стран, захватывает при помощи монархических банд Прибалтийский край, чтобы оттуда ударить на Москву.
На северо-западном участке фронта кровавая пьяная троица: Юденич, Балахович, Родзянко наступают на Петроград.
Удару белогвардейских банд предшествовали мирные переговоры эстонских белогвардейцев, выступавших как бы и от имени генерала Юденича. Сейчас еще трудно понять, являются ли эстонские белогвардейцы прямыми агентами Юденича или жалкими дурачками в его руках. Но факт таков, что эстонские мирные переговоры послужили средством для убаюкивания красных петроградских войск, для усыпления их сознания, для понижения их боеспособности.
Армия, охраняющая подступы к Петрограду, не выдержала первого натиска и стала отступать. Над Петроградом снова нависла грозная опасность. Английские и французские радио с дьявольским злорадством сообщают о наших неудачах на Ямбургском пути. Биржевая печать всего мира, захлебываясь от восторга, предсказывает близкое падение Петрограда.
Они просчитаются и на этот раз. Петроград не падет. Петроград устоит. Петрограда мы не сдадим. Для защиты первого города пролетарской революции найдутся достаточные силы у рабоче-крестьянской страны.
Успех Юденича есть успех кавалерийского налета. Молодые пехотные полки, не имевшие дела с кавалерией, подались назад. Но продвижению конницы Юденича будет положен предел. На помощь Петрограду идут боевые части с других фронтов, и прежде всего на помощь Петрограду поднялся петроградский рабочий класс.
Вопреки завываниям буржуазных шакалов всего мира Петроград не падет. Он устоит. Рабочий класс отстоит его и на этот раз. Но нужно, чтобы этот раз был последним. Мало отстоять Петроград. Надо проломить череп юденическим бандам англо-французского империализма.
Москва-Петроград
«В пути» N 97, 16 октября 1919 г.
Л. Троцкий. ПЕТРОГРАД ОБОРОНЯЕТСЯ ИЗНУТРИ[106]
Задача не в том только, чтобы отстоять Петроград, но в том, чтобы раз навсегда покончить с северо-западной армией противника.
С этой точки зрения для нас в чисто военном отношении наиболее выгодным было бы дать юденичской банде прорваться в самые стены города, ибо Петроград не трудно превратить в великую западню для белогвардейских войск.
Петроград – не Ямбург и не Луга. Северная столица рабочей революции занимает площадь в 91 кв. версту. В Петрограде почти два десятка тысяч коммунистов, значительный гарнизон, огромные, почти неисчерпаемые средства инженерной и артиллерийской обороны.
Прорвавшись в этот гигантский город, белогвардейцы попадут в каменный лабиринт, где каждый дом будет для них либо загадкой, либо угрозой, либо смертельной опасностью. Откуда им ждать удара? Из окна? С чердака? Из подвала? Из-за угла? – Отовсюду! В нашем распоряжении пулеметы, винтовки, наганы, ручные гранаты… Мы можем оплести одни улицы колючей проволокой, оставить открытыми другие и превратить их в капканы. Для этого нужно только, чтобы несколько тысяч человек твердо решили не сдавать Петрограда.
Каковы силы врага? Предположим, что 5 тысяч, допустим даже, что 10. На улицах они не смогут маневрировать ни компактными массами, ни развернутыми цепями. Им придется разбиться небольшими группами и отрядами, которые затеряются в улицах и переулках Петрограда, без правильной связи друг с другом, окруженные опасностью за каждым углом.
Весь аппарат внутренней городской связи оставался бы целиком в наших руках. Занимая центральное положение, мы действовали бы по радиусам от центра к периферии, направляя каждый раз удар по наиболее важному для нас направлению. Возможность непрерывных перебросок и обилие транспортных средств удесятеряли бы наши силы. Каждый боец чувствовал бы за своей спиной хорошо организованную базу и обильные подвижные резервы.
Если бы белогвардейцам удалось даже подвести на достаточно близкое расстояние артиллерию до подхода наших подкреплений, – и в этом случае они не достигли бы ничего. Артиллерийский обстрел Петрограда мог бы, конечно, причинить ущерб отдельным случайным зданиям, уничтожить некоторое количество жителей, женщин, детей. Но несколько тысяч красных бойцов, расположившихся за проволочными заграждениями, баррикадами, в подвалах или на чердаках, подвергались бы в высшей степени ничтожному риску в отношении к общему числу жителей и выпущенных снарядов.
Наоборот, каждый белогвардеец, вступивший в город, подвергался бы личной прямой и непосредственной опасности, ибо защитники Петрограда направляли бы по нападающему удары из-за баррикад, из окон, из-за углов.
Труднее всего придется при этом белогвардейским всадникам, так как лошадь скоро станет для каждого из них тяжкой обузой.
Достаточно двух-трех дней такой уличной борьбы, чтобы прорвавшиеся банды превратились в запуганное, затравленное стадо трусов, которые группами или по одиночке сдавались бы безоружным прохожим или женщинам.
Вся суть в том, чтобы не спасовать в первый момент. Давно сказано, что большой город есть большая паника. И, несомненно, в Петрограде немало мещански-лакейских остатков старого режима, без воли, без энергии, без идеи, без мужества. Эта людская мякоть сама по себе неспособна ни на что. Но в критический момент она нередко сильно разбухает, впитывая в себя все испарения шкурного страха и стадной паники.
К счастью для революции, в Петрограде есть люди другого духа, иного закала: это передовые пролетарии и, в первую голову, сознательная молодежь рабочего класса. На эти элементы возложена внутренняя оборона Петрограда или, точнее, истребление белогвардейских банд, если бы они с размаху влетели в стены пролетарской столицы.
Конечно, уличные бои сопряжены со случайными жертвами, с разрушением культурных ценностей. Эта одна из причин, почему полевое командование обязано принять все меры к тому, чтобы не подпустить врага к Петрограду. Но если бы полевые части не оказались на высоте и открыли бы зарвавшемуся врагу дорогу в самый Петроград, это вовсе не означало бы конца борьбы на Петроградском фронте. Наоборот, борьба приняла бы более сосредоточенный, более ожесточенный и более решающий характер. Невинные жертвы и бессмысленные разрушения легли бы целиком на ответственность белых бандитов. А мы ценой решительной, смелой, ожесточенной борьбы на улицах Петрограда достигли бы полного истребления северо-западных банд.
Готовься, Петроград!
Дни октября не раз бывали в истории для тебя великими днями. Тебя судьба призывает в этом октябре вписать новую, может быть, славнейшую страницу в историю пролетарской борьбы.
16 октября 1919 г. Бологое – Петроград.
«В пути» N 98, 18 октября 1919 г.
Северо-Западный советский фронт подкатился к самому Петрограду. Несмотря на несомненную малочисленность врага, наши части продолжают отступать. Перелома на фронте все еще нет. Тем не менее можно сказать, что происходят явления, которые предвещают неизбежный перелом.
Почему мы откатились от Нарвы до Петрограда? Первая причина – малая стойкость, а стало быть, малая сознательность частей. Вторая причина – значительное число негодного командного состава. Третья причина – недостаточная энергия, настойчивость и бдительность политических работников. Четвертая причина – преждевременное успокоение передовых рабочих России и самого Петрограда насчет Северо-Западного фронта: мы дошли до границ Финляндии, Эстляндии; прибалтийские соглашатели затеяли с нами мирные переговоры; Юденич подрался с Балаховичем; в итоге казалось, что предстоит полная ликвидация Северо-Западного фронта.
Армия есть искусственная организация. Когда давление обстоятельств уменьшается, армия начинает расползаться, бдительность ослабевает, воля размягчается. В одном месте ослабеет гайка, в другом разболтается винт, – при первом серьезном толчке весь механизм начинает разваливаться.
Действующая армия должна находиться в состоянии постоянного напряжения, – иначе она не нужна вовсе. Такого напряжения в 7-й армии за последние недели не было вовсе, и петроградский пролетариат, столь широко отдающий своих сынов всем фронтам, слишком мало наблюдал за своим собственным фронтом. Когда разыгралась неудача, сперва под Псковом, потом у Ямбурга, петроградский пролетариат, видавший всякие виды и привыкший ко всем испытаниям, чуть-чуть тряхнул головой: «справимся». Но наступление Юденича развивалось. Внутренно расслабленные собственной пассивностью части продолжали откатываться. Фронт все больше придвигался к Петрограду.
Сперва передовые рабочие не верили, недоумевали: каким образом банда в несколько тысяч человек, хотя и хорошо организованная, способна угрожать великому революционному городу? Но после падения Красного Села, и особенно Гатчины, петроградский пролетариат понял, что вопрос стоит слишком серьезно. И с этого момента начинается лихорадочная работа в двух направлениях: укрепить фронт и создать условия внутренней обороны Петрограда.
Для укрепления фронта нужно подвинтить гайки там, где они ослабели. Нужно очистить войска от командиров, которые отделываются ложными оперативными донесениями насчет «давления противника», отступления «с боем» и пр., вместо того чтобы действительно вести свои части в бой, сламывать сопротивление и двигаться вперед. Командир без воли, без энергии, без стремления к победе – тряпка и дрянь, а не командир. Комиссар и вообще коммунист, который притерпелся к расшатанности своей части и терпеливо отступает вместе с нею, никуда не годен. Нам нужны стальные комиссары, олицетворяющие революционную волю рабочего класса. Бесхарактерность, вялость и дряблость руководителей влекут неизбежно деморализацию солдат. Эгоизм, трусость, шкурничество поднимают голову. Но война есть война. Для победы нужно, чтобы единицы подчинились целому. Тех шкурников, которые с этим не хотят считаться, мы должны суровой силой заставить выполнять свой долг. Затяжная война не может быть проведена и победно завершена при помощи импровизации энтузиазма, личного подъема. Она требует организации, точности, исполнительности и сурового режима.
Красный Петроград, лучшие работники 7-й армии, под давлением неудач, снова почувствовали все это со всей остротой и потребовали беспощадной расправы над всеми теми, кто нарушает единство действий, легковесно относится к воинскому долгу или не дает полного напряжения своих сил. Неряшливость, легкомыслие, леность, тем более предательство причиняют на войне смерть и гибель сотням и тысячам. Виновники подобных преступлений должны караться смертью.
Прилив в армию лучших работников и суровая расправа над худшими являются необходимым условием скорого возрождения армии.
Одновременно с этим пролетариат встрепенувшегося Петрограда решил не вверять судьбы своей красной столицы одним только полевым войскам, – он решил, если понадобится, оборонять город Октябрьской Революции в границах его собственных стен. Все рабочие и работницы, которые, по тем или другим причинам, не могут сражаться в поле, привлекаются ныне к организации городской обороны. Революционная решимость отстоять себя сочетается в этой работе с применением всех технических сил и средств, какими богат Петроград. Задача – превратить каждый квартал в бронированную часть одного грозного лабиринта – как раз по плечу передовым петроградским рабочим и успешно разрешается ими в настоящие дни и часы.
Линия фронта за истекшие сутки стала хуже. Но пролетариат Петрограда глубже понял опасность. Он хочет и может ее устранить. А это значит, что общее положение стало лучше. Через день – через два на Петроградском фронте наступит неизбежный перелом!
«Правда» N 234, 18 октября 1919 г.
Л. Троцкий. БОРЬБА ЗА ПЕТРОГРАД
(Речь в Петроградском Совете Раб., Крест. и Кр. Депутатов 19 октября 1919 г.)
Прежде всего,
